Нет сигнала

Александр Верт, 2019

Матвей Денисов был уверен, что стоит на пороге идеальной жизни. Надо просто пережить прямой эфир, не убить никого из ненавистных телевизионщиков и показать миру свое детище – флору, способную завершить тераформинг Титана. Полчаса перед камерой, пару дней насмешек от коллег – и он на шаттле умчится в сторону Сатурна. Вот только в решающий день его личный источник энергии отключился и разрушил все планы. Техническая поломка или коварный заговор? Об этом Матвей даже не подумал, мечтая просто понять, почему никто ему не верит и как вернуться в собственный проект? Исходники обложки с сайта depositphotos.

Глава 8

Маргарита Петровна только закончила упаковку семян. Двадцать огромных контейнеров были подготовлены к погрузке. Завтра их отвезут на склад космодрома, а она займется отбором саженцев. Их нужно будет упаковать в последнюю очередь, а пока она просматривала контейнеры с личинками. Их всех отобрали совсем крошечными, но часть из них все равно успели надуть желтые бока и выбраться из своих коконов. Их Маргарита и вынимала, чтобы они не начинали поедать своих сородичей. Ловила и перекладывала в ящик с синими листьями, думая о судьбе своего начальника.

Матвей Денисов Маргарите никогда не нравился. Она была уже состоявшимся профессором, когда внезапно выяснила, что ей придется работать под руководством юнца. О том, что он умен, она тогда еще не знала. Да и теперь была из тех немногих, кто не считал его гением, скорее везунчиком судьбы, попавшим в Люкс так рано. Потом уже она к нему привыкла, даже начала уважать, в первую очередь потому, что Матвей умел слушать свою команду и обдумывать чужие идеи, не торопился их принимать или отметать, обещал подумать и через несколько дней или говорил наедине почему «нет», слушал ответные аргументы и снова думал, или говорил «давайте попробуем» и не присваивал себе идею, хотя подобным грешили другие старшие ученые Люкса.

Своим участием в предстоящей работе на Титане она тоже была обязана Матвею. Ей было уже шестьдесят, а согласно рекомендациям всемирной организации здравоохранения, людям ее возраста не следует участвовать в межпланетных экспедициях, цель и состояние здоровья значения не имели. Денисов сказал, что она совершенно незаменима, но сама Маргарита Петровна Вараксина знала, что это не так. Теперь ей было стыдно оттого, что она не могла стукнуть по столу и сказать, что Денисов незаменим, и это, судя по мрачной обстановке в лаборатории, действительно было так.

Гробовая тишина сегодня сопровождала всех. Утром даже здороваться не было никакого настроения. Упаковка, отбор и последние тесты проводились в гнетущем молчании, настолько противном, что вместо расчета необходимой воды Маргарита выбирала личинки, хотя могла дать задание студентке-лаборантке, сидевшей теперь совсем без дел.

«Надо что-то придумать», — в очередной раз сказала себе Маргарита, закрыла контейнер и забрала ящик с пузатыми личинками, активно хрустящими синими листьями. Их она собиралась отнести под купол и выпустить там, где им можно превратиться в оранжевых жуков и продолжить жить, но, зайдя в изолятор, чуть не выронила ящик: за стеклянной дверью было темно.

— Почему под куполом нет освещения? — вскрикнула она, выскочив назад в лабораторию.

— Распоряжение Артура, — неохотно ответил ей долговязый лаборант-техник, переносивший информацию по разработке на портативные носители.

— Но они же там погибнут совсем без света! — вскрикнула Маргарита и бросила ящик на стол, не заботясь о том, что личинки могут расползтись по всей лаборатории, если оставить их без присмотра. — Его надо включить!

— Простите, но я ничего не решаю, — сказал парень, невольно отступая, словно невысокая женщина с седыми прядями в русых волосах могла на него наброситься. — На время съемок он подключил светильники к своему энергометру, а потом отключил и велел не трогать. Вентиляция купола тоже отключена.

У Маргариты аж дыхание перехватило. Она открыла рот, закрыла и поспешила к кабинету Артура Дёмина, который вдруг возомнил себя здесь главным.

