Ясновидец Пятаков

Александр Бушковский, 2022

Александр Бушковский родился и живёт в Карелии. Автор четырёх книг прозы. Финалист премии «Ясная Поляна» (сборник «Праздник лишних орлов») и лауреат Национальной премии им. Валентина Распутина (роман «Рымба»). Гаврик, герой нового романа «Ясновидец Пятаков», получает неожиданный дар слышать мысли других людей и транслировать без слов свои. Неведомым образом ему удалось установить связь с чем-то запредельным, и теперь он словно бы пытается предупредить тех, кто его слышит, что за спиной обрыв и оглянуться нельзя – засосёт и утянет за край…

Оглавление

Из серии: Классное чтение

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ясновидец Пятаков предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

2

© Бушковский А.С., 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

1

Гаврик Пятаков, худощавый и невысокий мужчина средних лет в короткой болоньевой куртке с надписью «Миллениум», без шапки и перчаток, вышел утром из храма Царственных Мучеников на перекрёстке улиц Свердлова и Войковской. Стояла зима, и брёвна церкви промёрзли до звона. Выдыхая пар в мороз, Гаврик сбежал с крыльца и перекрестился. «Х-ху-у, слава те, допустили к Чаше, теперь полегчает!» — подумал он и скоренько зашагал к своему в прошлом яркому, как печёный желток, а теперь тусклому и потёртому рыжему автомобилю, оставленному за углом.

Полегчать должно было наверняка. Он точно знал это по собственному опыту. Три года назад Гаврик, пребывающий тогда в глубоком и мрачном запое, однажды белым днём вдруг обнаружил себя сидящим на корточках вместе с попрошайками на обочине дорожки, ведущей к церкви. Вспомнить, как тут оказался, он не мог, зато держал в руке пустую баночку из-под оливок, куда редкие прохожие могли, если б захотели, бросать монетки. Проходившая мимо незнакомая суровая тётка остановилась, оглядела его презрительно и спросила тоном старшины:

— Пятаков?

Гаврик тупо промолчал.

— Ты моей невестке дом рубил, — утвердила она и взяла его за рукав. — Вставай давай! Брось банку.

Гаврик поставил баночку на снег и с трудом поднялся.

— А ну-ка пойдём! — И она повела его к дверям церкви. — Сейчас «Неупиваемая Чаша» будет, постоишь и послушаешь. Что за народ вы такой, мужики? Руки хоть и оттуда растут, зато плюй в глаза — всё божья роса!

Весь молебен она стояла рядом и держала его за рукав, но Гаврик никуда и не собирался бежать. Наоборот, он едва не заснул под монотонный голос священника. С последним «аминь!» он проснулся, и ему внезапно стало легче, почти хорошо. Суровая тётка вывела его на крыльцо и спросила всё так же грозно:

— Жена, что ль, выгнала?

— Сам ушёл.

— Тогда ступай домой. Два дня не пей, не ку-ри! — Отряхивая от какой-то пыльной побелки его тощую куртку, она так гулко ударила Гаврика ладонью меж лопаток, что тот вздрогнул и поёжился. — В субботу вечером придёшь сюда, я тебя буду ждать. Звать-то как? Я запамятовала…

— Гавриилом.

— Ну-у дак! А ещё сомневаешься! — непонятно чему обрадовалась она. — Всё, шагай!

Гаврик, к тихому своему изумлению, пошёл домой и помирился с женой. Вечером в субботу ноги сами принесли его обратно, и тётка действительно встретила его на крыльце:

— Сейчас подойдёшь к батюшке, скажешь «каюсь, отче, пью, гуляю». Он тебя спросит, ты ответишь. Завтра утром снова придёшь, причастишься. А там иди на все четыре.

Ни о чём не задумываясь, Гаврик сделал всё так, как велела тётка, и даже не заметил, что священник, накрыв расшитым полотенцем, не спрашивая, назвал его полным именем. А воскресным утром после долгой службы и очереди к чаше за ложечкой вина с кусочком хлеба он внезапно и окончательно протрезвел. Мутная тоска куда-то уползла, впустив на своё насиженное место спокойную радость. Люди вокруг по-доброму улыбались, из-под тающего снега торчала зелёная бутылка от йогурта, а придорожная мазутная грязь переливалась радугой и утекала ручьём вместе с солнечными искрами. По пути домой Гаврик удивлённо разглядывал город. Рассвет прозрачно окутывал оранжевым сонные дома, резко вычерчивал их силуэты и странно пах благовонным дымом. Воздух хотелось глотать, как газировку…

