Нойоны. Гроза на востоке

Александр Бауров, 2016

Над Эрафией грянул гром – грозной лавиной обрушилась на королевство кровожадная орда орков Кревланда. Эдрику III все сложнее удерживать страну от хаоса. Гримли Фолкин и его друзья по Военной академии Клекстона оказываются на передовой большой войны и понимают, что за неорганизованной толпой варваров стоит направляющая рука бессмертных. Разведчики Ивор Итон и Лазарен стараются всеми силами остановить конфликт, пока тот не принял всемирного масштаба, а в это время союз южных стран все глубже увязает в неоплатных обязательствах перед нойонами.

Глава 3

Энроф, центральная Эрафия, за две недели до военного совета орков

У Оллина Эй-тоя было тяжело на душе. Обычно глава разведки приезжал во дворец тайной службы к восьми утра, но в тот день пожалел, что не встал в шесть. На него обрушили целый ворох бумаг, который будто специально дожидался этого дня. Доносы, отчеты, записки и рассказы, дошедшие до самого верха чиновничьей горы. Эрафийская государственная машина многолюдна и инертна, именно сейчас десяток дел достигли высшей стадии рассмотрения. Кроме всего прочего, Эй-тою сегодня следовало в пять вечера прибыть к королю с докладом по поводу нойонского кризиса, как его теперь называли.

Доложить толком было нечего. Проверенной информации по важнейшему делу, угрожающему самому существованию страны, не было. И вот сейчас, когда стоило еще раз внимательно все обдумать, ему меньше всего хотелось заниматься этой бюрократической рутиной. Наконец он не выдержал и, вызвав секретаря с двумя помощниками, велел собрать все эти бумаги и выкинуть отсюда, оставив лишь перо и пустые свитки.

Освободившись от обузы мелких дел, разведчик подошел к зеркалу и взял в руки пилку для ногтей. Хотя Эй-той много перемещался по стране, законы двора накладывали целую гору обязательств. Главе разведки приходилось пудриться, выливать на себя целые флаконы духов, его пальцы всегда были унизаны перстнями, а камзолы и легкие доспехи славились изяществом. На самом деле весь этот показушный шик был ему не по душе.

Убираясь, секретарь чуть не уронил мраморную статуэтку в форме королевского замка Энрофа. Эй-тою пришлось сделать ему замечание, и наконец немного успокоившись, он хрустнул костяшками пальцев и сел за стол, раскатав перед собой белоснежный свиток. Обмакнул перо и тут же поставил кляксу, хотел поправить, но в итоге все смял и взял новый.

Быстро начертав: «Его величеству Эдрику III Грифонхату и его святейшеству канцлеру», — он задумался, и плодом его мыслей стало краткое изложение событий последних двух лет, начиная с мятежа генерала Рейнхарда. Эй-той хотел было написать о таинственном исчезновении Рууда между замком Харлхорст и мятежом в Александрете, но решил, что этот аргумент лучше оставить для спора.

В целом выходило, что быть другом герцога Рууда дело сложное и неблагодарное. Все, кто близко сходился с ним или кому он был чем-то обязан, умирали от болезней, погибали или исчезали без следа. Более всего разведчика шокировало отсутствие новых данных в архивах Авлии. Это уже не укладывалось ни в какие рамки. Даже наоборот — подрывало версию того, что канцлер связан с нойонами. Эльфы никогда не пошли бы на сговор со своими смертельными врагами. Значит, Рууд потрясающе замел следы или все обвинения и правда беспочвенны.

Чего стоило одно только исчезновение клекстонского купца первой гильдии Карла Йодля. Он был единственным уцелевшим участником заговора и не показал на Рууда, а ведь мог. Всех сдал, а его забыл. Якобы у них были только деловые, торговые связи. А потом, спустя несколько месяцев, Йодль совершенно неожиданно погиб во время пожара в своем загородном поместье в нарнском урочище под Клекстоном. Многие при дворе говорили, что он готовился дать показания против канцлера. Да, герцог здорово выбелил свое прошлое, а ныне стал вовсе неуязвим. Весь орден Святого Фавела, реорганизованный главой церковного сыска Мартинсоном, работал на него.

Однако домыслам и слухам места на бумаге не было. Из фактов глава разведки отметил рост влияния нойонов на Фолию и Таталию. И если в случае с герцогом Брохильдом все было очевидно — он сам размещал их представительства и всячески препятствовал проникновению в свои болотистые земли проповедников Церкви Велеса, то вот в Таталии все было скрыто.

«Видимо, — скрипел пером Эй-той, — имеет место тайный договор, который не афишируется консулами. Об этом говорилось в письме Мадивьяра Локхеда, советника по внешним делам Таталии. Также было известно, что деятельность нойонов усилилась в Кревланде, где в течение длительного времени шла гражданская война. В результате близкое Эрафии и Авлии правительство Гирда Смелого было изгнано, а трон Боосса захватил Краг Хак, опаснейший ненавистник людей, а в его окружении были замечены участники темных месс нойонов в Фолии. Кроме того, есть еще ряд фактов, указывающих на близость конфликта».

Эй-той перечислил и нападение на корабли киликийских пиратов этой весной, перемещение орд нежити вдоль Пепельного Хребта и, наконец, принятие торговой блокады, организованной Таталией и Фолией. В результате материк был разорван надвое, а Лордарон «получил огромное преимущество страны-перекупщика», — дословно процитировал он слова Лорда Бэдивера.

Далее, уже от себя, глава разведки заметил, что следует провести полную ревизию посольства в Тамил-Азоте, столице Лордарона, на предмет подкупа или магического влияния. Доклады дипломатов изобиловали хвастливыми заявлениями об улучшающихся показателях товарооборота и прекрасных отношениях с местными. На деле восточные районы страны ощущали на себе всю «доброту» баронов, к тому же подозрительно участились поездки орочьих вождей. Однако посол в Тамил-Азоте по-прежнему докладывал, что все обстоит замечательно. Эй-той верил лишь своим людям и подозревал измену.

Далее он кратко сообщил о письме лорда Карла Совету Правды. Там говорилось о вторжении двадцати тысяч орков в восточные пределы Эрафии. А это Кастелатус и его богатые окрестности. Никаких доказательств в письме не прилагалось, и оно больше походило на провокацию. Эй-той провел консультации со своим авлийским коллегой, атари Алагаром, и вместе они выработали единственно правильное решение. Во-первых, надо было оповестить собственные правительства, но так, чтобы это не привело к панике. Торговая ассоциация Авлии, да и все эрафийское купечество только и ждут повода для начала конфликта. Если в отношении Лордарона произойдет ошибка, то несправедливой войны будет не избежать.

Главы разведывательных организаций решили выслать на восток двух лучших своих людей, уже работавших вместе — авлийца Ивора Итона и рыцаря Лазарена. Они должны выяснить, лжет ли герцог Карл, предупреждая Совет Правды, а также навестить королевское посольство в Тамил-Азоте.

При положительном ответе следовало немедленно приступить к мобилизации. Ведь письмо могло быть провокацией, для нойонов это было проще простого. Нельзя позволить торговцам навязать истерию войны, тогда предотвратить неизбежное уже не удастся. Для них торговля и прибыль превыше всего, и уверенные в том, что Арагон может легко отбросить нойонов, купцы и далее будут подстрекать к насилию, независимо от того, как завершится этот кризис. Если только страны юга не снимут блокаду с их товаров.

Поставив точку, Эй-той откинулся в кресле. Ему принесли новый напиток из зерен дерева, росшего в Карнской империи далеко на юге. Их растирали в порошок, разбавляли горячей водой и теплым молоком, получался редкий по вкусу тонизирующий напиток. Даже пили его не из бокалов и кубков, а из маленьких фарфоровых чашек. Теплую пряную жидкость называли когу, и при дворе он уже пользовался большой популярностью. Хотя маленький мешочек тертых зерен стоил десять циллингов — как хороший крепостной.

Выпив две чашечки, он почувствовал себя лучше, усталость и сон постепенно ушли. Он свернул свиток в футляр и вдруг подумал: «Как я один могу остановить то, что так усиленно приближают все остальные?! Разве может один человек остановить историю? Нет, можно лишь попытаться ее немного изменить».

Через пятнадцать минут он въезжал в королевский дворец Грифонхатов — изящное новое здание в самом центре перестроенного внутреннего замка Энрофа. В коридорах было полно людей. Все были возбуждены и часто в суете поминали Велеса.

— Кто сейчас в тронном зале? — поинтересовался разведчик у одного из вельмож.

Тот глянул на Эй-тоя и, поражаясь его неосведомленности, затараторил:

— На приеме его святейшество канцлер и прибывшие посланцы Арагона.

