Халявные баксы

Александр Воронецкий

В сложные времена развала СССР геологические организации одними из первых стали ненужными и начали закрываться. Два геолога и один механик из ранее благополучной партии находят место в старательской артели, добывающий содержащую золото руду. С надеждой, что золото государству нужно при любых обстоятельствах, и артель, этот пример новых для всех рыночных отношений, никогда не прикроют. Однако, реальность другая: в работе артели впереди большие сложности, и уже есть организованная группа, занимающаяся хищением золота. И даже есть человек, погибший в несчастном случае. Наши герои начинают разбираться в ситуации, быстро приходят к реальному пониманию происходящих событий. Убеждаются, что был не несчастный случай, а убийство, и даже не одно. И понимают, что скоро и раньше срока артели придет конец. А как он пришел, вместе с очередным трупом, как все рабочие остались без заработанных денег, что нашим героям пришлось делать дальше, что бы компенсировать потери, и какие при этом у них были приключения – вы прочитаете в книге.

Часть одиннадцатая

После работы Владимир уткнулся в книжку, которую его жена без подсказки догадалась привезти, а я отправился прогуляться вокруг лагеря, спокойно подумать, не лицезрея лишних физиономий. Очень удивило меня, что с главным бандитом «Милочкой» мы поступили не по джентельменски — фингал на глаз повесили, руку травмировали, а его бос, то-есть начальник артели, вроде и не отреагировал. Вернее отреагировал, но по словам геолога Сергея, с некой похвалой в наш адрес. С чего бы такое?

Подумав, пришел к выводам в двух вариантах. По первому — начальник не очень ценит «защитников» и ему плевать на разборки, лично его не затрагивающие. Подумаешь, женщину не поделили. Насторожить его в данном случае могло одно: в лагере появилась новая сила (это я, Владимир, Дока), связываться с которой «Милочка» и его приспешники не решались. И что с этой силой делать, он пока не определился. По второму варианту — начальник и сам побаивается своих «защитничков» и даже рад, что кое-кто им не по зубам. То-есть, есть некий противовес, которым при необходимости он может воспользоваться. Каким образом — можно только гадать. Но раз никаких замечаний по поводу недавней разборки не было, то компромат на нас его пока не интересует.

Второй вариант меня настораживал, потому что возникал вопрос: а как «Милочка» на него отреагирует? Не такой это простак, что бы ни сделать выводов из опасной для него ситуации и правильно на нее не отреагировать.

Пришлось почесать затылок. Если, как я считаю, «Милочка» не знаю каким образом причастен к смерти механика — по наводке ли начальника, или по собственной инициативе, — то не решится ли он отправить на тот свет без чьей-либо подсказка кого-то из нас? Организовать очередной несчастный случай?

Представив, как отреагирует Владимир на подобные «крамольные» мысли, и сомневаясь, что в его голове не начнется очередной раздрай, разворот на сто восемьдесят градусов непонятно в какую сторону, я решил разговор в его присутствии на ответственную тему не заводить. Только предварительно договорившись с Докой, вдвоем могли мы в очередной раз переубедить упрямца, заставить все же помогать нам, даже если на то у него исчезло желание.

Пока рассуждал о превратностях жизни, ноги вынесли меня из сопок к карьеру, к маленькой железной пирамидке с крестом на вершине, отмечающей место, откуда упал вниз и разбился насмерть бывший механик. Появилась возможность это место осмотреть еще раз, вдруг что-то в свое время упустил из внимания. А что искать именно — я уже знал.

Опустился на четвереньки, и начал внимательно осматривать кусты баялыча. Представлялось мне, что если механик шарашился здесь ночью проверяя петли, то кроме как к кусту, прикрепить их было не к чему.

Искал недолго — куст с содранной возле земли корой нашелся в идеальном для петли месте, а характер повреждения говорил, что это след от проволоки, замотанной вокруг ветки. Находка говорила, что механик действительно мог сюда придти, но понять почему ночью, и почему загремел в карьер — не получалось. До него от петли я насчитал не меньше пяти метров.

Ветки куста тоже осмотрел внимательно и нашел на них несколько заячьих шерстинок. Сидел, сидел в петле зайчик, раз оставил их, пока рвался с испугу. Только куда вот делся вместе с петлей, если место это утром тщательно менты осматривали, и никакого зайца и проволоки не нашли?

Интересно, кто же в ту ночь здесь побывал кроме механика, кто унес поймавшуюся животину и орудие лова? Не могли они испариться без посторонней помощи!

Как любой ненормальный на моем месте, я посчитал, что кто-то сознательно завлек сюда механика, а потом столкнул или сбросил с края карьера вниз, после чего подчистил место преступления — избавился от возможных улик в виде окурков, следов обуви, а может и крови, заодно от зайца и проволочной петли. И этого человека я должен вычислить! Конечно, с помощью друзей-приятелей.

Постой, постой, — остановил себя вовремя. А если петлю убрали сто лет назад? Ну стояла, стояла, один заяц в нее попал, а других здесь не водится. Вот и сняли, перенесли в другое место. Тоже вариант. Но это если никто не готовил в лагере жаркое из зайца и не просил об этом поварих на следующий день или два после смерти механика. Не верилось, что убийца, если он был, попавшегося в петлю зайца выбросил. Ну не должно добро пропадать в наше дефицитное по части мяса время!

В домик вернулся в сумерках, так и не увидев вблизи лагеря никакой живности. И приятно удивился: на столе принесенный из столовой ужин на троих, а друзья-приятели, снедаемые голодом, терпеливо меня дожидаются.

«Где тебя черт носит!» — продемонстрировал возмущение Владимир, никогда не понимавший кайфа от общения с природой в нерабочее время, — «Я на еду смотреть не могу, боюсь слюной подавиться! В желудке спазмы!»

Дока же расцвел в улыбке и с нескрываемым интересом кивнул в мою сторону головой, заменив этим жестом очевидный вопрос: где был и что видел. Я крутнул рукой, показав что шарашился вокруг лагеря, и помотал головой из стороны в сторону, что означало: ничего не видел. Дока вздохнул — понял меня отлично и сожалеет, что не встретил никакой животины. Владимира наши жесты только раззадорили:

«Хватит кривляться!» — отреагировал на манипуляции, — «Давайте за стол, не то я один все слопаю!»

Вернуться из партии пустым Дока конечно не мог. Да и настроение у него было отличное — дефицитную запчасть по большому блату достал. А потому к ужину материализовал бутылку (огнетушитель) бормотухи, при полном отсутствии в артели спиртного показавшейся нам чуть ли не эликсиром жизни, и спровоцировавшим на приятные разговоры. О крамольных мыслях насчет непонятных взаимоотношений начальника артели с некоторыми из его подчиненных, я и заикнуться не посмел.