Ленинградец

Александр Берг, 2021

Пожилой ветеран умирает в 2014 году, но его сознание возвращается в него самого на 77 лет назад, в теперь уже такой далекий 1937 год. У него появился шанс прожить свою жизнь заново, вот только как? Можно просто тупо ее повторить, не делая никаких попыток изменить ход времени и судьбы, а можно попробовать все кардинально изменить. Можно попробовать спасти свою большую семью, из которой во время блокады Ленинграда выжили только он и его двоюродная сестра. Шанс изменить историю войны и спасти почти миллион погибших во время блокады от голода, холода, авианалетов и обстрелов ленинградцев. Может ли обычный человек это сделать? Вы скажете, что нет. А если он танкостроитель, который всю свою жизнь проектировал и строил танки? Что будет, если летом 1941 года хваленое немецкое панцерваффе столкнется в жарких июньских и августовских боях с армадой новейших ЛТ-1 (Т-50), Т-28М, Т-34М и КВ-1М при поддержке пехотной СУ-76, противотанковой СУ-85 и штурмовыми СУ-122 и СУ-152, а также различными зенитными ЗСУ и бронетранспортерами?

Глава 5

Сталин смотрел в спину уходившему Новикову и думал, как такому молодому человеку пришло в голову все то, что он тут говорил. На первый взгляд это могло показаться полной чепухой, эти его прогнозы по вероятному развитию событий. Но если хорошенько вдуматься, то это казалось и не таким уж невозможным.

Все его собственные усилия по созданию коллективной безопасности в Европе не увенчались успехом. Франция и Англия как основные европейские страны или вообще не отвечали на его предложения, либо отклоняли их и вели собственную политику. Предположения Новикова о возможных путях развития в политике имели под собой все основания. А для проверки его выкладок надо только подождать, и тогда станет ясно, прав Новиков в своих прогнозах или нет.

Но главное, Новиков разработал новую концепцию бронетанковых сил, как, собственно говоря, пути развития техники, так и ее применения, и в этом его активно поддержал генерал Павлов, который имел непосредственный опыт ведения танковых боев в Китае и Испании. Что-то подсказывало Сталину, что Новиков его не подведет, да и его настрой на движение только вперед подтверждал это.

— Товарищ Павлов, какое у вас сложилось мнение о товарище Новикове?

— Только самое положительное, товарищ Сталин. Конечно, некоторые его идеи и выводы меня сначала шокировали, но потом я был вынужден согласиться с его мнением и выводами.

— Например?

— Например, можно взять его выводы по танку Т-35.

— А что с ним не так? Вроде хороший танк.

— А вот товарищ Новиков в несколько фраз доказал мне, что Т-35 — это тупиковый путь развития танков. И сам танк так себе: показывать его на парадах можно, пускать в бой нельзя.

— Почему?! — Сталина это задело. Для него танк Т-35 ассоциировался с мощью РККА, а тут его представили в виде всего лишь парадной игрушки.

— Я, когда только услышал его нелестный отзыв о Т-35, тоже вначале был в недоумении, но Новиков парой фраз доказал свою точку зрения. По его словам, хороший танк должен ассоциироваться с такими понятиями, как скорость, маневренность, броневая защита, огневая мощь и связь. Только танк, сочетающий в себе все эти понятия, может быть хорошим и позволит выигрывать сражения.

По словам Новикова, Т-35 из-за своего большого веса крайне неповоротлив, а кроме того, его можно использовать не на всех типах грунта: на слабом грунте он просто сядет на брюхо. Также из-за его большого веса его могут выдержать не все мосты, что сильно ограничивает возможности его применения. Далее, его бронирование не очень сильное, а потому, хоть он и считается танком прорыва, но достаточно сильно уязвим к противотанковым орудиям потенциального противника, а его большие габариты делают его превосходной мишенью. В итоге я был вынужден согласиться с выводами товарища Новикова. По его изысканиям, будущее за ОБТ — основным боевым танком, который будет сочетать в себе скорость и маневренность среднего танка с бронезащищенностью и мощью тяжелого.

— А как же легкие танки?

— Легкие танки несколько видоизменятся и займут нишу техники поддержки и транспортировки пехоты. По его словам, они станут перевозить отделения бойцов и станут пригодны для транспортировки их тяжелой транспортной авиацией.

— Звучит фантастично.

