Астрология и рождение науки. Схема небес

Александр Боксер, 2020

Люди – существа, от природы склонные во всем искать паттерны, повторяющиеся закономерности. А астрология – это величайшая во Вселенной игра в поиск и сопоставление закономерностей. В этой свежей и яркой работе специалист по анализу данных Александр Боксер исследует историю астрологии, а также ее естественно-научные и математические основы. Астрология, утверждает он, была самой амбициозной задачей прикладной математики Древнего мира, грандиозным предприятием по анализу данных, в которое внесли свой вклад многие блестящие умы, от Птолемея до аль-Кинди и Кеплера. Сегодня гороскопы считаются лженаукой, но когда-то они были самым передовым научным инструментом нашей цивилизации. А. Боксер проверяет их достоверность, используя современные статистические методы, и наглядно демонстрирует, что работа современных дата-аналитиков по своей сути удивительно похожа на работу астрологов былых времен. Критичная, научно скрупулезная и увлекательно написанная, эта книга помещает астрологию в новый контекст, рассматривая ее как гигантский технологический проект, охватывающий континенты и столетия и во многом предвосхитивший наш сегодняшний мир, управляемый большими данными. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Глава 1

Всему свое время

Когда взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов,

на луну и звезды, которые Ты поставил,

то что есть человек, что Ты помнишь его,

и сын человеческий, что Ты посещаешь его?

Псалтирь 8: 4–5

Есть мнение, что в прошлые века обычные люди близко знали детали ночной природы, но впоследствии растеряли эту близость. Я не берусь это утверждать. Выйти в ясную безлунную ночь в одиночестве и начать разглядывать небо — это все-таки необычный поступок. Сомневаюсь, чтобы в прошлом дело обстояло иначе. Момент, когда возможность увидеть звезды совпадает с нашей открытостью к такому зрелищу, редок во все эпохи. Но уж если вы заметили звезды во всем величии, когда они лучатся в свежем ночном воздухе, как ледяные искры космического костра, тогда вы волей-неволей остановитесь и обратите на них внимание. Они заполнят все ваше поле зрения. Они захватят все ваши мысли. И вы вдруг ощутите себя на виду, без всякого укрытия. Раз вам так ясно видны звезды, значит, и вы видны им? Когда Давид пел о том, с каким изумлением он смотрит в небо, псалмопевца поражали не столько вещи, которые он видел в окружающей ночи, сколько мысль, что не только он смотрит на Вселенную, но и Вселенная или, скорее, ее создатель смотрит на него.

Мысль о взаимности интереса между человеком и космосом с самых ранних времен вдохновляла попытки понять окружающий мир и наше место в нем. Современная наука началась с изучения неба, и в этом смысле мы можем утверждать, что именно небеса сообщили нам глубокие истины о природе вещей. Так что сомнение скорее не в том, говорит ли с нами Вселенная, а в том, сколько мы можем понять из того, что она говорит. При всем прогрессе в расшифровке Книги Природы можно ли утверждать, что мы когда-нибудь продвинемся дальше поверхностного, неполного перевода? Язык космоса — не наш родной язык. И если кому-то понадобится напомнить себе о разнице между миром, каков он есть, и миром, воспринимаемым через фильтры в наших головах, достаточно просто поднять взгляд к звездам.

Причуды зрения

Угадайте не задумываясь: сколько звезд видно на небе в ясную безлунную ночь? Тысячу? Миллион? Миллиард? Человек вроде меня обычно думает, что миллион — многовато, но, в общем, в правильной весовой категории. В действительности же в современном высокоточном звездном каталоге Hipparcos^[4], ^[5] лишь жалкие 5044 звезды имеют величину не более 6,00, что считается условием видимости невооруженным глазом. С учетом того, что в любой момент около половины звезд находится ниже горизонта, вы увидите только пару тысяч звезд, и то лишь в идеальную ночь. Вам не кажется, что это как-то мало? Мне показалось. Пусть это послужит первым предупреждением, подаренным нам звездами, не слишком доверять человеческой способности оценивать большие числа на глаз.

Конечно, и такое число непосильно для построения мысленной картины со всеми отдельными звездами. Но обескураживающий хаос тьмы и света мгновенно превращается в понятную карту неба, стоит нам разбить звезды на группы — созвездия. Во всех культурах, наблюдавших небеса, проявилась склонность изобретать созвездия, хотя каждый видел свое. Например, в созвездии Большой Медведицы видели очертания медведя, ковша, телеги, плуга и ноги быка, не говоря о других его перевоплощениях^[6].

Понятно, что наш мозг тонко настроен распознавать привычные формы людей, животных и предметов, важных для нашей повседневной жизни. И когда что-то попавшее в наше поле зрения лишено знакомых закономерностей, мы склонны высмотреть их даже в бесформенных вещах — облаках, скалах, звездах. Не напоминает ли вам скала на рис. 1.1(a) человеческую голову? Если да, то ваш разум создал нетривиальную ассоциацию, сосредоточившись на общих очертаниях объекта и проигнорировав такую информацию, как размер, текстура, цвет и контекст. Такие скальные образования, как и созвездия, хорошо показывают, как далеки мы от непосредственного — без отсебятины — восприятия мира.

Любопытно, что тем же грешат программы компьютерного зрения. Нам удалось научить компьютеры опознавать класс визуальных объектов — например, собак — по большой коллекции изображений. Но после этого появилась задача ничуть не проще первой: как научить алгоритм избегать ложного опознания собак везде и всюду? На рис. 1.1(b) показано, что «видит» на фотографии облаков алгоритм под названием DeepDream, разработанный компанией Google в 2015 году^[7], после того как обучился опознавать собак. Коллажи, которые генерирует DeepDream, порой поучительны и даже красивы, хотя по большей части просто курьезны. Но такие изображения открывают нам, что компьютер, обученный, подобно нам, видеть лица людей и морды животных, обращая больше внимания на очертания, чем на все прочее, склонен и в облаках видеть лица людей и морды животных, совсем как мы. Как и следовало ожидать, наше сугубо человеческое видение мира неотделимо от сугубо человеческой склонности неверно истолковывать увиденное.

