По прозвищу «Малюта»

Александр Берг, 2023

Капитан российского спецназа погибает, спасая молодую женщину с ребёнком от наезда пьяного водителя. Вроде всё, жизнь окончена, но он получает второй шанс, оказавшись в теле умершего в результате несчастного случая молодого лейтенанта. Лето 1937 года. Киевский военный округ, новоиспечённый лейтенант Скуратов принимает под своё командование взвод бойцов. У него есть всего четыре года, чтобы сделать из своих бойцов отъявленных головорезов, и если у него получится, то жарким летом 1941 года хвалёный немецкий «Бранденбург» умоется кровью в лесах Украины и Белоруссии, а лесные братья станут манекенами для отработки умений спецназа РККА.

Глава 3

18 июня 1937 года, посёлок Черняхов

— Бегом марш!

Привычно возглавляю колонну бойцов, сначала за мной бегут мои охламоны, а уже за ними полтора десятка бойцов НКВД. Те прибыли к нам на следующий день после моего разговора с комдивом. Разместили их в моей казарме, благо свободные места были. Пока строится по моим указаниям полоса препятствий и учебный городок, кстати, мои бойцы не строят, они тренируются, так вот, я гоняю своих гавриков с утра до вечера. К моему удивлению, бойцы НКВД оказались получше подготовлены, так, в первый же день они все осилили десять километров, правда, было у них несколько человек, кто с трудом пробежал, но всё же у моих бойцов в первый раз показатель был намного хуже. Сейчас они все уже уверенно пробегают эту дистанцию, так что скоро начну гонять их в полной боевой выкладке, с оружием и вещмешками с песком. Начал уже и понемногу показывать приёмы рукопашного боя и ставить им растяжки. На следующей неделе должны закончить со строительством, и тогда обучение пойдет по полной программе.

— Взвод, стой!

Мы в спортгородке, после десяти километров кросса бойцы лишь не очень сильно запыхались, сказываются усиленные тренировки. Теперь после получасового перекура у нас подтягивания и отжимания, а также поднятие тяжестей. Кстати, пытаюсь бороться с курением, конечно, так, не запрещаю, это уже явно будет перебор, но на мозги бойцам капаю, и об общем вреде здоровью, и о том, что им самим трудней тренироваться, и о том, что курильщика проще обнаружить в засаде. Да так оно и есть, и дело даже не в том, что бойца, который курит, может выдать огонёк папиросы, но и в том, что от него будет идти запах табачного перегара, который даже не собаки, а простые люди с чутким обонянием могут учуять. При благоприятном стечении обстоятельств и за пару десятков метров смогут учуять курильщика. Пока особых успехов в этом у меня нет, но надеюсь, до бойцов со временем дойдёт, и они всё же бросят курить. В той жизни я не курил, а в этой… Скуратов, оказывается, дымил, вот только я, попав в его тело, ни разу не испытал тяги к табаку.

Скоро начнутся занятия в учебном городке, надо будет пригласить на это мероприятие и капитана Костромина, кроме показа правильных действий при зачистке зданий, надо будет ещё одну свою задумку осуществить. Конечно, автомат Калашникова с промежуточным патроном, как вроде бы положено каждому порядочному попаданцу, я изобретать не буду, а вот для начала ППС, да ещё с кое-какими усовершенствованиями продвинуть попробую. Уже есть автомат ППД, вот только особой популярностью он не пользуется; всю значимость автоматов наше руководство осознает только после финской кампании. Сейчас подходить к кому-либо с рассказами о значимости и необходимости автоматического оружия бесполезно. Да что там говорить, я к армии отношусь, а даже после финской войны перевооружением на автоматы в основном озаботился лишь Берия для частей НКВД и относящихся к ним пограничников. В армии только АВС-36 и СВТ — оружие дорогое, технологически сложное и достаточно капризное. Основная масса бойцов, набранных из крестьян, его не любили, за ним надо было ухаживать и следить. На этом фоне старая добрая трёхлинейка была проста и безотказна. И вот как мне, простому и зелёному лейтенанту, подтолкнуть этих дуболомов к правильному решению? Только через НКВД, заинтересовав их, а это я сделать смогу. Да, по сути, получается, что боец Печенков мне только подыграл, когда написал на меня донос в органы Житомира. Хорошее отношение с НКВД и, самое главное, их заинтересованность в моих планах, по крайней мере, тех, что на виду, дорогого стоит.

