Русь арийская. Наследие предков. Забытые боги славян

Александр Белов, 2014

В этой книге читателя ждет увлекательный рассказ о прародине индоевропейцев, о жертвенных культах ариев, о забытых богах славян, о духах предков, об «истинных» арийцах, которых ученые обнаружили в Гималаях, о свирепых ракшасах и загадочных многоглавых девах, о загадках второго рождения, о реальных и сказочных персонажах русского фольклора, о чудесах и приключениях, которые происходят с душой на том свете, о тайне возвращения из мертвых и о крылатых змеях, приносящих в дом детей, золото и счастье.

Воскрешение мертвых

Курганы — чрево матери-земли

Вспомним также, что погребальные сооружения — курганы, разбросанные по всему огромному пространству Великой степи, согласно многим свидетельствам, использовались не только как могильники, но и места для церемоний иного рода. В непосредственной близости от них и даже на самих курганах устраивались праздники любви, аналогичные древнерусскому празднику Ивана Купалы. Большой могильный холм при этом воспринимался как несущее чрево Матери-земли. Жрец-проводник, облаченный в специальную одежду, с ритуальным светильником в руке (именно такие светильники обнаружены во множес-тве захоронений в Крыму, в Казахстане и на юге Сибири), протискивался в подземную усыпальницу по узкому коридору, выложенному камнями. Этот коридор символизировал собой родовые пути Матери-земли. Через какое-то время жрец «выводил» на поверхность душу захороненного вождя или того, кого требовалось реинкарнировать. После чего уже на вершине холма с участием жреца вокруг ритуального столба или камня, символизирующего детородный орган, устраивался красочный огненный обряд священного зачатия, во время которого потенциальные родители зачинали ребенка. При этом душа покойника, благодаря усилиям жреца, вселялась в нарождающееся тело.

Пикантная инсценировка

Позднее на могильных холмах стала проводиться инсценировка зачатия. Истинное зачатие проводилось в другом месте, как правило у воды, вечером или ночью в тот же день, при свете костров и факелов. В Крыму обнаружено немало фаллических каменных изваяний, установленных на вершинах курганов. По свидетельству археолога А. Щепинского, обряд инсценированного зачатия с плясками и хороводами вокруг «сукообразного камня», стоявшего на вершине священного холма, проводился адыгами кое-где еще в XIX веке. При этом груди танцующих женщин были обнажены.

Очевидно, что подобного рода обряды являются свидетельствами старины глубокой и восходят ко времени праиндоевропейского единства. Весьма интересно, что в погребениях эпохи бронзы в Крыму обнаружены врытые в землю каменные ящики — саркофаги. Они являлись местом коллективных захоронений. Причем мужчины, женщины и дети хоронились в них все вместе. Довольно часто археологи находят в этих саркофагах только черепа. Остальные кости изымались из могил еще в древности. Так, в большом каменном ящике, раскопанном в 1959 году у села Дружное, неподалеку от Симферополя, было обнаружено лишь два целых скелета, а в углу возле стенок — 21 череп. Надо отметить, что праиндоевропейцы считали голову, а не сердце вместилищем души. Чтобы вызывать душу человека к новой жизни, жрецу требовалось проделать некоторые манипуляции с его черепом, как то: осветить глазницы черепа светом лампады, прочесть магические формулы оживления. Отсюда особое внимание у всех праиндоевропейцев к черепам.

Черепа и кости

Из черепов вождей враждебных кланов скифы изготовляли ритуальные чаши, из которых пили ритуальное вино в особых случаях, когда надо было привлечь душу побежденного противника себе в союзники. Впоследствии гунны переняли у саков этот обычай и стали изготовлять чаши уже из черепов скифских вождей. В захоронениях находят немало таких чаш, сделанных из верхней части черепа и инкрустированных золотом и драгоценными камнями. Череп играет важную роль в средневековых и масонских обрядах. Масоны пытались модернизировать древний праиндоевропейский обряд привлечения души умершего с помощью магических манипуляций с его черепом. Аналогичные ритуалы присутствуют и в тантрических обрядах у шиваитов. В тибетском буддизме и религии бон по сей день череп человека играет важную роль в религиозных церемониях. Из трубчатых костей конечностей человека ламаисты изготовляют специальные ритуальные дудки, которые используют в мистерии Цам.