Конечно, тот факт, что традиционные созвездия приняли эффектные формы зверей и полубогов, вовсе не означает, что кто-то и вправду думал, будто небо кишит исполинскими космическими медведями и межзвездными скорпионами. Но созвездия ясно показывают, что человеческий разум отказывается запоминать большое число объектов по отдельности и предпочитает навязать им дополнительный уровень абстракции. Для большинства людей так получается удобнее, — можно сказать, это гораздо более человеческий способ: смотреть на ночное небо не как на тысячи отдельных звезд, а как на несколько десятков созвездий.

Как правило, сократив число отдельных объектов с тысяч до десятков, наш мозг осваивается, начинает узнавать отдельные структуры и принимается изучать связи между частями и целым. Нам даже удается подняться от этих частей на следующий, еще более человеческий уровень абстракции: сочинить про них истории. Дошло до того, что чуть не 10 % ночного неба (илл. 2 на вклейке) можно описать, рассказав одну-единственную легенду: как герой (созвездие Персей) побеждает чудовище, пугавшее всех демоническим глазом (звезда Алголь), способным обращать все живое в камень. Затем герой возвращается, чтобы освободить прекрасную принцессу (созвездие Андромеда), прикованную к скале собственными родителями (созвездия Цефей и Кассиопея) как жертву гигантскому морскому чудовищу (созвездие Кит)^[8].

Рис. 1.1. Что вы здесь видите?

Рис. 1.2. Настоящие и случайные звездные карты

При всем при том невозможно утверждать, что наша склонность группировать звезды в созвездия и созвездия в истории как-то выводится из имеющегося расположения звезд. На самом деле распределение звезд в небе практически совершенно случайно^[9]. Например, на рис. 1.2 приведено восемь звездных карт, на которых изображены примерно равные участки неба. Четыре фрагмента содержат знаменитые созвездия, а еще четыре изображают ночное небо альтернативной Вселенной, на котором самые яркие звезды расположены абсолютно случайно. Сможете ли вы указать те четыре карты, на которых настоящие звезды?^[10] Правда, попробуйте. Я открою правильные ответы в следующем разделе.

Учет и контроль

Тысячелетиями звезды учили нас извлекать информацию из непомерных массивов беспорядочных на вид данных. И пусть, как показали нам звезды, у нашего разума есть свои причуды, если приходится работать с большими и произвольными величинами, это не значит, что мы бессильны освоиться с громоздкими системами, нерегулярными системами и системами, которые одновременно и громоздкие, и нерегулярные. К счастью, у нашего мозга есть в запасе пара трюков, которые помогают компенсировать — хотя бы отчасти — наше необъективное первое впечатление от вещей. И прежде всего нас выручает способность считать.

Как пример того, что можно узнать при помощи скрупулезного подсчета, сошлюсь еще раз на рис. 1.2. На нем четыре изображения настоящего ночного неба: b — Телец и Возничий, d — Лев, e — Скорпион и f — Лебедь. Если вы рискнули сделать свою догадку, то по числу правильно угаданных настоящих карт можете заработать 0, 1, 2, 3 или 4 балла. У обычного человека — не ветерана визуальных прогулок по звездному небу — будет немного шансов выбрать все четыре подлинные карты. Что значит немного? Посмотрим на баллы и шансы заработать их наугад в приведенной ниже таблице 1.1^[11].

Таблица 1.1. Баллы за сортировку звездных карт

* Имеется в виду туз, двойка,…, десятка, а не валет, дама или король. — Прим. перев.

Нередко высокая или низкая вероятность некоторого события противоречит нашей интуиции. Вам казалось, что угадать три подлинные карты созвездий — это нечто? Как указано в таблице 1.1, это не более удивительно, чем бросить монету два раза и оба раза получить орла, — другими словами, ничего особенного.

Угадайка наподобие той, что представлена на рис. 1.2, бывает весьма полезна, когда нет других способов получить информацию, например, о том, правда ли человек так искусен в опознании созвездий, как утверждает. Собственно, это пример так называемого статистического теста — тщательно продуманного эксперимента, в котором знание законов вероятностей помогает извлечь из фактов обоснованный ответ на поставленный вопрос. На самом деле я составил рис. 1.2 как точное подобие одного из самых знаменитых тестов в истории статистики, так называемого чайного эксперимента. Его формат был разработан Рональдом Фишером, одним из титанов статистики XX века, когда одна из его коллег заявила, будто может отличить, что было сначала налито в ее чашку: чай или молоко. (Предание гласит, что она легко рассортировала восемь чашек чая с молоком, расставленные в случайном порядке, на правильные группы по четыре чашки, и Фишеру пришлось нехотя признать ее талант чайного дегустатора.) ^[12]

В наше время статистические тесты широко применяются в науке и промышленности, от оценки эффективности лечения до оценки влияния дизайна веб-страницы на число пользовательских кликов и даже для оценки постоянства вкуса пива от бутылки к бутылке. Такие тесты применимы к числовым данным любого рода, и для их планирования не требуется знать контекст — ведь эти тесты имеют дело с голыми числами и выдают в качестве результата голые числа. Поэтому они так полезны в самых разных областях исследований, включая такие ненадежные и быстро меняющиеся сферы, как гуманитарные и социальные тренды, где у ученых нет надежных теорий. В таких случаях статистические тесты — это единственное, на что можно положиться, чтобы как-то судить о положении вещей.

У такого подхода, где выводы делаются только по голым числам, без опоры на соображения за пределами статистики, есть коварный недостаток: оказывается, слишком легко ошибиться в оценке значения редкого результата. Трудно сопротивляться искушению придать глубокий смысл маловероятному событию, объявить, что случилось большее, чем простое совпадение. Особенно когда случай подтверждает теорию, в которую нам ужасно хочется верить. Но что именно считать редким, вопрос относительный. Если процедура повторяется многократно, редкие результаты появляются практически с неизбежностью, и они будут сбивать нас с толку, если мы не ведем учет тех случаев, где ничего редкого не произошло^[13].

