Чарли 2.0

Александр Бессонов, 2022

Помните, как мы в детстве просили добавки?! Это значит, мамин борщ удался на все 300%, а она будет целый день улыбаться. Так же получилось с первым сборником писателя Александра Бессонова. Первый тираж мгновенно раскупили – и попросили добавки. В виде светлых, пробуждающих историй про любовь, счастье, добро, собак, психологов, горничных, салат «хе»… Вы просили, мы сделали! У вас в руках та самая добавка, от которой автор будет улыбаться весь день! И вы – тоже. Александр Бессонов – мастер короткой прозы из Новосибирска. Автор книг «Чарли», «Добрее» и «Мадам», победитель фестиваля «БеспринцЫпные чтения» с рассказом «Граф Монте-Кристо». Трогательные и полные светлого юмора истории Александра Бессонова полюбились его многочисленным подписчикам в соцсетях. Его рассказы с большим удовольствием читают со сцены Катерина Шпица, Павел Деревянко и другие резиденты «БеспринцЫпных чтений». Книга содержит нецензурную брань.

Больничка

— Я тебя очень прошу, возьми отпуск в августе!

— Да помню я… Ну, блин, все хирурги уходят летом. А кто работать будет?

— Если не пойдёшь, я тебе палец на правой руке сломаю.

— Ломай на здоровье, у меня их двадцать.

— Точнее, двадцать с половиной. Вот все и сломаю! Чем будешь держать скальпель?

— Носом! Я ролик видел на Ютубе.

— Значит, и нос откушу. Поехали, а? Твои, то есть наши билеты и проживание в Италии я оплачу.

Он сердито посмотрел на неё, встал с кровати и начал собираться.

Сергей Михайлович работал хирургом в Научно-исследовательском институте спины и спинного мозга, сокращённо НИИСО, уже одиннадцать лет. Зарплата была такой же, как у коллег. Ему хватало. Но когда попрекали бедностью, злился. Сергей Михайлович любил свою работу, а его подруга говорила:

— Признайся, тебе просто нравится ковыряться в людишках, чиня их, словно это дряхлые «Тойоты-Короллы» с большим пробегом по РФ.

В ординаторскую зашёл его коллега:

— Сергей Михайлович, там в двадцать четвёртую привезли дядю из области, принимайте. Операция по квоте, он три года ждал. Забавный такой.

— Почему забавный?

— Карася мне подарил вяленого.

— Зачем?

— Говорит, от карасей стоит лучше.

Сергей Михайлович зашёл в двадцать четвёртую палату. На кроватях лежали трое больных и смеялись в голос, слушая четвёртого, сидящего в инвалидном кресле. Тот живо что-то рассказывал, размахивая руками.

— Добрый день. Кто из вас Смирнов? — Сергей Михайлович обвёл взглядом пёструю компанию.

— Если признаюсь, что я, не ударишь? — спросил мужчина в коляске.

— Так я вроде представитель гуманной профессии, людей не бью.

— Специально ударишь, чтобы потом вылечить.

— Мне и так работы хватает. Ходить можете?

— Могу. Но только под себя.

В палате дружно захохотали.

— Товарищи больные, этой шутке лет сто. Отвернулись все к стеночке и подумали о вечерних клизмах. Смирнов, через два дня у вас операция. Я буду её вести. Судя по анамнезу, у вас повреждены три позвоночных диска. Операция долгая и дорогостоящая — около миллиона рублей. По-моему, не смешно.

— Доктор, ты мёд любишь?

— Допустим.

— Если ты меня починишь, я тебя свяжу, запихаю в «уазик» и отвезу к себе на пасеку. Там не природа, а сказка. И лес, и прудик рядом, налюбуешься — сразу клонит в сон. Забабахаю тебе отдых класса люкс. Ты, как Винни-Пух, мёдом рыгать будешь.

— Оптимизма вам не занимать, Смирнов.