Эй-той был шокирован. Какой-то бездарь из провинции, в чьи обязанности входит только плащом полы мести да передавать дворцовые сплетни, знает больше него.

— А давно они появились? Лорд Катберт здесь?

— Не меньше часу как! А его высочество в своих покоях, — провинциал просиял от того, что смог оказать услугу могущественному главе разведки, и поклонился.

Эй-той покинул центральный холл приемов, где собралась разноцветная толпа пажей, фрейлин и дворян, прошел полдворца и, наконец, оказался в аскетичных покоях бывшего короля. Личная стража не пропускала в эту часть здания никого из двора, кроме Грифонхатов, но к Эй-тою Катберт питал уважение, несмотря на провал разведки в расследовании заговора Рейнхарда. Гвардеец с тонким серебристым мечом на поясе отворил дверь, и разведчик вошел.

— Господин, я тревожу ваш покой, но прошу меня простить, ибо чрезвычайные обстоятельства привели меня к вам сейчас.

Брат государя улыбнулся и отложил свиток. Разведчик, как мог кратко, изложил свое видение внешних проблем и опасность возможного вторжения орков.

— Агентура в Лордароне слаба и дезорганизована. Я послал туда одного из лучших своих людей. Он все выяснит, мы свяжемся с эльфами, но я боюсь не успеть!

— Уже и так слишком поздно, — ответил Катберт, разминая в руке пресную булочку. — Ты слышал о посланцах Арагона?

— Да, господин, но, увы, мои уши стали слишком ленивы. Я не знаю всего и был бы рад, если бы вы меня просветили по этому поводу.

— Я знаю еще меньше, — Катберт откинулся на жестком деревянном стуле, его серые глаза были полны тревоги. Он также поразился, что глава разведки ничего не знал. Это был плохой знак. Сколько уже всего было плохого: и эта торговая блокада, и опасность со стороны варваров, и даже тень нойонской угрозы. Канцлер открыто конфликтовал с частью двора. А его брат терял нити управления страной. Если бы это были совпадения — было бы спокойнее…. Но Катберт был уверен, это невозможно. Все происходящее напоминало ему тщательно продуманный спектакль с мрачной концовкой.

— Полчаса назад они появились в одеждах эльфийской жреческой касты, говорили что-то о Золотом драконе, севшем на юге от города вблизи монастыря Ордена. Но это не эльфы, а маги, и очень сильные, ты сам должен был это почувствовать.

— А не опасно оставлять с ними короля, вдруг они его зачаруют? Гипноз — это их сила.

— А зачем? Религиозный восторг перед Арагоном, тысячу лет насаждаемый церковью — надежная защита. Он давно всех ослепил и ослабил тем самым. Когда кругом один свет, ты не заметишь опасности… Тьма приходит, когда забываешь о ней.

— Я иду к королю, но вы могли бы… поговорить с ним после меня?! Убедить его величество в том, что надо быть настороже, но и не бросаться в конфликт безрассудно! — с какой-то навалившейся усталостью прошептал Эй-той.

Катберт кивнул, ему нравился осторожный тон молодого человека. Поразительно здравый ум для такой должности.

— Я постараюсь поговорить с ним. Эдрик не может не принять тебя, если только сами эти послы не против. Кроме того, ты бы хотел избежать присутствия Рууда, ведь так?

— Именно, господин.

— Возможно, ты прав, нас ждет суровое испытание. Как нам его пережить? Вот о чем я думаю в последнее время. Я помогу тебе, чем только возможно.

— Спасибо, владыка, — по-церковному обратился к старику Эй-той и поцеловал руку.

Глава разведки поклонился и вышел. Слава Велесу, при дворе еще остались благородные люди, а не одни только продажные служки канцлера.

Через пять минут Эй-той уже шел в тронный зал к королю, когда его догнал один из соглядатаев, находящихся при дворе. Он пересказал ему часть того, что он слышал от бывшего короля, но добавил и кое-что еще. Послов было двое, они правда прибыли из-под монастыря, куда прилетели на золотом драконе эльфов. Посланников сопровождали золотые големы, каких никто не видел последние десятилетия.

— Почему мне не сообщили?! В Эрафии не должно быть ничего важного, о чем я не знаю! — сердито бросил Эй-той.

Агент, задрожав как лист, зашептал, что монахи стали работать много лучше, и Эй-тою оставалось только согласиться. Координация адептов ордена и правда возросла с прошлогодних событий в Клекстоне.

Проклятый Мартинсон, как жаль, что после того скандала не удалось упрятать его в тюрьму, а лишь на время отстранить! Не прошло и полугода, как канцлер вернул его под свое крыло, и с тех пор у Эй-тоя при дворе был смертельный враг. Поблагодарив своего человека, Эй-той направился в тронный зал Грифонхатов. По сторонам огромного, пятьдесят ярдов длиной, зала располагались массивные колонны из золотистого мрамора. Между ними в широких нишах, подсвеченные идеальным расположением окон, замерли статуи великих королей прошлого. Над троном склонилась мраморная фигура Эй-джей-Дая — первого короля, сильнейшего мага в Белом Круге. Он пал в страшной схватке с владыкой нойонов Стигиусом почти девятьсот лет назад. Статуя изображала его таким, каким он никогда не был. Мудрым царствующим правителем с короной дубовых листьев на голове. Эй-джей-Дай не успел взойти на трон Империи Солнца. После кровавых вылазок нойонов страна распалась. Однако ядро, широкие равнины по берегам Прады, осталось в руках его потомков. Они основали Эрафию и этот город на благословленном первым королем месте.

В зале находились Эдрик, собиравшийся уходить Рууд, секретари и стража монахов. Посланников Арагона не наблюдалось. Эй-той приветствовал короля, Эдрик кивнул. Задержавшийся было в зале епископ Рочделли, духовник Эдрика и сильнейший чародей, отправился следом за арагонцами, раскланившись с его величеством как раз в момент появления Эй-тоя.

— О, глава разведки, — усмехнулся Рууд. — Маги сами просили оставить вас за дверью, так что не обессудьте. Это не наши интриги.

Герцог выпрямился в полный рост. Он был выше Эй-тоя и шире его в плечах.

— А я и не высказываю претензий вам или вашим людям, — чуть покраснев, ответил Эй-той. За последний год он научился сдерживать гнев.

— Эдгар, зачем устраивать ссоры сейчас? В столь важный день, когда судьба снова нам улыбнулась! — высокопарно заявил король.

— Я прибуду через три часа, — поклонился Рууд. — Если, конечно, отпустит печень, — он потер бок и вышел, сопровождаемый парой монахов.

— Ваше величество, поведение герцога выходит за рамки приличия! — обратился к монарху Эй-той.

— Садись, — Эдрик указал ему на кожаное кресло, отодвинутое от секретарского стола.

— Его люди, орден, специально скрыли приезд послов от нас. Кроме того, герцог необоснованно был тут раньше и знает много больше меня. Это нарушает свод законов Эрафии. Если высшие руководители Эрафии что-то скрывают друг от друга, как будут себя вести подчиненные? Эрафию окружают враги, и действия канцлера окажут пагубное влияние на всех и каждого…

— Врагов и правда много, и они изготовились, — Эдрик взял бокал вина, поданный пажами, и промочил горло.

— Мне кажется, весна какая-то прохладная, а? — бросил он неожиданно и кашлянул.

— Да, ваше величество, холоднее, чем обычно, — еле справляясь с нахлынувшей грустью, ответил Эй-той.

— Тяжелое испытание предстоит нам, — по слогам произнес каждое слово Эдрик.

— Послы принесли дурные вести?

— Да, Арагон подтвердил, — Эдрик тяжело вздохнул. Он, казалось, не верил еще в то, что недавно услышал, — вернее, подтверждает: нойоны готовят вторжение, устрашающее по масштабу и жестокости. Нас просветили лишь по нескольким вопросам. Маги многое скрывают…

— Но ведь мы их опора!

— Да, опора. Видимо, как раз и хотят убедиться в нашей лояльности. С этим связана вторая часть послания.

— Чего же они от нас хотят?

— Видеть нас. Меня и Рууда у себя в Валтаре, а также короля эльфов Эллезара и нескольких членов их Совета. Двух эльфов, двух гномов и двух людей.

— Созывают совет Белого Круга?

— Именно. Опасность велика, больше, чем нам казалось, больше, чем ты писал в своем отчете.

— У меня есть новые вести, здесь доклад об опасной ситуации на нашей восточной границе, повелитель, — склонившись, Эй-той извлек кожаный футляр и оставил на столе. Секретари его величества удалились вслед за канцлером, чему глава разведки был рад — он не очень им доверял, как и всем, кто поднялся после заговора Рейнхарда.