Возвращаясь к примеру со звездными картами, заметим, что существует ровно 70 способов отобрать четыре из восьми картинок. На этот случай есть известная математическая формула: если вы создаете группу, содержащую k предметов, имея в своем распоряжении N кандидатов (так называемый выбор из N по k), то число вариантов составляет

(Здесь восклицательный знак означает вычисление факториала. Например, 4! читается как «четыре факториал» и означает 4×3×2×1 = 24.)

Правилен лишь один способ из 70 (выбор из 8 по 4 имеет как раз 70 вариантов). Значит, наугад выбрать подлинные звездные карты — один шанс из 70, около 1,4 %. Обычно такой результат считается статистически значимым. Другими словами, видя такой результат, который при выборе наугад должен встречаться лишь в 1,4 % случаев, мы склонны признать вероятным наличие некоей причины. Может быть, мы столкнулись с настоящим знатоком звездного неба.

При таком подходе мы даем эксперту возможность доказать свою компетентность, однако в то же время удачный выбор четырех подлинных карт созвездий еще не гарантия компетентности. Даже наоборот, этот тест гарантирует, что среди тех, кто пытался выбрать нужные карты наугад, один из 70 в этом преуспел. И значит, силой голых чисел, этот редкий исход не просто возможен, — при большом числе попыток он просто неизбежен.

Взлеты и падения

Статистические тесты — мощный инструмент, чтобы исследовать поведение системы, если в ее тайны больше никак не проникнуть. Для честного суждения об астрологии такие тесты незаменимы. Поскольку мы ищем нечто в высшей степени необычное, мы не хотим обмануться случайными совпадениями, которые по законам теории вероятности подстерегают нас на каждом шагу.

Но применить их не так-то просто. Угадайка из восьми звездных карт на рис. 1.2 породила универсальную совокупность всего лишь из 70 вариантов. И даже такая маленькая система показала нам свой норов и необходимость учета нюансов. А если число возможностей много больше? Имея дело с астрологией, мы очень быстро увязнем.

Астрология работает с небольшим числом основных фигур: 7 планет, 12 знаков зодиака, 12 небесных домов. Но в сочетании эти фигуры дают страшное разнообразие. Шанс возникновения любой из небесных конфигураций невообразимо мал, и в то же время в каждое мгновение, в том числе прямо сейчас, небесам дарована одна из этих фантастически невероятных комбинаций. Задумаемся: планеты выстроились в уникальный порядок как раз в тот момент, что вы читаете книгу об астрологии. Неужели это простая случайность? Однако, как и в случае с угадайкой по звездным картам, мы совершенно беспомощны в оценке значения того или иного результата, пока не изучили контекст всех возможных исходов. Значит, в астрологических вопросах с их огромным числом возможных конфигураций нам нужно пристегнуть ремни и приготовиться к головокружительным вычислениям.

Способность астрологии порождать изобилие возможностей из нескольких простых правил присуща и многим популярным играм, таким как шахматы, судоку и покер. Как в любой хорошей игре, в астрологии легко освоить базовые операции, достаточно нескольких пояснений. Применить эти операции в полную силу куда труднее. Поэтому астрологией можно слегка развлечься, можно увлечься на всю жизнь, забросив остальные амбиции, и можно занять любую позицию между этими крайностями. Но у астрологии есть одно фундаментальное свойство, которое отделяет ее от просто игры: тесная связь с ходом времени.

Своими восходами и закатами, циклами и орбитами звезды и планеты прочерчивают закономерности во времени. Эти закономерности разворачиваются в интервалах от считаных минут до десятков тысяч лет, и никакие два цикла, даже близкие, никогда не совпадают в точности.

Поэтому каждый астрологический момент в чем-то уникален и в чем-то аналогичен бесчисленному множеству предшествовавших моментов. И каждая последовательность таких моментов, не повторяясь, содержит в то же время эхо бесчисленных более ранних последовательностей (см. илл. 3 на вклейке).

Ранее мы указывали на созвездия как на пример того, как наш мозг накладывает знакомые модели и закономерности на визуально хаотичные сцены. Простого сходства очертаний достаточно, чтобы у нас в голове появились ассоциации, даже если очертания невнятны и ассоциации неправдоподобны. Такой же импульс мы ощущаем, когда сталкиваемся с нагромождением событий во времени. Наш разум и здесь старается навязать какую-нибудь знакомую закономерность, на этот раз не пространственную, а временную. Наш ум готов создать самую неправдоподобную ассоциацию, лишь бы одна последовательность событий во времени напоминала другую, происходящую примерно в то же время и примерно в том же темпе.

Опора астрологии на время, на глубокую структуру перекрывающихся, но не совпадающих циклов позволяет отразить взлеты и падения в наших биографиях с пугающей убедительностью. Тем самым астрология способна правдоподобно сочетать две человеческие склонности — повсюду искать связи и все время копаться в самих себе — в одном волшебном рецепте «конфетки для мозга». Другими словами, человек от природы — животное, выискивающее сходные закономерности, и астрология дарит нам величайшую во всей Вселенной игру по поиску сходных закономерностей. Я полагаю, что именно благодаря этой комбинации астрология, как будет рассказано в этой книге, оставалась привлекательной и плодотворной, несмотря на все усилия ее искоренить. В современном мире, инвестирующем все больше в возможность находить нужные закономерности в море информации, будет нелишне признать это обстоятельство и рассмотреть кое-какие закономерности… описывающие нашу склонность к поиску закономерностей.

