Прививка от беженства

Александр Булдаков

Времена меняются, с ними меняется состояние общества, меняется осознание окружающего мира, но с опозданием реакции восприятия действительного. Традиционные шаблоны и убеждения нехотя покидают мозг человека. Сегодня в статусе бомжей находится основная часть человечества. Не только ипотечные обитатели однушек-двушек-трёшек, но и сильные мира всего при современном подходе к исследованию проблемы постоянного места жительства не имеют.

© Александр Булдаков, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Многие видели, хоть раз в жизни, иллюстрацию картины известного нидерландского художника шестнадцатого века Питера Брейгеля (старшего) «Притча о слепых», которая написана в 1568 году.

Вот как описал впечатления от созерцания этой картины австрийский историк искусства Макс Дворжак в своей книге «История искусства, как история духа»:

«На этой картине изображено шестеро слепых человек, которые цепочкой движутся вперёд, держась друг за друга. Идущий первым слепой поводырь оступается и вместе с посохом падает в яму. Следующий за ним слепой падает на него. Третий, связанный со вторым посохом, вскоре последует за своими предшественниками. Пятый и шестой ещё ни о чём не догадываются, но им неминуемо быть в яме следом за их спутниками. В шести фигурах представлено шесть различных фаз падения. Искусствоведы также обращают внимание на то, что двое (второй и четвёртый) в цепочке не просто слепые — они были ослеплены насильственно.

Считается, что сюжет картины основан на библейской притче о слепых: «Если слепой ведёт слепого, то оба они упадут в яму».

Вот как описал впечатление от этого произведения австрийский историк искусства Макс Дворжак в книге «История искусства как история духа»:

«С возвышения, которое подчеркнуто острыми крышами двух крестьянских домов в верхнем левом углу картины, спускаются по плотине слепые. Последние из них движутся еще в привычном темпе, вертикально, медленно, шаг за шагом, как автоматы. Они еще не знают, что случилось впереди. Плотина делает поворот, вожак этого слепого каравана не замечает и падает через откос в углубление, которое в правом нижнем углу образует контрапост подымающимся крышам домов в левом углу. Между этими двумя полюсами и развертывается в реальном времени апогей трагизма человеческих судеб. Слепые, связанные друг с другом руками, положенными на плечи, и шестами, образуют цепь, которая внезапно, благодаря тому, что вожак оступился, натягивается с большою силою и не выдерживая удара обстоятельств в виде канавы. Следствием является жуткое, быстрое нарастание падающего движения. Обе средние фигуры уже готовы упасть, и механическое шагание вперед превращается у них в неуверенное спотыкание; слепой сзади вожака падает, а там, дальше, пропасть поглощает уже и вожака. В соответствии с этим наблюдается превращение фигурного мотива от прочного, как глыба, стояния к податливому сдаванию и, наконец, к массе, статически и органически не контролируемой; начиная с управляемого или полууправляемого тела вплоть до катящегося камня, или, в духовном выражении, „в этих жутко индивидуализированных удивительных головах, как говорит Ромдаль, — видно ступенчатое нарастание страха“, и все это делается еще более страшным и захватывающим в связи с тупой безвыразительностью, свойственной слепым».

Многим пессимистам кажется символичным движение «слепого» человечества к пропасти. Многим оптимистам это тоже понятно, но если это будет только завтра, зачем портить себе настроение сегодня.

Попытка рассмотреть проблему беженства в ракурсе сопоставления движения слепых «не туда», побудило доступным языком объяснить отдельное видение нарастающего беженства, как одной из множества проблем.