Нет сигнала

Александр Верт, 2019

Матвей Денисов был уверен, что стоит на пороге идеальной жизни. Надо просто пережить прямой эфир, не убить никого из ненавистных телевизионщиков и показать миру свое детище – флору, способную завершить тераформинг Титана. Полчаса перед камерой, пару дней насмешек от коллег – и он на шаттле умчится в сторону Сатурна. Вот только в решающий день его личный источник энергии отключился и разрушил все планы. Техническая поломка или коварный заговор? Об этом Матвей даже не подумал, мечтая просто понять, почему никто ему не верит и как вернуться в собственный проект? Исходники обложки с сайта depositphotos.

Глава 6

До конца дня Матвей так и просидел на месте, пытаясь вспомнить весь вчерашний день и найти в нем прокол. Что-то, ведь, он упустил, если все это теперь происходило. Только мыслей у него не было, а острое чувство стыда не оставляло места для чего-то еще. Его смешали с такой грязью, что сам Матвей впервые пожалел, что демонтировал обычный душ. Ему действительно хотелось отмыться от этого дня. Просить о помощи было и вовсе неловко и даже страшно. От одной мысли, что ему придется показаться кому-то на глаза, хотелось провалиться сквозь землю. В какой-то момент он даже подумал оправдаться, сделать официальное заявление, а потом вспомнил, как ему не поверили даже брат с лучшим другом. Чего тогда ждать от всего мира?

Решив, что все кончено, он так и уснул на диване в гостиной, жалея себя и рухнувшую карьеру.

Словно в насмешку ему приснился синий лес под желтым небом. Оранжевый жук сидел у него на плече и потирал друг о друга передние лапки, а Матвей шел по тропе, навстречу холодному ветру, и не останавливался, пока холод не стал совсем невыносимым. Тогда он все же застыл, весь съежился, пытаясь согреться, и внезапно проснулся от этой дрожи.

Он замерз в своей гостиной. Отопление отключилось. В открытое окно врывался холодный ветер и заполнял весь дом.

— Что еще могло случиться? — спросил Матвей у самого себя, не скрывая отчаянного стона, сел и с удивлением уставился на красный экран энергометра.

Он не писал, что нет сигнала, просто мерцал красным, и это мерцание в кромешной темноте внезапно стало озарением для Матвея. Что бы ни считали другие, правда была перед ним. Его энергометр неисправен! Пусть он ничего толком не знает о его работе, но он знает себя и видит это своими глазами.

«Невозможно» — сказал эксперт. Только Матвей знал истинный смысл научного слова «невозможно». Оно говорило лишь об одном: еще никто не смог найти способ и возможность сделать это возможным, а если что-то уже есть, если оно сейчас происходит, значит его можно разгадать и доказать его существование.

Вскочив с места, он бросился к телефону, но тот отключился вместе с энергометром. Ругая свою непредусмотрительность, Матвей бросился в спальню за небольшой переносной батареей. От возбуждения в голове у него гудело, и ноги казались ватными, даже сердце стучало как никогда отчетливо, будто пыталось ему напомнить о своем существовании, но Матвей думал лишь о батарее. Влетел в комнату, дернул ящик стола и взвыл от отчаянья. Ящик был на замке — энергетическом замке, который без энергии никогда не открывался. Обругав себя за полную бестолковость — в конце концов, ему совсем не следовало хранить какие-то батареи рядом с документами — Матвей вдруг понял, как много в его жизни держится на этом предмете с зелеными волнами. Его быт, его работа, его развитие и даже его будущее — все держалось на технике, способной питаться от сломанного трансформатора энергии на его руке.

Только тратить время на размышления он не стал. Бросился к шкафу, вспомнив, что когда-то у него была камера, старая, раритетная, ей было почти сто лет, но она все еще была рабочей и батарею свою имела, только пряталась в коробке среди совершенно бесполезных подарков. Тех, что и выбросить жалко и применить некуда. Чудом вспомнив о ней, Матвей рылся на полках, когда свет внезапно загорелся.