Астрология дает выход этим импульсам. Она дарит практически всемогущий шаблон для связывания огромной массы возможных состояний Солнечной системы с главными сюжетами нашей жизни: любовью, деньгами, отношениями, властью и поисками своей глубинной идентичности. И при всей кажущейся сложности астрологии ее операции сводятся к поиску связей во времени. Не кажется ли вам иногда, что все самые неуравновешенные ваши знакомые родились в ноябре? Разве не странно, что они все как один сделали свой первый вдох, когда Солнце находилось в Скорпионе? А помните те несколько недель не так давно, когда у вас все шло не так? Не в это ли время как раз Меркурий был ретроградным? И если на то пошло, разве вы не готовы поклясться, что очередной всемирный геополитический переворот происходит как по часам примерно каждые 20 лет? Странным образом это как раз интервал между соединениями Юпитера и Сатурна.

Мелочные тираны времени

В статистике совпадение двух сигналов по моментам подъема и падения называется корреляцией. Таким образом, астрология, по сути, предлагает мудреную систему корреляций между положением звезд и планет на небе и различными явлениями у нас на Земле. У некоторых из этих корреляций есть физическое обоснование: связь между орбитой Солнца и временами года, между фазами Луны и приливами. Но далеко не столь очевидно, каким образом и какие из небесных тел отвечают за политический ландшафт, финансовые рынки и романтическую сторону жизни ваших знакомых. Астрология исправляет этот небесный недосмотр и приписывает суверенитет над земными делами ряду объектов, называемых правителями, деспотами, господами и — самое велеречивое — хронократорами.

Слово «хронократор» (от χρόνος — «время» и κράτωρ — «правитель») переводят с древнегреческого как «господин времени». Хотя точнее будет перевести это слово как «господин интервала». Дело в том, что греческое χρόνος означало отрезок времени, имеющий начало, середину и конец, которые не всегда есть у нашего более размытого «время». В астрологии хронократор (планета, звезда или комбинация планет и звезд) управляет только отведенным ему интервалом. Бывают хронократоры для периодов времени, важных для всех людей, например хронократор дня или хронократор года. Бывают хронократоры персональные, например хронократор вашего первого года жизни, хронократор вашего второго года жизни и так далее. Когда Шекспир размышлял о том, что «весь мир — театр^[14]… И каждый не одну играет роль»^[15], он не случайно настаивал, что общее число ролей — семь. Астрологи давно постановили, что семью возрастами человека, от младенчества до старости, руководят семь классических планет по порядку, от Луны до Сатурна.

На самом деле астрологическая роль хронократора прекрасно ложится на современное понимание корреляции, поскольку каждый раз речь идет о вре́менной связи между двумя различными последовательностями событий. В астрологии одной последовательностью служит список земных событий, а вторая отражает расцвет и увядание власти небесного хронократора. Конечно, вся хитрость в том, чтобы вычислить правильного хронократора в данное время в данных обстоятельствах. Субординация в небесной бюрократии весьма запутанна, и хронократор короткого отрезка времени может конфликтовать с хронократором длинного отрезка, содержащего данный короткий отрезок. Благодаря сложному устройству временно́й структуры Солнечной системы никогда не возникает недостатка в подходящих кандидатах на любой случай. Если в ваших земных делах случаются взлеты и падения, всегда найдется небесный цикл, коррелирующий с этими событиями (правда, совпадение никогда не бывает идеальным).

Астрологическое происхождение дней недели

Поскольку продолжительность циклов звезд и планет создает закономерности в огромном диапазоне временных масштабов, постольку и размеры владений хронократоров бывают от мимолетных мгновений до целых эр и эпох. На коротком краю этого спектра находится традиция присваивать планеты и правителей каждому часу каждого дня. Некоторым хитрым способом эта практика породила современную неделю.

Всякий знакомый с романскими языками, такими как французский, испанский и итальянский, знает, что большинство дней недели названо по планетам. Например, в итальянском дни недели от воскресенья до субботы называются так: domenica, lunedì, martedì, mercoledì, giovedì, venerdì, sabato. В буквальном переводе это день Господень, день Луны, день Марса, день Меркурия, день Юпитера, день Венеры и Шаббат.

Увлекающиеся скандинавской и германской мифологией узнают в английских днях недели ту же последовательность, если заменить римских богов, соответствующих планетам, на германские эквиваленты, а еще сделать поправку на то, что в романских языках субботу и воскресенье величают по иудео-христианским титулам. Объединив эти списки имен, нетрудно реконструировать старую астрологическую неделю, ставшую стандартом во времена Римской империи и легшую в основу названий дней недели в современных языках Запада.

Таблица 1.2. Астрологическая неделя

В астрологической неделе каждым из семи дней правит одно из семи классических небесных тел. Порядок хронократоров от воскресенья до субботы был такой: Солнце (воскресенье), Луна (понедельник), Марс (вторник), Меркурий (среда), Юпитер (четверг), Венера (пятница) и Сатурн (суббота). Эти связи известны широко, но не все знают, откуда взялся такой странный порядок. Ведь в Древнем мире семь «планет»^[16] шли точно в порядке предполагаемого расстояния от Земли^[17]. От ближайшей до самой далекой старый геоцентрический порядок был такой: 1. Луна; 2. Меркурий; 3. Венера; 4. Солнце; 5. Марс; 6. Юпитер; 7. Сатурн. Если следовать этой нумерации начиная с понедельника, то неделя складывается из следующей странной последовательности дней: 1, 5, 2, 6, 3, 7, 4. Что тут происходит? На самом деле скрытый порядок здесь имеется, но, чтобы его выявить, надо осознать, что в правильной последовательности планетам отвели не дни недели, а часы дня^[18]. Как это работает, показано в таблице 1.3.

