Ураган

Александр Бубенников, 2023

Ночью 21 июня 1998 года страшный ураган сорвал золотые кресты с куполов колокольни и Смоленского собора Новодевичьей обители. Ранним утром в парке у стен монастыря случайно встретились Вера Алексеевна, медсестра из провинциального городка, и москвич, учитель истории Фёдор Иванович. Учитель рассказал, что его жену бандиты убили и сбросили с поезда, а дочь Марию заставили заниматься эскортом. У Веры Алексеевны тоже жизнь не сахар. Тем не менее, учитель и медсестра решили жить вместе. И вот тогда мрачные тайны двух судеб ожили. Новая семья оказалась перед жесточайшим выбором…

Глава 2

В монастырь их вдвоём и ещё несколько посетителей не пустила милицейская охрана на входе.

— Вы, что не видите последствия урагана?

— Видим, милок, видим… — прошамкала беззубая бабка в лицо молодому милиционеру, — всё видим, но служба-то должна идти независимо от всего-с… Как будто всё нормально…

— Ничего себе нормально, — возмутился милиционер, — крестов нет, а два креста повисли на кровле, на честном слове держатся… Упадут и башку снесут за милу душу… А нам отвечать, коль шустрых посетителей пустили…

— От креста падающего погибнуть не жалко, — прошамкала бабка, — это даже считается за честь от креста или под крестом душу грешную отдать…

Милиционер махнул рукой и стал закрывать ворота наглухо. Фёдор Иванович только и успел спросить:

— А надгробные памятники и могилы не пострадали?

— Пострадали… Особенно сильно могила Дениса Давыдова…

— А что с ней, — успела спросить Вера Алексеевна со слезинками на глазах. Но ответ так и не услышала ответа служивого из-за запертых ворот. — Вот и поэт-партизан пострадал от ночного страшного вихря…

— Какого вихря, милая, от урагана чёрного ночного, бури дьявольской жуткой… — поправила её бабка. — За грехи наши святой монастырь пострадал, и упокоенные там под землёй в гробах перевернулись… Неспроста это, знак какой… Такого ещё в стольной Москве никогда не было…

Видя, как старуха молча и недовольно отошла от ворот, Фёдор Иванович сдавленным шёпотом прошептал в ухо Вере Алексеевне.

— Было, было такое в 1904-м накануне революции… Тоже по Москве слухи ходили — неспроста это… А потом расстрел царя девятого января, баррикады на Красной Пресне… Революция 1905-го… — Он сделал лёгкую паузу и предложил. — Идёмте прогуляемся вокруг знаменитого пруда по набережной. Я вам много чего могу рассказать об этом…

— Хорошо… Только про революцию… контрреволюцию не надо… И так все уши забили этим после 91-го… Хватит, мне современная история революций и контр… как бы это помягче сказать, противна… От них и я, и моя семья настрадались… Жертвы мы этих революций и контр…

Фёдор Иванович только пожал плечами, но не стал ничего больше расспрашивать. Постарался как бы полегче перевести разговор на другую, более отдалённую тему.

— Вы историю своего рода знаете?

— Откуда?.. Ни князей, ни дворян в нашем роду отродясь не было, так что… Историю рода из меня клещами выпытывай, ничего не узнаете… Извините, что взять с простолюдинов…

— Не скромничайте, Вера Алексеевна, наверняка в вашем роду были какие-нибудь давние тёмные предания, легенды… И, возможно, если вспомните, поймёте, что история вашего рода принадлежит всем…

— Вряд ли, — мягко улыбнулась она, — так какие-то рассказы бабушек и дедушек о войне, каких-то семейных тайнах…

— Вот, видите, значит, какие-то родовые семейные тайны, прорастающие издревле, были, есть… Не так ли, Вера Алексеевна?..