25 июня 1937 года, посёлок Черняхов

Комдив Коломиец смотрел на тренировки взвода бойцов под командованием лейтенанта Скуратова, по прозвищу Малюта, а его прозвище от его бойцов распространилось уже по всей дивизии. За это время почти все бойцы успели увидеть постоянно тренирующихся бойцов его взвода. Или пробежки, или занятия в спортгородке, построенном рядом с их батальоном, но свободного времени у его бойцов практически не было, зато при редком общении с другими бойцами иначе чем Малютой они своего командира не называли. И вот сейчас взвод Скуратова вместе с прикомандированными к нему бойцами НКВД проходил полосу препятствий. Скуратов перед этим первый её прошел, наглядно показав своим бойцам, что нужно делать. Надо отметить, что получилось у него это быстро и ловко. У комдива сложилось такое впечатление, что он уже неоднократно её преодолевал. Следом за Скуратовым пошли его бойцы. То и дело они оскальзывались, но снова вскакивали и шли вперёд. Конечно, до Скуратова им ещё далеко, вот только посмотрев на это, комдив понял, что остальные бойцы его дивизии вряд ли смогут пройти эту полосу препятствий. За прошедшее время Скуратов уже основательно подтянул своих бойцов ежедневными занятиями физкультурой. И ведь вчера он подходил к нему в штаб с новой задумкой. Он захотел построить тропу разведчика. Пока Коломиец не дал ему ответа, решив для начала посмотреть, что получится из уже построенного, но, похоже, придётся идти лейтенанту навстречу, ведь если отказать, то он наверняка снова пробьет это, но уже через НКВД. А ему надо показывать себя в их глазах, как сующего палки в колёса их протеже? Гэбисты ведут свою игру, они просто решили загрести жар чужими руками, а вот и их капитан Костромин, лёгок на помине, помяни чёрта, так он и явится.

Действительно, к полосе препятствий подъехала чёрная «эмка», из которой вышел капитан Костромин. Увидев комдива, он пошел к нему.

— Здравствуйте, товарищ Коломиец. Ну как вам?

— Добрый день, да вот смотрю, интересно же, что получилось.

— И как?

— Сам Скуратов прошел полосу препятствий на отлично, а его бойцы так себе идут.

— Мои, я смотрю, ещё не проходили?

— Пока нет.

Скоро очередь дошла и до бойцов НКВД, и они, можно сказать, не посрамили своё ведомство, прошли полосу препятствий довольно неплохо, по крайней мере, наравне с армейцами. За это время совместных тренировок и занятий их уровень выровнялся, и теперь они везде шли не хуже пехоты, хотя дух соревнования в них был. После того, как все прошли полосу препятствий, к ним подошел и Скуратов.

— Здравия желаю, товарищ комдив.

— И как, по-твоему, полосу препятствий прошли твои бойцы?

— Для первого раза сойдёт, а так, конечно, плохо.

— Плохо, говоришь?

— Смирнов!

Комдив крикнул вестового.

— Живо сюда любой взвод!

Спустя минут двадцать к полосе препятствий прибежал взвод бойцов. Получив от комдива приказ, бойцы попробовали пройти полосу препятствий, и результаты оказались ниже плинтуса. Лишь меньшая часть взвода смогла её пройти и то с трудом. Полученный результат Коломийца не обрадовал. Это получается, что и остальные бойцы его дивизии покажут похожий результат. Прав лейтенант Скуратов, тысячу раз прав, когда говорил, что физическая подготовка бойцов дивизии отвратительна. А тут еще капитан Костромин, хотя он гадить не будет, но в любом случае надо что-то делать. Хотя что делать, и так ясно, надо поднимать физический уровень бойцов дивизии. Интересно, а как много командиров смогут пройти эту полосу препятствий.

— Лейтенант, ну что скажешь?

— А что тут говорить, товарищ комдив? Я ведь с самого начала об этом говорил. Пока не поздно, нужно поднимать в дивизии физическое состояние бойцов и командиров.

— А с твоей полосой препятствий?