— Восточная граница? Меня только что убеждали, что все опасности придут с юга. И ты сам понимаешь, если бы Арагон что-то знал, они бы нас предупредили.

— Прочтите, это не долго, ваше величество, — подал бумагу королю Эй-той.

Король, желавший продолжить пространную речь об Арагоне, не только взял документ, но и, встав с трона, озадаченно прошелся по залу. Какое-то время Эй-той изучал изящную мозаику на мраморных стенах, его взгляд блуждал по ровным рядам колонн и суровым лицам прежних героев. Наконец король произнес:

— И сколько нам еще ждать?

— Я не могу сказать точно, но через несколько дней нужно объявить о переброске нескольких полков и части гвардии с юга на восточную границу. Кстати говоря, месяц назад управляющий восточной границей Венк запросил помощи у его высочества принца Кристиана. Генерал говорил о повстанцах, а возможно, просто не хотел поднимать паники, ведь нойоны пока только готовят свой удар, а орки уже здесь, у наших границ.

— А что, по-твоему, случилось с нашим послом в Тамил-Азоте?

— Он либо изменил вам, либо просто взят в заложники, а мы получаем письма, написанные под угрозой смерти. Кстати, семье он раньше писал усерднее, а последние полгода идут одни официальные бумаги.

— Но ведь твой человек выяснит все через семь дней, может, нам подождать с отправкой войск?

— А что, военные могут быть против? Они ведь всегда жадны до добычи и славы!

— Не надо банальностей, Эй-той! Мы говорим о серьезнейшей проблеме! Кристиан и генералы не хотят крови. Есть многие другие, заинтересованные куда более, например Бэдивер. Он также говорил мне о странностях с лордаронской миссией и за последний год раз десять просил меня устроить военные экспедиции.

— Торговцы терпят большие убытки и подталкивают нас к войне. Вы знаете, кто лучшие друзья Бэдивера… Этого-то и хотят нойоны! Уверен, эта блокада, нашествие орков — это все что-то вроде проверки. Проверка перед тем, как они бросят в бой свои главные силы!

— Они так же говорили, — король жестом указал на статую подле трона, изображавшую арагонских магов как старших братьев и покровителей людских королей, — в то же время, неделя неопределенности — много. Надо знать наверняка, верят ли сами эльфы этому письму Карла, будет вторжение орков или нет?

— Эльфы полагаются на своих сторонников. При прежнем правительстве Кревланда они имели огромное влияние. Краг Хак уничтожил многих из них, но кое-что они из себя еще представляют. Есть один способ: если прибывшие послы и правда влиятельны, почему бы им не послать в этот район свои зонды. Мы знаем, что арагонская магия в состоянии творить глаза, от которых не спрячешься, пусть скажут нам, что там происходит!

— Но это будет демонстрация слабости, — тихо заметил Эдрик.

— Лучше показать слабость, чем недальновидность! Подумайте, Арагон совсем перестанет нас уважать, не будет ставить нас в равное положение с эльфами, если мы потерпим поражение от какого-то Кревланда. Скопища полуграмотных разбойников и убийц!

Эй-той глотнул из оставленного секретарями серебристого кубка.

— Вы же понимаете, после победы над нойонами сложится новый баланс сил, необходимо раз и навсегда показать Арагону, что мы и есть смысл существования Круга Света. Не вымирающий род эльфов, не гномы, которым нет ни до чего дела! Нам не нужна будет больше обуза в форме ордена Фавела, все эти церковные хомуты. Они должны дать нам магию в полной мере, жить среди нас. И Грифонхаты должны стоять надо всеми! Люди Эрафии должны больше всех выиграть от этой войны!

В глазах короля блеснул радостный огонек — приятно, когда твои мысли разделяют такие своенравные люди, как глава разведки. Он не льстит, а говорит искренне, от души. Он абсолютно верен престолу.

— Ты, конечно, прав, Эй-той, но смотришь слишком далеко вперед. Нежить еще нужно разгромить! Это не получалось ни в одну из войн стихий, почему ты решил, что получится сейчас?

— Арагон силен как никогда!

— А с чего ты взял, что слабы нойоны?

— Мы предполагаем…

— Ничего вы не знаете! И самое страшное, что я понял из речей их послов, Арагон тоже не знает. Может, ты скажешь, что произошло на острове Зейлот?

Глава разведки отрицательно покачал головой.

Король вернулся к трону, сел и утер лицо. Из-за дверей зала доносились звуки лютни и женский смех. Придворные заждались торжественного выхода монарха к обеду.

— Есть еще очень много неясного. Никто не знает, чем они располагают, а Белый совет хочет действовать наверняка и быстро, по не вполне ясным мне причинам. С орками решим так. Я запрошу у магов помощи завтра, а ты жди вестей от своего агента. После ответа снимем десять тысяч солдат из южной армии Оррина и перебросим на восток к Венку — под видом борьбы с мятежом, как ты верно заметил. Это охладит горячие головы при дворе, и мне не придется публично ругаться с Бэдивером и купеческой гильдией. Сам понимаешь, нам понадобятся серьезные средства для будущей кампании. Насилие — не мой путь. Я хочу, чтобы все понимали, ради чего все делается! Ради борьбы с первородной тьмой, а не из-за чьих-то алчных интересов и тщеславия!

Эдрик говорил столь пафосно, будто зал был полон людей. «А ведь сам он верит в то, что говорит», — подумал Эй-той.

— Мы не будем бросаться с места в карьер и на основании непроверенных писем с ходу штурмовать лордаронские твердыни, как бы того ни хотели Бэдивер и другие…

— Десяти тысяч воинов может не хватить, ваше величество: по сведениям атари Алагара, речь идет об огромной армии орков. Может, нам стоит попросить помощи у Авлии?

— Они сами ее окажут. Посол Киррь сказал мне, что Совет Правды готов поставить свои отряды в любой момент, когда мы попросим. Если враг нанесет удар с востока и мы получим первое подтверждение, я запрошу эльфов. После совета назначу послу новую аудиенцию!

— Это мудро, ваше величество!

— А теперь оставь меня, я хотел бы все обдумать в одиночестве.

Раздался стук у главных дверей, и стражник доложил:

— Ваш брат лорд Катберт!

Эй-той собирался покинуть зал через боковые двери, но обернулся и, поклонившись, добавил:

— Ваше величество, у его светлости есть ряд советов по поводу того, как решить внешние проблемы, а также о влиянии канцлера. Герцог каждый день приписывает себе все новые полномочия, он хочет стать фигурой, равной королю!

— В Эрафии нет и не может быть фигуры, равной королю! — раздраженно бросил Эдрик. — Я признаю мудрость моего брата, его смирение и те духовные вериги, что он возложил на себя после авлийской катастрофы тринадцать лет назад. Но, слава Велесу, мудрость восторжествовала, и теперь мы с эльфами в прочном союзе. Я уверен, Рууд не предатель, сколько бы вы ни пытались его очернить! Он спас мне жизнь! Из-за вашей придворной грызни я уже потерял дочь, ныне не желающую слышать о возвращении в родной дом. Сюда, в центр мира! — разведя руки, Эдрик воззрился на великолепие зала, на безмерно высокие потолки, изящно расписанные плафоны, блеск мрамора и ряды колонн. — Заруби себе на носу, Эй-той, не надо дальше сталкивать меня с канцлером! Я не вижу причин подозревать его в чем-то опасном для нашей семьи или для государства, и сам все решу, когда придет время!

«Да не при послах же Арагона показывать, какое разногласие царит у нас», — понял мотив короля Эй-той.

Эдрик махнул рукой страже, и двери открылись. Стало ясно — он примет Катберта.

— Ты можешь идти! — холодно заметил король главе разведки.

Эй-той направился к боковой двери.

— Да, чуть не забыл, — добавил Эдрик расстроенно, — для тебя есть важное поручение. Пошли со своими людьми королевскую волю в городок Карстольд, как раз на восточную границу. Там, как ты помнишь, находится этот парень — сильный маг, что был в этом скандале с эльфами и канцлером прошлым летом. Ну, этот победитель турнира…

— Испепеливший вампиров одним своим взглядом, — заметил Эй-той.

— Именно, я забыл его имя. Так вот, его немедленно надо переправить сюда, я лично повезу мальчишку в Валтару. Белый Круг хочет его видеть.

— Все сделаю, ваше величество, мои люди немедленно отправятся туда.

— Сам понимаешь, он сослан туда по воле церкви, и я не хочу доверять его жизнь и доставку ордену. Парень может не доехать или сбежать…

— Уверен, никто из наших монахов не в силах повредить ему, — заметил Эй-той. — Этот Фолкин — кажется, его так зовут — умеет постоять за себя. Будет исполнено, ваше величество!

