Моя фамилия Павлов

Александр Берг, 2023

Одна из достаточно противоречивых фигур Великой Отечественной войны генерал армии Дмитрий Григорьевич Павлов. Кем он был? Врагом, дураком или просто жертвой обстоятельств? Именно Павлову мы обязаны созданием знаменитого Т-34, и хотя он сам непосредственно не участвовал в его создании, но именно он, будучи начальником Главного автобронетанкового управления, после опыта боевых действий в Испании инициировал работы по созданию нового танка с противоснарядным бронированием, дизельным двигателем и 76-миллиметровой пушкой. Что же касается его деятельности как начальника Западного военного округа, то трудно сдержать удар противника, когда у тебя связаны руки, тем более когда более высокое начальство хочет прикрыть тобой свои задницы. Лично мое мнение: Павлова просто сделали козлом отпущения, повесив на него чужие ошибки. А что, если появится возможность переиграть это, как тогда будут развиваться события?

Глава 4

2 апреля 1938 года, Кубинка

Сегодня я приехал в Кубинку с самого утра, и хотя Сталин четко дал понять, что вся представленная здесь неделю назад техника ему понравилась, но меня все равно бил мандраж. Хоть я и не конструктор, но ее делали по моему заказу, и я был крайне заинтересован в принятии ее на вооружение Красной армии. В членах комиссии были Ворошилов, Буденный, Шапошников, Кулик и я. В принципе я понимал, что все кроме Кулика точно проголосуют за принятие техники на вооружение, а вот что решит Кулик — неизвестно. Это был известный хам и самодур, и только то, что он во время Гражданской войны воевал в Царицыне вместе со Сталиным, позволило ему сделать такую карьеру. Гинзбург, конечно же, тоже был здесь, как-никак, а он главный конструктор, по положению обязан быть тут, и было видно, как он волнуется.

— Семен Александрович, не волнуйтесь, главное, что ваши машины понравились товарищу Сталину.

Гинзбург только благодарно кивнул мне. Вот выстроившиеся в ряд машины дружно взревели моторами, разом развернулись и двинулись по бездорожью полигона. Сначала они показали свою хорошую проходимость, а затем были стрельбы. Мне понравилось, другим, судя по всему, тоже, только Кулик прицепился к орудию Т-50. Почему оно такое длинное, и почему это не согласовали с ним.

— Григорий Иванович, зачем с вами согласовывать? Орудие создано по моему заказу, именно такое, какое мне нужно, и ставиться оно будет на танки. Так в чем проблема? Лично товарищу Сталину неделю назад все понравилось, он даже и тени сомнения не высказал на счет принятия всей этой техники на вооружение.

Услышав, что Сталину все понравилось, и он не сомневается в принятии бронетехники на вооружение, Кулик сразу сдулся, так что комиссия приняла всю технику на вооружение, а я, подойдя к Гинзбургу, лишь сказал:

— Ну вот, Семен Александрович, и все, а вы боялись, даже платье не помялось.

— Вы о чем, Дмитрий Григорьевич?

— Да шучу я, говорю, что все хорошо, технику на вооружение приняли, теперь надо налаживать ее производство.

— Наладим, но пока не знаю где. На Кировском заводе делают тяжелую бронетехнику, на заводе Ворошилова производят Т-26.

— Давайте в Ленинграде, на заводе номер 174, в Сталинграде и Харькове. ВТ и Т-26 устарели, их надо снимать с производства. Вы пока начинайте готовиться, а я пробью этот вопрос наверху.

На этом мы и распрощались, а спустя месяц в Кремле состоялось большое совещание у Сталина, где я и поднял этот вопрос, а кроме того мне удалось совершенно случайно встретиться там с Поликарповым. Ни знатоком, ни фанатом авиации я не был, но вот мой сын — другое дело, и именно от него я и узнал кое-какие подробности касательно наших истребителей предвоенной поры. Используя эти знания, я попытался кое-что посоветовать Поликарпову, раз случайно его встретил на совещании.

— Добрый день, Николай Николаевич! Найдется пять минут для меня?

— Товарищ Павлов?

— Да, Николай Николаевич, Павлов Дмитрий Григорьевич.

— Хорошо, Дмитрий Григорьевич, что вы хотели?

