Иллюзия не реальной реальности

Александр Владимирович Коротаев, 2019

В рассказах автор акцентирует внимание читателя на событие происходящие в наше время с людьми. Как они влияют на простых людей. Показаны какие ошибки совершает человек, что наверняка заставит читателя задуматься, что с нами происходит. Какие выводы можно сделать из прочитанного, решать читателю.

Дружба народов

Витькин город — не Китай, но китайцев в нём развелось, как комаров на болоте в жаркое влажное лето. Даже друг появился у Виктора китаец.

По профессии Виктор — строитель. Руководит бригадой пенсионеров и таких же, как он — предпенсионного возраста. Солидный ответственный мужик, а все его в бригаде зовут почему-то Витей. К обязанностям бригадира он относится, как к наказанию неведомо за что.

Бригада работала на строительстве лесоперерабатывающего завода. Хозяин этого завода — единственный человек в округе, который приватизировал леспромхоз, будучи его директором, не распродал, не обанкротил предприятие, а взялся его развивать. Таких людей Виктор уважал. Первые сушилки для пиломатериала построили по итальянской технологии. Материал для постройки завезли из Италии. Видно, хозяину показалось дорогим строительство итальянских сушилок. Для следующего ряда сушилок приехали строить китайцы из своего материала.

— Надо же, наши вилки, ложки алюминиевые переплавили в листы — и нам же продают. До чего же умные ребята. Молодцы! — язвил Виктор. Некоторым его шутки с подковыркой не нравились.

— На пенсию пойду — она точно будет мизерная. Придётся по дачам лазить, вилки-ложки собирать. Я бы этих пенсионеров — в самолет и над тундрой пустил летать. Ещё бы нанял двух качков с дубинами, чтобы дубинкой по голове — и вниз, дубинкой по голове — и вниз, — с серьёзным видом говорил Виктор, глядя на нерадивых пенсионеров. У него в бригаде нерадивых с высшим образованием филологов, бывших деятелей профсоюзов и прочих вдруг оказавшихся ненужными профессий числилось достаточно. — Представляете, сколько песцов в заполярье разведётся. Прибыль от продажи меха будет колоссальная. Больше чем от нефти и газа. Польза государству огромная, а пока — одни убытки от пенсионеров. Чего смотрите? Я себя из этого списка не исключаю. Хорошо тем, кто состояние нажил к старости, а нам чего цепляться за старческое прозябание? Разве только из-за любопытства. Так я вас уверяю, ничего положительного в оставшейся жизни не произойдёт. Будем мучиться от возрастных болезней. Прикиньте сами, кому нужна такая участь? А так хоть польза государству будет.

Знакомство с китайцами началось со стычки по работе. Работал у них один-единственный автокран на всю строительную площадку, да и то не каждый раз. Из-за этого крана всегда стояла ругань. Кран всем нужен и всегда срочно. Выделяли кран по разнарядке. Только всё не распланируешь. Случались и непредвиденные ситуации. В тот день работал автокран у Виктора в бригаде, бетон подавал в бадейках наверх. Прибегает взволнованный китаец к бетонщикам. На русском языке не говорит, не понять, что ему надо. Сообразил Виктор, срочно кран нужен монтажникам. Раствор с бетоном не бросишь, застынет. Отказал. Поднялся на него со злостью китайчонка, кричит, по всей видимости, ругает. Другие китайцы набежали, окружили бригадира, кричат, лопочут по-своему, руками машут. Виктор им объясняет, что не может он сейчас бросить бетон, он ведь схватится. Две машины с бетоном стоят, ждут очереди на разгрузку.

— Идите к начальству, что вы ко мне привязались? — стал выходить из себя бригадир. Китайцы проходу не дают.

— Вот надо же, маоцзэдунчики настырные какие. А ну, пошли отсюда, — и замахнулся Виктор лопатой. Только не испугались китайцы, ещё больше озлобились и плотнее подступают к бригадиру. Мужики работу побросали, к Виктору на помощь спешат.

— У, Янка беломоза, ходи соли надо?! — кричит китаец.

— Ты плохой капитана. Я хороший капитана, — кричит другой.

— Да я не капитана, я дарга, — сел на землю, раскинув ноги, и захохотал бригадир. Китайцы опешили, растерялись, посовещались между собой, дружно развернулись и ушли.

— Что им надо? Что ты ржёшь? Что означает дарга? — спрашивают Виктора мужики.

— Срочно кран им понадобился. Дарга — это по-монгольски «начальник». Они меня за американца считают. Угрожали солью в задницу стрельнуть, — смеётся бригадир, вытирая слёзы. — Ну, что встали? Всем работать. Выполнять работу. Кубатуру давай! Не задерживайте технику, не забывайте — нам с кубов платят. Китайцы кран ждут, а они тут причину для перекура нашли.

Гаркнул на своих рабочих Виктор и пошёл к китайцам. Захотелось посмотреть, в чём там дело.