Когда Эй-той уже покинул королевский дворец, его посетила неожиданная мысль: «Маги просят немедленно привезти человека с восточной границы, вроде бы для уважительной миссии, вместе с королем отбыть в Валтару… А если они спасают его? Ведь если нашествие орков состоится, то оно сотрет крошечный Карстольд с лица земли! Нужно срочно решаться, срочно! Ах, как далеко сейчас верный Лазарен!»

Уже вечером того же дня несколько всадников покинули Энроф и понеслись по восточному тракту.

Вскоре генерал Венк получил письмо принца с отказом предоставить ему подкрепление для борьбы с повстанцами. Канцелярия принца Кристиана была, как всегда, аккуратна и расторопна.

Авлия, Рейхавен, Пятый путь Лун, 989 год н. э.

Попрощавшись с Алагаром, Ивор накинул на голову капюшон, обошел парк, окружавший Дворец Совета, и вошел в широкие дубовые двери, украшенные изразцами и позолотой. Холл заканчивался лестницей, ведшей вниз, под землю. Там находилась огромная система залов и хранилищ Главной авлийской библиотеки. Темно-зеленый мрамор перемежался с полированной древесиной. Колонны, подпиравшие свод, уходили вниз, спирально закручиваясь, как ступени огромной лестницы. Подземная часть этого комплекса была больше и мощнее наземной, гномы, великие мастера подгорного дела, вырубили здесь анфилады залов и просторные коридоры. В свете негасимых факелов мерцали яшма и бирюза, другие полудрагоценные камни. На огромных деревянных дверях серебром и золотом светились руны.

Ивор прошел в зал, где хранились эрафийские рукописные книги. Все содержимое библиотеки было собственностью Совета, выносить что-либо из хранилища запрещалось, и за особую плату можно было лишь ознакомиться с материалами. Эльфы знали ценность и силу слова, потому толстые пергаменты, грубые свитки, изящная южная бумага и магические информ-кристаллы хранились здесь одинаково бережно.

— Вам что-то нужно? — прищурившись и поправляя усы, спросил гном-привратник.

— Мне нужны сочинения бродячих поэтов-менестрелей, из нового, эрафийского.

— Вам туда, — гном указал вдоль стены, уставленной стеллажами — хранилищами свитков.

Неподалеку за столом сидела молодая эльфийка. «Какой высокородный господин, из службы Совета, а одежды — все полны артефактами и магией, такое стоит тысячи дукатов, да и то не найдешь во всем городе», — подумала она.

— Что-то ищите? — поинтересовалась девушка, и щеки ее зашлись румянцем.

— Да, мне нужны стихи поэтов Северной Эрафии. Но только не приписанные придворному писаке Маллою Рвоту. С подлинными авторами.

— Посмотрите вот тут, — указала она на кожаный переплет массивной рукописной книги. — Это переписано совсем недавно, и явно не энрофскими придворными.

Ивор в ответ лишь поклонился, взял книгу, вернулся к гному, сидевшему за стойкой, и, оплатив прошение, присел за соседний столик. Над головой негромко потрескивал негасимый факел, эльфийка бросала на него из угла косые взгляды.

«Зря они берут на работу хорошеньких, тут важное дело, а мысли все ни о чем!» — подумал разведчик. Он открыл книгу на нужной странице. Перед ним были несколько четверостиший, Ивор прошептал что-то, тихо склонившись к желтоватым листам, и в тот же миг текст ожил, поплыл, буквы расширились и побежали в разные стороны. Через миг перед ним была инструкция Алагара.

Теперь Ивор знал, где его ждут экипировка, деньги и подорожные документы на въезд и выезд из нескольких стран. Все это следовало собрать до заката солнца и еще встретиться с гостем с юга. Он оставил книгу, сделал девушке комплимент, отметил, что по возвращении надо сообщить Алагару, что в библиотеку вновь направляют новичков, и решительно направился наверх.

Спустя два часа Ивор уже в новом доспехе, при деньгах, на прекрасном коне Лиен-нае подъехал к зданию палаты коммерции. Пройдя в зал встреч, он прождал там какое-то время. Кругом сновали эльфы, люди, гномы, все о чем-то болтали, договаривались, решали торговые дела. Это было гнездо Торговой ассоциации, оно всегда не нравилось Ивору, тем более многие здесь знали его в лицо, не догадываясь о подлинном роде деятельности. Им он был известен как Маркус Мерк, правительственный закупщик. Изредка он совершал разные сделки по личному указанию Алагара, но никогда не интересовался их финансовыми последствиями. И вот беседуя с парой гномов, что предлагали выкупить у них горный камень высокой прочности, он заметил знакомого человека. Гость чуть прихрамывал на правую ногу, а от его доспехов исходила столь же серьезная магическая сила, что и у Ивора. Вежливо отказав торговцам подгорного народа, эльф отошел в сторону.

— Вы знаете, как выросли в цене железные латы в Лордароне?

Это был обязательный вопрос, в астрале сильный маг мог подделать все, что угодно, только прямой пароль срабатывал безошибочно.

— Да, — ответил эльф, — цены растут как на дрожжах. Не иначе как на востоке ожидается заварушка.

— Вполне возможно, — Лазарен пожал ему руку и повел вперед, что-то объясняя.

Вскоре два всадника во весь опор неслись по дороге на Фортункип, по южному берегу реки. Спустя день пути сосновые и еловые леса среди скал сменились лиственными на равнине. Блестящая гладь Меропонта была их тропой, вдоль ее берегов бежали дороги, по ней шли красивые и легкие корабли эльфов с серебристыми парусами. Всадники трижды останавливались на привал. Лазарен менял лошадей — те не выдерживали темпа, который задавал Ивор со своим Лиен-наем. «Это сказка, а не конь», — восхищался Лазарен. Рыцарь был бы не против сам завладеть таким, но разведка Эрафии не могла себе этого позволить. В родословной этого жеребца были пегасы и лучшие дикие лордаронские скакуны. Ивор не отвечал на вопрос, может ли Лиен-най летать без крыльев, но видя, как эльф преодолевает завалы и почти идет по воде, Лазарен в этом не сомневался.

Как-то на привале в харчевне, которой владел старый гном и собиралось огромное число гноллов, видимо наемных чернорабочих местных рудников, Ивор, набравшись храбрости, спросил:

— Как твоя нога, Лазарен?

Разведчик помрачнел, потом наклонился и отстегнул стальную латку, ослабил кожаные ремешки, показав неподвижный окованный сапожок.

— Отрезали мне ногу, конечно. А ты разве не знал?

— Прости, я правда не знал! Увидел в астрале, что твоя аура не прочна и очертания не те. Знаешь, это странно говорить, но я тебе сочувствую. Если бы не тот парень, не Гримли Фолкин — мы с тобой оба были бы уже мертвы.

Лазарен одобрительно кивнул и, закончив с магическим протезом, набил трубку таталийского табаку. Она сама собой задымилась после легкого астрального пасса.

— А ногу делали ваши мастера — друиды из Бафира. Вроде пока она меня устраивает, но впереди серьезные испытания… Если хочешь дать совет на этот счет, я буду благодарен!

— Ну, к сожалению, я совсем не владею этой стороной магии. Это живое дерево энт… Но могу сказать одно — тебе надо наложить на нее оберег, чтобы контуры ауры не нарушались и никто не видел твоих слабых мест.

— Спасибо! Полагаю, мы столкнемся в Лордароне с сочувствующими нежити колдунами, дай Велес нам сил.

— Главное, выдержки, — поддержал эльф.

Минул еще один день изнуряющей гонки, и к вечеру на востоке показались вершины Великого Хребта, а следом — расположившийся у скалистых истоков Меропонта город Фортункип, или Цитадель Удачливых. Теперь им предстояло пройти еще восемьсот миль на юг по дорогам среди скал и ущелий. В Фортункипе они заглянули в местное отделение службы Алагара. Лазарен счел это излишней тратой времени.

— У нас есть все, что необходимо, мы в пути уже четыре дня, еще несколько суток без отдыха ехать по Лордарону. Мы тут вряд ли найдем помощь!

— Ты сглазил меня, колдун, — усмехнулся Ивор, выходя из здания.

— Что такое?

— Я был уверен, что Алагар пришлет Золотого Дракона, чтобы мы быстрее добрались до Тамил-Азота…

— Ну и?..

— Сам видишь, хозяева Лордарона против. Запрещают нам любые полеты, думают, что мы поддерживаем бывшего короля Кревланда Гирда Смелого.

— Ведь это правда, — улыбнулся Лазарен.

— Но сейчас она нам некстати, это серьезная задержка. Я думал, что отсюда мы полетим. Орки наступают, я уверен, а время уходит!

— Ничего, там есть, кому постоять за себя. Еще не пришло то время, когда люди склонят гордые знамена Грифонхатов под грязные сапоги орков.

