Никогда не бросай начатое

Александр Воронецкий

В партии нужно срочно оценить участок, на котором в пробе оказалось повышенное содержание золота. Но как просто пройти маршрут, набрать образцов и их посмотреть. И как трудно сделать вывод: что ожидать от участка, если здесь руда, а если есть, то какая и сколько. Каждый в сомненьях, но дело делает, набирает доказательств собственного варианта. А недалеко от партии и поселка горняков, при аварии с инкассаторской машиной, исчезает зарплата рабочих целого поселка. Причем аварии подстроенной, что невозможно, если преступники не были предупреждены о намеченной перевозке денег. Юра, старший из геологов, со своим другом механиком Евдокимом, включаются в поиски преступников и похищенных денег. Поначалу есть и результаты: найден схрон, с закопанной одеждой бандитов. Но через пару дней двое из них погибают,в перестрелками с солдатами блокпоста, и остается в живых один, который с мотоциклом, и кого никто не видел. А как наши герои выходили на похищенные деньги, какие при этом были приключения, и кто оказался главарем банды – это в книге.

Часть третья

С понедельника я для ребят (и себя тоже) режим работы определил как авральный — до приезда начальства. Это когда больше работаешь ногами, и меньше карандашем — делаешь зарисовки на планшете, и все, а долгие и нудные описания пород в пикетажке оставляешь на потом, до лучших времен.

В поле определили площадки, на которых каждый должен разбираться с геологией самостоятельно. Для Паша, как он и надеялся — показал это в пятницу — выделили небольшую, но самую интересную, и двух канавщиков, получивших задание лопатами и кирками добраться до коренных пород там, где в пробе оказалось пол грамма золота. Самому же доверили руководство агрегатом БКМ, который рядом до коренных должен добирался буром и поднимать обломки на поверхность. Владимир и я будем исхаживали продолжение лощинки от Пашиного пятачка в одну и другую стороны, пытаться в щебенке под ногами найти хотя бы слабенькие признаки изменения даже не рудными, а предваряющими их процессами. К концу дня ни я, ни он ничем не могли похвалиться, и только наш энтузиаст принес из двух БКМовских скважин, которые мы называем дудками, обломки окварцеванных песчаников со следами ожелезнения. Ну хоть что-то для начала! Немедленно из них отобрали пробы для срочного анализа..

Подозрительные камни по возвращении с поля я и Владимир (Паша остался при БКМе и с ним на участке задерживался) понесли показать главному геологу.

«Изменения есть, наверное процессами дорудными», — определил он после тщательного осмотра, — «сейчас важно, что бы они развиты были пошире, что бы и для руды место нашлось». По нашим прикидкам, этого места уже не оставалось, и посмотрев на физиономии,Игорь Георгиевич попытался ободрить:

«Главное, носы не вешать. Изменения предрудные есть. Канаву пройдете — глядишь, и рудные появятся. Ну а места для руды мало — вина не ваша. Главное, правильно работаете и проявление золотишка не пропустите, ни здесь, ни в другом месте!» — он улыбнулся, возвращая образцы, и добавил, — «А начальству показать — и этих камней хватит, вы же только начали разбираться. Кстати, оно завтра в обед появится, так что тебе,» — ткнул пальцем в мою сторону, — «придется в камералке остаться, вдруг материалы потребуют показать?»

Я кивнул головой, мол понял, и мы с Владимиром кабинет покинули, что бы не мешать человеку спокойно работать.

Ребята на следующий день снова умотали в поле, а я в камералке до обеда сидел над на скорую руку сляпанным планом пятачка, на котором мы успели два дня побегать, и придавал ему сколь возможно прятный для глаз вид. Конечно, вынес места отбора проб с повышенным содержанием золота, начатую канаву на месте самой из них богатой, дудки БКМ, отметив те, где встречена измененная порода. Получилась портянка только с наметками элементов геологии, практически без подтверждающих канав, но если кое о чем при демонстрации умолчать, необходимость продолжения работ ни у кого сомнений не вызовет.

После обеда руководители объединения и никому не знакомый химик наконец в партии появились, и сразу закрылись в кабинете у Павла Петровича, нашего начальника. Попозже пригласили туда ведущих специалистов геологического цеха, главного инженера, инженера по технике безопасности. И волновавший всех вопрос прояснился: партии поручалось ответственное дело, на первый взгляд абсолютно ей не нужное и ничего, кроме лишней головной боли, не обещающее.

В общем, так. У нас есть изученный объект, материалы по которому и просматривал главный геолог Игорь Георгиевич, когда я посетил его на днях. Как уже говорил, объект плохонькимй, золота кот наплакал, и содержание в лучших пробах всего до двух грамм на тонну породы. Ни старателей, ни добытчиков объект не интересовал, а потому именно на нем решено поставить эксперимент по извлечению золота из породы новым методом. Который, как нам объяснили, смог бы вовлечь в разработку известные на данный момент нерентабельные объекты. Суть метода проста: добытую руду с небольшим содержаниями золота складируют на предварительно подготовленной площадке, и с использованием специального оборудования непрерывно подвергают дождеванию агрессивным раствором, который, проходя через рудную массу, некую часть золота из нее извлекает. В основании кучи раствор в специальном стоке собирают и вновь пускают на дождевание. И так много раз — иначе говоря, процесс дождевания непрерывный, и по идее содержание золота в растворе должно непрерывно повышаться. В какой то момент проводится его извлечение, с использованием определенных эбоксидных смол, на основе так называемого ионно-катионного обмена.

