Амазонки нашего Времени

Александр Бурлаков, 2014

Искушённый российский читатель быстро нашёл точное определение для такого литературного явления, как триллер. Это хитросплетение фабул самых популярных жанров: детектива, фантастики и мелодрамы с элементами эротики. Отличительной особенностью русского триллера является присутствие в сюжетной линии социально-политического конфликта, а также то, что у нас такие произведения пишутся с юмором.

Глава 3. В квартире Лидии

— Лида?! — негромко позвала Анна.

Фонарь, горевший за спиной на лестничной клетке, давал достаточно света — Анна придирчиво осмотрела обстановку. Она бывала здесь в гостях, но сегодня видела всё как в первый раз. В тамбур выходили две двери из комнат. Когда-то они относились к разным хозяевам — теперь же обе принадлежали Лидии. Левая дверь оказалась чуть-чуть приоткрытой, и из-за неё шёл неяркий свет. Анна знала, что в этой половине — бывшей двухкомнатной квартире, Лидия принимала своих пациентов.

— Лидочка? — ещё раз, но всё также тихо позвала девушка, хотя уже догадалась, что ответа не услышит. Что же ей делать? Войти? Ей было очень страшно, однако она туго натянула все свои внутренние пружинки и решила войти.

Через приоткрытую дверь Анна настороженно прошла в небольшую очень уютную гостиную. Здесь Лидия проводила первичные, настраивательные беседы с клиентами. Комната освещалась неяркими бра, искусно подобранными ко всему оформлению интерьера. Вообще весь свет у Лидии был приглушённым. Анна знала: у её подруги всё подобрано тщательно и целенаправленно — дабы настраивать пациента на погружение в глубины Астрального океана. Так обдуманно, что до сего вечера у более активной в светской среде и приземлённой Анны, такое подчёркнутое одухотворение самой обстановки квартиры вызывало некоторую полунасмешливую неприязнь. Видимо, прежней Анне, притаившейся внутри своей сложной натуры, и игравшей роль светской пантеры, пока ещё не пришлось убедиться во властном могуществе духовных сил.

Анна третий раз позвала Лидию, и, не дожидаясь ответа, осмотрелась в гостиной: кругом царил идеальный порядок — ни былинки. Комната была отделана в приятных приглушённых бледных и серо-зелёных тонах в разных сочетаниях. Справа, как раз там, где на стене горел одинокий светильник, стоял великолепный — просторный и мягкий диван. А напротив — точно по центру дивана — аналогичное по стилю кресло; где обычно восседала сама хозяйка и выслушивала гостя, пытаясь разобраться в скрытых травмах его психики. Между диваном и креслом лежал добротный ворсистый ковёр. У боковой стены комнаты рядом с креслом в плетёной корзине стояла живая пальма, а на самой стене весели дорогие старинные часы с маятником. Больше ничего… Кресло и диван были тщательно заглажены и чисты, под пальмой была свежая и влажная земля. Часы мирно и негромко потикивали.

Слева от девушки и перегородки с самодовольными часами пушистого ковра уже не было — мозаичный паркет, с какими-то сложными, иероглифичными узорами. Сразу возле входной двери стильная вешалка для гостей — в данный момент пустая. Дверь в туалетную комнату для посетителей. Напротив вешалки ещё одно кресло — несколько в ином стиле, нежели в правой половине гостиной: с более высокой спинкой, но менее мягкое, — в нём мог сидеть сопровождающий клиента человек; если это доставляло дополнительный комфорт и добавляло уверенности самому клиенту. Подле кресла — миниатюрный столик. Всё.

Из гостиной ещё одна дверь — точно против входа — вела в личный кабинет Лидии. Там, после проведения вводной беседы, для потенциального клиента оформлялись все нужные бумаги, улаживались денежные вопросы. На самом же деле и эта нудная процедура у Лидии становилась дополнительной, но не менее важной частью вступительного сеанса. Кроме того, приглашая в свой кабинет, Лидия как бы говорила: «Я не прячусь от вас за тайнами магического искусства и не создаю излишних и глупых секретов!»