— Николай Николаевич, вы только не подумайте, что я вас учу, просто после моей командировки в Испанию появились кое-какие мысли. Возможно, они вас заинтересуют, а мой интерес прост: я хочу иметь надежный зонтик над своими коробочками во время боя, а вот этот зонтик уже будет зависеть от вас, от тех самолетов, что вы сделаете.

Не буду касаться тактики их применения, это не ваша епархия, а вот по самим самолетам есть что сказать. Я тут краем уха слышал, что вы разрабатываете новый истребитель и у вас проблемы с двигателем. Возможно, вам лучше применить мой метод, я сейчас приказал разработать бронетранспортеры на базе наших грузовиков, а как пойдут в серию американские, так сразу кузова переделают под них.

К чему это я, на вашем месте я взял бы уже хорошо отработанный двигатель и сделал самолет на его основе, но с возможностью модернизации под новый двигатель. Слышал, товарищ Яковлев — еще та акула, любая неудача у вас будет ему выгодна, а в самолете главное — двигатель. Сделайте прототип на надежном двигателе и запустите его в серию, зато потом будет намного легче внедрить его модернизированный вариант.

И еще, в Испании многие летчики жаловалась, что они весь боекомплект в противника выпустят, а толку мало, а все потом, что их истребители вооружены одними ШКАСами, особенно это было видно на бомбардировщиках. Ругались почем зря и жалели, что нет пушек или хотя бы крупнокалиберных пулеметов. Вы бы сами пообщались с нашими пилотами, что воевали в Испании, они вам много интересного расскажут.

И напоследок, сейчас новое время и новая тактика, и она показывает, что без качественной связи что летчики, что танкисты, что пехотинцы и другие рода войск будут проигрывать противнику имеющему связь, поэтому самолет без рации — это не самолет.

— Спасибо, Дмитрий Григорьевич, я подумаю над вашими словами.

Когда на совещании в Кремле к нему подошел этот танкист, которого он даже не сразу вспомнил, то сначала Поликарпов хотел прервать разговор, но поскольку танкист говорил уважительно и действительно высказал идею, которую стоило обдумать, то он выслушал его до конца. А его предложение интересное, тем более что Яковлев действительно своего не упустит. А проблемы с его И-180 были, и именно с двигателем.

И-180, одномоторный истребитель Поликарпова, создавался перед войной, на нем планировали поставить двигатель М-88. Именно на этом самолете разбился 15 декабря 1938 года Чкалов во время первого испытательного полета. Кстати, с этой катастрофой не все чисто, 2 декабря на собранной машине было выявлено 190 дефектов. Н. Н. Поликарпов протестовал против ненужной гонки при подготовке И-180 к первому вылету, ввиду чего был отстранен от этих работ.

7 декабря И-180 вывезли на аэродром; 10 декабря В. П. Чкалов произвел рулежку самолета по земле, при которой мотор часто глох; 12 декабря при повторной рулежке сломалась тяга управления газом мотора.

13 декабря Поликарпов представил программу испытаний И-180: полетное задание предписывало совершить пробный полет по кругу в течение 10–15 минут без уборки шасси. Впоследствии, после тщательного осмотра всей машины, планировалось осуществить испытательный полет и 1–2 полета по 30–60 минут; наконец полет с убранным шасси до высоты 7 000 метров.

Позже, уже в своем КБ, Поликарпов долго прикидывал, чем он может пока заменить двигатель М-88, и в итоге пришел к выводу, что пока лучше всего подойдет двигатель М-62^[12].

Неделю спустя Поликарпов обстоятельно переговорил с несколькими летчиками, которые воевали в Испании, и по достоинству оценил совет Павлова. В итоге вместо четырех ШКАСов, которые он планировал поставить, вооружение поменялось на четыре ШВАКа, две пушки и два крупнокалиберных пулемета. Забегая вперед, можно сказать, что в 1941 году двигатель М-62 был заменен на М-82 (АШ-82) мощностью в 1700 л/с. Принятый на вооружение в 1939 году И-180 с двигателем М-62 под названием И-18 имел две пушки и два крупнокалиберных пулемета при скорости в 580 км/ч и при этом превосходил немецкий «Мессершмитт».^[13]

— Товарищ Павлов, вы хотите что-то сказать?

— Да.

— Пожалуйста.