Возможно, что-то я не понял, что-то пропустил, но примерно так нам, не специалистам в этом деле, объяснили суть эксперимента. А дальше распределили обязанности отдельных служб. Геологической досталось самое легкое — мы обеспечиваем контроль за рудой. Если поднятой из разведочного шурфа окажется недостаточным для эксперимента, определяем размер дополнительной добычи и проводим расчеты по количеству содержащегося в ней золота. Горный цех дополнительную добычу производит, готовит необходимую для эксперимента площадку, затем перемещает на нее приготовленную рудную массу. Оборудование для приготовления необходимых растворов, нужные реагенты привезут из города, для работы с ними прибудут специалисты. Но отвечать за все дела будет начальник партии, главный инженер, и естественно, инженер по технике безопасности.

Конечно, на этом совещание не закончилось — всем еще долго объясняли, что конкретно предстоит делать по времени, какие прямо сейчас нужно начать подготовительные работы, насколько они сложны и ответственны. В общем, головы загрузили по максимому. Наконец выслушали незнакомого химика, рассказавшего о сложности и опасности перевода золота в раствор из-за повышенной агрессивности применяемых компонентов, что окончательно испортили у всех нас, аборигенов, настроение. На этом совещание закончилось, и геологи дружно прошли в кабинет своего шефа, чтобы в узком коллективе обсудить услышенное. Игорь Георгиевич, по праву старшего, начал первым:

«Честно говоря, не нравится мне затея. Не наше дело, не для геологических организаций.»

«Можно подумать, это начальство волнует!» — тут же откликнулся Николай Матвеев, старший геолог, занимающийся в партии разведочными работами, — «Не выйдет ничего — деньги спишут, и с концами, а получится — для них на премию государственную тянет!»

«Может и так,» — Игорь Георгиевич улыбнулся и кивнул в мою сторону, приглашая к разговору. Кое-какие мысли в голове у меня уже толкались, правда хаотично.

«Наверное, я отстал от жизни, раз не понимаю, каким раствором собираются золото из камней, то-есть из щебенки и буликов выщелачивать. В институте учили, что оно только в «царской водке» растворяется. Неужели дождевать руду собираются смесью азотной и соляной кислот?»

«Прогресс на месте не стоит, может и нашли что-то менее агрессивное», — бросил Николай, и поняв, что от него ждут большего, продолжил, — «Мне кажется, дело тухлое. Во-первых, нужно площадку, на которую собираются руду складывать, предварительно капитально заасфальтировать или забетонировать — отрава не должна в землю уходить или утекать куда-то. Там,» — кивнул в сторону кабинета, где проходило недавнее совещение, — «нам о защитной подушке сказали как о ерундовом деле, а она должна быть надежной. Во-вторых, из больших камней никаким раствором золото не извлечешь, значит придется руду предварительно дробить, что тоже стоит денег. И в третьих, кого заставишь за наши зарплаты дышать ядовитым воздухом возле всего этого безобразия?»

«А ты как думаешь?» — Игорь Георгиевич посчитал нужным услышать и меня.

«Николая поддерживаю полностью, ни хрена с этого опыта не выйдет!» — так я ответил, но в голове промелькнула мысль и другая: одно хорошо — денежки партии должны добавить, на все эти работы, по выщелачиванию; так что пока живем, сокращений не предвидится, по крайней мере в этом году.

Главный геолог помолчал, посмотрел на каждого:

«Кое в чем вы правы», — это сказал серьезно,а потом улыбнулся, — «только стратегического мышления вам не хватает!»

«Какого такого стратегического?» — озаботился Николай, и глянул на меня: я то что в стратегии понимаю?

«Самого простого», — продолжил удивлять нас шеф, — «в стране непонятно что происходит, магазины пустые, обещают на днях на продукты талоны ввести. А Павла Петровича (начальник партии) каждую неделю в город вызывают, и предлагают смету на работы пересчитать,в сторону уменьшения конечно», — помолчал недолго, вместе со слушателями, — «О чем это все говорит?»

«Ни о чем хорошем», — буркнул Николай, ну а мне больше и добавить было нечего.

«То то и оно», согласился Игорь Георгиевич с оценкой, — «А потому этот вот эксперимент и затевается. Только не как возможно новый способ извлечения золота из бедных руд, а как попытка создать предприятие с надежной рентабельностью. Которое само будет деньги зарабатывать, и работников позволит содержать не за счет государственных денег!»

Мы с Николаем синхронно почесали затылки: ничего кроме геологии не знаем и не понимаем! А Игорь Георгиевич продолжил удивлять дальше:

«Вы же знаете, что в объединении уже есть карьер, где монолиты гранитные добывают, в одной из партий. И начальник ее доволен: покупают камни не знаю для чего французы, платят валютой. Конечно, ему достаются рубли и не все, но кое-что перепадает. Ему хорошо, и рабочие при деле, сокращений не предвидется», — посмотрел на меня, — «В объединении хотят второй карьер завести, но добывать не гранит, а другую породу, мелкозернистую. Нам неплохо с этим делом подсуетиться», — улыбнулся обоим, — «Карьер действующий, этот вот эксперимент — и партия может дальше жить спокойно, без сокрашений, даже если финансирование на геологию сократят!»

Я и Николай головами покивнули в знак того, что не полные тупаки и кое-что в стратегии поняли, после чего Игорь Георгиевич счел нужным предупредить:

«Только об этом разговоре никому ни слова, что бы раньше времени неприятностей не поиметь.» И на этом мы разошлись.