Гаврик, он же Гавриил Петрович Пятаков, вообще-то немного стеснялся своего имени, казавшегося ему архаичным, и при знакомстве иногда представлялся Гариком. Нет-нет, просто Гарик, не Игорь, и не Георгий, и уж тем более не Гарри. В детстве он был обижен на родителей за такую несправедливость с именем. Однажды даже упрекнул отца, сказав, что тот мог бы назвать его как-нибудь проще, Андреем, например. О том, что он именно Гаврик, знали немногие, в их числе и бич Андрюха, который частенько побирался тут, возле церкви, а когда-то давным-давно служил вместе с ним в армии, в одной роте.

На прошлой неделе Гаврик, вместо того чтоб работать и кормить семью, снова пропьянствовал два дня на срубе с товарищами, весёлыми плотниками, закусывал салом, ругался матом и всю пьянку курил. С головой окунулся он в синий омут, завис между дном и покрышкой, но всё же относительно быстро вынырнул. Сутки мрачно отходил. После этого ещё два дня кое-как попостился, а вчера с трудом и со страхом заставил себя пойти на вечернюю службу. Однако обошлось. Выстоял и обтекаемо рассказал о своём поведении отцу Николаю. Посетовал на грязные и унылые мысли в голове. Отец Николай тяжело вздохнул и разрешил, а сегодня вот отпустил лекарство.

Раздавая по пути монеты от рубля до десяти гражданам и гражданкам, стоящим и сидящим со стаканчиками вдоль дорожки, Гаврик сообразил, что не видит бича Андрюху, которому вчера от радости после исповеди выдал целую сотню. Сотня эта была заначена для одной знакомой многодетной прихожанки, которую он встречал иногда на службе, но вчера отчего-то не встретил. Гаврик подумал ещё: ничего, не обеднею, зато Андрюха, должно быть, обрадуется! Вместо него стоял угрюмый подросток, лицом похожий на Андрюху, но не такой опухший.

— А где отец? — спросил Гаврик и опустил в его стаканчик пятак.

— Здоровья вам, — ответил подросток равнодушно. — Помер он.

Гаврик остановился.

— Как помер? Когда? Я вчера его тут видел.

— Вчера и помер. Замёрз пьяный. Немного не дошёл до нашей будки.

–…

— В морге он щас. — Подросток указал большим пальцем за плечо.

— А мама?

— Поминают. В будке. Говорит, без нас похоронят, — добавил он, упреждая последний вопрос.

— Подожди…

Гаврик добежал до машины, вытащил из кошелька одну из двух лежащих там пятисоток и поспешил обратно.

— Маме отдай…

— Здоровья вам, — глухо повторил подросток, убрал купюру в карман, высыпал туда же мелочь из стаканчика и зашагал прочь. На ходу он уронил стаканчик, оглянулся и вдруг побежал, согнувшись и вжимая голову в плечи.

Гаврик вернулся к машине, сел за руль и пару минут сидел, тупо глядя на приборную доску. Народ расходился из храма, прошла мимо и многодетная прихожанка Светлана с усталым лицом. Пятаков завёл машину и поехал домой. В дороге он дважды с силой ударил ладонями по рулевому колесу и беззвучно выматерился, а на повороте возле дома пережал педаль газа и въехал во двор юзом.

До́ма ещё спали. Несколько минут Гаврик бродил из прихожей в кухню и обратно по скрипучему полу, скрюченными пальцами расчёсывая кожу головы под волосами. Наконец тихонько зашёл в дочкину комнату, порылся в ящике стола и вытащил оттуда ручку и чистую тетрадь в линейку. Прикрыв за собой дверь, сел на кухне, подпёр ладонью лоб и начал писать: «Сегодня ночью человек один замёрз. Я его знал. Из-за меня замёрз, не иначе. Я ему вчера сотню дал. Не было бы сотни, так бы не напился. Или напился? Кто его знает? Да ну! Судьба это. От неё не уйдёшь. Я же хотел как лучше. Что же, выходит, теперь я убийца? Неумышленно ведь…»

В кухню пришлёпала босыми ногами сонная жена и несколько секунд удивлённо смотрела, как Гаврик лихорадочно карябает что-то на бумаге. Но скоро это ей надоело, и она ушла в туалет. Гаврик продолжал: «Пиши, Гавриил, пиши! Что тебе ещё делать? Опять запить? Не поможет, сам знаешь. На работу поехать? Выходной. Телик включить? Не верю. Книжку почитать? Так ведь гляжу в книгу, а вижу фигу. Да и нет у меня таких книг, чтоб…»

— Гаврик, поставь чайник, а? — попросила жена, переходя в ванную.