Уже из кабинета, Лидия и пациент через другую, невидимую из гостиной дверь, проникали в зал — также затемненный даже в самый солнечный день жалюзи и массивной шторой с какими-то колдовскими знаками. В этом зале проводился нужный сеанс. Когда же он заканчивался, путь посетителя проходил в обратной последовательности: через кабинет, гостиную и тамбур. Такая завершительная процедура помогала клиенту вернуться в деловой ритм нашего жёсткого Мира.

Сейчас дверь в кабинет была плотно закрыта, и Анна почувствовала, что бесполезно дожидаться приглашения. Однако, она уже заставила себя войти…

Наконец-то Анна увидела свою подругу. Хозяйка квартиры неподвижно лежала на полу возле письменного стола и застывшим взглядом смотрела прямо на вошедшую. От этого взгляда у девушки затряслись все поджилки. Онемевшими вдруг губами она всё шептала имя: «Лидочка… Лидочка… Лидочка…» В этом состоянии Анна не заметила, как сзади промелькнула чья-то тень. В следующий момент на голову несчастной девушки, попавшей в странный переплёт рокового вечера, обрушился сильный удар, и она обречённо легла в проходе — как раз напротив своей подруги…

Чудовищно болела голова. Анна попыталась пошевелить левой рукой. Это у неё получилось, и она наткнулась на что-то округлое и прохладное. Постепенно к ней вернулись все прочие телесные ощущения. Девушка почувствовала, что лежит на чём-то — нечто не очень жёсткое давило на правую грудь. Наконец щека ощутила под собой что-то неприятное. Анна приподнялась на руках и открыла глаза:

— Что случилось? Лидочка? — тихо спросила девушка и тотчас, забыв про головную боль, резко вскочила на ноги, и её стошнило на ковёр кабинета. Всё то время, пока её мозг находился без сознания, она лежала на остывающем теле своей подруги, словно пыталась согреть последние часы пребывания Лидочки на этой неласковой Земле собственным теплом. Но этого всего оказалось уже слишком для юной психики, и Анна бросилась прочь из этой квартиры доброй ведьмы. На воздух — на воздух!

Охваченная страхом, она бегом покинула квартиру подруги, никого не встретив ни на лестничной клетке, ни на выходе из подъезда.

Не замечая под ногами ни ступенек, ни порогов, ни скамеечек, — Анна в едином отчаянном порыве вырвалась на улицу и углубилась в палисадник двора. Вполне вероятно, что в состоянии аффекта перенервничавшая девушка побежала бы и как можно дальше от этой страшной квартиры, от этого гигантского дома; где слышны только наводящие ужас шаги коварного преследователя. Мужество окончательно покинуло девушку. В голове было лишь одно: удалиться как можно быстрее от этой дикой улицы, перерытой злобной траншеей; от этого жуткого — уже ничего не видящего, но всё ещё осуждающего этот жестокий мир взгляда её подруги — Лидочки…

Вдруг из темноты двора на неё хищно надвинулось жёлтое громадное чудовище. Оторопев, Анна чуть замедлилась, но тут прямо у неё под ногами мелькнуло что-то белое и извивающееся. От ужаса у несчастной внутри всё куда-то оборвалось, белое существо опутало ей ноги, она поскользнулась и грохнулась прямо в грязь перед жёлтым чудовищем, больно ударившись рукой.

В этот момент во дворе перед «Китайской стеной» снова появился знакомый патрульный луноход.

Жёлтое чудовище оказалось на удивление благородным и отказалось пожирать беспомощную жертву. Сердце в её груди отчаянно трепыхалось, тем не менее, шок уже начал проходить и, хотя просто раскалывалась от боли, к ней уже вернулся рассудок. Анна попыталась подняться и осмотреться. Ей удалось сесть.

