Декамерон с грузинским чаем

Александр Бедрянец, 2018

Харизматичный и остроумный Родион Коновалов, давно полюбившийся читателям, по-прежнему выступает в роли главного действующего лица как веселый и умный повествователь. На протяжении десяти вечеров автор рассказывает веселые истории, чередующиеся с размышлениями на самые жизненные темы. В книге поддерживается тот баланс глубокой мысли, остроумия, искренности, иронии, который делает чтение по-настоящему увлекательным.

День третий. Мужской шовинизм и женский вопрос

После чаепития Родион Алексеевич и Павел Третьяков вышли на балкон перекурить. Они стояли возле раскрытого окна и созерцали городской двор в лучах заходящего солнца. Павел Иванович закурил «Честерфилд» и угостил сигаретой Коновалова. Продолжая начатую за столом беседу, Павел Иванович сказал:

— Родион Алексеевич, у меня давно сложилось мнение, что женщин вы не ставите ни в грош. Иначе говоря, вы исповедуете мужской шовинизм.

— Вот и ты, Павло Иванович, попался на эту уловку. Для всякого рода демагогов слово шовинизм просто находка, ведь оно легко выворачивается наизнанку, и поэтому им всегда можно припечатать любого идеологического оппонента. Особенно в политике двойных стандартов, в том числе и в так называемом женском вопросе. В царское время люди были проще и называли вещи своими именами. Двойными стандартами начали грешить большевики. Они так зациклились на дурацкой идее «советского человека», что сознательно закрывали глаза на негативные явления в межнациональных отношениях. То есть племенное чванство и откровенный национализм в республиках и автономиях СССР именовались развитием национального самосознания и другими красивыми словами, а любые высказывания на тему русского национального самоопределения немедленно объявлялись великодержавным шовинизмом. Само слово «русский» оказалось чуть ли не под запретом. Во всех текстах это слово, как правило, обозначало нечто дореволюционное. Русский писатель, русская песня, русский бунт. Разделение было очень чётким, потому что встречались определения типа «Русский и советский писатель П. Бажов». То есть при советской власти он перестал быть русским вообще. Русский патриотизм был разрешён только в фольклорных ансамблях, но тут присутствовал один момент — певцы и плясуны были в дореволюционных нарядах.

Казалось, дальше некуда, но наши демократы развили эту тенденцию. Придя к власти, они убрали ненавистное слово из паспортов и советского человека назвали таким же безликим словом «россиянин». Затем принялись в лучших традициях советского агитпропа всем без разбору русским патриотам лепить ярлыки великодержавных шовинистов. Особенно тем, кто хотя бы раз высказался о засилье инородцев в русской общественной жизни. Доктор Геббельс был высокообразованным демагогом и теоретиком пропаганды, но даже он не додумался назвать борцов с немецкой оккупацией шовинистами.

— Родион Алексеевич, вы сделали чересчур большой заплыв, ведь разговор зашёл о бабах.

— О них и речь! В женском вопросе шовинизм такого же происхождения.

То есть любая критика женских прав, а также самих женщин считается проявлением мужского шовинизма. Но чтобы расставить всё по местам, признаюсь в грешке национального превосходства. Нет, я не оголтелый националист, но некоторая мера национального шовинизма во взглядах

присутствует. Во всяком случае, я никогда не признаю какого-нибудь

африканского людоеда своим ровней. И с этим ничего не поделать, потому что такие взгляды привиты в сознание с детства. Я не расист, но, думаю, что биологическое родство ещё не повод считать всех подряд своими братьями. То есть братство создаётся не принадлежностью к одному биологическому виду, а национально-культурным единством. А толерантность является

обычным лицемерием, поэтому за границу мне нечего и соваться. Конечно, шовинизм нехорошее явление, но в сто раз хуже поклоняться чужим богам и пресмыкаться перед чужой культурой.

Донские казаки никогда ни перед кем не пресмыкались и всегда

гордились своей самобытностью. За это их не любили, а многие просто ненавидели. А кое-кто ненавидит до сих пор. Последний раз я испытал это на себе всего два года назад. Я не знаю причин ненависти Якова Свердлова к донским казакам, скорее всего, что-то личное. Потому что устроенное им так называемое «расказачивание» обернулось настоящим геноцидом целого народа, и эту политику при всём желании чем-то иным разумно нельзя объяснить. Ведь можно было обойтись хорошо продуманным декретом.