— Возможно, есть, только наши тайны никому не интересны, вообще… Вам, например… Так ерунда на постном масле… Вряд ли что вас заинтересует, на чём вы остановите внимание… — Голос её вдруг стал серьёзным и суровым. — Да и ни к чему в чужие тайны чужим людям вникать, совсем ни к чему…

— Как знаете, — мягко ответил Фёдор Иванович, — может, вы и правы, чужакам ни к чему… «А чтобы близкими и родными стать, так для этого время требуется, — подумал грустно он, — много времени», задумался и сказал. — О каких-то тайнах времени, многих легендах как вихрях Новодевичьего вы услышите от меня сегодня, если захотите, конечно…

— Конечно, захочу… Особенно в такой знаковый мистический день 21 июня 1998 года… Исторический по-своему день…

— Да, у меня ночь с двадцатого и на двадцать первое с природным ужасом сопряжена, жутью вселенской…

— Вот видите, и у меня тоже, Фёдор Иванович, душа и сердце в пятки ушли… До сих поджилки трясутся, как вспомню… Как видение в тёмное страшное видение сегодняшней действительности переходит… Ужас смертный…

Они уже неторопливо шли по набережной вокруг монастырского пруда у кирпичных стен обители…

— Какие же легенды Новодевичьего вы хотите услышать, Вера Алексеевна?

— В первую очередь царевне Софье, которую её брат Пётр Алексеевич, ставший царём, заточил в башню на долгое время… И эта башня стало местом силы, особенно для всех несчастных женщин, вот и мне несчастной, хотелось бы приложиться к камням башни… Вдруг поможет и в моих женских несчастьях — жены и матери… Где она, не подскажите?..

— Рядом с вами.

— Да, что вы… Когда же приложиться, прикоснуться можно, Фёдор Иванович?

— Когда хотите… Только о Софье я вам напоследок расскажу для соблюдения хронологии появления в этих стенах известных знаменитых женщин высокого происхождения… А что касается башни заточения Софьи, так издревле, с незапамятных дореволюционных времён, многие женщины верили и верят, что, если коснуться до стен Софьиной башни и мысленно, душевно попросить от решении своей женской проблемы, то всё непременно исполнится…

— Даже так, все проблемы?

— Некоторые дамы, старые и молодые даже записки пишут с просьбами несчастной Софье о молитве и кладут в щели между кирпичами стены башни. Как в Иерусалиме у стены плача…

— Вы были у стены плача в Иерусалиме?

— Да, был, в год убийства жены Ирины-Александры…

— И помогло, всё сбылось?

— А что могло сбыться, — ответил он, покривившись, — чтобы убитые мёртвые стали живыми? Так не бывает…

— Простите, я не хотела вас обидеть…

— Ничего…

— А вы записку у стены плача оставляли?

— Нет. Только приложился…

— Видите, я тоже, наверное, не буду писать записку и класть её в щель между кирпичами, следуя вашему примеру… Только приложусь тогда, когда вы скажете…

— Не обязательно ждать моей подсказки… Но история о заточении царевны Софьи будет после ряда не менее интересных местных легенд… Надеюсь, вам это будет интересно и познавательно…

— Вы историк, вам и карты в руки, любезный Фёдор Иванович… Жаль, что до Ирининых палат мы с вами не дошли…

— Дойдём, надеюсь, когда-нибудь, уважаемая Вера Алексеевна…

— Но у меня всего один день на экскурсию, так сказать, надо к тому же созваниваться с родичами относительно ночлега…

«Предложить ей заночевать у меня? Не рано ли? Как она воспримет моё дерзкое приглашение? Покажется назойливостью и желанием клеиться к симпатичной бабёнке — не знаю, как найти приемлемый для всех выход… Но ведь чем-то она по сердцу вдовцу-учителю. — Подумал он с внутренним напряжением. — Посмотрим, после моих рассказов, чему быть и чего не миновать. Как карта ляжет, тому и быть, как говорится в нашем народе. — Он почесал себе затылок и седые виски, вспомнив любимую присказку Ирины-Александры: «Как карта ляжет, тому им быть».

— Только в вашей лекции об обители сделайте мне всё же скидку?

— Какую скидку?

— На моё среднее медицинское образование, видьте перед собой не студентку вуза, а абитуриентку техникума… Вот, такую скидку, чтобы я всё поняла и не мучилась от непонятных мне исторических терминов и понятий терминов и двусмысленностей квазинаучных…

— Отлично, начнём с первого игумена обители преподобной Елены Девочкиной…

Вера Алексеевна округлила глаза и решилась на первый наивный вопрос?