Оказывается, она только что лежала под экскаватором — оставленным на ночь рабочими, прорывшими ту страшную траншею и поставившими тот проклятый мостик. Падая, она зацепилась за какой-то выступающий механизм и распорола руку. Но хоть тут ей повезло — рана оказалась не глубокой. «Боже — в каком я состоянии: измазана, платье изорвано, на руках кровь…» Было очень больно, хотелось пить, но ещё более страстно захотелось вдруг очутиться в синей «Волге» Сергея, расслабиться — встряхнуть головой и забыть все эти злоключения…

— Девушка! С вами всё в порядке? — перед ней стояли два сержанта милиции, один посветил на неё фонариком.

Анна вздрогнула, когда луч света упёрся в её лицо. Она попыталась укрыться рукой.

— Уберите, — тихо попросила она. У неё дико болела голова, однако, глядя на двух сержантов, она невольно поняла, что это вполне логичное завершение приключений этого вечера.

— Ну, что — Василиса прекрасная?! Кажется — приплыли? — с лёгкой иронией обратился молоденький сержант — Николай — к Анне и чуть отвёл фонарик в сторону. В его голосе чувствовались как тщеславие — его тешило то, что эта, явно породистая, куколка вдруг оказалась в его власти; так и покровительственная снисходительность к потерпевшей:

— Похмелье — штука коварная! Меру надо знать! — наставительно произнёс Николай и протянул девушке руку и помог подняться с земли.

— Что с вами? — без малейшей тени жалости спросил Котинов, он считал ниже своего достоинства сочувствовать этой, сверкающей бриллиантами, кокетке. Вместе с тем, он уже понял: дело тут уже совсем не в алкоголе! Оборванный алюминиевый провод, валящийся в грязи, в который и запутались каблуки девушки, подсказывал ему, что Димочка Бувайлов — юный соловей-разбойник компьютерного века — уже прошёлся по своим владениям. Не стала ли эта светская избалованная фифа его новой жертвой?!

— Лучше бы мы взяли её в первый раз! Сидения были бы чистыми! — продолжал посмеиваться над Анной Николай, ему не хотелось отдавать всю инициативу Котинову, только в увиденной картине он ещё не видел того, что уже открылось его старшему товарищу.

— Как вас зовут? — всё тем же тоном продолжил Котинов, не обратив внимания на иронию молодого напарника.

— Анна.

— Так что здесь произошло — Анна?

— У меня сильно болит голова, — почти взмолилась девушка, ей действительно становилось всё хуже — последствие многочисленных стрессов за столь короткое время.

— Я понимаю…

— Мы отвезём вас к врачу! — перебив старшего товарища, пообещал молоденький сержант, явно не подозревая, что в понимании Анны — врач, это вовсе не медперсонал вытрезвителя и даже не запыхавшийся, запылённый педиатр общественной поликлиники.

Но Котинов не собирался давать Анне даже секундную передышку — только если она вдруг упадёт без чувств — для её холёного тела, это вряд ли будет смертельно. Ему, как раз таки, хотелось воспользоваться её растерянностью, пока её рассудок не напомнил ей о личных адвокатах и всяких там светских привилегиях.

— Анна, постарайтесь вспомнить, что здесь было? Вас били? Вы ограблены? Сколько их было? — Котинов не спросил: «Как он выглядел?» — ибо уже был уверен в виновнике зла.

— Не знаю, не помню, — но краем воспалённого сознания она догадалась, что от неё должен услышать этот сердитый сержант: — Лидочка! Она на четвёртом этаже!!

— Кто такая Лидия? Что с ней? Отвечайте, пожалуйста — Анна! — решительно надавил Котинов.

— Её убили… — обречённо, как нашалившая ученица перед грозой директора, ответила Анна, ещё не успев подумать, надо ли ей это говорить.

А Котинов чуть не подпрыгнул от этих слов.

— Анна — у вас есть с собой документы? — спросил Николай, чтобы не оставаться в стороне от происходящего, которое приобретало совсем крутой разворот.