«Вот уж кто точно мальчишка-выскочка!» — подумала она, без стука открывая дверь.

— Что ты себе позволяешь?! — спросила она с порога.

Артур посмотрел на нее строго, буквально выстрелил взглядом и тут же улыбнулся, глядя в сторону и отвечая собеседнику через гарнитуру:

— Разумеется, все уже решено. Можете не беспокоиться. Да, конечно. Жду вас завтра.

Он отключил вызов, нажав на едва заметную бляшку гарнитуры, и тут же злобно посмотрел на женщину:

— Кажется, это вы себе позволяете лишнее, передумали лететь на Титан?

В его голосе звучала совершенно неприкрытая угроза, с язвительной горячностью, царапающая Маргариту, но женщина сделала вид, что ничего не услышала, просто потому, что знала, что если она не решится сказать ему все, то все будут молчать. Их она тоже могла понять. Терять место сейчас никому не хотелось, но и подчиняться глупым решениям какого-то агента, не имевшего никакого отношения к разработке, было верхом абсурда.

— А вы, я смотрю, хотите сами высаживать образцы на Титане в одиночку, — хмыкнула она в ответ, не представляя, как этот красавчик может взять в руки лопату.

— Только после вас, — фыркнул Артур и сел в кресло с таким видом, словно это был, по меньшей мере, трон. — Что вам нужно? — спросил он прямо.

— Почему под куполом все отключено? — спросила Маргарита Петровна, пиля мужчину взглядом. — Вы в курсе, что растения погибнут?!

— Может все дело в том, что им пора погибнуть? — холодно спросил Артур. — Завтра это помещение перейдет в распоряжение нового проекта, содержимое купола будет уничтожено, и не делайте вид, будто вы не знали, что эта экспериментальная площадка больше не нужна.

Маргарита знала, что она не нужна. Понимала, что теперь, когда работы в дальнейшем будут идти именно на Титане, здесь настоящую ценность обретает именно помещение, но еще она знала, что Матвей все хотел сделать иначе.

— Денисов запретил трогать купол до отлета. Там могут появиться новые ростки, новые саженцы, — неуверенно сказала она. — Мы должны были их забрать.

— Теперь уже не появятся. Все. Свободна, пока я не сказал «уволена».

Он демонстративно указал женщине на дверь и едва не рассмеялся от пьянящего чувства собственной власти.

Маргарита хотела ему сказать, что он никто, что не имеет права и ничего не знает о настоящей науке, но промолчала просто потому, что знала, как глупы будут эти слова. Она должна была остаться хотя бы для того, чтобы довести работу до конца.

Выйдя из кабинета и закрыв за собой дверь, она достала телефон, подумала написать Матвею, но так и не решилась, не представляя, что вообще ему можно сказать.

Стараясь держать себя в руках, Маргарита Петровна вернулась в лабораторию и ужаснулась собственной халатности. Личинки из брошенного на стол ящика выползли на рабочий стол Матвея и заполонили его бумаги. Они обгрызали края, оставляя слизкие пятна.

— Вот же!

Не задумываясь, что теперь делать, она схватила ящик, скинула в него все бумаги со стола, задев большую кружку с остатками чая, и застыла. Каким-то чудом кружка не разбилась, но коричнево-золотистая жидкость разлилась к ее ногам.

— Нас с завтрашнего дня отправляют в отпуск перед экспедицией, — внезапно сообщил ей голос за спиной.

Маргарита так задумалась, что даже не сразу его узнала, обернулась, посмотрела в глаза коллеги и только поджала губы вместо ответа.

Владимир Иванович Сотников, микробиолог пятидесяти семи лет, хорошо ее понимал, но говорить об этом не хотел, только понимающе кивнул и перешел к делу:

— Нужно подготовить саженцы сегодня и создать график дежурств. Кто-то должен присматривать за ними до вылета.

— Я надеялась, что их будет больше, — призналась Маргарита Петровна, сбивая личинку, забравшуюся на край ящика, и закрывая, наконец, защелку крышки, чтобы казус не повторился.