Таблица 1.3. Как порядок дней недели диктуется планетами — господами часа

Начиная с первого часа субботы каждый из 24 часов дня посвящен одной из семи планет в порядке от самой дальней (Сатурн) до ближайшей (Луна). Поскольку 24 (число часов дня) не делится нацело на семь (традиционное число планет), эта последовательность планет обрывается на том, что 24-м часом субботы правит Марс. Соглашение о том, что происходит после этого часа, имело целью сохранить последовательность планет в целости и сохранности. Поэтому первый час следующего дня (воскресенья) посвящался следующей планете (Солнцу). А поскольку хронократор первого часа дня был также и хронократором всего дня, правитель очередного дня оказывался на три планеты ниже правителя предыдущего дня — и этот день получил название с этим самым сдвигом.

Еще одно следствие из того факта, что число 7 и число 24 не имеют общих делителей, — это то, что минимальный период повторения закономерности, по которой часы дня посвящаются той или иной планете, составляет семь дней. Поэтому, исходя из астрологической перспективы, Вселенная, в которой планет — семь и часов дня — 24, нуждается в семидневной неделе. Это скромное математическое обстоятельство имело грандиозные последствия для культуры^[19]. В самом деле, прочие календарные единицы, такие как день, месяц и год, основывались на природных циклах. Неделя же, напротив, очень удобно вычислялась всеми и каждым, без консультации с астрономами, математиками и священниками. Вместе с тем неделя имела абсолютно произвольную длину. Древнеегипетская неделя, например, состояла из десяти дней, а традиционная римская длилась первоначально восемь дней.

Вполне вероятно, что семидневка так легко вытеснила на территории Римской империи свою восьмидневную соперницу только благодаря курьезному совпадению: в тренде оказались сразу два вероучения — астрология и еще одна восточная новинка, христианство, — и оба практиковали семидневную неделю. Так что, если вы смотрели на астрологию с ее хронократорами свысока и не верили, что эти выдумки могли повлиять на судьбы мира, вам пора пересмотреть свое мнение. Планеты — господа часа несут прямую ответственность за базовый принцип организации работы и социальной жизни в нашем обществе: семидневную неделю. Когда в следующий раз понедельник слишком быстро сменит слишком короткие выходные, вы можете с полным основанием винить в этом планеты.

Эра Водолея

Как не бывает слишком коротких моментов, чтобы для них не сыскались свои астрологические правители, так и на противоположном краю диапазона временных шкал находятся хронократоры для самых долгих отрезков времени. Рекорд принадлежит циклу почти в 26 000 лет, называемому прецессией или предварением равноденствий. Вполне возможно, что, если вы не интересовались астрономией сверх обычного, вы не знакомы с данным термином. Но прецессия оказалась важнейшим явлением для понимания астрологии, и будет уместно познакомиться с ней здесь и сейчас, в начале этой книги. К тому же я обещаю, что прецессия не так страшна, как кажется по названию.

Для начала немного напрягите воображение и убедите себя, что даже днем у вас над головой по-прежнему существуют звезды и только яркость Солнца мешает их видеть. Если бы у Солнца был диммер, вы могли бы повернуть регулятор (примерно это случается во время солнечного затмения) и сделать все эти звезды видимыми. Так что можно использовать звезды, ближайшие к Солнцу в данный момент, как удобные метки, чтобы отслеживать положение Солнца на небе.

Немного развивая эту идею, представьте себе, что каждый раз, когда некоторая звезда оказывается близко к Солнцу, она перекрашивается в розовый цвет и остается розовой до конца года. На протяжении одного дня Солнце заставит порозоветь всего лишь одну-две звезды, но за год Солнце проторит через небо полный круг розовых звезд. В астрономии эта воображаемая окружность (не обязательно розового цвета) именуется эклиптикой. (Слово «эклиптика» связано с затмениями, но об этом мы поговорим в третьей главе.) Звездам вдоль окружности эклиптики традиционно придавалось особое значение — ведь они вступали в контакт с Солнцем за время его ежегодного пути по орбите. Неудивительно, что и созвездиям, состоящим из этих звезд, также придавалось особое значение — это 12 знаков зодиака.

На знаки зодиака можно смотреть как на деления циферблата, только они отвечают не часам дня, а этапам пути Солнца в течение года. С каждым днем Солнце немного продвигается по своей годичной орбите вдоль эклиптики, занимая новое положение в текущем зодиакальном созвездии. По традиции начальной точкой забега считается астрономический первый день весны, так называемое весеннее равноденствие. В этот день прибавляющимся дневным часам удается достичь равенства с ночными часами (кстати, на латыни равноденствие называется equinox — «равная ночь»). Второй раз в году равноденствие случается, естественно, через полгода, когда дневные часы убавляются и снова делаются равными ночным часам, что считается первым днем осени.

В этом году в первый день весны Солнце будет находиться в созвездии Рыб. В следующем году, пройдя полную орбиту по зодиаку, Солнце в первый день весны снова займет положение в созвездии Рыб. Собственно, хорошим приближением будет сказать, что Солнце вернется в ту же самую точку в созвездии Рыб и будет возвращаться в нее в первый день весны год за годом. Однако оказалось, что точка весеннего равноденствия, или вернальная точка (от лат. vernalis — «весенний»), год от года немного сдвигается. Она даже совершает полный круг по эклиптике, только медленно, тратя на это почти 26 000 лет.

Это крайне медленное по человеческим меркам движение называется предварением равноденствий или прецессией. Его открыл астроном Гиппарх примерно в 130 году до н. э. Каждый раз, когда я думаю об этом событии, я поражаюсь тому, как рано было сделано это открытие. Ведь чтобы заметить прецессию, Гиппарху, который нам представляется фигурой из древности, требовалось положиться на точность наблюдений, сделанных людьми, древними с точки зрения самого Гиппарха^[20]. Открытие Гиппарха учит нас смиренно осознать место современной науки в многовековом коллективном научном подвиге, где каждое поколение опирается на работу предшественников. Оно также напоминает нам не отбрасывать небрежно знания прошлых эпох, даже если они кажутся устаревшими, ибо кто знает, когда и в каком контексте эти знания вдруг просветят нас в чем-то важном.