— Я верю в ваших людей, но силы не равны. Ты ведь не считаешь Крага Хака совсем глупым? Он не мог напасть на Эрафию, не подумав о последствиях. Он очень предусмотрителен и, конечно, считает союз с нойонами гарантией победы.

— Если старый орк действительно в это верит, полагаю, он быстро разочаруется, — стоял на своем Лазарен.

Они ехали по южной улице Фортункипа. Кругом все наряжались, готовился какой-то городской праздник. Милые эльфийки подмигивали хорошо одетым господам, так же, как и простые босоногие девчонки из Мельде, Клекстона или любого другого эрафийского города. «Наши народы так близки, и как мы могли прежде воевать между собой?» — думал рыцарь.

— В то же время мы не можем утверждать, что Краг Хак связан с нойонами, — продолжал он вслух. — У нас нет доказательств.

— Вот за этим мы и едем в Лордарон. А ты думал, мы идем менять пеленки испуганному до неприличия Карлу?

Лазарен усмехнулся, ему казалось, что эльф не умеет шутить.

— Главное, спасти наших людей в окрестностях Кастелатуса!

Всадники выехали за городские врата. Дорога разветвлялась, они поехали по той, что вела к горным отрогам, начинавшимся у границы с Лордароном. Пройдя самым узким ущельем Западных склонов, они поднимались все выше и выше по тракту, ведшему сперва к замку Наверт, а затем и долине Тамил-Азота.

В этих краях Великий Хребет был высок. Каменистые склоны, отвесные обрывы и нависающие скалы, яркий блеск снежных шапок на востоке — все это резало взгляд и восхищало людей, большую часть жизни проведших среди равнин, лесов и полей, в больших городах. Здесь чувствовалась вся мощь природы, не сломленная ни упорством людей, ни магией чародеев. То тут, то там у тропы встречались редкие деревца, занесенные сюда неведомым образом. Мох да корявый мелкий кустарник — вот и все, что росло в горах на такой высоте. К концу первого дня они преодолели перевал, почувствовали разреженность воздуха и, наконец, пересекли границу восточного герцогства.

Вечером увидели развилку. Посреди дороги возвышался зажатый огромными валунами деревянный столб с указателями: «Наверт» на восток, «Тамил-А…» — на юг.

— Указателю, наверное, лет десять, — заметил Ивор. Его край сгнил, а вода и ветер изо дня в день усугубляли разрушения.

— Нам на юг, это «А», наверное, «Азот».

Вскоре путникам встретилась группа торговцев. Они подтвердили, что разведчики на верном пути, и предупредили, что на юге странные орочьи разъезды, не подчиняющиеся страже местного барона. Лазарен втянул воздух и медленно протяжно выдохнул, будто надеялся учуять запах кревландских горцев.

— Неужели орков так много, что отдельные банды забрались так далеко на север? Они должны быть у Уру-Итиля, почти на тысячу миль южнее.

— Пока что у нас дипломатическая неприкосновенность, так что ждать нечего, — решил Ивор, и они продолжили путь на юг.

«Тут редко пользуются дорогами», — подумал Лазарен. За все время пути в Лордароне они встретили всего две-три группы людей. Рыцарь был недалек от истины, центром области Наверт был старый отдаленный от главного тракта замок. Его бароны мало общались с южанами, торговля шла в основном с приграничными эльфийскими землями, но отряды в помощь оркам все-таки выслали.

На ночлег разведчики все же остановились на широком плато, на высоте почти двух миль над уровнем моря. Было холодно. Огонь никак не разводился, Лазарену пришлось при помощи магии и разлитого масла наколдовать негасимое пламя. Ивор разделил с ним эльфийский вечный хлеб — булочки, даже маленькой доли которой хватало, чтобы утолить любой голод.

На следующее утро разведчики двинулись дальше. Местность шла вниз, стало заметно теплее. К обеденному времени дорога расширилась и была уложена практически брусчатым камнем. Появились древние каменные перила у отвесных обрывов, а спустя еще полчаса из-за поворота показался мост, за которым открывался впечатляющий вид.

Огромный бурный поток ниспадал с гор. Воздух был пропитан водяным паром, сверкавшим под дневным солнцем, будто рассыпанная брильянтовая пыль. Над мостом сияла радуга. «Какое сказочное, красивое место», — подумал Лазарен. На мосту они встретили первый отряд стражей Лордарона. Это были воины в старых нечищеных доспехах. Укрытием им служила небольшая хибара на другом конце моста, а весь скарб помещался на паре лошадей. Подъехав, гости представились и приветствовали «доблестную гвардию Лордарона, слава о которой летит, обгоняя ветер».

Прежде чем проследовать далее, решили выяснить, не встречались ли этим воякам орки. На что был получен ответ, что ни одного орка стража моста в глаза не видела. Однако десять золотых циллингов развязали им языки. Один из солдат рассказал, что южнее этого места, в горах, и правда рыскает дозорный отряд. Правда, не орков, а варваров, но тоже кревландских. Они показывают бумагу герцога Карла о том, что им всюду разрешен проезд и обещана благосклонность владыки Тамил-Азота.

— А во главе у них, не поверите, женщина-воин! Такая красавица, что ты! А сильна! У ней и спереди, и сзади все в порядке, — усмехнулся усатый вояка.

— Но нрав крутой, с ней один проводник из Наверта, наш лордаронец знатный был. Все шутил с ней, да и зад облапать захотел. Так она ему саблей руку срубила запросто. Раз — и нету! — тряс свою кисть солдат, будто Ивор ему не верил.

— Баба, а мечом владеет лучше многих рыцарей.

— Что же, мы будем рады познакомиться с этой дикой кошкой, — улыбнулся Ивор, и разведчики двинулись дальше.

Они ехали по извилистому пути на склоне высокого кряжа. Там внизу зеленела долина Тамил, затерянная среди гор. Это был оазис цивилизации посреди враждебных скал и холодных ветров, здесь было тепло, а климат на дне был почти такой же, что и во всей восточной Эрафии, только влажнее. С гор туда спадали пять полноводных речек.

И вот, когда они уже думали, что встреча с варварами их миновала, разведчикам открылись первые следы их присутствия. Воронье слеталось и кружило над соседним холмом. Вокруг поднимался легкий дымок. Всадники свернули с дороги на узкую тропку, хотя впереди были две деревни.

— Зачем нам искать этот отряд? — поинтересовался Лазарен.

— У меня есть подозрения насчет того, что они ищут. К тому же мы быстро управимся…

— А… ты о нем? — эльф кивнул.

На холме в нелепых позах валялись незахороненные тела орков и варваров. Все были убиты стрелами. У небольшого каменного откоса валялись пара волколаков с пробитыми и обгорелыми черепами. Стоял едкий противный запах.

Ивор соскочил с коня и стал осматривать место боя. Из тел он брезгливо вытаскивал стрелы, осматривал доспехи и раны. В одном месте земля и камень были взрыты будто огненной вспышкой. Лазарен обошел исковерканные тела волколаков.

— Стреляли из вашего боевого лука, эльфийского!

— Я заметил, — Ивор был очень скрупулезен. Он запоминал, оставлял в памяти все до мелочей. Лазарен встал на самом краю обрыва и смотрел вдаль: за следующим перевалом не гасли огни, хотя небо уже темнело. Там, совсем недалеко, Тамил-Азот.

— Я чувствую сильного мага за перевалом, некроманта, скорее всего, — заявил он через несколько минут.

— Это многое объясняет, гляди, — Ивор указал на скопление огоньков дальше по склону. Кто-то, видимо, начал зажигать факелы, с той стороны также поднимался дым.

— Какой-то заброшенный хутор? У нас времени в обрез, Ивор, здесь можно блуждать неделю!

Эльф вместо слов оказался в седле.

— Подожди меня полчаса, если не рискуешь встретиться с ними!

Лазарен на мгновение замер и затем устремился следом. Ивор не ошибся насчет того, кого именно ищут кревландцы. У края селения на дорогу выводили эльфов и людей с руками, закованными в грубые широкие колодки. Пленных вели здоровенные орки и варвары. Захватчиков отличало наличие красной повязки на рукаве. Красный флаг и изображение горы — знак короля Крага Хака.

— Кто такие? — рявкнул передовой орк, сидевший верхом на огромном волколаке. Он помахал перед Лазареном кривым ятаганом и самодовольно осклабился.

— Не твоего ума дело! Где ваша хозяйка? — бросил рыцарь.