— Спасибо. Я хочу поднять вопрос о бронетехнике. У меня несколько тем. Первая — о замене танков. Бои в Испании показали, что наши танки устарели, даже БТ последних модификаций. Исходя из этого, как только я приступил к исполнению своих обязанностей в ГАБТУ, то поставил вопрос о разработке целого ряда различной бронетехники. Если средние и тяжелые танки еще в процессе разработки, хотя она уже практически завершена, по крайней мере средних танков, то вот линейки легкой бронетехники закончены полностью. Не буду касаться колесной бронетехники, она начнет выпускаться на новых заводах, которые мы закупили в Америке, а скажу о легких танках.

Предлагаю немедленно остановить выпуск Т-26 и БТ всех модификаций, а вместо них начать производство новой гусеничной бронетехники. Также акцентировать внимание на полной взаимозаменяемости деталей и агрегатов. К сожалению, выяснилось, что детали различных заводов не подходят друг к другу. Это отдельный разговор, и я не хочу сейчас его поднимать тут, но при начале выпуска новой бронетехники необходимо обеспечить полную взаимозаменяемость деталей и агрегатов различных заводов. Кроме того, и это немаловажно, нам нельзя гнаться за количеством в ущерб качеству.

Есть и еще одна немаловажная проблема, которую предпочитают замалчивать, но которая может привести нас к катастрофе. Это проблема запчастей. В погоне за количеством мы упустили из виду выпуск запчастей, в итоге это привело к тому, что по бумагам у нас одно количество танков, а на деле боеспособных — совсем другое. При планировании начальство будет исходить из данных об общем количестве танков, а по факту готовых к бою окажется значительно меньше. Это значит, что нам необходимо минимум соблюдать соотношение 1:1,5, то есть, к примеру, при выпуске 150 танковых комплектов пускать на производство танков только 100, а 50 комплектов отправлять на склад в качестве запчастей, и это минимум. Можно, конечно, выпустить танк и поставить его на прикол, чтобы он не изнашивался, вопрос только в том, как его экипажу получить опыт, если танк стоит для сбережения своего ресурса?

Я предлагаю по мере поступления в части новой техники, старую переводить в разряд учебной и именно на ней обучать экипажи в полевых условиях. Все маневры и учения только на ней, этого хватит для выработки тактики применения танков, а новую технику использовать по минимуму, проводя на ней только боевые стрельбы.

Плавно переходя ко второй теме, предлагаю полностью выработавшие свой ресурс старые танки сначала отправлять на небольшую модернизацию, где с них снимут двигатель и ходовую, а кроме того увеличат бронирование башни. Затем этот корпус будет устанавливаться в капонире на линии УРов. Таким образом, мы получим бронированные огневые точки. А после демонтажа двигателя вырезать в корме дверь для экипажа. Соединить траншеями такие огневые точки, а в тылу установить мобильные генераторы, хотя бы на базе обычных грузовиков. Провести от них кабели к этим точкам для обеспечения их электричеством. Точно так же можно их использовать при организации обороны мостов и бродов. Таким образом, мы сможем значительно усилить нашу оборону без особых затрат.

Теперь по поводу формирования мехкорпусов. Я считаю, что крайне важно не распыляться и не пытаться сразу объять необъятное. Поясню: не стоит сразу начинать формировать массу мехкорпусов, мы просто физически не сможем это сделать. Формально на бумаге их будет много, а на деле ни одного полностью сформированного. При планировании операций командование будет рассчитывать на готовый мехкорпус, а на деле окажется, что он значительно слабей, и это может полностью сорвать все планы. Предлагаю не бежать впереди паровоза, а планомерно создавать их, и новый начинать формировать только тогда, когда полностью сформирован предыдущий. По крайней мере, в таком случае мы сможем рассчитывать на укомплектованный мехкорпус со всем штатом и усилением.

После моих слов началось бурное обсуждение, в итоге мнения разделились на за и против. К моей радости, за был Шапошников, к мнению которого Сталин прислушивался. Также, к моему удивлению, мою сторону принял и Ворошилов. Как военачальник он был не очень, а вот как административный работник даже очень, поэтому я и удивился тому, что он меня поддержал. А вот командарм 2-го ранга Кулик был против. Ну кто бы сомневался, похоже, после того, как я в обход его заказал орудия для танков, он записал меня если и не во враги, то в недоброжелатели точно. И то ли еще будет, ведь в моих ближайших планах было создание РСЗО, «катюши» были нужны мне уже сейчас, и чем больше, тем лучше.