Несомненно, такое отношение восходит к далеким временам. У кельтов был обычай отрубать голову поверженного врага и уносить ее с собой. Голова прибивалась к воротам дома, как знак доблести и охранительный талисман. Вспомним русские народные сказки об избушке Бабы-яги: вокруг нее сооружен забор из человеческих костей, а на шестах вокруг черепа висят. Очевидно, и Бабе-яге было присуще желание защищаться от злых людей и духов. У скифов был обычай отрубать голову врага и приторачивать ее к седлу. Имидж воина измерялся количеством отрубленных голов. Поздние скифы украшали конскую сбрую позолоченными подвесками в виде голов. Это были своего рода обереги против внезапного нападения. При этом эти украшения идентифицируются антропологами как стилизованные изображения лиц с явно выраженными монголоидными чертами. Очевидно, в этом нашло свое отражение длительное противодействие гуннам на рубеже старой и новой эр.

Между тем сами гунны переняли у саков и скифов их обычаи. Пытались модернизировать древние обычаи праиндоевропейцев и немецкие фашисты. Вспомним хотя бы дивизию «Мертвая голова» и атрибутику ордена СС с черепами и костями.

Возвращение из мертвых

Понятное дело, что странные для современных людей манипуляции с черепами вовсе не вызывали удивление у наших далеких пращуров, верящих в реинкарнацию. От того, насколько верно и правильно был произведен ритуал «возвращения из мертвых», зависело успешное переселение души из царства мертвых в царство живых. Отголоски этого ритуала мы можем увидеть в народных сказках и легендах Востока.

Арабский халифат, сложившийся в ходе арабских завоеваний в VII–VIII веке н. э. на огромном пространстве — от Индии и Ирана на востоке и до Испании на западе — вобрал в себя традиционную культуру покоренных народов. Египетские и иранские народные мотивы мы можем без труда распознать в «Рассказе про Аладдина и волшебный светильник» из 1001-й сказки Шахразады. Аладдин по наущению мага спускается в царство мертвых (по всей видимости, в древний склеп или могильник), дабы раздобыть в нем не столько богатство — золото и драгоценные камни, сколько заветный светильник. Потерев этот светильник, можно вызвать джинна — охранительного духа, который исполняет любое желание. Очевидно, главная задача этого духа состоит не в том, чтобы снабжать живого человека златом и драгоценными камнями, а в том, чтобы являться проводником из мира мертвых в мир живых. Эта функция джинна не столь проявлена в арабизированном варианте сказки «Аладдин и волшебный светильник», но все же она еще угадывается. Согласно мусульманской традиции, джинны созданы Аллахом из бездымного огня. Они исполняют любые желания и могут приобретать любую форму. По другой версии, джинны есть порождение Иблиса — дьявола, врага Аллаха. Сам Иблис живет в нечистых местах — в руинах, на кладбищах. Он питается жертвенной пищей и пьет вино. Его развлечение — это музыка и танцы.

На средневековых арабских гравюрах Иблис изображается восседающим на троне, с рогами и короной на голове, в окружении алчущих псов.

В облике Иблиса без труда можно угадать царя подземного мира.

Рогатый небесный правитель

Тот, кого мы называем сегодня дьяволом, почитался в виде бога-защитника, дарующего скот и богатство во времена былого праиндоевропейского единства. Светлокожие кочевники, имевшие европеоидный облик, особо почитали рогатое божество. Именно к нему обращались с просьбой о даровании детей, тучных стад и обильных урожаев. От воли и желания хозяина подземного мира зависело рождение отпрысков и появление приплода в стаде.

У монгольских и тюркских народов сохранился фольклорный персонаж — Эрлик-хан. Само это имя, как считают историки, восходит к древнеуйгурскому Эрлиг каган («могучий государь»). Уйгуры — наследники древних кочевников — отчасти сохранили и облик своих европеоидных предков. Они сочетают антропологические особенности лица и фигуры европеоидов и монголоидов. Согласно буддистским преданиям, Эрлик был казнен по ложному обвинению, но будучи бессмертным, он остался живым. Эрлик приставил к своему телу отрубленную бычью голову, которая тут же приросла к нему. После этого Эрлик отправился на постоянное место жительства в подземный мир, где стал царем над мертвецами. В Монголии Эрлик (Чойджал) обычно изображается с синей кожей, что является его отличительной чертой, в ореоле языков пламени и с тремя глазами, прозревающими прошлое, настоящее и будущее. У него на шее висит ожерелье из черепов, в руках жезл, увенчанный черепом, аркан для ловли душ, меч и драгоценный талисман, указывающий власть над подземными сокровищами. Как правило, царство мертвых находится под землей. Но, по одному из тувинских поверий, сам Эрлик входит в число трех небесных богов — Курбустанов. В одном из монгольских шаманских призываний Эрлик имеет эпитет тенгри (небесный). Небесная локализация этого божества имеет давнюю историю. О ней упоминается и в древнетюркских преданиях.