— Сейчас поговоришь мне! Тащите его с коня, они заодно с предателями! — рявкнул орк и указал на пленных, которых строили вдоль дороги. Пятеро огромных мужиков бросились к ним. Лошадь Лазарена встала на дыбы, и тут из загривка волколака ударил сноп искр, зверь завыл и ухнул вперед, и с горящим черепом повалился на землю. Орк выпал из седла, покатился, и через миг у его горла блеснул серебристый изогнутый меч.

— Веди меня к твоей госпоже или умрешь! — Ивор, как всегда, появился вовремя. Варвары остолбенели, у пятерых в руках были арбалеты, но орк замахал руками, и они опустили оружие. Разведчики двинулись в глубь деревни. Лазарен ехал верхом. Ивор шел, приставив меч к шее орочьего командира.

Многие дома вокруг были подожжены и разграблены. Судя по всему, сторонники Гирда Смелого дали последний бой, но силы были не равны. Лазарен заметил несколько десятков пленных и много утыканных черными стрелами тел. Варвары хватали мертвецов за руки и за ноги и стаскивали на край селения. На широком пространстве возле центрального колодца замерла стража с пиками наперевес и, несмотря на вопли орка, отказывалась их пропустить.

Ивор ударил орка под колено, тот согнулся и рухнул на землю, а серебристое лезвие уперлось ему в бок.

— Я посланник Авлии в Лордароне и гость герцога Карла и хочу поговорить с вашей госпожой!

Копейщики расступились, за их спиной послышался храп, цокот копыт — и несколько всадников показались перед ними. Это были варвары и орки на паре волколаков, впереди ехала высокая рыжеволосая женщина, в легком кожаном доспехе. Она была верхом на красивой тонконогой белой кобыле. Сзади подбежали несколько пеших стрелков, вскоре Ивор был на прицеле у десятка арбалетчиков. Воительница выехала вперед и обратилась к внезапным гостям на ломаном восточноэрафийском наречии:

— Кто вы? Назовите себя!

Вопрос был не из простых, и Ивор также перешел на лордаронскую речь, он мог легко говорить и на языке гор, но не хотел, чтобы воительница знала об этом. С чтением мыслей также не все было гладко. И эльф, и Лазарен заметили, что воительница держит на себе мощный оберег, скрывающий от простого прочтения ее астральное тело. Можно было, конечно, попытаться проникнуть в ее мысли силой, но это сложная и опасная манипуляция. Ивор не чувствовал себя настолько уверенно, чтобы решиться на это, а между тем в такой обстановке любая потеря внимания могла стоить жизни. Всаднице было довольно махнуть рукой, и до того, как они смогут что-либо сделать в астрале, их утыкают стрелами, как ежей.

— Я Ивор Итон, посол Авлии и гость герцога Карла, — заявил эльф, гордо глядя прямо в глаза всаднице. Он не считал ее красивой. Резкие черты лица и тела, крупная грудь и широкие бедра, узкая талия, под доспехом даже чувствовался напряженный, как стальная планка, накачанный пресс. Наверное, раньше она была странствующей акробаткой, подумал Ивор.

— А кто он? — указала всадница рукоятью бича.

— Мой телохранитель, я ищу здесь человека по имени Гирд, вы не видели его?

Варвары и орки за спиной воительницы засмеялись — как скромно, ты ищешь нашего короля, да?

Всадница подняла руку, и все смокли.

— Ты что же, не знаешь, что Гирд приговорен к смерти, и любой ему потворствующий и покрывающий тоже? Ты хочешь быть его сообщником?

Сзади опять кто-то прыснул со смеху.

— Заткнулись! — рявкнула она по-кревландски, и больше никто не издал ни звука. Всадница выехала чуть вперед. Лазарен, прежде осматривавший возможный путь отступления на случай схватки, впервые посмотрел на нее, и странное дело, эта женщина-воин со стальными мускулами и резкими чертами лица показалась ему куда симпатичнее, чем утонченные придворные дамы Энрофа.

— Меня зовут Шива, я здесь по приказу Крага Хака, короля Кревланда, и имею разрешение его верного сюзерена герцога Карла из Тамил-Азота арестовать всех мятежников, кого настигну в этих краях!

— Я рад знакомству, — поклонился Ивор и пнул ногой орка, который, подвывая, пополз к своим.

— Гирд, бывший герцог Боосский и король Кревланда, схвачен нами и будет доставлен в Тамил-Азот, — продолжала Шива, — вы же не думаете, что я отдам вам добычу, за которой гонялась полтора года!

— Нет, но прошу вас, госпожа, — эльф припал на одно колено, — смиренно прошу, позвольте мне только поговорить с ним, просто поговорить с ним. Я дипломат, а не воин, вокруг вас десятки солдат, что я могу сделать?

— Не пытайся заарканить меня в сеть своего обмана, эльф, ты силен в магии! Я провела в походах всю жизнь и вижу вас насквозь. Ваши фокусы мне известны. Нет, это мой ответ, а сейчас, если не хотите проблем, уезжайте, откуда пришли. Если вы и правда важные лица, как говорите, то мы скоро встретимся во дворце герцога Карла!

— Но, госпожа…

— Я все сказала! — резко дернула копной волос Шива.

Лазарен просто расплылся в улыбке — в ярости она была еще красивее.

— А ты что смотришь, опусти глаза живо! — бросила рыцарю охотница за головами. — Не смей стоять, когда твой господин склонился передо мной!

— О, конечно, я виноват, — Лазарен отпустил поводья и поклонился, хотя правая нога его сильно подрагивала. — Я преклоняюсь перед вами, хоть я и не слуга!

— А кто ты?

Ивор устало покачал головой и попытался астрально увещевать разведчика.

«Лучше уйдем! Достанем дикую кошку в Тамил-Азоте, у них недавно был бой, видишь, как ярятся. Не стоит, Лазарен!»

«Погоди!» — твердо стоял на своем разведчик. Он припал на одно колено и, улыбаясь, не мигая смотрел на гордую всадницу.

— Я не слуга, а нанятый телохранитель. Дипломат не прибегает к оружию, а потому я его щит и меч!

— Честные слова, наверно, ты хороший воин, — заметила Шива. Ее глаза зеленого цвета по-кошачьи сузились. — Но слишком дерзкий! Видимо, твой господин мало учит тебя хорошим манерам! — говоря так, она вмиг распустила собранный бич, замахнулась и нанесла удар над головой Лазарена, который мог бы отсечь ему часть левого уха. Никто не увидел, как рыцарь успел поднять руку в стальной перчатке. Вспышку заметил только Ивор, не успевший среагировать, задумавшись о судьбе Гирда. Бич с хрустом лопнул, и его тридцатидюймовый кончик как побитая змея сполз по плечу и доспеху Лазарена, упав на землю и не поранив его. Воины вокруг ахнули.

Шива подобрала к рукам бич, укороченный на десятую часть. Осмотрела место обрыва. Оно дымилось, как будто кнут кто-то пережег. Лицо Шивы не выдало удивления, но эффект был произведен. Ивор в этом не сомневался и вышел вперед.

— Если вы не доверяете мне, эльфу, пусть мой телохранитель поговорит с Гирдом и передаст на словах мое послание. Вы можете все слышать, у нас нет никакой тайны! Лишь миссия мира!

— Что ж, пусть идет, но, эльф, если твой страж попытается освободить Гирда — ты умрешь раньше, чем они успеют сделать первые шаги. Грунт! — побитый орк поднялся, и воительница приказала ему сопроводить Лазарена в глубь селения. Разведчик подошел к Ивору, и тот что-то зашептал ему на ухо. Это был обманный маневр, обо всем они уже договорились в астрале.

Вскоре рыцарь вместе с орком скрылись из глаз, а эльфа со всех сторон обступили воины с мечами наизготовку, готовые в любой момент искромсать его на куски. Ивор демонстративно воткнул в землю свое оружие.

— Вы очень недоверчивы, Шива! — заметил он.

— Я не доверяю эльфам, а эльфам, прикидывающимся дипломатами, не верю вдвойне!

Пройдя почти стадий в глубь селения, Лазарен увидел телегу, на которую была взгромождена клетка, в какой торговцы возят диких животных, а орден Фавела — схваченных еретиков. Внутри сидел человек в грязном рубище, со всклоченными сальными волосами. Его руки были цепями прикованы к прутьям решетки, а ноги забиты в кандалы. Видимо, пленник был легко ранен, но все дно клетки, устланное старыми тухлыми кожами, было в следах запекшейся крови, по телу несчастного ползали мухи. Он не мог их смахнуть и подвергался жутким страданиям.

— Это он! — ткнул пальцем в клетку орк и встал в сторонке. Его окружили несколько стражей с арбалетами. Лазарен подошел вплотную к решетке и начал говорить, хотя не был уверен, что собеседник слышит его… Он говорил о стойкости и мужестве, о том, что народ Авлии верит в его силу, что кревландцы не отдадут своего героического правителя на растерзание узурпатору.