— Согласен. Но как он сказал, двадцать лет тому назад «Илья Муромец» имел бомбовую нагрузку в 500 килограммов, а сейчас ТБ-3 имеет грузоподъемность в пять тонн, это ровно в десять раз больше. А что будет через пять-десять лет, какую грузоподъемность будут иметь новые самолеты? Вес легкого танка будет в пределах 15–20 тонн, так что вполне реально лет через десять создать самолеты, которые смогут поднять такой вес, а десантировать эту технику с парашютами.

Но кроме этого, у товарища Новикова есть и другие идеи, например, создание единой боевой платформы. На ее базе можно создавать различные типы бронетехники, это значительно сократит и упростит ее создание. Как пример, его легкий танк с заменой на нем башни на боевую рубку, создание противотанковой самоходки. Это самое простое, а есть и варианты другой техники. При этом он вскрыл еще одну проблему, причем очень важную. Мы как-то не замечали ее, а он прямо акцентировал на ней мое внимание. Это несоответствие стандартов на технике разных заводов. Например, запчасти с одного завода не подойдут к аналогичной технике другого завода. Он указал на необходимость строжайшего соблюдения всех размеров на разных заводах, чтобы любая запчасть с любого завода подходила на любой танк или другую бронетехнику.

Сталин несколько минут просто молча расхаживал по своему кабинету, обдумывая услышанное. Все это было для него новым, и вскрытые вопросы действительно были важными, и тем было неожиданней, что они были подняты совсем молодым специалистом, можно сказать мальчишкой. Похоже, что он действительно не ошибся, решив дать возможность Новикову проявить себя и сделать свой танк. А Павлов тоже неплохо разбирается в этой теме и, судя по всему, нашел в Новикове единомышленника по созданию и внедрению новой бронетехники.

— Товарищ Павлов, есть мнение назначить вас командующим танковыми войсками с сохранением за вами должности начальника ГАБТУ. Судя по всему, из всех наших военачальников вы лучше всех разбираетесь в этой проблеме. Товарищ Новиков будет вам помогать. Как, не хотите взять его к себе своим заместителем?

Ненадолго задумавшись, Павлов ответил:

— Нет, товарищ Сталин, не хочу. Товарищ Новиков еще слишком молод, его никто не знает, и если я назначу его своим заместителем, то основная масса командиров примет его в штыки. Да и звание его слишком маленькое для этой должности. А вот сделать его своим советником и куратором разработки бронетанковой техники можно: тут он, мне кажется, будет на своем месте. Но по-любому сначала надо дождаться, когда он сделает свой танк, и только после этого, если его танк действительно окажется хорошим, можно будет вернуться к этому вопросу.

— Не возражаю. Подождем, пока товарищ Новиков сделает свой танк. Но по крайней мере со своим прибором по закалке электротоком он нас не обманул.

— Прибор одно, а танк — совсем другое. Но думаю, товарищ Сталин, что вы правы, и Новиков играючи справится с разработкой своего танка: больно много у него уверенности в этом, и кажется мне, что она основана не на пустом месте.

— Держите меня в курсе, товарищ Павлов. Как только Новиков представит свой танк приемной комиссии, сразу сообщите мне.

— Слушаюсь, товарищ Сталин.

Павлов вышел из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь, а Сталин стал еще раз прокручивать в голове прошедший разговор, и главный акцент он сделал на предложении Новикова по концессиям. По месторождениям нефти и алмазов было проще всего: послать туда экспедиции, ориентированные именно на поиск указанного, было делом нескольких дней. А вот с концессиями было намного сложней. Главной проблемой были его соратники по партии, старые коммунисты, которые закостенели в своих догмах. Он уже избавился от многих, кто ставил ему палки в колеса, но все равно еще оставалось много влиятельных членов партии, которые могли создать ему оппозицию. Надо потихоньку подбирать на их место молодых, вроде того же Новикова, кто не закостенел в догмах и для кого главное результат, а как его добиться, не так важно.

И ведь Новиков прав: другого пути, чтобы быстро построить так необходимые стране заводы и получить лицензии на необходимое оборудование и технологии, похоже, нет. Надо подумать, как лучше это сделать, и наверно, лучше всего будет представить это, как предложил Новиков. Не настаивать на этом решении, а предложить соратникам создать другой вариант, при котором мы сможем в течение пары лет построить необходимые заводы и получить лицензии на необходимые машины и технологии. А пока стоит поручить доверенному человеку подготовить сведения, у кого и что можно будет заказать в Америке.

Я сидел в приемной Сталина и ждал Павлова, благо ждать пришлось недолго.

