Скульптор с Олимпа

Александр Власович Головко, 2020

Лирические, житейские, ироничные, курьезные… – темы рассказов данного сборника. Конечно, здесь присутствует и тема любви, и даже армейская бытность, случаи курьезные и производственные. В конце добавлены стихи в прозе и современный жанр 55-ти словников. Время действия – 80-е годы прошлого столетия. Звучит довольно дремуче для молодых читателей, но жизнь имеет свои закономерности, свои изюминки и неповторимые мгновения в любые времена. Автор рисует правдивые картинки, исходя из своего жизненного опыта. Есть и элемент вымысла, тонко вплетающийся в сюжеты подлинных историй, что позволяет с интересом следить за развивающимися событиями. Окунувшись в магию повествования, вы вряд ли оторветесь, пока не дочитаете до конца…

Инструкция по использованию Сидоровой…

Петров зашёл в жилконтору, чтобы наконец-то разобраться с оплатой за коммунальные услуги, где, по его расчётам, постоянно завышалась стоимость этих самых услуг.

Заведение находилось в полуподвале соседнего дома. В коридоре стоял загадочный полумрак, посредине мутно горела неоновая лампа, гудевшая противно, словно простуженная. Коридор был непомерно длинным, вдали теряющим очертания. У некоторых кабинетов стояло по паре кресел. Пол выглядел обшарпанным. Стены окрашены несмываемой побелкой невзрачного цвета. Примерно в метре от пола на них виднелись грязные полосы, оставленные срединной частью множества человеческих фигур, постоянно прижимающихся к стенке и двигающихся туда-сюда в минуты ожиданий и волнений перед входом в вожделенный кабинет.

На дверях конторы висели таблички с фамилиями и должностями хозяев кабинетов, объявления. На старых креслах и стульях сидело несколько посетителей, ожидавших приема, как в любом уважающем себя учреждении.

Зайдя с улицы Петров, не освоившийся толком с полумраком, спросил у сидящей солидной дамочки:

— Извините, а где здесь кабинет начальника?

Дама поёрзала нехотя на скрипучем кресле, в голосе которого слышались нотки жалости на нещадную эксплуатацию: «Осторожней, трещу по швам!» Дама махнула коротенькой ручкой в сторону конца коридора, выдохнув: «Там!»

На последней двери он прочёл: «Начальник Жилищно-эксплуатационной конторы СИДОРОВА ЭВЕЛИНА РУСТАМОВНА».

Ниже было прикреплено объявление: «Перечень услуг, оказываемых организацией подведомственным гражданам».

Приводился список этих услуг. В конце — подпись и пояснение: «Инструкция по предоставлению услуг,… Э. Р. Сидоровой». Между «предоставлению» и «Э. Р. Сидоровой» было затёрто какое-то слово.

«Возможно, это было что-то вроде «разработана», — прикинул Петров. — Однако без этого слова все выглядело довольно двусмысленно…

Злое и решительное настроение у Петрова неожиданно испарилось, появилась игривость мысли и даже закралась одна фривольная: «Хорошо, если бы эта Сидорова… коза, — улыбнулся он в душе новой остроте, — была бы недурна собой. Я бы не против воспользоваться инструкцией…»

И вот с таким настроением он толкнул входную дверь, оказавшись в полутёмном кабинете. Окна из полуподвала выходили на половину уровня асфальтового тротуара. Чтобы никто не тревожил покой начальницы, окна были прикрыты жалюзи.

Помещение в представлении Петрова явно не соответствовало подобной начальствующей особе. Ни тебе привычной двойной двери, как у многих начальников, ни солидного полированного стола на добрый десяток метров со стульями вокруг.

За столом сидела миловидная женщина, что в тайне почему-то обрадовало Петрова, видимо это соответствовало его пожеланиям.

Но сидела она с непроницаемым выражением лица.

Чтобы нарушить тишину кабинета, посетитель сказал первое, что пришло в голову:

— Вы — Сидорова э… Эвелина, — Петров забыл мудрёное отчество, замялся и оробел…

— Нет, Петрова, — ехидно ответила Сидорова. Вы что читать не умеете?

