Игроки

Александр Валерьевич Горский, 2020

Взметнувшийся над городом небоскреб прячет в себе непостижимые уму человека тайны. Заточенные в нем силы добра и зла ведут непрекращающуюся борьбу за судьбы людей. И вот они сошлись в очередном противостоянии. Но почему Павел не торопится исполнить повеление своего властелина? Почему должна умереть ни в чем не повинная Ольга? И что станет с ангелом, возжелавшим стать опять человеком? Увлекательная, насыщенная черным и одновременно ярким юмором и глубоким смыслом история о бесконечной игре, в которой люди только пешки, но, как ни странно, и пешка порой может решить сама, когда ей сделать свой ход. История о том, как творится зло во имя добра, как любовь может стать синонимом зла и смерти невинных, но все равно останется любовью, о том, как хочется спасти всех, но удается лишь немногих. Удивительная книга, достойная автора, родившегося в один день с Михаилом Булгаковым.

Глава 2, в которой Филипп приходит к Алексу и также благополучно от него ухитряется уйти

Филипп немного нервничал. Никакого особого повода для этого вовсе не было. Обычный визит, такой же, как и сотни предыдущих. Тем ни менее, он чувствовал, как спина ниже лопаток постепенно становится мокрой. «Почему мы потеем? — Филиппу на мгновение стало обидно, — есть в этом процессе что-то унизительное, что-то такое чего с нами быть не должно. А если и должно, то не с нами». Автоматические двери гостеприимно распахнулись, когда до них оставалось сделать еще два шага, в лицо сразу же ударила волна прохладного, пропущенного через кондиционер воздуха. В холле как всегда было пустынно. Кому-то могло показаться странным, что на первом этаже самого высокого здания в городе нет ни души, но Филипп к этому уже привык и воспринимал как должное.

— Добрый день, Филипп, вы сегодня замечательно выглядите, — послышался добродушный, немного дребезжащий старческий голос.

Филипп обернулся и увидел появившегося неизвестно откуда лифтера.

— Добрый день, — он сдержанно кивнул, — сомневаюсь, что сегодня я выгляжу лучше, чем обычно.

— В такую жару это уже достижение, — улыбнулся лифтер. — Поедете?

Сколько Филипп помнил, старик всегда задавал этот глупый вопрос, заранее зная, что Филипп конечно же поедет. Зачем тогда постоянно спрашивать одно и то же? Или он ждет, что однажды ему ответят что-то наподобие: нет, сегодня я хочу пройтись по лестнице. Сотня этажей в одну сторону, а затем столько же на обратном пути несомненно развлечет мои коленные чашечки.

— Пожалуй, да, — улыбнулся в ответ Филипп и положил руку на сенсорную панель слева от лифта.

Сделав пару торопливых шагов, лифтер коснулся ладонью точно такой же панели, но только справа от раздвижных дверей. Обе панели засияли мягким серебристым светом, а из невидимых колонок послышалось торжественное завывание фанфар. Этот звук Филиппу никогда не нравился и он, не удержавшись, поморщился.

— Что-то не так? — полюбопытствовал лифтер.

— Музыка, — признался Филипп, глядя, как неторопливо расходятся в стороны двери лифта, — обновили бы ее что ли. Это вообще возможно?

— Обновить? Это же классика. Под эти звуки Цезарь въезжал в Рим, возвращаясь из Египетского похода.

— Цезарь, ясно, — усмехнулся Филипп, — и что с ним потом стало?

— Думаете, это из-за музыки? — лифтер выглядел растерянным. — Кроме вас, вообще-то никто не жаловался. Но я посмотрю, может быть получится что-то исправить.

— Было бы замечательно.

Двери лифта вновь сдвинулись и закрыли от Филиппа тщедушную фигуру лифтера. Кабина едва заметно завибрировала. Филипп взглянул на небольшой экран над дверями, на котором стремительно менялись цифры. 33.. 48.. 62… 81… Вот и сто. Лифт замер и через мгновение двери бесшумно разъехались в стороны. Никаких фанфар на этот раз не было. Выйдя из лифта, Филипп оказался в огромной, ярко-освещенной гостиной. Весь потолок комнаты представлял собой одно ярко-белое световое поле. Филипп прищурился. Он всегда считал, что яркость стоило бы немного приглушить, но вкусы владельца помещения оставались неизменны уже не первый год.