Он задумчиво встал, отложил ручку и включил газ. Подошёл к подоконнику, опёрся на него кулаками и поглядел в окно. За окном задул ветер, и параллельно земле полетел между деревьями мелкий и колючий снег, а небо стало тёмно-серым с чёрными прожилками, как свежий цементный раствор.

«Зачем я ему пятисотку дал? — мрачно думал Гаврик. — Всё равно он её матери не отдаст. А если отдаст, то упьются все вусмерть. Как бы ещё кто-нибудь не помер!» Он сморщился и прикрыл глаза. «Да не, баба так не должна напиться, всё же умнее мужика». Он снова сел за стол и продолжил: «Твоя вина, Гавриил. Почему хочешь как лучше, а выходит наоборот? Пятисотка ему пригодится. Что-то купит. Или пива наберёт. С виду лет четырнадцать. Или клею накупит нюхать. Эти такие. Почему что ни делай, всё через жопу?» Гаврик зачеркнул последнее слово, но замены ему не подобрал. Перечитал всё написанное и встал, чтобы снять чайник с огня.

— Что это ты? — Жена кивнула на тетрадь, завязывая пояс халата.

— Так, по работе, список материалов, — отмахнувшись, привычно соврал Гаврик, и тут его кольнуло: «Вру, не задумываюсь, как будто так и надо. Знаю же, что худо это. Всё равно вру на каждом шагу. А что скажешь? Рассказывать с самого начала?»

Жена осталась в кухне заваривать чай, а он ушёл в комнату и сел за стол.

«Андрюха нераскаянный помер. Зависнет теперь между небом и землёй», — написал Гаврик и отложил ручку. Он представил себе, как Андрюха засыпает пьяный в сугробе, лицо его цвета еловой коры заметает позёмкой, а сальные волосы примерзают к утренней корке наста. Гаврик хорошо знал, как это — уснуть сильно пьяным. Просто провалиться во мрак и гул, а потом в тишину и небытие. Но что потом? Какая она, смерть? Гаврик очень надеялся, что Андрюхе не было больно. Но душа-то вылетит! И ужаснётся!

Раньше Гаврик и сам не верил в душу, пока однажды с друзьями они не улетели с просёлочной дороги под откос. На скорости девяносто в синих «Жигулях». Трижды перевернулись через крышу, водитель убился, раздавив грудь об руль, штурман сломал спину, а Гаврик на заднем диванчике только изрезался об осколки стёкол и набил шишку на голове. Зато он прекрасно видел, словно в медленном кадре паря с правого боку от машины, как она тяжело кувыркается, рвёт дёрн, ломает осинки под насыпью, наконец бьётся лобовым стеклом о камень и застывает колёсами вверх. Видел своё тело летающим по салону, как кукла, видел и выпорхнувшего из окна изумлённого водителя Вовчика. Вовчик парил напротив, слева от крутящейся в воздухе машины. Потом он пропал (видны были только плечо и мёртвый затылок), а Гаврик обнаружил себя лежащим изнутри на крыше в брызгах стёкол и штурмана Валерку зажатым на правом сиденье вниз головой и визжащим от ужаса и боли.

— Иди чай пить, Гаврик! — позвала из кухни жена.

«А душа куда? Куда Вовчик полетел? Ведь он исчез! Не в свой же труп залез обратно?» Гаврик не знал ответа на эти вопросы, хотя теперь не сомневался, что видел этот кошмар своей собственной душой. Зато он слышал ответ отца Николая и боялся, что тот прав. Отец Николай, молодой и интеллигентный, похожий, как казалось Гаврику, на аспиранта и на хиппи одновременно, выслушав его на исповеди, внезапно сказал: «Вам, Гавриил, возможно, дан второй шанс. Задуматься и измениться. А водителя вашего, боюсь, бесы утащили. Ведь вы же сами сказали, что ехали нетрезвые. Хотя… никто не знает точно, что там будет и кто там ждёт».

Гаврик поплёлся на кухню.

«Рассказывать жене? Или нет? Вот тоже вопрос! Рассказать — значит, расстроить её, она такая впечатлительная. Если не рассказывать, увидит, что я на нервах, начнёт допытываться. Врать не хочется… Видно, придётся всё же рассказать».

2

Оглавление

Из серии: Классное чтение

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ясновидец Пятаков предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я