— Вы сами видели, бойцам просто не хватает сил на её прохождение. Сначала надо дать им поднять своё физическое состояние и только тогда выпускать на полосу препятствий. Кстати, командирам тоже нужно подтянуть свое состояние до необходимой кондиции, а то они должны быть вместе со своими бойцами. Не дело, когда командир требует от бойцов то, чего сам не может.

— Скуратов, а как насчет учебного городка? — это уже капитан Костромин вступил в разговор. Преодоление полосы препятствий он уже видел, больше его интересовал именно учебный бой в зданиях.

— А тут придётся учиться, как говорится, на ходу. Я пока даже теоретически с бойцами это не проходил, но кое-что у меня для тебя есть.

Как-то так незаметно, но они перешли с Костроминым на «ты».

— Боец, винтовку!

Сюда мои бойцы пришли с оружием, вот только в первый раз проходить полосу препятствий с оружием я не стал. Ещё успеют, пускай с десяток раз так пройдут, а лишь потом станут сначала просто с оружием, а потом и с полной выкладкой, когда на них скатка с шинелью и вещмешок за плечами. Взяв у бойца винтовку, я позвал Костромина за собой. Мы зашли в первый дом, это было одноэтажное строение с помещениями внутри. Взяв винтовку на изготовку, я принялся показывать Костромину, как надо зачищать помещение. При этом демонстративно показывал недостаток длинного и, считай, однозарядного оружия. Вхолостую передёргивая и спуская курок, я наглядно показывал недостатки винтовок в городском бое, особенно в помещениях.

— Смотри, видишь, винтовка слишком длинная, а если ещё и штык будет пристёгнут, то тогда вообще будет не развернуться в помещениях.

— И что ты предлагаешь?

— Нам требуется новое оружие, компактное и скорострельное.

— Это ты про ППД говоришь?

— И про него тоже. Есть у меня одна задумка, так, прикинул в уме один автомат, только я не оружейник, принцип работы могу описать, а вот сделать сам не смогу. Идти к своему начальству тоже бесполезно, может, твоё сможет помочь. Вы в принципе как бы больше нас армейцев должны быть заинтересованы в нем. Всё же вы больше в помещениях и городах работаете, чем мы.

— Я, конечно, попробую, но ничего гарантировать не могу, но тогда с тебя чертежи.

— Чертежи не сделаю, а вот набросок, как и что должно быть без проблем.

— Сгодится. Отдадим Дегтяреву, пусть посмотрит.

— Тут лучше не ему, а кому другому, а Дегтяреву поручить переделать свой ручной пулемёт под ленточное питание, я тоже кое-что набросаю с пометками. Можно сделать пулемёт единым, там переделки минимальные, зато в армии он станет универсальным.

Костромин лишь внимательно на меня посмотрел, но ничего не сказал. Знаю, палюсь я на этом, но всё равно все свои скелеты в шкафу я не спрячу. Слишком много от меня нового и такого, чего нигде в мире пока нет, так что будет под меня НКВД копать, будет. Сравнят Скуратова до меня и после и найдут массу различий, вот только доказать, что настоящего Скуратова подменили, не смогут. Есть у меня на теле одна примета, нет, не шрам, шрам и подделать можно, родимое пятно на плече. Так что тут НКВД ничего не обломится, но и оставлять это как есть тоже нельзя. Есть у меня один план, как осторожно слить часть информации о будущем и заодно объяснить все появившиеся несуразности в поведении Скуратова, меня то бишь. Только тут спешить нельзя, сначала надо показать, что пользы от меня слишком много, поэтому сразу хватать меня и пытать нецелесообразно.

Капитан Костромин возвращался назад в Житомир очень задумчивым. Затея с лейтенантом Скуратовым пока работала. Показательное выступление его бойцов всего лишь после чуть более месяца интенсивных тренировок прошло на отлично. Даже их бойцы, которые начали тренировки чуть позже, показали отличный результат. Положа руку на сердце, если сейчас загнать на полосу препятствий бойцов его управления, то мало кто сможет с первого раза пройти эту полосу препятствий. Первое занятие в учебном городке также показало, что бойцов ещё учить и учить.