— Ты как всегда вовремя, — хозяин офиса, приветственно вскинул руку, не вставая с дивана.

— Здравствуй, Алекс.

Филипп низко наклонил голову, приветствуя шефа. Когда-то давно они договорились, что будут общаться друг с другом на ты, и все же каждый раз, здороваясь, Филипп ощущал дискомфорт. Несмотря на то, что в номере было прохладно, спина вновь начала сочиться потом, а рубашка мгновенно прилипла к коже.

— Что-то ты бледненький сегодня, — Алекс упруго вскочил на ноги, яркий свет потолочных панелей отразился от его абсолютно лысого черепа, — садись-ка в кресло, я тебе налью немного для тонуса.

Устроившись в удобном, мягко пружинящем под его весом кресле, Филипп наблюдал за тем, как Алекс быстрым шагом пересек гостиную, распахнул обе дверцы огромного холодильника и извлек из него бутылку колы и ячеистую емкость со льдом.

— Если можно, побольше льда, — попросил Филипп.

— Почему нет, — не оборачиваясь отозвался Алекс, — в такую жару лед, это то, что нужно.

Добавив ко льду и коле изрядное количество виски, Алекс вернулся к своему гостю, неся в каждой руке по бокалу.

— Держи, — он протянул один бокал Филиппу, после чего вновь занял свое место на диване, — ну что, какие новости?

— Какие новости? — Филипп поднес бокал ко рту и с удовольствием ощутил холодную влагу на языке, — лето, жара, все еле живые ползают. Думаю, до осени особых новостей ждать не придется.

— Тебя послушать, так лето — это что-то ужасное, — Алекс поднял свой бокал на уровень глаз и несильно встряхнул, от чего кубики льда с легким звоном застучали о хрустальные стенки, — разве все так плохо?

— Я не говорю, что плохо, — смутился Филипп, — кое-что мне конечно нравится.

— И что же это? — хозяин офиса хитро прищурился и потер пальцем гладковыбритый подбородок, — подожди, дай я попробую угадать.

Он на мгновение задумался и его высокий лоб стремительно пересекли две глубокие морщины.

— А я знаю, — Алекс щелкнул пальцами, — уверен, что знаю, но хочу, чтобы ты сам признался.

— Да не в чем мне признаваться, — Филипп почувствовал, что краснеет и поспешно поднес бокал к губам.

— Ведь ты же о женщинах сейчас говорил, верно? — Алекс сверкнул белозубой улыбкой, — я прав? Да конечно я прав.

— Ну ты всегда прав, — Филипп допил виски и поставил бокал на маленький столик из черного дерева, предусмотрительно расположенный совсем рядом с креслом, — ничего плохого в моем интересе к женщинам я не вижу.

— Плохого? — тонкая бровь изумленно дернулась вверх, — кто говорит, что женщины — это плохо? Женщины — это великолепно. Я думаю, что женщины — это лучшее из того что на земле было создано, как с эстетической точки зрения, так и со стороны всего развития человеческой цивилизации. Понятно, что камень прогресса в гору толкали преимущественно мужчины, но делали они это зачастую именно ради прекрасных дам.

— А уж сколько глупостей ради них наворотили, — Филипп усмехнулся.

— Глупости, и что такого? — возразил Алекс. — Людям свойственно делать глупости. Я тебе даже так скажу, всем свойственно делать глупости. Так лучше делать их ради женщин, а не только по причине своего скудоумия.

Алекс вновь вскочил с дивана и подошел к висящей на стене огромной написанной маслом картине, изображающей какую-то обнаженную красотку, выходящую из морских волн на пустынный берег. Филипп, готовый поклясться, что никакой картины на стене еще минуту назад не было, с удивлением рассматривал девицу, которая одной рукой безуспешно прикрывала пышную грудь, а другой стыдливо тянулась чуть пониже живота. Скрыть свои прелести девушке помогала пышная, золотистого оттенка коса, спускавшаяся по левой груди красавицы и уходящая вниз. Ее распущенный хвост очень удачно помогал прижатой к телу ладошке скрыть от глаз наблюдателей то, что видеть им вовсе не полагалось.

— Некоторых женщин забыть невозможно, сколько бы лет ни прошло, — Алекс обернулся и шутливо отсалютовал Филиппу бокалом, — поверь мне. Но если брать в целом соотношение времени года и женской красоты, то весна, на мой взгляд, выигрывает.

— Да? — удивился Филипп.