— Не Девушкина, а Девочкина? Что, Елена была совсем юной, девочкой и даже не девушкой?..

— О дате и годе рождения преподобной Елены ничего не известно, кроме того, что происходила она из дворянского рода землевладельцев Галичского и Суздальского уездов. Известно, что она приняла иноческий постриг в Суздальском Покровском монастыре, причём её имя Елена было взято при постриге в схиму, со строгостями аскетического поведения в быту.

— И замуж инокиня тоже не могла никогда выйти?

— Да, давая иноческий обет, Елена накладывала на себя венец безбрачия. Но самое знаменательное в истории Новодевичьего монастыря это то, что основание девичьего монастыря великим князем Василием Ивановичем совпало с его бракоразводным процессом с Соломонией Сабуровой. У Василия была идея постричь княгиню-жену и поместить её в Новый Девичий монастырь. Но история распорядилась так, что постриженную бездетную супругу Соломонию Василий сослал в Суздальский Покров монастырь, а оттуда взяли в Москву в Новодевичий инокиню Елену, назначив её игуменом. Вот такой исторический размен…

— Как ни странно для вас, я об этом читала, когда ещё в школе училась. Что после двадцати лет брака, Соломония так и не родила престолонаследника, даже дочерей не было. Боясь, что родившиеся сыновья родных братьев станут претендентами на трон, Василий запрещал своим братьям-князья вступать в брак, пока у него не родится долгожданный сын…

— Да, всё верно, уже в 1523-м Василий Иванович добился разрешения на второй брак, а в ноябре 1525 года великую княгиню Соломонию постригли в Рождественском монастыре с именем София. Видите, снова в русской истории — имя София… Против расторжения брака выступили многие, в частности митрополит Варлаам, причём митрополит впервые в русской истории был лишён сана на церковном соборе. Но есть одно благое дело от размена двух инокинь Софии и Елены…

— Какое благое дело от вынужденного размена монахинь?

— Смотрите, вот не удалось Василию поселить здесь свою бывшую бездетную жену, постриженную с именем Софии… Она закончила свою земную жизнь в Суздале в Покровском монастыре, откуда сюда пришла Елена Девочкина. За праведную благочестивую жизнь великая княгиня-инокиня была причислена к лику святых и почитается Русской Православной Церковью как преподобная София Суздальская. Жаль, что закрыта обитель и собор закрыт. Только Южный придел Смоленского собора Новодевичьего монастыря, с которого сегодня сорваны кресты, посвящён мученице Софии, как бы напоминая о семейной драме великого князя Василия Ивановича. Эта драматическая история стала своеобразным прологом к дальнейшей драматической судьбе Новодевичьего монастыря… Вплоть до сегодняшнего дня со срывом крестов с собора черным мистическим вихрем…

— Вы так считаете, что всё это взаимосвязано?

— Представьте именно так, Вера Алексеевна…

И он продолжил свою лекцию, видя по распахнутым, немного испуганным серым глазам воистину огромный интерес своей слушательницы. С игуменом Еленой из Суздаля, которую скоро будут в Москве почитать за святость жития и силу её молитв за княжеский род и московских прихожан прибыло 18 суздальских стариц. И прославилась преподобная Елена как «учительница девственного чина и вождь к спасению душ» и управляла этим монастырём до своей глубокой старости. В духовном завещании преподобная Елена написала о постигших её болезнях — слепоте и глухоте, игуменьей монастыря называет уже старицу Евникею. Составленная ею духовная грамота стала своеобразным уставом, оставленным ею монастырю. В ней также содержит важные данные о первых годах существования аристократического Новодевичьего монастыря, где постриг принимали представительницы знатных княжеских родов. Скончалась преподобная Елена 18 ноября 1547 года и была погребена в монастыре. Почитание преподобной Елены как местной святой было установлено при втором царе новой династии Романовых, Алексее Михайловиче…

— А когда в обитель пришли первые царственные инокини?