— Простите, это я — Петров из 13-й квартиры, а у вас там написано: «Инструкция по использованию Сидоровой…» — с губ посетителя сама собой сорвалась дурацкая шутка.

— Вы что себе позволяете, гражданин? Я сейчас позвоню в полицию!

— Я — ничего…Не надо, э… Эвелина, как вас по батюшке? — а про себя лихорадочно подумал: «Какая-то чертовщина, что со мной?»

Начальница молчала. Петров сделал попытку смягчить обстановку:

— Простите, если нечаянно обидел. Вы такая симпатичная… Глядя на вас, я, право, забыл, зачем пришёл.

Тут ему померещилось, что у Сидоровой, как у козы… действительно повылазили на голове чёрные глянцевые рожки. Его бросило в пот, а хозяйка кабинета, как ни в чём не бывало, произнесла:

— Ну, так приходите, когда вспомните, мне некогда выслушивать ваши неуместные пассажи.

У Петрова вновь ожил бесёнок внутри, он вспомнил о цели визита и твердо произнёс:

— Я хотел договориться насчёт оплаты ваших услуг…

До него дошло, что вновь говорит двусмысленно. Сердце его запрыгало так, что казалось, сейчас выскочит прямо из горла. Повисла нехорошая пауза…

Сидорова сбросила с лица угрюмую маску, поменяв её на ехидную улыбку, и произнесла томно и загадочно:

— И во сколько же мне себя оценить? Не продешевить бы, а?

— Вы неправильно меня поняли. Я готов платить за ваши услуги, но по разумной цене… А то не успеешь раздеться и лечь в постель, как мороз охватывает… Такой колотун в квартире…

— И вы хотите, чтобы я вас согрела?

— Ну, да. То есть, нет, не вы, а ваши услуги э… Эвелина… Они не соразмерны цене, которую я вынужден платить вам каждый месяц.

А ещё — у меня нет горячей воды. Впрочем, если вы так любезны, я согласен…

— С чем? Что нет горячей воды или со стоимостью моих услуг?

Петров почувствовал, что окончательно запутался и съезжает с катушек. На него смотрела не по-жековски хозяйка кабинета и улыбалась. Она будто даже подмигнула ему. Он попятился, спиной открыв дверь. Запнувшись о порожек, чуть не растянулся в коридоре, но уткнулся во что-то мягкое, взвизгнувшее женским голосом.

Обернувшись, Петров увидел… Сидорову! Или очень похожую на неё женщину на стуле у противоположной стены. Потеряв окончательно самообладание, бормоча извинения, помчался по длинному коридору, натыкаясь на стулья и сидящих граждан. Вслед ему нёсся пронзительный хохот Сидоровой, похожий на блеяние козочки.

Наконец он выскочил на свежий воздух, но в ушах еще стоял этот демонический хохот с переливами.

Петров помотал головой, сбрасывая наваждение, стал удаляться от двери чертового заведения.

Луч, выглянувший сквозь рваные облака осеннего солнца, неожиданно ослепил глаза Петрову. Он зажмурился, но успел заметить напротив важно восседающую серую ворону на детской площадке. Ворона занималась своими делами: попеременно, то длинным клювом, то лапой ковыряла в песочнице, возможно, нашла там дождевого червя и хотела полакомиться добычей.

Петров открыл глаза, они еще плохо приспособились к яркому свету дня.

Ворона подняла голову и скрипуче мявкнула, глянув осуждающе на Петрова… Тот помотал головой и перевел взгляд выше.

На стоящем невдалеке дереве, на горизонтальном его ответвлении, потягиваясь, выгнула спину рыжая кошка. Подняв хвост трубой, она протяжно каркнула и мило улыбнулась ему.

Петров низко опустил голову и обречённо побрёл по тротуару, не обходя лужи, в свою тринадцатую квартиру.

28. 04. 2015 г.