— Да, — кивнул Алекс, — сейчас объясню почему.

Допив виски, Алекс поставил пустой бокал на барную стойку и вернулся к дивану.

— Представь, начало марта, еще холодно. Ночью пока подмораживает, а днем никак не может стать теплее нуля. И вот наконец первый теплый день. Ну как, теплый. Теплый в сравнении с тем, что было до этого. И вот сразу же мешковатые зимние балахоны меняются на приталенные весенние курточки, сразу же появляются короткие, не по погоде юбочки, из-под которых видны стройные ножки. По большому счету ничего толком еще и не видно, но ты понимаешь, завтра будет теплее, завтра будет лучше. И от этого душа твоя поет. В этом и есть прелесть весны. Что, не согласен?

— Я не спорю, — усмехнулся Филипп.

— Нет, ты хочешь поспорить, я же вижу. Смотри, вслед за мартом приходит апрель, сходит последний снег, а с ним и остатки лишней одежды у наших красоток.

— Ну, летом-то ее еще меньше, — позволил себе возразить Филипп.

— Я сказал, лишней, — Алекс укоризненно покачал головой.

— По мне, так она вся лишняя.

— Ты слишком прямолинейно мыслишь. Порой лучше чего-то не видеть, но воображать, что оно идеально, чем видеть то, что есть на самом деле.

— Мне кажется, это касается не только женщин.

— Это касается всего. Начиная от размера гордости, болтающейся между ног у каждого самца, заканчивая обустройством мира. На этом построена любая религия, на том что мы домысливаем то, чего не знаем. Еще виски?

— Нет, спасибо, — Филипп знал, что, общаясь с Алексом, контроль терять над собой не стоит.

— Нет, так нет, — пожал плечами Алекс, — рано еще напиваться. Тебе особенно.

Филипп понял, что разговор, наконец, зайдет о деле.

— Скажи, друг мой, как там дела у этой твоей подопечной? — Алекс нахмурился. — Все время забываю ее имя! Ты мне прошлый раз рассказывал, у нее с мужем проблемы.

— Анна? — на всякий случай уточнил Филипп, — абсолютно уверенный, что Алекс не мог забыть имя, поскольку Алекс вообще никогда и ничего не забывал.

— Точно, Анна, — обрадовался Алекс, — хорошее имя, простое, а почему-то из головы вылетело. Так что там у нас с Анной?

— Ничего, — буркнул Филипп.

— Ничего? — недоуменно переспросил Алекс.

— Ничего хорошего. Я же рассказывал, что они постоянно грызутся с мужем.

— Что-то было, — Алекс кивнул, — из-за ребенка, если не ошибаюсь.

— Да, из-за ребенка. Точнее, из-за отсутствия ребенка.

— Так, а что, разве она не хочет?

— Хочет. Она хочет. Он хочет. Но, как говорится, бог не дал.

— Бога-то зачем везде вмешивать? Кто им чего не дал? К врачам ходили они?

— Ходили, — подтвердил Филипп.

Алекс недовольно взглянул на своего гостя.

— Мне что, из тебя каждое слово клещами вытягивать надо?

— Не надо, — заторопился Филипп, — клещами не надо. Анна обследовалась. Полностью. Никаких отклонений не выявлено. Она абсолютно здорова.

— Так, — удовлетворенно потер рукой лысину Алекс, — а супружник?

— Он делал спермограмму еще два года назад. Тогда все было по нижней границе, но в пределах нормы.

— Вряд ли с тех пор стало лучше.

— Вряд ли, — согласился Филипп, — работа у него сидячая, к тому же курит.

— А что, им на работе курить можно? — удивился Алекс.

— Ну прям на работе нельзя, но он же там не круглыми сутками впахивает.

— Ясно, сколько ему уже лет?

— Сорок два.

— В его возрасте за здоровьем надо следить, — Алекс демонстративно напряг мышцы, всем своим видом показывая, что к своему здоровью он относится крайне серьезно.

«Сколько ему лет на самом деле? — задумался Филипп, глядя на шефа, — на вид больше пятидесяти не дать».

— Ты о чем там думаешь? — Алекс нахмурился, — ты слышишь вообще, что я говорю?

— Ни о чем, — вздрогнул Филипп, — все я слышу.

— Ну ладно, — Алекс расслабленно откинулся на спинку дивана, — а то показалось, что ты не со мной. Ушел в другие миры.