Рис. 24. Эрлик-хан как объект буддийского культа

Бог — даритель души

Первоначально Эрлик почитался как один из демиургов — создатель людей. В алтайских мифах он брат Ульгеня. Однако если Ульгень создает тело человека, то Эрлик наделяет человека душой после рождения, а правильнее сказать — после зачатия нового тела. Эту душу он забирает к себе в царство мертвых после кончины. Царь мертвых также одаривает душой и всякую скотину и даже растения. О том, чтобы это произошло, надо особо просить бога.

Представления об Эрлике, наделяющем душой, были когда-то и у монголов: в дагурском фольклоре есть образ «вымоленной у Эрлика души». У бурят в аларском предании сохранилось представление об Эрлике как о втором демиурге, наделяющем человека душой при рождении и забирающем душу после смерти. Вероятно, эти древние предания являются свидетельством культурного заимствования: монголоидные племена некогда позаимствовали рогатое божество у кочевников-скотоводов.

Бог-творец изначально изображался с телом человека и с бычьей головой. Во лбу у «скотьего бога» сиял третий глаз. Впоследствии у древних руссов этот божество имело имя Велес, у балтов — Велс, у римлян — Веловис. Как полагают лингвисты, имя Веловис состоит из двух частей: «ве» — это частица отрицания; «ловис» — это имя Юпитера — бога неба, дневного света. Таким образом, Веловис реконструируется как царь подземного мира, антагонист Юпитера.

Весьма интересно, что другое имя этого бога у римлян — Ведиус, что созвучно с древним праиндоевропейским словом «ведать» — знать. Имя бога может быть реконструировано как «всеведущий». Ведиус, или Ведиовис, изображался часто в италийских храмах в виде юноши со стрелами в руках и с козой у его ног. Коза — это хтоническое животное, связанное с производительными силами и с миром мертвых.

Велиар не существует?

Дальнейшая судьба «скотьего бога» не столь завидна. В иудаистической и христианской мифологии Велиар — демоническое существо, дух небытия, лжи и разрушения. Как пишут лингвисты, «этимология имени Велиал (он же Велиар) не ясна». Хотя без труда можно догадаться, что это имя созвучно с древним ведическим божеством Ведиусом, римским Веловисом и древнерусским Велесом. В Ветхом Завете имя Велиал часто соседствует в одном ряду с такими словами, как «суета», «ничто» и «не-бог». Оно, как правило, употребляется для обозначения чуждых богов… Отсюда возникают страхи. Чужой бог воспринимается как нечто чужеродное, опасное, непонятное и вредоносное. Одновременно с этим ему отказывают в статусе Бога. Подчеркивается, что он и не бог вовсе, а нечто нереальное. Тем не менее Велиал может насылать на человека беду и недуги. Кроме того, Велиал выступает в качестве «обольстителя человека», что не очень-то вяжется с его статусом «несуществующий». В синодальном переводе Велиал фигурирует как «совращающий» человека к «вещи непотребной». Может быть, это связано с детородной функцией изначального божества праиндоевропейцев? В «Книге царств» говорится, что Велиар делает из человека маленького Велиара. Именно поэтому в иудейском Апокалипсисе Велиар (большой) является предводителем и вождем «совращенных» им воинств «сынов тьмы». Это нашло свое отражение в кумранском тексте «Война сынов света против сынов тьмы», а также в другом тексте, «Заветы 12 патриархов». Тем не менее интересно, что и в этом тексте находит свое противопоставление мир живых — солнечный мир и мир мертвых — подземный мир. Такая мифологема восходит к былому праиндоевропейскому представлению о двух демиургах-близнецах.

Как отмечают лингвисты, Велиар выступает как возможный эквивалент Сатаны. Однако если Сатана враждебен человеку, то Велиара характеризует внутренняя пустота и несущественность. Это весьма показательное утверждение. Праиндоевропейцы верили в то, что существует два бога-творца: один хозяин земного мира, а другой подземного. Утверждение, что не существует хозяина подземного мира, граничит с отрицанием «того света» и с атеизмом.