Сталин молча слушал все обсуждения и только под конец вынес свое решение, которое и стало итоговым, тем самым прекратив споры.

— Товарищ Павлов привел достаточные аргументы в пользу своего мнения. Я лично видел новую бронетехнику, которую уже успели разработать за это время, и она мне понравилась, к тому же товарищ Павлов за это время показал себя грамотным и знающим командиром. За то немногое время, что он исполнял обязанности начальника Автоброне-танкового управления, он показал себя только с самой лучшей стороны. Думаю, что его предложение единственно правильное.

После этого совещание закончилось, а меня отозвали в сторону Ворошилов и Шапошников. Они принялись выспрашивать меня по моим задумкам и в большинстве случаев поддержали, в том числе и по созданию систем залпового огня.

— Я считаю, что нам крайне необходимы в качестве средств усиления мобильные системы залпового огня, которые необходимо разработать в кратчайшие сроки.

— Это что такое, Дмитрий Григорьевич?

— А это, Климент Ефремович, собранные в одну пусковую установку эрэсы.

— Но ведь у них отвратительная точность, тем более на таком расстоянии.

— Это если надо поразить одиночную цель, то плохо, а когда надо нанести удар по площади, то, наоборот, хорошо. Вот представьте себе, стоит в поле одно орудие, тогда действительно попасть одиночным эрэсом будет очень проблематично, практически невозможно. А если там стоит целая батарея, а неподалеку складированы боеприпасы и транспорт рядом, то тогда залп эрэсов, которые попадут не все в одно место, а по достаточно большой площади, гарантированно накроет всю батарею и боеприпасы с транспортом. А если таких установок будет не одна, а на нас наступают значительные силы противника? Я планирую объединить в единый пусковой блок сразу 40 ракет, сделать его 5 на 8. Представьте себе дивизион из 18 установок. Это в общей сумме составит 720 ракет, причем все они могут быть выпущены меньше чем за минуту. Пускай они не очень мощные, но по крайней мере пехоту и легкую артиллерию уничтожат, а если, допустим, пять ракет из залпа будут еще и зажигательными, то эффект будет еще больше. Предположим, вы наступаете, а тут сверху на вас валятся ракеты, и все поле мгновенно покрывается разрывами^[14].

При этом будет и сильное психологическое воздействие, когда сверху падают огненные стрелы. Монтируем такую установку на тяжелый грузовик или легкий гусеничный транспортер, и она получает высокую мобильность. Сделали залп и тут же, не дожидаясь ответного удара противника, уехали перезаряжаться. Как говорится, дешево и сердито. Сколько потребуется обычной артиллерии, чтобы так накрыть необходимую площадь? Пускай у РС-82 малая поражающая способность, зато она накроет сразу большую площадь, и живой силе противника там не поздоровится.

— А знаете, в этом что-то есть. Думаю, сама установка вместе с машиной будет стоить дешевле одного тяжелого орудия. Полагаю, что можно попробовать, вот только кто будет разрабатывать? Может, поручить Кулику. Это к его епархии относится.

— Не думаю, Борис Михайлович, что это будет хорошей идеей. На мой взгляд, Кулик мало что понимает в артиллерии.

— Почему вы так думаете?

— Да доходили до меня слухи, как он у себя командует, а кроме того, как он прицепился к орудию Т-50 на испытаниях. Он точно это дело завалит, а мне эти установки нужны уже сейчас в качестве усиления мехкорпуса. В конце концов, самоходные орудия разрабатывает ГАБТУ, а не ГАУ, так и тут будет лучше, если этим займется мое управление. Ведь тут главное — сам реактивный снаряд, он создан, а сделать пусковую установку намного легче. Установим ее и на колесное, и на гусеничное шасси, зато со всем этим мехкорпус получится такой, что вполне с армией сможет пободаться.

— Хорошо, Дмитрий Григорьевич, займитесь этим.

На этом совещание для меня закончилось, причем очень удачно, так как удалось продавить все свои идеи, даже больше, — на пару лет раньше получим «катюши». Не думаю, что на создание пусковой потребуется больше двух месяцев, надеюсь, что уже осенью первые серийные установки начнут поступать в войска, впрочем, как и другая легкая бронетехника.

