Отражение

Александр Борисович Ульянов

Лето это время отпусков и каникул. Что принесет поездка в неизвестность? Какие сюрпризы готовит им судьба? Как изменятся герои и смогут ли они найти дорогу домой? Что заставит школьницу взять в руки оружие?

Глава 7

— Сеня, Катенька, я ушам не поверил, когда мне сказали, что поймали мужчину с девушкой! — Старик стиснул нас в объятиях, когда мы поднялись к нему навстречу. — Ребятки, это я во всем виноват. Я вам всё расскажу, но позже, сначала мне нужно переговорить с нашим уважаемым и гостеприимным хозяином.

— Прохор Никитич… — начал было я, но старик снова нас стиснул и прошептал едва слышно: — Потом, всё потом, сейчас молчите, — и, выпуская нас из объятий, слегка подтолкнул к стульям.

Следом за стариком в кабинет вошел стражник, в руках он нёс небольшой сундук — по всей видимости, с нашей одеждой, это подтверждали лук и колчан, лежавшие на плоской крышке сундука. Мы хотели тут же одеться, но старик нас остановил.

— Не торопитесь, ребята, здесь так не принято, — понизив голос, предупредил нас Прохор. — Для подземников это очень интимный процесс, и одеваться при подземнике лучше не стоит.

Мы недоуменно переглянулись, но спорить не стали, снова возвращаясь на свои места.

Змеебород молча наблюдал за нашей встречей, и когда мы повернулись к нему, обратился к старику.

— Двумир, как я уже понял, это именно те люди, о которых ты предупреждал, — начал он, прервав жестом Прохора, хотевшего что-то сказать, — я выполнил своё обещание, данное тебе. Ни я, ни мои подземцы не причинили им вреда, но они напали на мой отряд и, что хуже всего, пытались обмануть меня! — он повысил голос.

— Змеебород, мы вас не обманываем, — я был возмущен. — Отправьте своих людей к мосту, там, в кустах вы найдете их трупы! И что касается нападения, ваш человек пытался меня ударить, когда я уже готов был сдаться, а перед этим я лично вышел навстречу и пытался начать разговор, но меня отказались слушать!

— Да, Змеюшка, неувязочка какая-то, — вступился Дед, — мне ты говоришь, что никакого вреда не причинил, а на самом деле — все наоборот.

— Уж не меня ли во лжи ты обвинить пытаешься? — Змеебород взревел. — Да чтоб ты знал, он вышел один, а девица в кустах затаилась, ожидая момента для подлого удара!

— Что ты, что ты, господь с тобой, Змеюшка, ни в чем я тебя не обвиняю, даже и в мыслях не держал! — заторопился старик.

Тут встряла Рина, просто, как в школе, подняв руку. Глаза всех присутствующих уставились на неё.

— Чего тебе? — спросил Змеебород успокаиваясь.

— Дяденька Змеебородик, — нарочито по-детски начала она, чем окончательно привлекла к себе его внимание, — все были правы по-своему: ваши отважные воины были правы, приняв моего папу за бандита; папа был прав, когда вышел один, оставив меня для прикрытия — мы же не знали, кто вы такие! И я, конечно, права, когда выстрелила: моему отцу угрожала опасность. Никто из нас не питал ни малейшего злого умысла и все поступили так, как и должны были, разве нет?

Змеебород на секунду задумался.

— А у этой пещерницы есть ум! — усмехнулся он и ударил кулаком в стол.

В дверь снова вошел стражник, и Змеебород обратился к нему.

— Отправь Лесогона и двух бойцов из наземной стражи к мосту; там вы должны найти семь трупов и узнать, как они были убиты, — распорядился он.

Я объяснил, где нужно искать, и стражник удалился.

— Двумир, забирай своих гостей к себе и не забудьте вещи, — Змеебород указал на сундук. — В Подземелье у них полная свобода, но на поверхность выходить я запрещаю. Сундук потом верни!

Ринка подхватила лук и колчан, а мы со стариком взяли сундук, у которого по бокам были сделаны специальные ручки. Выйдя из кабинета, я облегченно вздохнул.