Велняс — противник Перкунаса

По всей видимости, в древнерусской мифологии Велес — хозяин подземного мира — противопоставлялся Перуну — хозяину земного мира. По крайней мере, в балтийской мифологии бог Велняс (Велинас, Велис) является противником, антагонистом громовержца Перкунаса. Велняс похищает у Перкунаса скот и прячется от его преследования. Он превращается то в камень, то в дерево, оборачивается змеем, птицей, зверем, человеком. Иногда сам Велняс имеет атрибуты скота: на голове его красуется два массивных и острых рога, вместо ног у него копыта. Здесь мы видим явную перекличку с божеством подземного мира, распространенном у монголов, тибетцев и тюрков: Эрликом.

Согласно балтийским мифам громовержец Перкунас бьет поочередно молнией в камень, дерево, змею, птицу, зверя, человека и поражает Велняса. Он возвращает себе украденный скот. Похожие сюжеты мы встречаем и в древнеславянской мифологии. По всей видимости, во времена былого праиндоевропейского единства антагонизм земного и подземного бога был не столь явно выражен. Хозяина подземного мира почитали наравне с его небесным братом-близнецом. Да и позже у тех же балтов Велсу были посвящены «дни мертвых». Тени усопших, «божьи кони», «божьи быки» и «божьи птицы» приглашались на пир, который обычно устраивался в октябре. По сообщению автора XVII века Эйнхорна, Велсу был посвящен октябрь — Валла-Манес. У латышей в октябре был праздник Велюмате — «мать мертвых», которая почиталась как заступница умерших и их небесная покровительница. Литовский праздник скерстувес был связан со скотом. Во время его проведения совершалось ритуальное заклание свиньи и торжественно произносилось приглашение Виелоне — «матери мертвых» прийти вместе с мертвыми за стол и принять участие в ритуальной трапезе. Похожий обычай сохранился у белорусов. Осенью в субботу перед Дмитриевым днем (26 октября) они приглашают дедов — предков принять участие в их трапезе. Как говорится у белорусов: «Нельзя не отмечать праздник дедов. Раз не отметишь, и у тебя вся скотина издохнет».

Морской царь

Велняс у балтов связан с водной стихией. Считалось встарь, что его поддержка необходима при строительстве водных плотин и мостов. Сохранилось крылатое выражение «глаз Велняса» — так называют «окно» в болоте. Очевидно, с именем древнего бога связано и название города Вильнюс. Кроме всего прочего Велняс является покровителем искусств. Он связан с музыкой и танцами, а также наделен феноменальной мудростью. В этом смысле Велняс похож на римского бога Ведиуса — «всеведущего». Прослеживается явная связь балтийского бога и с древнерусским Велесом, который также отмечен сходными чертами. Вспомним также древнерусскую былину «Садко-купец, богатый гость». В ней Морской царь испытывает особое пристрастие к музыке и танцам. Он зазывает к себе искусного гусляра Садко, чтобы тот развлекал его. В награду он обещает женить Садко на одной из своих дочерей. После того как обещание исполнено, Садко вместе со своей невестой бежит из царства Морского царя. Это напоминает греческую легенду об Орфее и Эвридике, когда Орфей спускается в подземный мир, чтобы найти и вывести из него свою невесту. Очевидно, и в греческой легенде, и в древнерусской былине нашло место представление праиндоевропейцев о боге — царе подземного (подводного) мира. В русских сказках Морской царь отождествляется с чертом. Вспомним хотя бы произведение А. Пушкина «Сказка о попе и работнике его Балде». Балда отправляется к морю чертей искать. В китайских, японских, корейских, тибетских сказках Морской царь часто предстает в облике морского дракона.

Согласно балтийскому фольклору, Морской царь похищает девушек и девочек. От него у земной женщины может появиться отпрыск. Который будет отличаться необычайной силой еще в детстве. Такие дети вступают в состязание с пастухами. Они бросают диски и камни дальше всех. Их отличительная черта — они носят лук со стрелами у себя на животе. Зная о таких признаках, мать должна умертвить своего ребенка дабы, встав взрослым, он не причинил множества бед своим соплеменникам. Здесь, без всякого сомнения, прослеживается более поздние влияние: согрешившая с демоном (чертом) женщина должна принести публичное покаяние и сама убить свое чадо в колыбели.