— Пошли, Олег. Надо сказать, что ты произвел впечатление на товарища Сталина, он тобой доволен. Но сам должен понимать: не оправдаешь его доверия — можешь обо всем забыть.

— Прекрасно это понимаю, Дмитрий Григорьевич, и приложу все усилия для скорейшего создания танка.

Я сам в этом заинтересован в первую очередь. Только я ведь вам уже говорил, что сам корпус и трансмиссию я сделаю, а вот новое орудие: как с ним быть? Делать его с нуля долго. Я слышал, товарищ Грабин создал новую дивизионную пушку калибра 76 миллиметров, вот ее и взять, просто уменьшив калибр до 60 миллиметров, но оставив старую гильзу.

— Почему гильзу старую оставить?

— Для повышения мощности выстрела. Кроме того, меньше мороки с производством новой гильзы: только обжимать под снаряд больше будут, и всё.

— Да, практично и просто. Я завтра свяжусь лично с товарищем Грабиным и дам ему задание на разработку на основе его орудия танковой версии под меньший калибр.

— Дмитрий Григорьевич, у меня в портфеле лежат чертежи одной новинки. По моим прикидкам, она должна сама, чисто за счет разности давлений отсасывать после выстрела пороховой дым из орудия. Там ничего сложного нет. Передайте это, пожалуйста, товарищу Грабину, и пускай он поэкспериментирует с этим на орудии. В идеале это будет отсасывать пороховые газы после каждого выстрела из ствола орудия и самого танка при открытом казеннике. Штатного вентилятора может не хватить, или он может сломаться, поэтому это усовершенствование точно не будет лишним. Да, оно удорожает стоимость орудия, но в бою может спасти танк.

— Хорошо, передам. Мне самому интересно, сработает это или нет.

Ненадолго установилась тишина, а потом Павлов заговорил снова.

— Я должен тебя поблагодарить.

— За что, Дмитрий Григорьевич?

— Товарищ Сталин, с твоей подачи, назначил меня командующим танковыми войсками; теперь они все, в том числе и разработка новой техники, в моем ведении. Товарищ Сталин также предложил мне назначить тебя моим заместителем, но я от этого отказался. Вместо этого тебя назначат моим советником и куратором разработки бронетанковой техники. Ты, наверно, будешь обижаться на меня за это?

— Наоборот, Дмитрий Григорьевич, вы поступили абсолютно правильно. Назначение меня вашим заместителем было бы глубоко ошибочным: у меня пока нет необходимого для этого авторитета. А вот быть вашим советником и куратором разработки новой бронетехники — совсем другое, это как раз по мне. Так что все сделали правильно.

— Это хорошо, а то я немного боялся, что ты обидишься.

— Будь я глупее, обиделся бы, а так пока не по Сеньке шапка. И да, Дмитрий Григорьевич, поздравляю вас с новой должностью.

— Спасибо.

— Вот только забот и проблем у вас с этим значительно прибавится. Теперь надо разрабатывать новые уставы, а также тактику и стратегию применения бронетанковых войск и их взаимодействия с другими родами войск, иначе добиться от них максимальной эффективности будет нельзя. Главное, это надо помнить, что воюет не техника — воюют люди. И если командиры и экипажи не обучены, то они просрут любую технику, даже самую совершенную.

— А у тебя, как я понял, есть идеи по этому поводу?

— Есть.

— Тогда, как мой советник, напишешь мне в течение месяца докладную о том, как и что нам надо менять и как взаимодействовать. Справишься?

— Постараюсь. По крайней мере, распишу все, что я думаю по этому поводу, и, разумеется, с обоснованием, почему именно так, а не этак.

Вот так за разговором мы и доехали. В управлении я забрал свой вещмешок с формой и пистолетом, после чего, получив билеты на обратный поезд в Питер, сердечно попрощался с Павловым и отправился на вокзал.

В вагоне я устроился на верхней полке, положив вещмешок под голову. Доставать ТТ и везти его на себе я не хотел: могли возникнуть проблемы. Лучше было везти его в вещмешке, завернув с кобурой в выданную форму; тут, главное, следить, чтобы сам вещмешок не умыкнули. Разговаривать с соседями по отсеку вагона я не стал, хотя они и пытались меня втянуть в разговор.