Прецессия заставит со временем положение Солнца в первый день весны (ту самую точку весеннего равноденствия) пройти по всем 12 созвездиям зодиака, проведя в каждом около 2150 лет. Эти 2150 лет составляют самую долгую единицу времени в астрологии: астрологическую эру. Каждая астрологическая эра получает имя и, по преданию, общие характеристики от того знака, в котором в эту эру пребывает точка весеннего равноденствия. На данный момент мир уже почти две тысячи лет живет в эру Рыб.

Слово прецессия звучит странно, но означает оно примерно то же, что процессия, то есть шествие, движение вперед. Правда, если сравнивать с порядком прохождения Солнца по зодиаку в течение года, точка весеннего равноденствия шествует по знакам зодиака задом наперед: после Рыб ее ждет Водолей, потом Козерог, Стрелец, Скорпион, Весы, Дева, Лев, Рак, Близнецы, Телец, Овен, а потом опять Рыбы. Но первоначально прецессию представляли себе как медленное движение звезд попутно Солнцу, а не наоборот. Вследствие этого следующей астрологической эрой будет пресловутая эра Водолея.

Хотя прецессия открыта более двух тысяч лет назад (еще в эру Овна), мысль о приближении эры Водолея как о событии космического значения до недавнего времени как-то никому не приходила в голову. Первые реплики послышались в конце XIX века, в основном в США, особенно в расцветшей тогда буйным цветом и зачастую весьма эксцентричной религиозной периодике^[21]. Нарратив быстро приобрел известные сегодня очертания: что в эру Тельца древние цивилизации почитали быков, потом точка весеннего равноденствия перешла в Овна (барашка), предвещая договор Авраама с Богом, ну а для эры Рыб, то есть последних двух тысяч лет, была характерна проповедь Нового Завета — ведь рыба с давних пор была христианским символом^[22]. Но больше всего воображение публики захватило предсказание, что эра Водолея будет эрой некоего духовного возрождения, и это предсказание стало объединяющей темой мистических и трансцедентальных групп, которые стали для простоты называть просто нью-эйдж (англ. New Age, «новая эра») — несомненная, пусть и косвенная отсылка к астрологической идее.

На протяжении многих лет делались самые разные оценки, когда начнется эра Водолея и не началась ли она часом уже. Самым громким выступлением на эту тему стала, несомненно, песня Aquarius (Водолей) из мюзикла Hair (Волосы)^[23], ^[24], связавшая эру Водолея с контркультурой 1960-х. Как бы то ни было, пользуясь современными астрономическими методами, мы действительно можем уточнить момент, когда взойдет «заря эры Водолея»^[25]. Самое сложное здесь — не сама прецессия, но проведение границы между созвездием Рыб и созвездием Водолея.

С учетом официальных границ между созвездиями, принятых Международным астрономическим союзом в 1930 году (о чем мы еще поговорим в третьей главе), точка весеннего равноденствия пересечет границу между Рыбами и Водолеем около 2600 года. Если мы будем настаивать на необходимости дождаться вступления точки равноденствия в группу звезд, участвующую в фигуре Водолея, то надо набраться терпения до 2900 года. Но с астрологической точки зрения можно оспорить оба эти подхода. В астрологии зодиак был задуман как система координат, в которой каждый знак охватывал дугу неба длиной ровно 30°, чтобы 12 знаков составляли вместе полный круг эклиптики, 360°.

К сожалению, неясно, как именно разделить зодиак на 12 равных отрезков, поскольку созвездия существенно отличаются по размеру. Самое длинное, Дева, простерлось вдоль эклиптики на 48°, а самому зажатому, Весам, достались жалкие 16°. Тем не менее, несмотря на невозможность идеального разделения зодиака, никто не мешает найти наилучший из возможных компромиссов. Собственно, это обычная задача оптимизации, и ее можно решить, назначив всем возможным решениям штрафы за каждый случай, когда какая-то звезда отнимается данным решением у родного зодиакального созвездия и отдается соседу. Тогда оптимальными будут признаны те границы между созвездиями, при которых сумма штрафов минимальна. Я составил алгоритм, в котором размер штрафа учитывает расстояние, на которое звезда выпадает из границ созвездия, и яркость этой звезды.

При таком подходе оказалось, что оптимальное размежевание между Рыбами и Водолеем находится в 3,53° к западу от современного положения точки весеннего равноденствия, что в системе ICRF/J2000.0, то есть в современных астрономических координатах, формулируется так: эклиптическая долгота этой точки составляет — 3,53°. Остальные границы между созвездиями идут с шагом ровно 30°. Напомню лишний раз, что в наших вычислениях немало произвола; небольшой на вид сдвиг границ между созвездиями изменит результат на десятки и сотни лет.

Как бы то ни было, в духе математического развлечения мы можем использовать указанную величину плюс самую современную модель прецессии^[26] и оценить, когда наступит эра Водолея. Всего-навсего нужно выяснить, за какое время точка равноденствия пройдет путь 3,53°. Проделав вычисления с неоправданной, абсурдно избыточной точностью, мы можем узнать даже точную дату. Итак, потратив время на сомнительное развлечение, я рассчитал, что эра Водолея начнется 8 августа 2252 года. Кстати, это будет воскресенье (вдруг вам важно построить точные планы). Но правда ли, что в этот день «миролюбие будет руководить планетами и любовь будет направлять звезды», про это мои уравнения, увы, хранят молчание.

Рис. 1.3. Прецессия равноденствий и эра Водолея

Если вам уже захотелось спросить, что астрологически означает перемещение начала весны в такой зимний знак, как Водолей, то вы забегаете вперед. Мы и так забежали вперед, разбираясь с равноденствиями, эклиптикой и так далее. Я представлю должный обзор астрономических понятий, необходимых для астрологии, в главе 3. Пока же постараюсь ответить на два первых вопроса: когда и где появилась астрология?

Примечания

4

Так назывался орбитальный астрометрический проект, High Precision Parallax Collecting Satellite, 1980–1990-х гг. С 2013 г. осуществляется проект GAIA (Global Astrometric Interferometer for Astrophysics), но его каталог еще не составлен. — Прим. перев.