Спустя примерно полторы недели, практически одновременно, с разницей всего в пару дней, в Кубинку прибыли сначала Духов вместе с КВ и штурмовыми самоходками, а затем и Кошкин со своим Т-34 и противотанковой самоходкой СУ-76. Сначала я сам поехал инспектировать новинки, прежде чем звонить товарищу Сталину.

КВ с самоходками стояли на плацу, и мне сразу бросились в глаза отличия от классики, которая была в моем мире. Лоб КВ был скошен точно так, как и на Т-34, правда, пулемет там отсутствовал, и толщина брони составила 90 миллиметров. Так же смотрелось и орудие, сделанное из 107-миллиметрового орудия образца 1910/30 года с длиной ствола в 40 калибров и дульным тормозом. Главное, что бронепробиваемость этого орудия вполне позволяла обычным, тупоголовым снарядом Б-420 пробить лобовую броню «тигра» с дистанции в километр. С такими характеристиками КВ не особо сильно уступит «тигру», когда они сойдутся на поле боя.

Кроме КВ Духов привез и две штурмовые самоходки, которые я ему заказал, СУ-122 на базе орудия А-19 и СУ-152 на базе гаубицы МЛ-20. Тут тоже были свои отличия. Во-первых, на СУ-122 вместо орудия М-30 Петрова, которое изначально ставили на СУ-122, сразу поставили длинноствольную А-19. М-30 хоть и было новей, но ствол его был слишком коротким, да и серийно оно также должно начать выпускаться только со следующего года^[15].

А во-вторых, несколько изменен был и корпус за счет более обтекаемых углов, теперь это уже не простая прямая лобовая плита. Все это повышало шанс рикошета, ведь гарантии, что во вражеских дотах будут стоять исключительно противотанковые орудия малого калибра, не было. Также в бортах рубки были сделаны люки для значительного облегчения загрузки в самоходки боеприпасов. Ведь снаряды к ним хоть и раздельного заряжания, но все равно тяжелые. Так, снаряд от А-19 весит в среднем 25 килограммов, в зависимости от назначения, а у МЛ-20 — от 40 до 50 килограммов, вот и загрузи в нее полный боекомплект через верхний люк. В любом случае борт — это слабое место не только самоходки, но и танка, а у самоходки тем более, так как у нее рубка, а не башня, и при повреждении ходовой она развернуть орудие не сможет. Здесь люк уже не особо повлияет на ее бронезащищенность.

— Ну что, бойцы!? Как вам новые аппараты? — спросил я у экипажей боевых машин.

— Отличные, товарищ комкор! Не машины, а натуральные звери, они кого угодно в клочки порвут и на обломки пустят!

— Дмитрий Григорьевич, ну что, это то, что вы от меня хотели?

— Думаю да, Николай Леонидович, осталось только посмотреть, как они пройдут полигон, а внешне — да, это именно то, что я от вас хотел.

— Отлично пройдут! Даже не сомневайтесь.

И они действительно отлично прошли полигон вместе со стрельбами. Глядя на это, я ни на мгновение не сомневался, что их без особых проблем примут на вооружение. Позже так и случилось, только Кулик опять пытался мутить воду по поводу того, что танковые орудия разрабатывались без его участия.

— Николай Леонидович, у меня есть для вас еще одно задание.

— Слушаю вас, Дмитрий Григорьевич.

— На базе КВ необходимо сделать пару инженерных машин. Броню можно слегка уменьшить, скажем, миллиметров до 80. Первая — это ремонтно-эвакуационная машина, где вместо башни необходимо установить кран, способный снимать башни с танков. Такая машина и поврежденный танк утащит, и башню с него при необходимости снимет. Вторая машина должна иметь мощный отвал спереди, опускаемый крюк сзади и роторную установку вместо башни для рытья окопов. При нужде она и противотанковый ров отроет. Нам просто необходима инженерно-строительная техника. Главное, что сам танк уже есть, а это просто дополнительное оборудование для него.

— Хорошо, Дмитрий Григорьевич, как вернусь в Ленинград, так и займусь этим.