На деле разведчик астрально проник в мысли пленника. Гирд, а это и правда оказался он, не сопротивлялся сканированию. Его поверхностные мысли открылись разведчику, и главная мысль была: «Все кончено!» Был страх пыток, страх боли, смерти.

— Нет, друг, еще ничего не кончено! Мы спасем тебя! И король Эрафии и Совет Правды эльфов готовы помочь тебе.

— Они… они готовят вторжение, — с трудом вслух шелестел губами Гирд, варвары не понимали эльфийского. — Хотят напасть на Эрафию и потом ждать помощи от нежити, от но… нойонов! Предупредите других, меня уже не спасти!

— Нет, еще есть шанс на спасение. Вы же знаете, они ищут казну эльфийской Торговой ассоциации.

— Да, это все Тойранад, он спрятал ее, но я не знаю, где…

— Вы не знаете, но и они не знают, что вы не знаете! С Крагом Хаком работают нойонские чародеи, его не провести, но у герцога Карла их нет! Лордаронцы знают, что орки ищут здесь золото.

— Я понял…

— Помните, не просите в Тамил-Азоте встречи с Карлом, он сам придет на вас посмотреть. Тогда скажите, что знаете, где Тойранад спрятал золото, как говорят, там вся внешняя торговля Кревланда за два года, а это миллионы!

— Да, восемь сундуков золота и драгоценностей вывезли мы в ту ночь, когда воины Крага, Тазара и Креллиона ворвались во дворец.

— Ну вот, вся округа знает, что золото было похищено. Все понимают, что его сложно таскать за собой по горам и его просто где-то припрятали. Карл наверняка так думает. Если вы пообещаете ему отдать золото, он оставит вас у себя и не даст Шиве отправить вас на расправу к Крагу Хаку!

— Возможно, но я же не знаю, где оно. Это быстро поймут!

— Не важно, главное — выиграть время. Мы будем торговаться с Карлом, думаю, нам удастся убедить его отпустить вас. Главное вырваться из рук Шивы. Она не отступится от слов, данных орочьему королю. Вскоре наши войска встретятся с его армией, и до того как они дождутся какой-либо поддержки нежити, орков разобьют! Тогда перед угрозой осады Тамил-Азота Карл вас обязательно выпустит.

— Сколько у меня будет времени? — в глазах пленника мелькнула тень надежды.

— Месяц, может дней сорок! В лучшем случае!

Все это было сказано мысленно, но орк все равно решил, что они шепчутся слишком долго.

— А ну, хватит болтать! Этого эльфа твоего сейчас убьют! Пошел, пошел отсюда!

Грунт недавно стоял под мечом Ивора и сейчас явно отыгрывался. Он стоял подле Лазарена, изо рта у него мерзко воняло. «С каким удовольствием я бы срубил сейчас твою поганую башку!» — думал разведчик, но не желая провоцировать бойню, в которой мог случайно погибнуть Гирд, вынужден был сдержаться. Он пожал почерневшую от копоти руку бывшего монарха и сказал вслух:

— Держитесь!

Когда рыцарь вернулся к коням, эльф стоял около Лиен-ная, и к его горлу были прижаты две острые сабли. Мелкий гоблин держал «дипломата» на прицеле арбалета.

— Ты задержался, — резко заметила Шива, подъехав сзади.

Потом обернулась к другому гостю:

— А у тебя отличный конь, эльф. Продай его мне за пять сотен дукатов!

— Нет, госпожа, вы мне льстите, но Лиен-най не продается…

— Увидишь, что будет в Тамил-Азоте! Герцог Карл не пропускает мимо ни одной красивой лошади.

— Посмотрим, — кивнул эльф, приветствуя вернувшегося Лазарена.

— Мы можем ехать! — заявил разведчик и премило улыбнулся воительнице.

— Ладно, я вас отпускаю. Но не думай, что твои манеры и лесть спасут тебя, Лазарен. Еще один такой дерзкий взгляд — и ты умрешь!

— Вы знаете мое имя?

— Твой патрон весьма многословен. Что касается кнута, то купишь мне новый. Вы ведь прибудете в Тамил-Азот раньше меня, вот и займешься. Я не люблю, когда портят любимые вещи!

— А я не люблю, когда мне отрезают уши, — улыбнулся Лазарен и посмотрел на нее так же дерзко, как и раньше.

«Ну что, красавица, не скажешь мне больше ничего?»

— Если бы я хотела отрезать тебе уши, они были бы здесь! — она похлопала по карману. — Так что с тебя кнут! Постарайся не жадничать! Я не люблю скряг еще больше, чем эльфов.

Она взглянула на Ивора, тот был уже в седле.

— Поехали, — эльф посмотрел на Лазарена и подумал, что разведчик зря заигрывает с этой варваркой. Она жестока и груба, как все кревландцы. С нее ничего нельзя получить, только испортить все дело.

Разом хлестнув коней, они развернулись и вскоре выехали на большую дорогу, ведшую в Тамил-Азот. Стали чаще встречаться прохожие, крестьяне из деревень в котловине, ремесленники из городов-замков. Миновав пару селений, всадники поднимались на последний перевал, отделявший их от столицы Лордарона.

— Как думаешь, Гирд сможет убедить герцога в том, что знает, где золото? — спросил Лазарен.

— Надеюсь. Еще очень хотелось бы знать, где наш авлийский герой Тойранад, — холодно заметил Ивор. — Он бросил Гирда, скрылся с золотом, подвел всех вокруг. Я бы хотел услышать его оправдания в Совете.

— У тебя есть какие-то подозрения?

— Да, в последнее время мне кажется, что яд нойонов распространился очень далеко от их логова.

— Все это удручает — кивнул Лазарен и пришпорил коня. Они двинулись по петлявшей по склону дороге, поднимающейся к перевалу.

Асанна, столица Таталии, Пятый путь Лун, 989 год н. э.

Во дворце консулов было как никогда многолюдно. Богатейшие торговцы, крупнейшие деятели Совета, члены правительства — словом, все торопились сюда, чтобы узнать официальное решение по поводу событий, вот уже несколько дней волновавших элиту Таталии. Всех будоражил визит посла нойонов и предстоящий ответ консулов на предложение прибыть на остров Красный для совета с другими правителями стран юга. По городу ходили упорные слухи, что в случае отказа «золотой век», в который вступила страна после открытия полнородной золотой жилы у подземного города Врата Могул, может быстро закончиться.

В зале было шумно и душно. Слуги открыли все ставни, но народу было слишком много. Руперт Амброз с трудом продрался сквозь толкучку, что создавали таталийские вельможи, в тот момент мало отличавшиеся вежливостью от презираемой ими базарной бедноты.

И в то же время в глубине дворца Артур Локхед встречал своего брата, спешно, на перекладных вернувшегося в столицу из северного имения. Они обнялись. По выжатому, осунувшемуся лицу консула Мади понял, что брат недосыпает уже несколько дней.

— Как ты вовремя, они будут меньше чем через час, и мне срочно нужно идти к Стиллрою. Он, как и я, уже посоветовался со всеми своими союзниками в Совете. Но, увы, мой главный, лучший, любимый советник только что прибыл, и я более всего жажду говорить с тобой!

Одетый в изящный золотистый камзол и плащ, первый консул предложил брату сесть.

— Ты знаешь, Артур, я рад, что мое мнение хоть кого-то еще интересует в этом мире, но все-таки я несколько не в курсе ситуации. Из письма было видно, что ты хочешь в чем-то просветить меня, ну вот я здесь и жду!

— Даже не знаю, с чего начать… Они пришли, вызвали меня и Стиллроя. Тон был жестким и недипломатичным. Они не предлагали, а доводили до нашего сведения, что нас ждут там-то и там-то. Кроме того, хотят, чтобы ехали втроем. Этого не достаточно для охраны, даже если мы привлечем с собой сильного мага. Он нас не защитит! Я, конечно, не трус, но мне страшновато ехать неизвестно куда, неизвестно зачем, да еще и на их корабле…

— Не сгущай краски. Остров нам хорошо известен, — Мади постучал по закрепленной на стене карте.

— Но вот зачем?

— Мы не можем дать им утвердительный ответ, пока не знаем, что будет дальше…

— Сам-то как думаешь? — прищурился Мади.

— Да ничего я не думаю, это все какая-то глупость, бред, — яростно бросил Артур и отвернулся.

Мади встал и подошел к столу. Тут царил полный бардак — видимо, Артура затягивает рутина, а он не может от нее отмахнуться, нервничает. Он всегда жалел брата и считал его не готовым к тому, чтобы быть консулом. Сам же Мади к первому посту в стране не стремился, предпочитая действовать в тени.