А когда сословие уничтожили, оставшееся население объявили русскими и выдумали, что казаки являются потомками беглых крестьян, хотя из летописей известно, что казаки существовали задолго до крепостного права. Затем был придуман миф о том, что казаки были практически интернационалисты. Большей нелепости трудно вообразить, но в прессе это утверждение весьма популярно. На самом деле казаки были горды своим званием и даже спесивы. Впрочем, основания для гордости у них имелись. Они считали себя чистоплотным, культурным и привилегированным народом, а кацапов, турок, хохлов и всех европейцев открыто презирали. То есть были откровенными национальными шовинистами, но нисколько этого не стеснялись и при всяком случае демонстрировали своё пренебрежение к прочим народам. Скорее всего, миф о национальной терпимости казаков возник из красочно описанного в литературе ритуала принятия в казаки иноземцев. Но здесь не всё так просто. Время от времени в казаки принимали и посторонних людей, но это явление не носило массового характера, а каждый такой случай имел свою предысторию и рассматривался индивидуально. Казаки никогда не жили государственным строем, поэтому у них сохранилось много древних обычаев. Приём в казаки иностранца есть видоизменённый, очень древний ритуал усыновления племенем чужака. Кульминацией ритуала является приказание кандидату перекреститься. После этого он уже не турок, не поляк и не беглый русский крестьянин, а православный казак. И говорить о казачьей веротерпимости как-то даже неловко. А вот расистами казаки не были и брали в жёны девушек любых национальностей. Наверное, именно поэтому наши казачки такие красавицы. Но я, и правда, отвлёкся.

Коновалов уселся в стоящее на балконе старое кресло, закурил и продолжил монолог.

Мужской шовинизм встречается довольно часто, но его сторонники вовсе не женоненавистники. Напротив, женщин они любят, а многие из них окружают своих избранниц заботой и исполняют всякие капризы. Противоречия здесь нет, ведь многие любят канареек или золотых рыбок, но это же не повод наделять эти создания человеческими правами. Лично я не считаю женщин существами низшего порядка, а значит, никакой я не шовинист. А вот к эмансипации, и особенно к феминизму, я отношусь плохо. На мой взгляд, это не имеющие серьёзного научного фундамента выдумки поверхностно образованных интеллектуалок с неудавшейся личной жизнью. При этом основной мишенью критики становится так называемое «семейное рабство женщины». Тема эта весьма обширна, поэтому я не буду говорить о причинах того, почему девушки, вдовы и прочие незамужние женщины были, есть и будут товаром. С этой точки зрения феминистки являются не имеющим спроса порченым товаром.

В защиту мужчин скажу, что половое неравенство возникло по объективным причинам как определённый этап развития общества, а не из мужских садистских наклонностей. Интеллектуальные и физические данные в этом процессе тоже не играли никакой роли.

Общество, как таковое, создавалось мужским коллективом путём волевого ограничения основных инстинктов, то есть системой табу, которые со временем стали нравственными принципами. Женщины в этом процессе играли деструктивную роль, причём неосознанно, и эта тенденция сохранилась до нашего времени. Социальное равновесие было достигнуто за счёт подавления женских инстинктивных влечений.

Известно, что девушки созревают быстрее сверстников мужского пола. Но только своим организмом. В социальном плане картина иная. Социально зрелой личностью мужчина становится примерно в 21–25 лет, как правило, с окончанием учёбы или после службы в армии. В древности, чтобы стать мужчиной, нужно было сдать на него экзамен, то есть пройти обряд инициации, порой весьма суровый. У женщин социальная зрелость прямо связана с менопаузой и наступает вместе с ней приблизительно в 40–45 лет. То есть всё дело в гормонах, благодаря которым весь детородный период женщиной руководят эгоистические инстинкты продолжения рода и материнской любви, а не отвлечённые рассуждения на общественные темы. Поэтому женская психология во многом остаётся подростковой ещё на долгие годы. Не зря девушек часто называют «детками». Это явление было замечено ещё в древние времена, и с тех пор женщин детородного возраста старались не допускать к участию в общественных делах, а уж девицы на выданье всегда находились под усиленным надзором. А что делать?

Юная девушка под влиянием гормонов может влюбиться в кого угодно, даже во врага (Ромео и Джульетта), и никакие принятые в обществе условности и традиции ей не указ. А это путь к социальному хаосу, поэтому своевольство и сердечные влечения тем или иным способом брались под контроль. Где-то ограничивались строгим воспитанием, где-то просто сажали девушек под замок, а в некоторых местах ослушницам могли и голову отрезать.