У них действительно случилось угрожающее положение. Одна из металлоконструкций накренилась. Может в любой момент рухнуть на всё сооружение, разрушить постройку по принципу домино. Оценив ситуацию, Виктор стал звонить механику гаража. Подъехал трактор с манипулятором, подцепили металлоконструкцию, положили на землю. Угрозу аварии устранили. Китайцы улыбались, жали руку Виктору.

— Эх вы, суй хрен в чай, какой я вам американец, я — русский. Поняли? То-то же. А то заладили — янка да янка, — с напускной обидой выговаривал Виктор.

На другой день после смены китайский капитана пришёл в бытовку Викторовой бригады. Капитана, как выяснил Виктор, означало «командир». Мужики переодевались, собирались домой. Капитана увидел бригадира, подошёл и выставил перед ним две бутылки водки. Раздались возгласы.

— Вот! Это другое дело. А то солью по заднице. Учитесь, мужики! Человек только две недели в России, а русскую душу уже постиг, — захохотал Виктор. — Лёнька! Доставай стаканы и закусь. У нас тут дипломатический раунд намечается, будем крепить дружбу народов.

Так началась дружба с китайскими монтажниками.

Настала осень. Зачастили унылые промозглые дожди. Китайцы, окончив работу, уехали на родину. Для сдачи объекта остался капитана и два специалиста. Чтобы им сдать сушилки, нужно запустить строящуюся котельную. Запуск котельной откладывался, исправляли выявленные недостатки. Виктор заглянул в бытовку к китайцам. В помещении страшно сыро и холодно.

— Кошмар! Как вы тут живёте, в этом сарае? Могли бы переноску кинуть, свет хотя бы подвели. Жадное и бессовестное у нас начальство. Можно было в гостинице номер снять, — возмущался бытовыми условиями китайцев Виктор. — Тараканов-то сколько! Вы что, их с собой из Китая привезли?

Жили китайцы в бытовом вагончике на отшибе территории стройки. До ближайшего электрического столба — не меньше двухсот метров. Протянуть электричество к вагончику невозможно. По территории в хаотичном движении месила глину лесозаготовительная техника. Начальство кабель не даст, свистнут в первую же ночь вторсырьёвщики.

Придя домой с работы, Виктор застал соседку Наташу. Они с женой сплетничали на кухне.

— Наталья, привет! Постой, не уходи. Дело есть, — остановил засобиравшуюся было уходить Наташу Виктор. — Галя, приглашай Наталью ужинать.

— Видел твою разлучницу с бывшим мужем на днях, — заговорил за столом Виктор, обращаясь к Наташе. У Натальи год назад муж ушёл из семьи.

— Метиска, попа — во! — Виктор сжал и показал кулак. — Меньше моего кулака. Сиськи — во! — он показал кукиш.

— Ноги — спички! — и он выставил мизинец. — Что он в ней нашёл? Понять не могу. Наташка, с тобой её не сравнить. Ты-то вон какая дородная. Всё при тебе. Дурак твой бывший — это точно! Можешь даже зря не расстраиваться.

— Да что ты, Витя! Я не расстраиваюсь. Мы с дочкой без него живём неплохо. Это поначалу обидно было, а сейчас всё перегорело, — ответила Наташа.

— Ну и славно! Я что тебя спросить хотел, дачу свою не продали?

Получив утвердительный ответ, Виктор договорился с ней, чтобы она пустила пожить трёх китайцев. Удобно ездить на работу, рабочий автобус проезжал почти рядом с дачей по трассе. На даче имелось электричество, печка в доме, банька в углу участка. Всё же лучше, чем на стройплощадке в вагончике.

— Посмотри, Витя, что твои хуибины натворили, встречает дома Виктора с работы через некоторое время вместе с женой Галей соседка Наташа. И тычет ему свежие огурцы в ведёрке.

— Что такое? Огурцы как огурцы, ненадкусанные, свежие, аппетитные, зелёные, — с недоумением смотрит на огурцы Виктор.

— Вот именно что зелёные! На дворе осень, утренники какие холодные стоят. У всех огурцы давно пропали, пожухли от холодных ночей. Я приезжаю на дачу, у меня огурцы, ботва тёмно-зелёная. Что за чудеса? Смотрю — бочка из-под воды, боже мой! Вся в человеческом дерьме. Вонь на весь кооператив. Позор какой, люди в глаза смеются. Виталий, сосед наш по даче, говорит — они дерьмо настаивали и поливали огурцы. Сам будешь бочку отмывать, — тараторит Наташа.

— Наталья! Ты мне тут международный скандал не устраивай. В чём криминал? Не пойму что-то, не нравятся — не ешь, если такая брезгливая. Дай их мне, на работу отвезу, на закуску за милую душу мужики съедят. Ты в магазине покупаешь китайские овощи, не брезгуешь. Откуда нам знать, как их вырастили? Ничего с тобой не случилось. Вон какая холёная, статная. К тому же гальюн тебе почистили, — хохочет Виктор.