Почему-то в этот момент Мади вспомнилось их детство. Они с Артуром бегали по лужам в имении, которое он недавно покинул. Был солнечный прекрасный день, они долго шалили, обливали водой няню, что была приставлена поглядывать за ними. У Мади защемило сердце: детство, столь милое сердцу, ушло, ушла бурная юность, влюбленная молодость, и радость первый раз видеть собственных детей тоже где-то потерялась. Сейчас они с братом были одни. Один на один с темными силами ради процветания своего народа. «Это тяжкий выбор, я понимаю, почему брат почти не спит», — думал Мади. Он взял со стола какой-то лист.

— Ты и завещание уже написал? — настороженно спросил он.

— Да, я давно о нем подумал и сейчас решил кое-что исправить! — консул нервно хрустнул костяшками пальцев.

— Нет, ты слишком напуган, Артур, так нельзя, — Мади звякнул колокольчиком и велел принести чашечку когу.

— Тебе нельзя сейчас идти к ним таким, выпей теплого и сладкого!

— Но…

— И помолчи, у тебя нервное расстройство!

— Нет, нет и еще раз нет! — стукнул ладонью по столу Артур. — Мне хорошо. Ты что, не видишь, как мне хорошо? И где ходит этот проклятый Стиллрой?! Он обещал прийти полчаса назад! Не трогай меня, ты видишь, я спокоен!

— Вижу! — Мади взял брата за плечи и силой усадил в кресло. — Ты сейчас посиди, дай мне сказать! Ты хотел моего совета, а сейчас и рта не даешь открыть…

Артур кивнул и прикрыл глаза. Его веки набухли и подрагивали.

— Продолжай…

— Они вызывают на совет вас, консулов Таталии, а также султана Хорда, герцога Фолии и регента Карнской империи. Вряд ли они хотят всех вас убить. Согласись, они могли бы легко это сделать и тут. Тот же Кальдерон — сильный колдун…

— Зачем убивать, они маги сильнейшие. Могут зомбировать меня, использовать как марионетку для своих манипуляций с советом, да мало ли что еще…. — консул небрежно отмахнулся.

— Ну, Артур, не считай их глупее, чем они есть! Они не будут этого делать на публичной встрече, ведь за тобой по возвращении будут пристально следить, такую куклу вмиг раскусят. Таталия — большое и мощное государство. У нас колдуны пользуются свободой, в отличие от Эрафии, Фолии или Кревланда. У нас Совет состоит не из самых глупых людей. Нет, этот номер, если он вообще возможен, здесь бы не прошел. Они хотят, я считаю, — Мади отпил чуть-чуть горячего когу и подул на чашку, — подготовить вас к тому, что задумали, чтобы вы, в свою очередь, подготовили свои народы к тому, что вот-вот случится…

— А что вот-вот случится? — ерзая в кресле, глуповато спросил Артур.

«Притворщик, все ты знаешь», — подумал Мади, вслух же сказал:

— Они начинают большую войну с Арагоном, и мы — их плацдарм в этой войне. Ты должен просто прилюдно повторить то, что сказал нам Торнтон полтора года назад после противостояния под Роратоном. Признать, что ты выбрал сторону — их сторону!

— Возможно, что так. Прямая конфронтация с севером чревата, да и поймет ли нас народ?

Мади встал и прикрыл двери поплотнее.

— Нам явно приходится выбирать из двух зол, и опаснее то зло, что ближе! Понимаешь, о чем я? — консул пристально посмотрел на старшего брата.

«Это ты втянул меня в эту черную паутину, ты, — подумал Артур. — Теперь выручи».

— Да! Но мы все-таки должны решиться, и я решил, что надо ехать. Другое дело, чего именно они от нас потребуют, от нас и от других стран? Только территорию для их омерзительных легионов, или еще чтобы мы рекрутировали солдат в военный поход? Это устроить почти невозможно. Наши люди сыты и довольны. Торговля выросла как никогда. Мы не можем кинуть это все в огонь ненужной войны!

— Но это и цена их помощи, пойми. Во-первых, выброси из своего лексикона слова «омерзительные легионы», «живое трупье»… Все то, что я сейчас там слышал в зале, пока шел сюда. Они чувствуют эмоции, чувствуют уровень доверия. Ты — консул республики, твоя речь всегда идет от имени народа. Никогда не забывай о десяти миллионах людей у тебя за спиной. Они придадут тебе силу и уважение, к себе в первую очередь. Ну и конечно, не стоит лезть на рожон. Больше слушай, чем говори, и следи за другими правителями, а не за нойонами. Я видел одного из них живьем, и как видишь, — он провел по голове рукой, — сильно поседел с тех пор. Не вызывай их подозрения, веди себя раскованно, как будто они — люди.

— Что ты меня учишь банальным вещам? — Артур чуть ожил. В его глазах уже была не паника, а тщеславие и гордость. Консул встал и устало поставил поднос на дорогое кожаное позолоченное кресло, где сидел прежде.

— Я прекрасно это вижу, другое дело, что удар в спину могут нанести и здесь! По этому поводу тебе оставлен ряд инструкций и директив. Там, в столе, бумаги, подписанные на твое имя мной и Стиллроем, обоими консулами. Используй их, если я задержусь более чем на шесть дней. Я постараюсь там, — он взмахнул руками и поднес палец ко рту, — ничего не испортить, но за Стиллроя ручаться не могу. Он может повздорить с фолийцами. Как думаешь, султан Хорда или карнский регент могут объявить нам войну, могут они тайно сговориться с нойонами? Если нас нейтрализуют, скажем, Карн — может ведь осуществить вторжение с моря, и нам будет сложно им противостоять.

— Да, это возможно, но я не верю в подобный сценарий.

— Почему?

— Ни Карн, ни Хорд не могут дать им того, что можем дать мы!

— Что же?

— Драконы, наше старое драконье кладбище Фен Шенуй. В прошлую войну стихий они не смогли им воспользоваться, тогда там еще было много диких драконов. Дракис в своих визитах неоднократно упоминал его. Это их жизненный интерес.

— Ты думаешь, из старых драконьих костей они строят тех монстров, которые потопили пиратские корабли на рейде в Изольенти?

— Уверен, их сила для нас запредельна, но скорее всего, все обстоит именно так, как ты полагаешь! Это — техномагия. Можешь уступить им Фен Шенуй, оно заброшено и неоднократно разграблено. Чтобы там что-то наладить, уйдут годы. А кризис, уверен, разрешится куда быстрее!

— Согласен, — допив теплый когу, Артур сел в свое привычное большое широкое кресло напротив Мади, — намного быстрее… Арагон просто сотрет нас в порошок. Прежняя столица Фолии, Старый Эджвотер, была в другом месте, теперь там болота и руины! Хорошая память о том, чего стоит союз с нойонами. Я не хочу превратить Асанну в кладбище…

— И я не хочу, — Мади всегда чувствовал вину. Когда заходила речь о том, что всегда прежде нойоны терпели поражение, он твердо отдавал себе отчет, что сейчас сам бы желал им поражения, но с трудом представлял, какую цену придется заплатить Таталии за их недальновидный союз. Братья Локхеды упустили из рук будущее Таталии. Упустили в борьбе против слабой и жалкой Фолии, в борьбе за выборы в Совет, за кипящий сплетнями зал приемов, за это блестящее кресло первого консула.

Мади видел, что Артур снова колеблется. Надо было решаться.

— Я уверен, они собирают вас для совместного объявления действий против Светлого Круга, и отказ туда явиться будет воспринят ими как вызов. Тогда нойоны, не раздумывая, ударят по нам в полную силу. А это разрушение и гибель всего, чего мы достигли. Два года назад они помогли нам безо всяких условий и эмоций. Так же расчетливо и холодно они могут превратить наш город в руины.

Артур неподдельно искренне указал на гору бумаг на своем столе, будто напоминая о тяжести властного бремени.

— Что вообще делать после того, как мы объявим о союзе с нежитью? С Церковью Велеса, например? Она очень распространена в северных районах страны. Торговый оборот с Эрафией теперь мал, но сворачивать всякое общение — это совсем плохо. Это повод для того, чтобы Эдрик объявил нам религиозную войну. Тем более у его армии влиятельная поддержка торговцев, у них и так чешутся руки прорвать блокаду. Если здесь начнут истреблять священников, сжигать церкви, Эдрик может ввести армию в наши северные земли. Она у него мобилизована и находится у самых наших границ. Нойоны сильны, я не сомневаюсь, но едва ли они пришлют сюда все свои легионы разом. Они лишь посеют панику, страх и раскол внутри нашей страны, а сами не явятся немедля. Что мы тогда будем делать? Религиозные фанатики могут, в конце концов, покушаться на любого из нас!

Конец ознакомительного фрагмента.