Выбирая сердцем, женщина всегда инстинктивно выбирает не мужчину, а самца. Да, эти слова не синонимы. Мужчина понятие социальное, а самец биологическое, и не всегда они совмещаются в одном человеке. В старом анекдоте грузин объяснил девушке разницу: «Мужчина тот, у кого есть деньги, а иначе он просто самец». Формулировка вульгарная и не совсем точная, так как встречается немало самцов с деньгами. Более точным признаком мужчины является наличие собственной территории, то есть в наших условиях — жилплощади, куда он может пригласить женщину для постоянного или временного устройства любовного, а затем и семейного гнёздышка. Таким образом, если по каким-то причинам у женщины нет доступа к жилплощади её избранника, значит, она имеет дело с самцом.

Но молоденькие девушки в этих тонкостях не разбираются, а если и разбираются, то сердце, которому не прикажешь, всё равно главнее, поэтому они, скорее, влюбятся в статного красавца телохранителя, чем в того, кого он охраняет. Хотя кто из них действительно мужчина, нужно ещё разобраться. Иногда девушки, причём не только из низших классов, но и вполне благовоспитанные, влюбляются в хулиганов и прочих асоциальных типов. В данном случае их вводит в заблуждение вызывающее поведение и блатной кураж потенциальных или уже состоявшихся уголовников, который представляется им положительным мужским качеством. В доисторические времена так оно и было. Девушка подсознательно ищет так называемого доминантного альфа самца, способного защитить и прокормить её потомство, но тут её ожидает разочарование, потому что уголовник и хороший семьянин понятия взаимоисключающие.

Спору нет, всегда были и есть девушки, которые ради карьеры силой воли глушат свои природные влечения и переходят на мужской стиль мышления и поведения. Чаще всего это даже не исключения из правил, а отклонения от нормы. Примеров тьма, от полусумасшедших старых дев и монашек до успешных бизнес-леди, берущих на содержание проституток мужского пола. И далеко не все из них сожалеют об избранном жизненном пути, но в таких случаях всегда возникают сомнения — а женщины ли они в полной мере?

Но вот наступает климакс, и вместе с гормональной перестройкой меняется не только характер женщины, но и её мировосприятие. На первый план выходит уже не подавляемое инстинктом рациональное мышление, и женщина становится готова решать отвлечённые социальные вопросы. Бывшая вертихвостка превращается в строгую матрону, ревностную хранительницу народных обычаев и семейных традиций. Никакие писаные законы о правах женщин ей уже не нужны, так как в роли тёщи или свекрови она и без них будет командовать зятем и поучать невестку, а в свободное время читать нотации окрестной молодёжи. Настало время женской социальной зрелости, на которой, в сущности, и держится нормальная традиционная семья. Я сомневаюсь, что в древние времена на планете был матриархат, но если он всё-таки где-то и существовал, то делами там наверняка заправляли энергичные старухи.

В христианском мире, несмотря на правовую дискриминацию, женщины всегда были относительно свободны. На местах, конечно, бывало всякое, но в целом их положение трудно было назвать ужасающим рабством. Впрочем, недовольные были, есть и будут, но речь не о них. Во всех сословиях параллельно мужскому обществу существовало женское общество со своими традициями, лидерами и законодательницами мод. В дореволюционной России пожилые женщины в своём кругу всегда были уважаемыми и влиятельными членами общества. То есть система была вполне сбалансирована.

Но вот пришли большевики и, освободив от векового гнёта рабочих и крестьян, заодно освободили и женщин. Почему они это сделали, непонятно, ведь их никто об этом не просил. Инессу Арманд и нескольких богемных психопаток можно не считать. Дамы с апломбом и связями, но ума невеликого. Скорее всего, тогдашние руководители женский вопрос рассматривали в количественном аспекте, мол, чем больше свободы, тем лучше. Освобождая женщин из привычного и удобного семейного рабства, они на самом деле вышвырнули их оттуда во внешний мир и навязали им чуждые женской природе социальные роли. В общем, типичные прогрессоры, которых вопрос «зачем» никогда не интересовал.

Свобода как философская категория — очень сложное понятие, которому нельзя дать определение одной фразой. Такой, например, как «Свобода есть осознанная необходимость». Выражение красивое, но не более того, и, по сути, оно является обычным этическим софизмом. Данное определение считается ленинским, но эту мысль высказывали ещё Спиноза и Гегель. На самом деле все определения на основе этики вторичны и недостаточны, потому что всегда остаётся вопрос о происхождении самой этики.