Лежа на своей полке, я снова вспоминал прошедший день. На мой взгляд, он прошел просто отлично. Мало того что я смог рассказать Сталину, что должно произойти под видом своего анализа событий в Европе, так еще и общие направления в танкостроении, а также вариант получения из-за границы необходимых производств и технологий. Ну и напоследок месторождения нефти и алмазов. Не должно это все остаться без внимания, не тот человек Сталин, чтобы не прислушаться к словам человека, который его явно заинтересовал. Теперь осталось только ждать. Но думаю, что с геологическими экспедициями тянуть не будут. Вот с концессиями и совместными предприятиями намного сложней. Хоть и говорит наша оппозиция, что Сталин тиран, но и он должен учитывать мнение своих соратников и других руководителей государства.

Ладно, это уже от меня не зависит. А вот прикинуть план действий на будущее, учитывая, что теперь я становлюсь советником Павлова и, скорее всего, стану определять дальнейшее направление в танкостроении, надо. Проблема в том, что я один не смогу охватить все направления: времени не хватит. А вести разработки надо будет параллельно. Значит, сейчас я делаю свой ЛТ, после его приемки Сталин с Павловым убедятся, что я понимаю в этом деле, и дадут зеленый свет на разработку новой техники.

Значит, не надо изобретать велосипед, а нужно просто немного подтолкнуть события. Тому же Кошкину на Харьковском заводе поручить разработку нового среднего танка. Вот только сразу указать ему, что и как надо делать, чтобы избежать детских болезней и делать не Т-34, а Т-43 сразу с орудием Ф-34 и трехместной литой башней и торсионной подвеской с поперечным расположением двигателя. А на Кировском заводе поручить Духову разработку КВ, только лоб ему спрямить и заменить 76-миллиметровую пушку на 85-миллиметровую. А на своем заводе озадачить Гинзбурга по созданию легких гусеничных самоходок и бронетранспортеров. На закуску остался Астров, ему поручу разработку колесных бронетранспортеров на Горьковском автозаводе. Все будут заниматься тем же самым, что они и так должны были сделать, только на несколько лет раньше. Да хотя бы делать не страшное угробище БА-20, а более современный и более, скажем так, изящный БА-64.

А пока все будут делать свою работу, я модернизирую Т-28. Вполне неплохой танк, надо только было правильно его применять. И ведь для своего времени это был один из лучших танков в мире, и плевать, что он сделан на основе английского «Виккерс А6». На данное время это практически идеальная БМПТ. Одна главная, орудийная башня и две дополнительных, пулеметных. Практически идеально заточенный под борьбу с пехотой противника танк. Сделать новый корпус по типу БМП, только более защищенный. Поменять подвеску на торсионную, изменить башню и заменить короткоствольное КТ-28 на ту же Ф-34, и пулеметные башни: сделать их необитаемыми и маленькими, с призматическим прицелом типа стереотрубы. Только ДТ придется доработать до ленточного варианта, но тут у меня есть задумка, кому это поручить.

Витька Сазонов, мой сосед по двору. Если я был фанатом танков, то Витька сходил с ума от огнестрельного оружия. Он даже после окончания ФЗУ уехал в Тулу, чтобы там поступить работать на Тульский оружейный завод. Помню я, как он сокрушался, что Сестрорецкий оружейный завод в 1922 году закрыли, вернее перестали делать там оружие и перепрофилировали его на производство инструмента. Вот кто мне РПД сделает, а то неохота ждать еще семь лет, пока Дегтярев его разработает. Правда, будет он не под промежуточный патрон 7,62х39, которого пока еще нет даже в планах, а под старый добрый 7,62х54. Кроме того, он мне еще и ППС-43 сварганит.

И ППС и РПД я прекрасно знаю, набросаю ему схемы, а вот все расчеты по ним он уже сам делать будет, да и ТТ он мне модернизирует. ТТ, конечно, пистолет очень неплохой и мощный, но зарядов мало и предохранителя нет, вот он мне это и исправит. Подключу к этому делу Павлова, под видом создания нового оружия для танков и вооружения их экипажей ручным оружием. Да и прицелы надо поручить делать ЛОМО, правда сейчас он называется ГОМЗ. Надеюсь, они смогут сделать качественные прицелы, ведь от них тоже многое зависит в бою.

Пожалуй, эти технические вопросы самые простые. А вот как быть с уставами и тактикой применения бронетехники? Я все же не танкист, а конструктор. Вот если бы я повоевал в танковых войсках, а так придется ориентироваться на свое послезнание из книг и фильмов, хотя… Постой, чего я туплю? Надо купить в военторге устав танковых войск. Не думаю, что это секретная документация, наверняка продается в военторге, и думаю, что его там может купить любой желающий. В крайнем случае предъявлю свое удостоверение воентехника. Внимательно прочитаю устав и выкину из него всю хрень, а вместо этого добавлю свои замечания. И главное, надо убрать любые упоминания о лобовых атаках без разведки, если, разумеется, они там есть. А то получается, что мчатся вперед не разбирая дороги, как стая озабоченных бабуинов, увидевших самку.