Случись реальный бой, и их потери будут большими, но откуда, чёрт возьми, это всё знает Скуратов?! Эх, вытрясти бы из него это, но нельзя. Не тот он человек, главное, что он хоть и скрывает источник своих знаний за отговорками, но не прячет их, а пытается поделиться ими и научить этому других. Нет, тут надо действовать по-другому, не спешить, а постепенно приручить его, насколько это возможно. Вот, например, сейчас обещал принципиальные схемы нового оружия, ну откуда их может знать простой пехотный командир, который к этому и близко не подходил?! Вопросы, вопросы, одни вопросы и никаких ответов, но он умеет ждать, и он подождёт.

Костромин уехал. Знаю, у него сейчас масса вопросов, на которые нет ответов, вот только я уже немного его узнал, он человек умный. Не то что этот дурак и карьерист Линевич, кстати, интересно, а что с ним, хотя, как мне думается, его попробуют куданибудь сплавить, подальше отсюда. Проводив Костромина взглядом, я пошел разводить комдива на тропу разведчика, она тоже нужна, полоса препятствий это для общего развития, а вот для спецназа нужна уже тропа разведчика. К тому же чувствую я, что после сегодняшнего представления, особенно когда комдив увидел реальную степень подготовленности своих бойцов, то в ближайшее время полоса препятствий будет занята с утра и до вечера. По крайней мере, уже хоть что-то хорошее я сделал, в любом случае комдив теперь с физподготовки не слезет, и хотя бы физически его дивизия скоро будет очень хорошо подготовлена, а там, глядишь, смогу и на боевую подготовку повлиять, особенно когда хоть немного своих гавриков натренирую.

25 июня 1937 года, управление НКВД Житомира

Начальник управления с интересом выслушал отчет капитана Костромина. Похоже, этот лейтенант действительно знает, что делает, причем знает и умеет гораздо больше, чем говорит и показывает. Одно только усовершенствование ДП с переводом его на ленточное питание чего стоит, а наброски нового автомата. Пускай, пока нет их чертежей, но судя по Скуратову, обманывать он не будет, вот только как его разговорить? Давить нельзя, не тот он человек, уже показал, что силой от него ничего не добиться. Похоже, что он не то что сдружился, но нашел общий язык с Костроминым, вот пускай капитан потихоньку и втирается к Скуратову в доверие. Но это на перспективу, а пока надо увеличить количество бойцов в обучении у Скуратова. Много, конечно, не выделить, у самих их не так много, но взвод, пожалуй, можно, под командованием младшего лейтенанта госбезопасности Углова. Вот, кстати, тот тоже молодой, только звание получил, может, тоже сойдётся со Скуратовым. Раз тот его тренировать с бойцами будет, то могут и подружиться.

— Позови ко мне лейтенанта Углова и можешь быть свободен, — приказал он Костромину, который всё это время, что его начальник думал, стоял рядом. Костромин вышел и от секретаря позвонил в казарму.

Углов оказался там и через десять минут уже входил в кабинет начальника управления.

— Здравия желаю, товарищ капитан госбезопасности!

— Проходи, Углов. Ты у меня просился на дело, так вот, на дело я тебя пока не пущу. Так как ты не готов, но для тебя есть другое задание. Слышал уже про конфуз Линевича?

— Конечно, это у нас сейчас все сотрудники обсуждают.

— Вот и решил я тебя с бойцами направить учиться к тому лейтенанту. У него уже учится отделение наших бойцов, и они показали неплохие результаты в первом испытании. Я решил создать взвод отлично подготовленных бойцов для всех случаев. Командовать им будешь ты, но сам понимаешь, вначале надо научиться. И вот ещё что, постарайся сдружиться с лейтенантом Скуратовым и войти к нему в доверие. Да, он пока не дал поводов усомниться в его верности делу партии и товарища Сталина, но слишком много в нём загадок. Давить на него нельзя, мало ли что выйдет, а так он всё равно передаёт свои знания, но возможно, знает намного больше, и его задумки могут пригодиться уже сейчас. Тебе всё понятно?

— Так точно.

— Свободен.