— При сыне Василия, Иване Васильевиче Грозном в Новодевичий монастырь поселились его ближайшие родственницы. А за Новодевичьим монастырём закрепился статус придворной обители. 30 апреля 1564 года в монастыре приняла иноческий постриг с именем Александра княгиня Иулиания Палецкая, вдова великого князя Углицого, глухонемого Юрия Васильевича, младшего брата Ивана Грозного. Княгиня Палецкая жила в собственных особых кельях с домовой церковью, содержала штат придворных, имела погреба, ледники и поварни. В 1569 году во время опричнины Иулиания была утоплена по приказу царя в реке вместе с Ефросиньей Старицкой, матерью князя Владимира Андреевича Старицкого. Помните утреннего юродивого, городского сумасшедшего?..

— Конечно помню, как его можно позабыть с его причитаниями о небесном отмщении…

— А ведь тот вихрь, снесший кресты, является косвенным отражением опричного террора… Здесь и террор и жертвы, и Палецкая, и Старицкая косвенно виновна слезами о жертвах Царского гнева Грозного… А позже в 1582 году в монастыре поселяется царевна Елена Шереметева, вдова сына Ивана Грозного, она находилась в Новодевичьем монастыре в почётных условиях, как вдовствующая «царица».

— А когда же здесь появится ваша любимица Ирина Годунова?

— В январе 1598 года, на девятый день после смерти мужа, царя Фёдора Ивановича, процарствовав на троне девять дней, из Кремля в этот монастырь переселяется вдова, царица Ирина Фёдоровна Годунова (в иночестве Александра, между прочим), являющаяся в то время единственной наследницей престола. Её уход в монастырь был равносилен отречению, но монастырь на несколько месяцев становится резиденцией главы государства: царица-инокиня продолжает принимать доклады бояр и подписывать указы. Вместе с ней за стенами монастыря укрывается и её брат, Борис Годунов. Трижды на Девичье поле приходили бояре и народ под предводительством патриарха Иова просить Годунова взойти на православное царство… Но это уже другая история…

— Расскажите, напомните, Фёдор Иванович раз это тоже связано с Новодевичьим монастырём

— Пожалуйста… Действительно, воцарение Бориса связано с Новодевичьим… 22 февраля 1598 года, после благословения сестры Ирины, именно в Смоленском соборе монастыря, откуда сегодня вихрь сорвал кресты, Борис Годунов принял избрание на царство. После торжественного въезда в Москву царь вернулся в монастырь, где провёл Великий пост и Великую Пасху. Значимый парадокс, имеющий, возможно, отношение к сегодняшней драме с вихрем и крестами, что во время царствования Бориса Годунова Новодевичий монастырь пользовался особым царским расположением. Тогда был полностью обновлён Смоленский собор, поставлен новый иконостас, поновлены росписи, «образы чудотворные обложены дорогим окладом с камением», для вдовствующей инокини-царевны были построены обширные кельи, названные Ириниными палатами, с трапезной и домовой церковью во имя Иоанна Предтечи.

— Я вас заслушалась, Фёдор Иванович и не заметила, как время пролетело быстро…

— Но ведь я только треть, нет, четверть рассказал того, что собирался…

— Мне надо о ночлеге и пропитании задуматься вовремя…

— Не сочтите за нескромность с моей стороны… Приглашаю вас к себе, в скромную двухкомнатную обитель, на трапезу и ночлег, если вы соизволите заночевать у вдовца-учителя…

— А вот сейчас, уважаемый учитель, самое время мне подойти к башне заточения Софьи Алексеевны, испросить у неё разрешения и принять окончательное решение с моей стороны…

— Видите, мы так и не дошли до заточения царевны Софьи в башне Новодевичьего… Хорошо, пусть будет по вашему, как вам подскажет мятежная Софья, так тому и быть… Но я очень хочу, чтобы Софья позволила вам трапезничать у меня и после заночевать — ради продолжения моих лекций… Учтите, мой дом на Пироговке, недалеко от нашей чудесной обители, тронутой вихрем истории и черным ночным природным вихрем…