— Да здесь я, — как можно увереннее ответил Филипп.

— Хорошо. А что с этим ее ухажером?

— Артемом, — не дожидаясь очередного вопроса подсказал Филип.

— Я помню, — голос Алекса прозвучал холодно, — я помню его имя. А вот где они познакомились, не припоминаю.

— Я не рассказывал. Он живет в этом же районе и ходит в ее магазин через день.

— За пивом?

— В основном молоко, геркулес, творог. Иногда яйца. У него дочке пять лет.

— Так он женат? — Алекс явно был разочарован.

— Нет, — Филипп отрицательно покачал головой и поспешил объяснить, — жена умерла еще пять лет назад, при родах. С тех пор он с дочкой один.

— Надо же, так бывает? — Алекс задумчиво почесал кончик носа, — и как же он один управляется?

— Как-то управляется, — Филипп с улыбкой развел руками, давая понять, что Артем справляется относительно неплохо, — поначалу с ними жила его мать, но она два года назад тоже умерла. Сердце. Но к тому времени дочка уже пошла в садик, так что он держится.

— Держится он, — хмыкнул Алекс, — а теперь, значит, за чужую жену решил подержаться?

Филипп промолчал, по тону Алекса он чувствовал, что шеф Артема не так уж и осуждает.

— Ладно, — голос Алекса звучал совсем миролюбиво, — кто мы такие, чтобы осуждать чужие поступки? Как по мне, если эти двое и вправду друг друга любят, так и нет ничего плохого, коли они будут счастливы, — Алекс пристально взглянул на Филиппа, словно сомневаясь, что тот его правильно понял.

— Счастливы вместе, — ухмыльнулся Филипп.

— Вот именно, — подтвердил Алекс, — только не как те идиоты из телевизора, а по — настоящему. Простым тихим человеческим счастьем.

Филипп всегда умел угадывать, когда беседа подошла к концу. Вот и сейчас, вскочив на ноги он заметил одобрительный кивок шефа и был немало удивлен, когда, уже подойдя к дверям лифта услышал за спиной вопрос.

— А скажи-ка мне, кто у этой Анны в соседях?

— В соседях? — не сразу понял вопрос Филипп.

— Ну да, у них же есть соседи по лестничной клетке.

— Есть конечно, сейчас правда лето, все разъехались. Кто за городом, кто на море укатил. Из всех соседей одна бабка осталась, Марья Сергеевна, — Филипп поморщился, — та еще стерва, если честно.

— А что ты хочешь, старость — это как отлив на море. Вода уходит и все дно человеческое сразу видно, а там такое порой валяется, смотреть страшно.

— Не знаю, — Филипп неуверенно пожал плечами, — мне кажется она и по молодости была не лучше.

— Да? — огорчился Алекс, — ну что поделать, такая значит она натура цельная, с годами не меняется. Она, кстати, как, помирать пока не собирается, здоровье не подводит?

— Мне кажется она еще долго скрипеть будет, если кто-нибудь не посодействует, — Филипп усмехнулся и облегченно увидел ответную улыбку шефа.

— Ну и пусть скрипит потихоньку.

…

Когда двери лифта закрылись, Филипп облегченно вздохнул. Встреча прошла хорошо, судя по всему, шеф всем доволен и можно спокойно работать дальше по заданной теме. Основная тема сейчас одна — Анна. Точнее, Анна и Артем.

— Любовь нечаянно нагрянет, — промурлыкал Филипп. — когда ее совсем не ждешь… Нашел же я себе работенку. Таким темпом скоро в сутенера превращусь.

Двери бесшумно распахнулись, и Филипп вышел в пустынный, если не считать одинокой, прислонившейся к стойке с радиоприемником фигуры лифтера, холл небоскреба.

— Ну, как пообщались? — старик дружески улыбнулся.

— Да вроде неплохо, — Филипп был в хорошем расположении духа и не скрывал этого.

— Что, как всегда новые идеи? — еще дружелюбнее улыбнулся лифтер.

— Как сказать, — Филипп ослабил галстук на шее и почувствовал, как дышать стало легче, — идеи всегда одни и те же. Люди разные, кому эти идеи в головы приходят.

— Тоже верно, — было очевидно, что лифтер ничего не понял, — ну, не буду вас забалтывать. Хорошего дня!

— И вам не скучать, — Филипп махнул рукой на прощанье и неторопливо направился к выходу из здания.