Потом надо созвать с десяток танкистов, что воевали в Испании, причем хорошо воевали, дать им на просмотр мой опус и уже вместе с ними пройти его еще раз. Так, пожалуй, можно значительно улучшить устав. Заодно перед этим дать им ознакомиться с предполагаемой новой техникой, чтобы они лучше ориентировались. И никаких лампасных дуболомов для обсуждения, эти кавалеристы насочиняют про лобовые атаки без разведки, в стиле Гражданской войны и конных лав.

О! А ведь можно еще разработать настольную игру вроде «Монополии», только военной. Компьютеров-то нет, и они еще нескоро появятся, а так можно будет командиров тренировать и учить. Делаем комплект из трех одинаковых карт, желательно не наобум, а реальной местности, и разбиваем их на маленькие квадраты — своеобразные игровые поля. Одна карта синим, одна зеленым и одна для судьи-арбитра, и для каждого своя комната. Каждый из игроков видит только свои войска, и только судья — войска обоих игроков. В качестве фишек фигурки пехоты, артиллерии, танков, бронетехники и машин. Разные кубики для хода, даже кубик погоды для судьи. Он его кинет и скажет, какая погода в данный момент: дождь или засуха, или метель, от этого ведь тоже многое зависит.

А для игроков свои кубики. Допустим, кубик хода, то есть на сколько ходов можно ходить. Кубик разведки, то есть заметили разведчики противника или нет, а если и заметили, то как сильно вскрыли его позиции. Допустим, ничего не заметили, и тогда на твоей карте ничего не отображается, или вскрыли все, и тогда на данном участке помощники судьи отображают все войска противника. Кубики артиллерии — как долго длится артподготовка и как результативно. И вот так для всех родов войск и составить таблицы соотношений с показаниями выпавшего хода.

Это ведь получается аналог примитивнейшего игрового компьютера. На командно-штабных учениях данные будут браться не с потолка, а согласно выпавшим очкам хода. Думаю, это заинтересует наших военных и получит большую популярность. А что, это ведь как игра в солдатики, только по возможности максимально приближенная к реальности. Народ ведь любит соревноваться, выясняя, кто из них лучше, вот и будет тренировка для ума. Глядишь, так хоть чему-нибудь научатся и не будут потом в реальной обстановке переться напролом. Вот так строя планы на будущее, я незаметно для самого себя и заснул.

Доехал до Питера благополучно; пару раз сходил в туалет, каждый раз прихватывал вещмешок с собой. Геморрою… но куда деваться? А не то могут приделать моему вещмешку ноги: вагон плацкартный, ночь, все спят; что стоит проходя мимо просто подхватить его и пойти спокойно дальше.

Поезд прибыл на Московский вокзал утром. Я быстро добрался до своего дома, оставил вещмешок с формой, достав из него только кобуру с ТТ. Сейфа у меня дома нет, зато имеется пострел одиннадцати лет от роду, еще тот башибузук. И скажите мне, пожалуйста, на милость, что произойдет, когда эта ходячая катастрофа узнает о настоящем боевом оружии. И ведь никакие запреты и кары не помогут, а если, не дай бог, с ним что произойдет, то ведь до конца своей жизни себе не простишь. Так что лучше отвезу выданный ТТ на завод. Мне теперь свой сейф будет полагаться, как разработчику нового танка, для хранения теперь уже секретной документации. Так что найти в этом сейфе немного места для табельного оружия будет не проблема.

На завод я приехал уже в середине дня и первым делом направился к директору, так сказать, отчитаться о командировке.

— А, Новиков, Олег. Ну, проходи давай, рассказывай: как в Москву съездил? — произнес Казаков, стоило только мне появиться в его кабинете.

— Добрый день, Николай Степанович. Отлично съездил, встретился с товарищем Павловым, подробно с ним поговорил, обсудили с ним перспективы танкостроения. Он одобрил все мои задумки, а потом повез меня к самому товарищу Сталину! — Мне было совсем не трудно показать свое восхищение, и при этом я нисколько не лукавил: Сталина я действительно уважал и считал его лучшим правителем нашей страны за всю ее историю. — Он тоже меня расспрашивал о танках и другой бронетехнике.