Ему не надо было смотреть на энергометр, чтобы понять — тот снова работает, а значит можно уже не суетиться.

В этот миг в голове окончательно прояснилось. Сразу стало ясно, что надо делать. Для начала привести себя в порядок, потом достать батареи и камеру, чтобы раздобыть доказательства своей правоты, затем доказать свою честность и, как минимум, восстановить свое доброе имя. Хотя Матвей тут же признался себе, что на минимум он не согласен. Свою жизнь он непременно вернет. Всю и целиком. Титан в том числе.

Решил и пошел требовать запеканку с овощами у своей кухонной панели, потому что внезапно обнаружил, что очень голоден.

Уже на кухне он вдруг почувствовал себя прежним, словно ничего и никогда не случалось. Пил чай, ел и думал, что делать после рассвета.

С одной стороны ему казалось, что стоит отправиться в Люкс, с другой — говорить там, в сущности, было не с кем. Если его успели уволить, то и пропуск его отключили, а значит все, что он может — попросить кого-то спуститься. По всему выходило, что просить некого и незачем. Обдумав все, он написал Вильгельму Одейсу — создателю новой атмосферы Титана.

«Мне нужно поговорить с вами. Это важно. Денисов».

Вильгельм вернулся с Титана на Землю лишь на некоторое время. Его работа была почти завершена, но он, как настоящий профессионал, не мог оставить проект, пока все не будет полностью завершено. Как ученые, которым предстояла общая работа, пусть и в совершенно разных областях, они давно познакомились и поняли, кто и чего стоит. Этого было достаточно, чтобы такие сообщения были нормой. Даже тему разговора можно было не писать. Матвей был уверен, что Вильгельм и так все поймет, потому просто ждал звонка, собирая все нужное.

Выложил батареи и сложил их в сумку, нашел камеру и долго пытался понять, как именно она работает. Затем повесил ее себе на шею, чтобы она всегда была под рукой. Взял блокнот и записал обычной ручкой все, что ему известно, чтобы еще раз убедиться, что про энергометры он почти ничего не знает.

— До отлета шаттла надо все решить, — заявил себе Матвей и тут же получил новую задачу.

«Через два часа в ресторане «Бионорика» вас устроит?» — ответил Одейс.

«Да», — мгновенно набрал Матвей и тут же озадачился сложным вопросом: как добраться до «Бионорики», расположенного в другом конце города? О том, чтобы сесть в капсулу, он даже думать не хотел, представляя, что еще может случиться, если энергометр вдруг перестанет работать. Внезапно разбиться ему уж точно не хотелось. К своему стыду и ужасу Матвей был вынужден признать, что понятия не имеет, как люди передвигаются по городу без собственной капсулы. Он впервые сел за рычаг еще в шестнадцать. До этого его возил отец и порой он выезжал куда-то на больших общественных капсулах человек на пятнадцать-двадцать, тяжелых и очень медленных.

Посидев немного в полной растерянности, он начал искать ответ в интернете и к собственному изумлению узнал, что можно нанять капсулу с водителем.

— Зачем? — растерянно спросил он вслух.

Он действительно не понимал, зачем нужен водитель, если есть автопилот. Выпил — включи автопилот. Плохая видимость — тебя спасет автопилот. Просто устал и не хочешь думать о том, как вести капсулу — ты знаешь, что делать. Правильно. Включи автопилот!

Все еще не понимая, в чем смысл, Матвей снова посмотрел на экран телефона и тут же закрыл вкладку. Ценник на услугу явно давал понять, что она существует для богатых безумцев, которым охота арендовать живой автопилот и назвать его старомодным словом «водитель». На такие траты Матвей был не способен.

Пришлось положиться на маршруты общественных капсул и подземные линии. Наспех причесавшись и немного приведя себя в порядок, он выбежал из дома, не заметив, что робот-уборщик так и не начал работать. Энергии для его активности было недостаточно. Домашний блок питания был полностью истощен, но Матвея это сейчас не волновало.