— Ещё бы! Я три года ждал этой квоты. Засиделся дома у телевизора, весь Первый канал по именам выучил. Люблю их, но устал страшно. Почините мою спину, доктор, как родного прошу.

— Починим. А пока отдыхайте. Нина Михайловна, тех, у кого завтра операция, порадуйте клизмами, пожалуйста.

Вечером, уходя домой, он заметил чёрный «гелендваген» у центрального входа в больницу. Задняя дверца приоткрылась, и знакомый голос окликнул его. Завотделением.

— Сергей Михайлович, хочу вас познакомить с Петром Ивановичем, он от Григория Семёновича, — елейным голосом пропел зав. — Пётр Иванович, это наш лучший хирург, золотые руки. Познакомьтесь.

— Очень приятно. Как там у вас дела? Чуткие пальцы пианиста готовы отыграть концерт? — Тот, кто пришёл от Григория Семёновича, явно обрадовался собственной удачной шутке и по-совиному ухал где-то в глубине салона.

— Всегда готов. Извините, мне пора.

— Конечно-конечно. До свидания, Сергей Михайлович. Хорошим людям мы обязательно поможем.

«Гелендваген» мягко зашуршал шинами к воротам.

Как всегда перед операцией, Сергей Михайлович был собран и бодр. Накануне ему снились пасека, «уазик» и Смирнов, который азартно спорил о чём-то с ведущими Первого канала. Однако, войдя в двадцать четвёртую палату, он не нашёл там говорливого пациента. Трое его товарищей сообща разгадывали кроссворд.

— Доброе утро. А где Смирнов?

— Вас спросить надо.

— Не понял?

Три пары глаз смотрели на него недоверчиво.

— Домой поехал Смирнов, — сказал наконец самый мелкий из любителей кроссвордов. — Заходила медсестричка и рассказала, что с квотой беда, напутали что-то. Операция перенесена на неопределённый срок, а Смирнову полагается дальнейшее обследование по месту жительства. Ну, он и собрал вещички.

— Давно?

— Пару часов назад. Скажите, доктор, когда вы все деньгами наедитесь, а?

Сергей Михайлович без стука залетел в кабинет заведующего отделением. Он важно вещал что-то, а интерны, сидевшие тесным кружком, почтительно слушали и конспектировали великого.

Увидев хирурга, начальник оборвал речь на полуслове и нахмурился.

— Все вышли!

Интерны, гремя стульями, поторопились освободить помещение.

— Витя, ты вконец охерел?

— Выбирайте выражения, Сергей Михайлович. В чём дело?

— Почему ты отменил операцию Смирнова?

— Не отменил. Она будет. Там путаница произошла. Сейчас надо прооперировать уважаемого человека, а потом Смирнова, никуда он не денется. Нас отблагодарят. Приезжайте с Леной на выходных, шашлыки пожарим, отметим это дело.

— Витя, мне вот что интересно. Когда тебя родили, ты же был хорошим человеком. Тебя мама любила. В детсад ходил, потом в школу, поступил в мединститут. Когда это случилось?

— Что случилось?

— Когда ты таким уродом успел стать?

В тот же день Сергей Михайлович стоял за столом и менял диски телу, к обладателю которого испытывал стойкую неприязнь. Операция прошла отлично.

Выкурив сигарету, он набрал знакомый номер:

— Привет.

— Привет, дорогая пропажа. Четыре дня ни слуху ни духу, всё дуешься?

— Да нет. Слушай, сколько стоит твой тур в Италию?

— Наш, ты хотел сказать? Ну, если хорошенько по побережью прокатиться, около миллиона, наверное.

— Можешь одолжить мне на время эти деньги, а я отвезу тебя в другое интересное место?

— В какое?

— Скажи, ты любишь мёд?

P. S. Эта история произошла, когда мне делали первую операцию по удалению моей межпозвонковой грыжи. Я был одним из соседей по палате весёлого мужичка из деревни. Чем закончилась эта история, я не знаю.