5

ESA, 1997, The Hipparcos and Tycho Catalogues, ESA SP-1200 (Каталоги звезд по данным спутника Hipparcos 1989–1993 г., обработанным консорциумом Tycho). Для сравнения: в 5-м издании «Каталога ярких звезд» (Bright Star Catalog, 5^threvised edition, BSC5 / Eds. Dorrit Hoffleit and Carlos Jaschek. New Haven: Yale University Observatory, 1991) насчитывается 5080 звезд с видимой звездной величиной не более 6,00.

6

О происхождении созвездия Большой Медведицы см., например: George A. Davis, Jr. The Origin of Ursa Major // Popular Astronomy. Vol. 54, April 1946. Р. 1 1 1–1 1 5.

7

Об алгоритме машинного обучения DeepDream было впервые рассказано (хоть и не под этим названием) в публикации: Alexander Mordvintsev, Christopher Olah, Mike Tyka. Inceptionism: Going Deeper into Neural Networks // Google AI Blog.17.06.2015. URL: https://research.googleblog.com/2015/06/inceptionism-going-deeper-into-neural.html.

8

Границы 88 современных созвездий, утвержденные Международным астрономическим союзом (International Astronomical Union, IAU), можно найти на сайте IAU, URL: https://www.iau.org/public/themes/constellations. Чтобы рассчитать долю небесной сферы, покрываемую каждым созвездием, можно применить, например, интегрирование методом Монте-Карло. Созвездия Персей, Андромеда, Кассиопея, Цефей и Кит покрывают около 9,1 % неба. Если включить Пегаса, который в этой легенде появился не сразу, то покрытие достигнет 11,8 %.

9

Основная неоднородность в распределении звезд на ночном небе — это Млечный Путь, который действительно является элементом большой космической структуры.

10

О том, как случайно распределенные точки провоцируют иллюзию структуры, см. также главу Glow, Big Glowworm в книге Stephen Jay Gould. Bully for Brontosaurus: Reflections in Natural History. New York: W. W. Norton & Co., 1991. P. 255–268.

11

Стандартное колесо рулетки разделено на 37 карманов, так что ваши шансы проиграть составляют 36/37 = 97,3 %. В колоде из 52 карт 40 карт — без картинки, так что шансы вытянуть такую карту составляют 40/52 = 76,9 %. Вероятность того, что, когда монету бросают два раза, оба раза выпадет орел, составляет 1/2 × 1/2 = 25 %. Вероятность того, что, когда монету бросают шесть раз, каждый раз выпадает орел, составляет 1/2 × 1/2 × 1/2 × 1/2 × 1/2 × 1/2 = 1,6 %.

12

См.: Ronald A. Fisher. The Design of Experiments. Edinburgh; London: Oliver and Boyd, 1935. Ch. 2. Без математики та же история (включая утверждение о правильной сортировке всех восьми чашек чая) рассказана здесь: David Salsburg. The Lady Tasting Tea: How Statistics Revolutionized Science in the Twentieth Century. New York: W. H. Freeman, 2001. Ch. 1.

13

Во многих областях исследований порогом статистической значимости для публикации открытия считается достоверность 5 %, или 1 из 20. Каждое двадцатое из таких открытий должно быть случайным шумом, а не эффектом, о котором заявляют авторы. См., например: John P. A. Ioannides. Why Most Published Research Findings are False // PLoS Med. 2005. e124. Ситуация еще хуже, если исследователи повторяют эксперимент, пока не добьются «значимого» результата. В физике элементарных частиц за пороговую значимость принимается пять сигм, это примерно 1 на 3,5 миллиона. Если бы мы открыли 3,5 миллиона фундаментальных физических частиц (чего на самом деле не было), следовало бы подозревать, что примерно одно из открытий при дальнейших исследованиях окажется результатом случайной флуктуации.

14

Источник — quod fere totus mundus exercet histrionem (лат. «поскольку чуть ли не весь свет — одни актеры») восходит к Петронию. — Прим. перев.

15

О концепции семи возрастов ср.: Птолемей. Тетрабиблос. 4.10 и У. Шекспир. Как вам это понравится. Акт II, сцена 7:

Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры.

У них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль.

Семь действий в пьесе той. Сперва — младенец, блюющий с ревом на руках у мамки…

Потом — плаксивый школьник с книжной сумкой, умыт до глянцу, нехотя, улиткой

Ползущий в школу. А затем — любовник, вздыхающий, как печь, с балладой грустной

В честь бровок милой. А затем — солдат, чья речь всегда проклятьями полна,

Обросший бородой, как леопард, ревнивый к чести, забияка в ссоре,

Готовый славу бренную искать хоть в пушечном жерле. Затем — судья

С брюшком округлым, где каплун запрятан, со строгим взором, стриженой бородкой,

Пословиц мудрых и примеров кладезь, — так он играет роль. Шестой же возраст —

Уж это будет тощий Панталоне, с очками на носу и с сумкой сбоку,

В штанах, что с юности берег, — широких для ног иссохших; мужественный голос

Сменяется опять дискантом детским, свистит, шипит… Ну, а последний акт,

Конец всей этой странной, сложной пьесы, — второе детство, полузабытье:

Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.

(Пер. с англ. Т. Л. Щепкиной-Куперник. — Прим. перев.)

16

Движущихся небесных тел, а не планет в современном понимании (поэтому в список входит Солнце). — Прим. ред.

17

О котором судили по скорости видимого движения — и не ошиблись. — Прим. перев.