А через день я снова был в Кубинке и теперь уже смотрел на Т-34, который выглядел как Т-44, но, опять же, кроме меня этого никто не знал. СУ-76 тоже хорошо смотрелась, а главное, что на танке, что на самоходке, лобовая броня была 75 миллиметров, так что по крайней мере первые два года войны немцы мало чем смогут ее пробить. Не утерпев, я сам сел за рычаги Т-34, и тут всплыл момент, про который я совершенно забыл, а именно коробка передач. На ранних версиях она была очень тугая, и от мехвода требовалась немалая сила для переключения передачи^[16].

— Михаил Ильич, а вы передачи переключать тут пробовали?

— Да, туговато переключаются, Дмитрий Григорьевич.

— Так не пойдет, передачи должны переключатся легко. Сейчас я не буду из-за этого зарубать машину, но вы должны немедленно устранить эту проблему Или новую коробку передач разработайте, или сделайте усилители для рычага переключения передач.

— Хорошо, Дмитрий Григорьевич, сделаем.

— И вот что еще, задел по модернизации остался? Я про замену этого орудия на более мощное позднее. Слышал, сейчас разрабатывается 85-миллиметровое зенитное орудие, думаю, оно будет в самый раз на ваши танк и самоходку.

— Как только появится, так сразу этим и займусь^[17].

— Не забудьте.

Этим же вечером я сразу, как только приехал из Кубинки, позвонил Сталину.

— Добрый вечер, товарищ Сталин, это вас комкор Павлов беспокоит.

— Здравствуйте, товарищ Павлов, что вы хотели мне сказать?

— Товарищ Сталин, я только что приехал из Кубинки, где осматривал новые танки. Позавчера — тяжелый танк и две штурмовые самоходки, а сегодня — средний танк и противотанковую самоходку.

— А мне почему сразу не сказали про тяжелый танк?

— Решил немного подождать, все равно разница в пару дней, зато теперь можно посмотреть все сразу. Лично мне все понравилось, это именно то, что так нужно нашей армии.

— Товарищ Павлов, жду вас завтра в час дня, поедем вместе смотреть новую технику

— Слушаюсь, товарищ Сталин.

На следующий день мы вместе снова направились в Кубинку. Власик мои слова мимо ушей не пропустил, и теперь нас сопровождали два БКМ, причем, как я заметил, они отличались от моей машины: не было задней перегородки и сиденья были по бокам. Не удивлюсь, если в крыше появился люк и турель под пулемет, как в патрульных «Тиграх» моего времени.

Доехали быстро, и теперь уже Сталин осматривал новые танки. Кроме него приехали и Ворошилов с Шапошниковым. Я поздоровался с ними, мы обменялись рукопожатиями и все вместе еще раз стали смотреть, как новая техника проходит полигон.

Ну что можно сказать, все понравилось, Сталин остался очень доволен, так что примут технику без проблем. А модернизировать ее потом будет намного легче, чем разработать, да и выпуск начнут минимум на год раньше, а это многое значит. Теперь еще нужно уставы подправить, по крайней мере, у себя в епархии я постараюсь это сделать, все силы приложу для этого. Даже если новые уставы будут для бронетанковых войск, то уже дело, а ведь под это можно и мехкорпус подвести, типа новое формирование.

Как я и думал, неделю спустя всю технику без проблем приняли на вооружение, даже Кулик, который тоже был в приемной комиссии, ничего не вякал, видимо, ему успели донести, что Сталину все понравилось, и он просто не рискнул выступать против.

2 июня 1938 года

В этот день у меня в кабинете прозвучал звонок телефона.

— Добрый день, товарищ Павлов, это вас директор ковровского оружейного завода беспокоит.

— Здравствуйте, что случилось?

— Понимаете, мы закончили работы по тому заданию, что вы нам давали, и теперь на носу приемка, только боюсь, могут нам ее зарубить. Вот я и хотел бы, чтобы вы, как лицо заинтересованное в этом оружии, помогли нам пройти госприемку.

— Конечно, когда приемка?

— Десятого числа у нас.

— Буду.

— Спасибо вам.

Вот так неожиданно организовалась служебная командировка. В Ковров приехал 9 июня, а на следующий день прямо с утра прибыл на завод.