Прохор вел нас по коридорам, которые то поднимались, то вновь опускались, переплетались между собой. Повсюду попадались двери, расположенные без какого-либо видимого порядка. Наконец, мы оказались перед массивными воротами. Шагнув через порог, мы очутились в просторной, сильно вытянутой, овальной пещере, уходящей от нас вперед, с каждой стороны располагались ворота, а прямо перед нами, на противоположной стороне, находилась широкая платформа, огороженная решеткой. Как позже выяснилось, это был подъемник. С платформы несколько подземников разгружали какие-то сундуки. По центру располагался подковообразный стол, развернутый фасадом к подъемнику. За столом спиной к нам сидел, по всей видимости, администратор. К нему подходили грузчики и, что-то отметив, уносили свою поклажу в указанную администратором дверь. На нас не обратили особого внимания. Старик увлек нас к одной из дверей, и мы снова оказались в коридоре. На этот раз коридор оказался довольно коротким и чем-то напоминал гостиничный. По обеим сторонам равномерно распределялись одинаковые двери. Одну из них распахнул перед нами Прохор, и мы вошли в помещение с тремя комнатами.

— Вот и мои апартаменты, располагайтесь в той комнате, — указал старик нам направление, — а я пока на стол соберу.

Через некоторое время мы, уже одетые, сидели за столом и атаковали старика перекрестными вопросами.

— Всё, хватит! — остановил нас Дед. — Вы ешьте, а я вам всё по порядку расскажу.

Предложенная еда была незнакомой и по виду, и по вкусу, я бы назвал её похлебкой, но из чего она приготовлена, не мог даже предположить. Осторожно попробовав и убедившись, что на вкус вполне недурно, мы смело зашевелили ложками.

— Я вам рассказывал, что во время войны был в плену и бежал, — начал старик свой рассказ, и мы дружно закивали. — Так вот, во время побега, на теле одного, убитого мною, немца, я обнаружил некий прибор. На тот момент и много лет после я думал, что это просто фонарь, хоть и не совсем обычный. Выглядел он так, как сейчас выглядят энергосберегающие лампочки, только вместо цоколя была рукоятка с кнопкой, при нажатии на которую лампа давала рассеянный свет. Удивительно было то, что этот фонарь не требовал батареек. Я много лет пытался понять, как он работает, но так и не понял. Как диковинный фонарь он меня вполне устраивал, и я берег его многие годы. Главное же его свойство я открыл всего лишь лет десять назад. Как-то раз ночью, в грозу, приспичило мне, пардон, в уборную. Естественно, я взял фонарь и отправился по нужде. На улице приключилось такое, что я разом забыл, куда шёл! Стоило мне выйти во двор, как в мой фонарь ударила молния, с такой силой, что я упал на землю, а фонарь отлетел в сторону. Вокруг меня образовалась прозрачная, мерцающая стена. Сказать, что я испугался, не значило бы ничего. Я просто оцепенел! Придя в себя, я все-таки решил разобраться в происходящем. Я обошел вдоль стены. Круг, надо сказать, был огромен. Из-за сильного ливня, да еще и ночью, я не видел, что происходит снаружи круга. Я потрогал стену сорванной травинкой — травинка прошла насквозь без видимых повреждений, тогда я осмелел и прикоснулся пальцем, а затем и рукой — рука прошла сквозь стену, но я ничего не почувствовал. Осмелев совсем, я решил пройти туда сам, но, спасибо ангелу хранителю, в последний момент, сообразив, что за стеной кромешная тьма, подобрал фонарь. Я осторожно прошел сквозь стену, и стена тут же пропала, вместе с домом; ну, вы сами видели. Оказавшись в полной темноте, я естественно включил фонарь. Он вспыхнул и тут же погас, оставив вокруг меня такую же стену, но диаметром не больше двух метров. Я догадался, что это дорога домой и вернулся. Я забежал в дом, меня всего трясло; признаюсь, я тут же напился и заснул. Потом уже, я разобрался, как работает мой фонарь: он — своего рода проводник, то, что я всегда считал светом, на самом деле дверь, но чтобы поставить и открыть эту дверь, нужно больше энергии, для этого нужна молния. Как проводник притягивает молнию к себе, не спрашивайте, я не знаю, но он притягивает молнию в радиусе километра. Дверь или стена держится около пяти — шести часов, а потом исчезает; когда выключается обратная дверь — я не знаю.