26 июня 1937 года, посёлок Черняхов

С самого утра к нам снова приехал капитан Костромин и не один, кроме него был еще один командир и два десятка бойцов. Короче, обрадовал он меня: к тому отделению, что уже занималось, добавляется ещё два десятка бойцов под командованием младшего лейтенанта госбезопасности Углова, а первое отделение также вливается в этот взвод. Вот такие пироги с котятами получаются — кроме моего взвода, теперь ещё и полнокровный взвод гэбистов. А с другой стороны, теперь они будут действовать друг против друга, по количеству голов практически сравнялись, просто в моем взводе почти на десяток бойцов больше. Похоже, начальство оценило уже первые результаты, в принципе это неплохо, как говорил горбатый Майкл, ни дна ему, ни покрышки — процесс пошел. Главное, что в нашей казарме еще были свободные места, но теперь, когда прибыло ещё два десятка душ, мест больше не осталось. Разбиваю всех гэбистов на три отделения, получилось ровно по двенадцать человек, сам Углов тридцать седьмой. А у меня сорок пять гавриков, получилось ровно по пятнадцать душ в отделении; вместе уже довольно прилично.

Начинать подготовку с нуля из-за прибывших я не собираюсь, они новенькие ребята физически более-менее подготовленные, так что догонят остальных в процессе тренировок. Дни замелькали один за другим, а я гонял своих подопечных. Теперь распорядок дня несколько изменился, тренировок стало немного меньше. Зато добавилась теория, в основном занятия проходили в учебном городке. Я учил бойцов правильно двигаться среди построек и в самих помещениях, а также проводить их зачистки. Кроме этого, проходили занятия и по выживанию в лесу, а также поиск и распознавание следов, что проводил наш охотник. Ближе к вечеру я начинал занятие по рукопашному бою. Тут, подумав, я решил не учить всему и сразу, а начать отработку наиболее действенных и нужных приёмов. Показав их несколько раз, затем заставлял бойцов их отрабатывать до автоматизма и только после закрепления приёма переходил к следующему.

Передав Скуратову пополнение, Костромин получил обещанные чертежи и уехал назад в Житомир, правда там кроме чертежей ещё оказалось задание на модернизацию ТТ и чертёж глушителя к нему. Он, разумеется, коротко глянул в них, но мало что понял.

Приехав в управление, он сначала отправился в техотдел к Никанорычу. Старый оружейный мастер всю жизнь провозился со стреляющими железками и кто как не он мог оценить творчество Скуратова, и он оценил.

— Павел Сергеевич! Это просто великолепно! Откуда у вас это?

— Что, действительно стоящая вещь?

— Потрясающе! Простота и технологичность!

— Спасибо, Никанорыч.

После этого Костромин поднялся к начальнику управления.

— Разрешите?

— Что у тебя, Костромин.

— Чертежи от Скуратова.

— И как?

— Только что показал Никанорычу, он просто в восторге от чертежей.

— Хорошо, можешь идти.

Костромин ушел, а начальник стал думать, как лучше преподнести чертежи вышестоящему начальству. Если отправить по инстанции, то неизвестно, сколько это займёт времени и чем закончится, поэтому, немного подумав, он отправил чертежи на Тульский оружейный завод под видом срочного заказа для Житомирского управления НКВД. В принципе, если что, всегда можно отговориться экспериментальным вооружением для экспериментального подразделения. Главное, что начальник Тульского НКВД его друг, так что можно позвонить и попросить помочь.

Месяц спустя

Достаточно уверенно преодолев полосу препятствий, оба взвода разделились. Бойцы моей роты заняли постройки учебного городка, а бойцы НКВД стали его штурмовать. За всем этим наблюдал не только капитан Костромин, но и начальник Житомирского управления НКВД и комдив со своим штабом. Если полоса препятствий была видна отлично, то вот в учебном городке было хуже, но всё равно то и дело раздавались звуки взрывов учебных взрывпакетов из черного пороха. Обычная картонная трубка, набитая порохом, и небольшой запальный шнур со спичкой. Учебный бой закончился ничьёй, после чего оба взвода двинулись на тропу разведчика, а потом провели учебный рукопашный бой. В результате всё начальство осталось довольно увиденным. В качестве бонуса нам привезли новенькие ППС, ТТМ и десяток РПД.