— Все на это рассчитывали, но новая модель пылесоса всегда считает себя лучшей, — пожимая плечами, ответил Владимир. — Сейчас надо просто сохранить что есть. Заткнуть его мы сможем на Титане.

— Уверены? Мне кажется, Артуришка так просто не угомонится.

— Зря. Уверен, что как только мы окажемся там, он будет снимать репортажи со своей постановочной работой. Отведем ему участок для игрищ и семя в горшке.

Такую переделанную пословицу Маргарита еще не слышала и не смогла удержать улыбку. Когда речь шла про Артура, ей представлялся далеко не цветочный горшок, но их нынешнему начальнику там было самое место.

— А что с личинками? — спросил Владимир, кивая на ящик.

— Видимо, положено теперь ликвидировать, только там бумаги Денисова, — сообщила Маргарита, отдавая коллеге работу.

Уничтожать она не любила, не могла, хотя прекрасно понимала, что в лаборатории это необходимо. Все к этому привыкли и даже не пытались что-то изменить. Мужчины их команды по просьбе самого Денисова просто забирали у нее те образцы, что подлежат утилизации. Чаще всего этим занимался именно Сотников.

— Я — человек-микроскоп, у меня много линз и никакого сердца, — обычно говорил Сотников, брал металлические ящики и нес к утилизатору, без особого интереса нажимая на красную кнопку.

Вот и теперь он спокойно принял ящик и дернул плечом, вместо того чтобы махнуть рукой, и сказал:

— Ничего важного он на бумаге не писал, лучше уничтожим, чтобы ничего не осталось.

— А если что-то важное все же было? Он ведь задержался здесь… тогда.

Маргарите вдруг стало неловко и даже страшно оттого, что они не поговорили с Денисовым, ничего у него не узнали. Впрочем, она сама понимала, что он непременно бы сообщил важное, а звонить ему и напоминать о работе, к которой уже не вернуться, — жестоко.

— Если мы сожжем что-то важное — это будет к лучшему. Скажем, что нам нужен Денисов и потребуем его к себе. Посмотрим тогда, как они будут защищать свою репутацию. — Владимир зло усмехнулся и заговорил с лаборанткой, хихикавшей, прикрывая рукой гарнитуру на щеке: — Убери тут все, чего ждешь?!

Девушка встрепенулась, ойкнула и, быстро отключив гарнитуру, побежала убирать. Она была включена в список тех, кто летит на Титан, и потерять эту работу не хотела, ведь всем уже было хорошо известно, что люди, работавшие на станции до начала заселения, утраиваются много лучше остальных, и неважно, чем именно они занимались. Прибираться за учеными — не самая грязная работа.

Сотников одобрительно кивнул, видя такую расторопность, и снова обратился к Маргарите:

— Ребята уже пошли упаковывать ростки в биопакеты, там и составим график, нас как раз шестеро. До дня старта каждому по дежурству.

Он снова усмехнулся и, не дожидаясь ответа, вышел из лаборатории, на ходу подгоняя еще и молодых лаборантов:

— Эй, парни, если вы носите кофе Артурчику и хихикаете с ним вместе, это не значит, что вам работать не надо. Живо вниз биопакеты таскать!

Дождавшись, когда парни все же послушаются, он пошел к концу коридора, открыл железный люк, поставил ящик на магнитную ленту и открыл его крышку. Впервые он не стал сразу нажимать на красную кнопку. Он вдруг увидел цифры, которые нельзя было не заметить.

«Это что, воздушный состав?» — предположил он, понимая, что именно так они обычно записывали состав газа под куполом.

Оторвав часть листа, Сотников хмыкнул, осознав, что Денисов почему-то подчеркнул содержание кислорода в последней череде в ряду, но цифры ряда расплылись в пятне слизи.

— Пусть так, — заключил он, бросил обрывок в ящик и нажал на красную кнопку.

Лента поехала вглубь здания. Внутри полыхнуло пламя, послышался треск лопающихся личинок, а Сотников все думал, что могло быть не так с газовым составом воздуха в тот день.