18

Схема планетарных часов описана у Диона Кассия (около 200 г.), который замечает, что «обычай теперь встречается среди всего человечества (дословно), хотя принят сравнительно недавно». Cassius Dio. Historiae Romanae. 37.18–19 (Dio’s Roman History, with an English translation by Earnest Cary, on the basis of the version by Herbert Baldwin Foster. Vol. 3. London: W. Heinemann; New York: The Macmillan Co., 1914. P. 128–131.): «Однако обычай привязывать дни к семи звездам, называемым планетами, был установлен египтянами, но теперь распространен повсюду, хотя он и был принят сравнительно недавно; во всяком случае, древние греки никогда не понимали этого, насколько мне известно. (2) Но, так как теперь этот обычай распространен почти везде и даже среди самих римлян, мне бы хотелось кратко написать о нем, рассказав, как и каким образом он был установлен. Я слышал два объяснения, которые действительно нетрудно понять, хотя они и затрагивают определенные теории. (3) Ибо если применить так называемый принцип тетракорда (который, как считается, составляет основу музыки) к тем звездам, которые делят все небеса на равные интервалы, в том порядке, в котором каждая из них вращается вокруг Земли, и, начав с внешней орбиты, принадлежащей Сатурну, (4) затем пропустив следующие две, назвать владыку четвертой, а после этого, пропустив еще две, достигнуть седьмой, а затем вернуться и таким же образом повторить весь процесс с орбитами и владеющими ими божествами, приписывая их нескольким дням, то получится, что дни как будто образуют музыкальную связь с устройством небес. 19. Это одно из имеющихся объяснений; второе таково. Если начать с первого часа отсчитывать часы дня и ночи, отведя первый Сатурну, следующий — Юпитеру, третий — Марсу, четвертый — Солнцу, пятый — Венере, шестой — Меркурию и седьмой — Луне, (2) согласно порядку циклов, которому следуют египтяне, и повторять этот процесс, то получится, что первый час следующего дня будет принадлежать Солнцу. (3) А если продолжать эту операцию в течение следующих 24 часов так же, как и раньше, то первый час третьего дня будет посвящен Луне, а если продолжить и дальше, то каждый день станет предназначен соответствующему богу. Итак, такова традиция» (пер. В. В. Рязанова под ред. О. В. Любимовой).

19

Увлекательное обсуждение происхождения недели и ее влияния на общество см. в книге: Eviatar Zerubavel. The Seven Day Circle: The History and Meaning of the Week. Chicago: The University of Chicago Press, 1985.

20

История открытия предварения равноденствий изложена в «Альмагесте» Птолемея, 7.2–3. Птолемей, писавший около 150 г. н. э., рассказывает, что Гиппарх (около 150 г. до н. э.) имел доступ к еще более ранним наблюдениям некоего Тимохариса (около 300 г. до н. э.) и смог сравнить их со своими. См. Gerald J. Toomer, trans., Ptolemy’s Almagest. Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 1998. Р. 327–329. (Русский перевод: Клавдий Птолемей. Альмагест: Математическое сочинение в 13 книгах / Пер. И. Н. Веселовского. М.: Наука, 1998.)

21

Два ранних упоминания эры Водолея в статьях: A New Cycle of Progress // The Esoteric: A Magazine of Advanced and Practical Esoteric Thought. Vol. 1. № 1. July 1887. Р. 1–5, и A Few Points of the Koreshan System // The Flaming Sword. Vol. 3. № 12. March 1892. Р. 10–11. Несомненно, можно найти и более ранние примеры. Но вряд ли эта идея возникла существенно раньше, учитывая, что в обеих влиятельных книгах Е. П. Блаватской, «Разоблаченная Изида» (1877) и «Тайная доктрина» (1888), упоминается прецессия, но не эра Водолея. Сама же концепция «новой эры» (новой эпохи, нового века) весьма древняя. Например, латинская фраза novus ordo seclorum (новый порядок веков), в 1782 г. вошедшая в государственную печать США, вторит IV эклоге Вергилия.

22

Христианский символизм образа рыбы связывался в том числе с чтением др. — греч. слова ίχθύς (рыба) как акронима имени и характеристик Иисуса Христа: Ἰησοῦς Χριστός Θεοῦ Υἱός Σωτήρ (Иисус Христос Божий Сын Спаситель). Известны ранние аллегорические изображения Христа и евхаристии в образе рыбы в римских катакомбах. — Прим. перев.

23

Психоделический мюзикл 1967 г., музыка Гэлта Макдермота, либретто Джерома Раньи и Джеймса Рэйдо, в 1979 г. экранизированный Милошем Форманом. Сюжет: нью-йоркская коммуна хиппи, уклоняющихся от призыва на вьетнамскую войну, называет себя племенем детей Водолея. — Прим. перев.

24

Песня Aquarius из мюзикла Hair. © 1966, 1967, 1968, 1970 James Rado, Gerome Ragni, Galt MacDermot, Nat Shapiro, EMI U Catalog, Inc.

25

When the Moon is in the Seventh House, and Jupiter aligns with Mars // Then peace will guide the planets, and love will steer the stars // This is the dawning of the Age of Aquarius. // (англ. «Когда Луна окажется в седьмом доме, и Юпитер поравняется с Марсом, миролюбие будет руководить планетами, и любовь будет направлять звезды. Это заря эры Водолея» — из текста песни Aquarius, пролога мюзикла Hair.) — Прим. перев.

26

Официальные системы отсчета и модели для вычисления величины прецессии изложены в International Earth Rotation and Reference System Service (IERS) Conventions (2010), Gérard Petit and Brian Luzum, eds. (IERS Technical Note No. 36). Эти стандарты утверждают версию P03 теории прецессии и определения эклиптики, изложенную в статье N. Capitaine et al. Expressions for IAU2000 Precession Quantities // Astronomy & Astrophysics. 412. 2003. Новые формулы прецессии, содержащие члены времени пятого порядка, заменили формулы третьего порядка, приведенные, например, здесь: Jean Meeus. Astronomical Algorithms, 2^nd ed. Richmond, Virginia: Willmann-Bell, 1998. Р. 134–137. Применительно к нашим задачам формулы прецессии третьего и пятого порядков дают результаты, различающиеся на восемь дней.