Я даже сам не ожидал, что из моей затеи с оружием что-то выйдет. Конечно, надеялся, но не ожидал, что это произойдет так быстро, можно сказать, молниеносно. Я держал в руках новенький ППС, от оригинального его отличала дополнительная штурмовая рукоять спереди и съёмный шумопламегаситель. Толстая трубка длиной пятнадцать сантиметров полностью скрывала пламя выстрела, что, во-первых, не демаскировало стрелка, а во-вторых, не слепило его самого, когда он стрелял в темноте. Кроме того, частично глушился и рассеивался звук, так что при применении оружия была очень низкая заметность, а если ещё использовать специальные патроны с дозвуковой скоростью, то выйдет практически полностью бесшумное оружие.

Не знаю, чего это стоило НКВД, но они это сделали. Модернизированные ТТ тоже оказались на высоте. Чуть более удобный наклон рукояти, двурядный магазин на шестнадцать патронов и простейший предохранитель, который, однако, теперь позволял спокойно носить пистолет с патроном в стволе, не опасаясь непроизвольного выстрела. Были и нарезы на конце ствола, что позволяло привинтить к нему глушитель. Вкупе с новыми специальными патронами с увеличенной пулей и уменьшенной навеской пороха теперь сам пистолет громче лязгал затвором во время выстрела, чем сам звук выстрела.

Кроме этого, Костромин привёз и ножи, которые, правда, сделали уже здесь, в Житомире. Отлично сделанные, по моему рисунку, они удобно ложились в руку и были хорошо откованы. Кроме оружия было необходимо и другое снаряжение, так же как и новое обмундирование, но это можно было выбить только после того, как я покажу товар лицом, то есть действие моего взвода. Ручники тоже удались на славу, а кроме того, в комплекте с ними шли и переносные треноги, с помощью которых пулемёт превращался в станковый. Главное, что вес треноги был всего в полтора килограмма, самое то и для пехоты, и для нас. Новое оружие, кстати, заинтересовало и моё начальство, и оно с интересом его изучало. Тут же его и отстреляли, после чего распределили среди бойцов. Кстати, мне пришлось выдержать небольшой спор с Костроминым, когда я отстаивал перед ним необходимость второго оружия для бойцов, которым должен был стать новый ТТ с глушителем.

После показательного выступления, когда мои бойцы отлично прошли полосу препятствий, затем тропу разведчика и под конец провели рукопашный бой, всё начальство осталось очень довольным, и тогда я, не отходя от кассы, решил пробить новое обмундирование, более или менее приближенное к современному. Кроме того, и маскировочные накидки, наподобие «лешего». Вот теперь моё подразделение начинало походить на спецназ моего времени, ещё, конечно, им учиться и учиться, да и по экипировке ещё проблемы, но надеюсь, в течение короткого времени они будут решены.

После выступления все вместе изучаем новое оружие, вернее это мои бойцы изучают, я, кроме нового ТТ, его прекрасно знаю. После разборки-сборки идем на стрельбище и отстреливаем его. Все бойцы довольны, в ходе тренировок они уже успели намучиться с карабинами, да, вместо винтовок их вооружили карабинами, и хотя они немного короче винтовок, но всё равно слишком длинные для боя в помещении. Не спорю, «калаши» подошли бы намного лучше, но чего нет, того нет, и изобретать его я пока не буду, так как лучшее враг хорошего. ППС более дешев и технологичен, чем «калаш», да и проблем с патронами не будет. Кстати, в оригинале РПД тоже стреляет промежуточными патронами, но пока их нет, надеюсь, и старыми трехлинейными будет хорошо стрелять. Теперь можно и слегка измененный СКС дать Костромину. Так винтовка отличная, но вот отсутствие магазинного заряжания её портит. Тут я это исправлю, и надеюсь, что он и старыми винтовочными патронами будет нормально стрелять, он ведь тоже под промежуточный патрон сконструирован. Сейчас есть АВС-36 Симонова, в принципе довольно неплохая винтовка, вот только дорогая и нетехнологичная, а ещё, если из неё стрелять не одиночными, а очередями, то её клинит, всё же патрон слишком для неё мощный. СКС стреляет одиночными, так что, думаю, клинить не будет, зато плотность огня значительно выше, да и двухрядный магазин позволит сделать её двадцатизарядной.