Социальная свобода есть отражение внутренней энергетики социума, и как энергия не может возникнуть из ничего, так и социальная свобода не может возникнуть из росчерка пера либерала законодателя. Оптимум социальной свободы не в её количестве, а в равновесии частных разрешений и общественных запретов, и нарушение этого равновесия в любую сторону загоняет общество в системный кризис.

Судя по всему, современные прогрессоры и реформаторы недалеко ушли от первого и самого выдающегося либерала Джона Локка, для которого свобода была простым антиподом рабства. Такое понимание свободы породило идеологию перманентного освобождения человека от всякого рода социальных несвобод. Однобокое понимание социальной свободы только в виде частной, индивидуальной свободы на практике привело к неоправданному увеличению частных разрешений за счёт отмены общественных запретов, вплоть до отмены фундаментальных нравственных принципов. Прогрессоры и борцы за права человека не понимают, что от такого системного перекоса нарушается общее социальное равновесие, в результате чего увеличивается не свобода, а её антипод — вседозволенность. Достаточно вспомнить, чем в современной России обернулась неограниченная свобода слова.

Именно по такой схеме прогрессоры большевики освободили советских женщин. Это освобождение нанесло сильнейший удар по семье как таковой. Мало кто знает, что одним из первых декретов была отмена брака как такового, а затем были разрешены бесплатные аборты. Известная ведьма Александра Коллонтай организовала вместе с Карлом Радеком общество «Долой стыд». Они ходили голыми по улицам и говорили людям, что супружеская верность — буржуазный пережиток. То есть открыто пропагандировали свальный грех. Вообще-то я думаю, что известный анекдотчик Радек, принимая гостей нагишом, стебался над

коммунистическими идеями. В те годы много чего отменили, назвав буржуазными пережитками. Новогоднюю ёлку, например, или уроки истории. Дескать, началась новая эра, а то, что было раньше, не считается.

Историки комсомола стыдливо помалкивают, что в первой редакции устава был пункт, согласно которому любая комсомолка обязана была отдаваться любому комсомольцу, заплатившему взносы. То есть, взносы не заплатил — сладкого не получил. Иначе говоря, тот же бордель, но дешёвый и плохо организованный. Неудивительно, что молодёжь массой попёрла в комсомол, и в первую очередь легкодоступные девицы, которых теперь уже нельзя было называть обычными шлюхами, ведь они отдавались не просто так, а ради идеи. Даже Сергей Есенин был готов «Задрав штаны, бежать за комсомолом». Взято из довольно грустного стихотворения об упущенных возможностях, но и в скабрезном смысле данная строчка хороша. Данный пункт был изъят из устава только в 1929 году.

От этих диких нововведений страна не рухнула благодаря неграмотной деревне, где всякие революционные веяния разбивались о крепкий традиционный жизненный уклад.

Между тем девушки комсомолки с энтузиазмом пошли учиться на трактористок, шоферов, лётчиц и начали осваивать другие мужские профессии, а затем полезли в начальницы. У этого процесса сразу же обнаружились и негативные стороны. Статистика отметила резкое падение рождаемости и небывалое количество разводов. Ничего удивительного в этом не было, потому что с отделением церкви от государства исчезла вся сакральность брака, и поход в Загс сделался обыденной процедурой. А развод по тогдашним законам можно было оформить в одностороннем порядке, отправив по почте открытку в Загс. К тому же при бракосочетании закон разрешил женщинам оставлять девичью фамилию, а мужчинам брать фамилию жены, что было и вовсе из ряда вон. Но главное было в том, что большинство советских мужчин унизили неоправданно маленькой зарплатой, на которую они, как семейные кормильцы, не могли полноценно содержать неработающих жен домохозяек. Я думаю, что это было сделано специально.

Власти опомнились и попытались отыграть назад, но загнать выпущенного джинна обратно в бутылку не удалось. Были запрещены аборты и максимально усложнён процесс развода, но результат оказался довольно скромным. С той поры в СССР установился любопытный общественный строй, представляющий собою коктейль из партократии, социализма и матриархата. Но если партию отстранили от власти, а социализм заменили недоразвитым капитализмом, то матриархат оказался неуничтожим и существует по сей день.

Конец ознакомительного фрагмента.