Мы с Риной даже перестали есть, настолько были поражены рассказом старика. Вопросы кипели в голове, и мы опять наперебой стали бомбардировать ими Прохора. Мы узнали, как он освоился с переходами, как познакомился, а потом и подружился с подземниками, что в округе есть всего три поселения. Известные нам подземники; в лесу живут лесники, но их никто не видит, пока они этого не захотят — мол, они боги маскировки. Третьи — бандиты, самая загадочная каста. Никто не знает, откуда они приезжают и что хотят. Бандитами их назвали потому, что поначалу они пытались захватить подземелье, но ничего не вышло, и они отстали, но появляться не перестали. Возможно, как думал старик, у них какие-то дела с лесниками. Вообще, мир этот огромен. Где-то есть крупные города, много людей, но оттуда никто не приезжает, а из тех, кто уходил на поиски, никто не возвращался.

— Но что это вообще за мир? — наконец спросил я. — Где мы?

— А вот этого, сынок, я не знаю, — огорченно сказал Прохор. — Я общаюсь только с подземниками, меняемся с ними кое-каким барахлом, а вот истории у них нет. Есть предание: дескать, когда-то все были людьми, да-да, подземцы и лесники не считают себя людьми, как ни странно, хотя устроены, вроде бы, так же, как и мы; так вот, якобы была война, и на земле не осталось ничего живого, за исключением нескольких горсток выживших. Выжившие по крохам начинали восстанавливать род людской. Кто жил ближе к городам, ушли в город; деревенские обосновались в лесах и так далее. С тех пор прошло много лет, никто не может сказать точно, но специфика жизни изменила их тела. Видишь, как выглядят подземники? Это результат постоянной работы в шахтах. Чтобы не копать высокие своды, природа сделала их низкорослыми.

— Но потолки здесь чрезмерно высокие? — возразил я.

— Это только здесь, — усмехнулся старик, — здесь жилая часть, но под нами огромная сеть узких пещер — как они сами называют — нор. Там они добывают сырье для печей, там разводятся пещерницы — это такие крупные ящерицы, благодаря которым у подземников есть мясо, яйца и даже молоко. Да-да, это удивительные животные: хоть и ящерицы, но теплокровные, хоть и яйцекладущие, но млекопитающие. В общем, все снабжение идет из-под земли.

— Потрясающе! А кто-то кроме вас здесь появлялся? — задал я очередной вопрос.

— Когда, при первой нашей встрече со Змеебородом, я рассказал, как сюда попал, то он легко поверил — как оказалось позже, существует легенда, мол, та война стерла абсолютно всё живое, а те, кто сейчас здесь живут, — это потомки пришельцев из другого мира. Это две совершенно равноправные теории, но в обозримом прошлом ни я, ни подземники никого такого не встречали.

— Странно, — вдруг произнесла Рина, — но если вы стали хозяином перехода между мирами, почему вы скрыли это ото всех? Ведь, теоретически, ваш переходник можно изучить, копировать, ну или создавать искусственные молнии, сюда придут ученые, врачи…

— Внучка, вот поэтому я никому ничего и не сказал, — перебил он девушку. — Пойми: все беды в мире от цивилизации. В нашем мире продается и покупается абсолютно всё, вопрос только в цене. А эти люди живут по своим законам, у них самое страшное преступление — это ложь. Они даже не знают, что такое воровство. Заметь, именно не знают, сама мысль о том, что можно украсть, им чужда. Если я обнародую этот мир, то тут сразу появятся толстосумы. Представь, каким спросом будет пользоваться гостиница, построенная вместо этого подземного поселка. Одни только туристы мгновенно всё загадят. Подземцев и лесников начнут отлавливать и изучать. У подземцев выработан иммунитет к любой инфекции, они никогда не болеют.

— Так тем более! — Воскликнула девушка. — Вы представляете, сколько людей можно спасти?

— Внучка, знаешь пословицу? «Благими намерениями выстлан путь в ад». Это я к тому, что идея правильная из благородных побуждений, но на деле окажется, что мы уничтожим эту цивилизацию, а наша так с места и не сдвинется. Это — во-первых, а во-вторых, хорошо тебе рассуждать в теории, а на практике, вот ты лично готова стать подопытным кроликом, чтобы теоретически спасти некое племя негров в Африке?

Конец ознакомительного фрагмента.