Приемная комиссия немного удивилась моему присутствию, все же я относился совершено к другому ведомству. Подойдя к столу, на котором были выложены опытные образцы, я сначала внимательно осмотрел пулемет, повертел его в руках, установил на станину и остался доволен. Это действительно был единый пулемет. Затем оглядел СКС. Пока ничего сказать по нему не мог, нужно было его отстрелять, ведь сейчас вместо более слабого промежуточного патрона тут был мощный мосинский, но надеюсь, будет работать нормально, все же автоматической стрельбы тут нет. Правда, сделать под мосинский патрон двухрядный 20-зарядный магазин не смогли, а потому пошли на компромисс, создали его однорядным и сократили до 15 патронов. Но и так в принципе сойдет. И наконец, ППС, вернее ППШ, так как его сделал не Судаев, а Шпагин. Он получился удобным и ухватистым, для экипажей в самый раз.

Члены комиссии с удивлением наблюдали, как я осматривал оружие. А я попросил возможности его отстрелять, и директор завода лично проводил меня на стрельбище. Начал я в том же порядке — сначала пулемет. И с рук, и с сошек, и с турели он отработал отлично. Я положил пулемет и взялся за СКС. Воткнув в приемник магазин, уверенно отстрелял его, правда, лягался он сильнее, но это не удивительно, патрон-то мощнее. Завершил отстрел из ППШ, перед этим откинув проволочный приклад. Все оружие понравилось, а потому прямо при членах комиссии сказал:

— Все отлично, вы, товарищи, сделали именно то, что я хотел. Не знаю, как приемная комиссия, а для своих мехкорпусов я его у вас закажу. Кстати, думаю, что летчики тоже не откажутся от автомата на тот случай, если их собьют над вражеской территорией, да и пограничники вполне могут заинтересоваться этим оружием. Огневую мощь оно повышает очень хорошо.

После этого, попрощавшись, я уехал и только позже узнал, что члены комиссии сами опробовали оружие и после небольшого совещания приняли его, видно, поняв, что оно все равно будет затребовано армией.

Ну что, считай, это последнее, что мне было нужно, теперь необходимо сформировать хотя бы три-четыре мехкорпуса полного штата, а техника и оружие для него уже есть. Осталось только наладить выпуск, а потом начать учить бойцов по полной программе. Нет, действительно, если к началу войны у нас будет хотя бы четыре таких полностью укомплектованных и обученных мехкорпуса, то немцам придется очень кисло. Ведь по сути такой мехкорпус равен полевой армии, и если не проспим, то удар такого мехкорпуса по врагу будет страшен.

Примечания

12

М-62 или АШ-62 авиационный двигатель мощностью 1000 л/с, позднее устанавливался на самолеты АН-2, производился более 50 лет, серийное производство начато в 1937 году. Павлов прав, лучше сделать самолет на нормально работающем двигателе, тем более что М-88, который изначально планировали поставить, всего лишь на 100 л/с мощнее. И с вооружением нужно подумать, может, действительно лучше поставить пушки?

13

На данный момент на вооружении Германии стоял «Эмиль», он имел максимальную скорость в 532 км/ч и вооружен четырьмя пулеметами МГ-17 калибра 7,92 миллиметра. Лишь весной 1941 года в люфтваффе стали поступать «Фридрихи», которые имели скорость уже 600 км/ч и были вооружены двумя МГ-17 и одним МГ-151 калибра 15 миллиметров.

Но это еще только будет, а в ходе заседания наш герой решал совсем другие вопросы и задачи.

14

Реактивный снаряд РС-82 был принят на вооружение в 1937 году и имел общий вес 6,8 килограмма, из него вес ВВ был 360 граммов. Дальность стрельбы составляла 6 километров, впервые был применен в 1939 году на Халхин-Голе.

15

Специально для любителей заклепок: да, официально орудие А-19 начало выпускаться с 1939 года, вот только все дело в том, что сама А-19 была разработана на базе 122-миллиметровой гаубицы образца 1931 года, путем наложения ее ствола на новый лафет как раз от МЛ-20, так что по крайней мере ствол, который нужен, уже есть.

16

По воспоминаниям наших танкистов, кто воевал на Т-34, зачастую мехводу помогал при переключении передачи стрелок-радист, но чаще ее просто ставили на вторую скорость и не переключали до последнего. Только на машинах более позднего выпуска эта проблема была решена.

17

Зенитная пушка калибра 85 миллиметров 52-К будет принята на вооружение только в следующем году, но до начала войны останется еще достаточно времени на полное перевооружение уже выпущенной бронетехники с 76-миллиметровых орудий на нее.