— Покупала, теперь не буду покупать, — обескураженно высказала Наташа.

— Ай да китайцы! Ай да умники! — продолжает смеяться Виктор. Удивляется про себя на Наташку, что это она вдруг злится. По-видимому, бывают в голове у неё заскоки, не просто так муж подался на сторону. Смешно это всё Виктору.

Много прошло времени, забылось всё. Виктор перемещался по стройкам, по стране, где хотя бы платили достойно для специалиста его уровня. Дети выросли, жену схоронил. Что оставалось трудоголику по жизни делать… Так хотя бы страну, людей посмотрит. Пригласили на стройку в Санкт-Петербург. Условия заманчивые, город красивейший. Долго не думал, поехал. Не так работа, как героическая слава, знаменитая история города привлекла. Как церковь, намоленная страждущими, так Санкт-Петербург прославлен жаждущими духовности, просвещения, культуры, прекрасного. Здесь особенно чувствуется связь времён. Дух знаменитых великих людей витает в воздухе. Чувство восторженности захватывает и не покидает ни на минутку.

Однажды при выходе из Александро-Невской лавры его окликнули по имени. Он поглядел в ту сторону, из группы китайских туристов отделилась и шла, улыбаясь, к нему женщина. Что-то знакомое угадывалось в её фигуре, в её улыбке. Она подошла, взяла Виктора за локоть, с любопытством посмотрела в глаза.

— Здравствуй, Витя! Ты что, не признал меня? — спросила она радостно. — Значит, долго жить буду.

— Наташка! — издал возглас Виктор. Растерянное выражение лица сменилось на радушную улыбку. Довольный собой, что узнал бывшую соседку, он радостно обнял её.

— И ты здесь! Какими судьбами? Как я рад тебя видеть! Ты что, живёшь в Питере? Ты что, экскурсовод?

— И я очень, очень рада видеть тебя, Витя. Нисколько не изменился, только седины добавилось. Я не экскурсовод, я — туристка из Китая, — она повернулась к толпящимся у киоска с сувенирами людям и громко позвала кого-то.

— Как — туристка из Китая? Час от часу не легче.

— Коля, иди сюда скорей, — опять настойчиво позвала она уже на русском языке и ответила, повернувшись к Виктору. — Да-да, Витя, я теперь — гражданка КНР! Сейчас ты всё поймёшь.

К ним быстрым шагом подходил коренастый добротный китаец. Он кивнул Виктору и вопросительно поглядел на Наташу.

— Вы что, не узнаёте друг друга? — торжественным голосом спросила она.

Виктор наморщил лоб, разглядывая китайца. Китаец внимательно поглядел на Виктора.

— Капитана! — воскликнул китаец, радостно протянул обе руки ничего не понимающему Виктору. Виктор растерянно подал свою руку. Китаец по имени Коля энергично затряс её в дружеском рукопожатии.

— Ты что, не узнаёшь его? Ты же сам их поселил у меня на даче, — словно боясь, что Виктор не узнает китайца, Наташа взволнованно поспешила напомнить Виктору.

— Точно! Вспомнил, они сушилки на лесозаводе ставили. Ну до чего же мир тесен! На Земле семь миллиардов жителей, а вот надо же — встретились, — удивляется Виктор.

— Я, Витя, Гао Вейю жена, — спешит рассказать Наташа, — мне удобно называть его русским именем. Он также зовёт меня русским именем. Да они всех русских девушек Наташами зовут. Он тогда на следующую весну опять приехал строить и поселился у меня.

— Ты его жена? — поражается Виктор, припоминая брезгливость Натальи. — А дочка твоя где?

— Дочка моя уже взрослая, замуж вышла. Не захотела ехать в Китай, с бабушкой осталась. Ты не представляешь, как я в первые годы плакала, горевала. Потом привыкла. Что мы стоим, пойдёмте в кафе посидим, поговорим. Ты, надеюсь, Витя, не торопишься?

— Пойдём, пойдём! — схватил и потянул его капитана, китаец по имени Коля, а с другой стороны — Наташа. Растерянного повели в кафе.

Просидели долго, вспоминали, ностальгировали. Виктор узнал, что Наташа теперь не Беликова, а Гао Мей. Что китаец — не капитана, а уважаемый человек. Коммерсант, у него свой бизнес на родине. Что каждый год они ездят по странам мира. Сидя в вагоне метрополитена, Виктор рассматривал иероглифы на визитной карточке Гао Вей. Думал, как время летит, как быстро меняется мир. Давно ли китайцы приезжали к нам на заработки, а сейчас вот позвали его работать в Китай. Вей строит на границе с Забайкальем соеперерабатывающий завод. Обещал хорошо платить, в долларах. Чудно как-то Виктору и досадно за свою страну. Радовался за Наталью, китайскую Мей. Как объяснила Наташа, в переводе обозначает «слива». Ну точно — слива! Вновь и вновь удивлялся выкрутасам судьбы Виктор.

Конец ознакомительного фрагмента.