— Нет… я забыла сумочку…

— Так, гражданочка! Вы должны объяснить нам, что именно здесь произошло и показать место происшествия! — строго предупредил Котинов.

— Но я не могу больше! Дайте воды!

— Поднимемся в дом — там и попьёте, Николай — если надо, сходит в аптеку.

— Но я живу не здесь — я была у подруги!

— Кто её убил?

— Я не видела, она уже была…

— Возможно, произошёл несчастный случай, — высказал предположение Николай.

— Как же вы к ней пришли?

— Дверь открыта.

— Хорошо — пойдёмте туда! Там попьёте, успокоитесь, а мы пока всё осмотрим. Пойдёмте, пожалуйста!

— Нет, я не могу! — Анна не хотела больше видеть это…

— Вам придётся!

— Вы издеваетесь…

— Нет — я должен разобраться, вы — единственный свидетель!

— Но мне плохо!

— Давай вызовем скорую! — предложил Николай.

— Сначала я должен всё увидеть! Возьмите себя в руки! Гражданочка! Здесь вам не спектакль! — решительно потребовал Котинов и, взяв Анна под локоть, повлёк её к железной красной двери — обратно в чрево «Китайской стены».

У Анны всё внутри похолодело, но она невольно подчинилась, уяснив, что стонать больше бесполезно. Котинов явно не собирался играть с ней в джентльменов либо благородных рыцарей.

— Какая квартира? — не давая несчастной опомниться, холодно продолжил наступать Котинов.

— 172…

В этот момент на дороге вдоль «Китайской стены» появилась синяя «Волга».

— Серёжа! — с облегчением воскликнула Анна, надеясь, что настал конец её безумным приключениям.

Но она ошибалась.

— Кто это?! — спросил молоденький сержант, возможно, он испытал укол ревности.

— Жених, — не задумываясь, ответила Анна.

— Анна?! Что ты здесь делаешь?! Что у тебя за вид?! Что здесь случилось?!

— Мы как раз в этом собираемся разобраться! — ответил Котинов.

— Прости, Серёжа! Я пошла к подруге, — Анна опять заплакала, пытаясь разжалобить Сергея — свою единственную надежду в создавшейся ситуации.

— Так! Гражданочка проходит как свидетель преступления! Мы как раз идём для разбирательства обстоятельств дела! — предупредил Котинов.

— Что? Какого ещё дела? Какое разбирательство? Какое преступление? Чего вы к ней прицепились? Я сейчас позвоню адвокату…

— Звоните, куда хотите! Николай запиши номер машины, проверь документы. Кстати — вы захватили сумочку с документами своей невесты?

— Да.

— Гражданочка, пойдёмте, чем быстрее мы закончим, тем лучше для вас! Поймите же!

— Анна?! В чём дело? Что они несут?!

— Лидочку… убили….

— Какую Лидочку?!

— Мою подругу!

— Кто! Ты то здесь причём?!

— Не знаю… как болит голова.

— Послушайте — она слегка не в себе, несёт какую-то чушь, и… давайте разойдёмся по-хорошему. Сколько ты хочешь? — приблизившись к старшему сержанту, спросил Сергей.

— Ты мне не тыкай! А Гражданочка останется здесь — или я вызову подкрепление… Коля! Звони в отдел! И по скорее!

— Серёжа! Не надо…

— Пойдёмте, хватит капризничать, возьмите себя в руки — это не спектакль. Где живёт Лидия?

— На четвёртом.

Котинов подтолкнул Анну к двери. Но Анне вдруг действительно сделалось плохо, она прислонилась к двери.

— Послушайте! Вы — ей плохо, она…

— Так сходи в аптеку и вызови скорую! — рявкнул Котинов, — мы ждём вас в 172-й квартире вместе со всеми документами, уже спокойнее, но не менее твёрдо подвёл черту под всеми спорами Котинов…