Стараясь запомнить, как добраться до ближайшей станции подземки, он вызвал лифт и вдруг задумался. Можно ли ему ехать на лифте? Что его питает? Специальный блок где-то в доме, заряжаемый кем-то из сотрудников, или он входит в перечень тех общественных моделей, что берут энергию ближайшего энергометра без запроса, нуждающегося в подтверждении? Много ли вообще нужно энергии, чтобы спуститься на первый этаж?

Когда лифт приехал, и дверь открылась, демонстрируя стеклянную стену и вид на город, Матвей на всякий случай попятился. Может ли что-то случиться с лифтом, он не знал, но проверять ему совсем не хотелось. О том, чтобы лифты выходили из строя, он никогда прежде не слышал, но и о таких поломках в энергометре тоже никто ничего не знал.

Теперь Матвею стало по-настоящему страшно.

— Это что, мне теперь ни к одному прибору не подходить? — спросил он сам себя, растерянно сглотнул и поспешил к лестнице.

Он бежал вниз, придерживая рукой болтавшуюся на шее камеру, и отсчитывал пятьдесят девять этажей, боясь представить, как будет возвращаться домой. Спускаться все же всегда проще, особенно, если это крутая узкая лестница, которой почти никто и никогда не пользуется.

Выбежав из дома, он, наверно, впервые осмотрел двор. Раньше он проходил вперед по короткой аллее из деревьев и выходил к стартовой площадке капсул, где виднелись три черные арки с блестящими панелями. Теперь ему туда идти не стоило, а куда податься, он даже не знал. Справа был купол для детских игр — площадка, защищенная от излишнего солнца, дождя и ветра. Сегодня она походила на сеть, переливающуюся на солнечном свете. Робот-няня предлагал малышам игры, а те радостно соглашались бегать по искусственному белому песку, принимая правила. Матвей вдруг подумал, что ему бы сейчас не помешали какие-нибудь правила, чтобы на что-то опереться.

Шагнув в противоположную от площадки сторону, он надеялся найти выход к улице, но заплутал среди зеленых зон, домов и лестниц, ведущих то вниз, то вверх. Ругая себя за привычку все заказывать с доставкой, он только теперь осознал, что, зная свой адрес, не имеет ни малейшего понятия о том, как выглядит его район с земли. Ориентиры, которыми он пользовался в воздухе, теперь было трудно найти. Одни прятались в зеленых кронах, другие и вовсе были неразличимы. Целый час ему понадобился, чтобы выйти к широкому спуску в подземку и окончательно растеряться перед кассой. Чтобы получить билет, ему нужно было знать станцию, на которую он собрался, а он не знал даже, на какой находится, и спрашивать было неловко. Стоял перед схемой, глядя то на нее, то на карту города в своем телефоне, и радовался, что хотя бы способен их сопоставить.

— Простите, вам нужна помощь? — внезапно обратился к нему мягкий девичий голос.

Матвей хотел было заявить, что он справится сам, но, обернувшись, увидел робота — высокий столб с колесами и схематичным изображением лица, словно нарисованным ребенком. Глаза большие, круглые, мерцающие синим светом, моргали явно по забавной воле создателя, а сияющие синие линии заменяли губы и изображали широкую улыбку, обрамлявшую тонкую сетку динамика.

— Я создан для помощи приезжим, — сообщил робот все тем же девичьим голосом. — Если вам нужно что-то подсказать, только спросите.

— Мне нужно в ресторан «Бионорика», — признался Матвей.

С человеком он не решился бы заговорить, а перед роботом не видел ни малейшего смысла скрывать свое незнание.

— Тогда вам нужна станция «Вилори» ветки «Великая наука», — мгновенно сообщил робот, выразительно моргнув несуществующими глазами и превратив на мгновение улыбку в синюю волну, пробежавшую поверх динамика. — Сейчас вы на станции «Парковая» ветки «Зеленая роща», пересесть можно на станции «Белый кит».

Матвей сверил услышанное с картой и, кивнув, пошел к кассе. Робот же поехал к девушке, растерянно озиравшейся по сторонам, чтобы уже мужским баритоном поинтересоваться, не нужна ли ей помощь.