— И?.. Что с твоим проектом нового легкого танка?

— Одобрен. А кроме того, если я с ним справлюсь на отлично, то буду назначен советником по бронетехнике к товарищу Павлову, который, кстати, назначен теперь командующим танковыми войсками. А кроме того, я еще стану и куратором танкостроения. И напоследок, я теперь воентехник второго ранга. Сделаю свой танк и он пройдет приемку — стану воентехником первого ранга.

Казаков с немалым удивлением смотрел на своего работника. Он никак не ожидал, что тот станет таким, можно сказать, важным человеком. Сталин очень редко ошибался в людях, а стать советником комкора Павлова в данной ситуации без ведома и одобрения Сталина было попросту невозможно. Нет, надо определенно поддержать Новикова и создать ему наилучшие условия. Да еще это присвоение воинского звания. Несомненно, Новиков вошел в команду Павлова, а тот, судя по новой должности, явно в фаворе у Сталина.

— Значит, будешь собирать свое КБ? Кого возьмешь к себе?

— Буду, Николай Степанович. А возьму к себе молодняк: они тоже выделиться хотят, а кроме того, у них взгляд не зашорен. Я тут хочу кое-какие нововведения сделать, а старые конструкторы могут заартачиться: дескать, так не делают. Короче, будут палки в колеса вставлять, причем из самых лучших побуждений. Да и кроме того, кто я такой для них? Щегол пестрожопый, только недавно пришедший на завод. И теперь они должны меня во всем слушаться? Короче, боюсь я, что проблемы с ними будут. Пока я себе авторитет не наработаю, слушать меня не будут. А тут такой же, как и я, молодняк.

— Хорошо. Помещение я тебе выделю: и тебе небольшой кабинет, и для твоих работников помещение рядом.

— Николай Степанович, мне еще сейф нужен.

— Это обязательно, все же документация будет секретная.

— Извините, можно я, пока у меня своего сейфа нет, подержу это в вашем? — С этими словами я достал из портфеля кобуру с ТТ.

— Это что? — уставился Казаков на кобуру.

— Да понимаете, выдали мне табельное оружие, типа положено. А где я его сейчас хранить буду? С собой везде таскать? Дома тоже нельзя хранить: у меня в моей комнате еще младший брат одиннадцати лет живет. Вы представляете, что может случиться, если он его поиграть возьмет в мое отсутствие? И ведь никакие запреты на него не подействуют. А вдруг он или сам случайно застрелится, или кого другого подстрелит. Я же нормально работать не смогу, как на иголках буду в ожидании в любой момент получить известие, что он что-то натворил с моим пистолетом.

— Ладно, — снисходительно произнес Казаков. — Давай его сюда. — При этом он повернулся к своему сейфу, который стоял рядом, и, достав ключи, открыл его. Я с огромным облегчением передал кобуру с пистолетом директору. Пускай у него полежит, пока я свой сейф не получу, а потом сразу и заберу его.

Что ж, эту проблему решили. Получу помещение, наберу ребят в КБ и приступлю к работе. Кроме того, надо будет и с Витькой Сазоновым встретиться, а для этого придется скатать в Тулу. А пока надо сходить еще на ГОМЗ и договориться с ними о выпуске новых прицелов к орудиям и, главное, к пулеметам. В самом крайнем случае на орудиях поставят стандартные прицелы, но лучше разработать новые четырехкратные, для повышения прицельной дальности, а то и двойные, с увеличением в 2 и в 4 раза, но это если получится.

Дел впереди много и надо торопиться, чтобы везде успеть. Война не за горами, причем не только Великая Отечественная. Через полтора года начнется конфликт на Халхин-Голе, и вот там можно будет испытать мои ЛТ-1 в боевых условиях. И я более чем уверен, что они с честью его выдержат. Т-43 и КВ к этому конфликту явно не успеют: они будут готовы где-то к 1940 году, как раз Финская война подоспеет. Но там их особо светить нежелательно, лучше всего вообще их там не использовать. Для обычных боев и мой ЛТ-1 подойдет, а для взлома линии Маннергейма использовать СУ-152, причем в ограниченном количестве, чтобы не спугнуть Гитлера. Война все равно неизбежна, так лучше пусть начнется, как было, чем история пойдет совсем другим путем, и дата нападения сместится, а оно все равно случится. Вот после нападения все изменения уже не страшны. Правда, это если я смогу добиться изменений в обучении армии, хотя бы в танковых и механизированных войсках.