«Ради жизни над землей». Воздушный авианосец

Александр Баренберг, 2014

Гитлер не зря величал свою Империю Смерти «тысячелетним Рейхом» – даже подыхая, нацизм дал метастазы за гранью нашей реальности. Сталин одолел «коричневую чуму» лишь на Земле – в соседнем Антимире война против гитлеровской нечисти продолжается! Крылатые бойцы-«ангелы» против фашистских штурмовиков! Воздушные авианосцы Союзников против цеппелинов, меченных свастикой! «Попаданец» из нашего времени готов пожертвовать собой не только «ради жизни на Земле», но и во имя спасения иных миров!

Глава 5

Да, мощность взрыва я сильно недооценил! Хотя откуда мне знать, как взрывается паровой котел? Только умозрительно. Но в трехметровой цилиндрической посудине оказалось слишком много энергии. Даже здесь, на удалении в две сотни метров от места взрыва, падали нехилые обломки. А некоторые и того более — гадко вжикая, проносились над нашими головами еще дальше. Пожалуй, на прежнем месте работы нам бы пришлось несладко. Так что следует вынести особую благодарность Мерзавру за столь своевременный приказ перебазироваться.

К слову, гном застыл на месте с разинутым от шока ртом, уставившись на возникшее на месте трактора облако пара. Взрыв настолько поразил его воображение, что бригадир даже выронил свою неразлучную дубину из рук. Несмотря на пролетающие невдалеке с визгом обломки, он, в отличие от более опытных нас, к тому же ожидавших взрыва, и не подумал искать укрытие. Вот бы стукнуло его сейчас случайным осколком по лбу! Увы, дуракам везет. Как назло, все осколки котла и обломки веток со всяким мусором благополучно пролетели мимо. Но, судя по донесшимся крикам и беспорядочному топоту ног, так повезло далеко не всем. На что мы, собственно, и рассчитывали.

В лагере, как и планировалось, началась паника. Работавшие в окрестностях варвары в ужасе бежали от взорвавшегося трактора. Менее впечатлительные, чем Мерзавр, представители администрации и не доевшие свой обед машинисты — наоборот, к нему. Заодно бригадиры лупили дубинками встречающихся на пути варваров в тщетной попытке остановить беспорядочное бегство. Даже караульные на башнях смотрели в основном на место взрыва. Короче, самое время по-тихому улизнуть.

Но придурок-бригадир все еще торчал тут, как памятник жертвам контузии! Не побежим же мы прямо у него на глазах! Что же делать? К счастью, у Везунчика на этот вопрос ответ нашелся немедленно. Недолго думая, тот, выпрыгнув из укрытия, с силой всадил все еще растерянному Мерзавру свой топорик прямо посреди лба. Выразив таким образом упомянутую ранее благодарность за увод из опасной зоны. Ну и заодно и за все остальное «хорошее», что бригадир успел сделать каждому из нас за время пребывания в лагере. Гном, не издав ни звука, осел на траву, а я испуганно огляделся — вдруг кто заметил? Однако бывший офицер разведки, нанося смертельный удар, верно оценил обстановку — мы находились в достаточно защищенном от посторонних глаз месте. Никто на нас не смотрел, и путь к свободе оказался наконец открыт.

Не теряя времени, ринулись, скрываясь по возможности за наваленными вокруг стволами и ветками, к спасительной бане. Без лишних приключений достигли вожделенного строения без окон, со стенами из ошкуренных, плотно пригнанных друг к другу бревен — гномы же не для постороннего дяди, а для себя, любимых, строили. Все вокруг, включая внешнюю охрану, слишком отвлеклись на происходящее в рабочей зоне.

Первым, с силой выбив закрытую дверь ногой, в помещение, держа наготове топорик, ворвался Крепыш. В данное время баня должна быть пуста, но все может случиться. Следом сразу же заскочил Везунчик, а за ним, не мешкая, и остальные. Последним протиснулся в низкий проем я. Внутри валялся невесть откуда взявшийся гном с уже аккуратно раскроенным черепом — предосторожность Крепыша оказалась не лишней. А его хваленая сила — явно не мифом, судя по глубине раны. Но более никого тут не находилось. Быстренько вставили на место входную дверь, осмотрев напоследок окрестности. Тьфу-тьфу, но первая фаза побега вроде бы прошла гладко: никто нас не заметил. Однако, чтобы гарантировать отсутствие преследования с тыла, мы предусмотрели и дополнительные меры.

Пока Крепыш с Везунчиком открывали крышку спрятанного под грубо сколоченным столом люка и проверяли, нет ли кого в лазе, я с помощью Вонюши и Ощутилло засунул в заготовленную в бане возле кирпичного очага кучку поленьев захваченные из трактора горючие брикеты. Для верности создали несколько очагов возгорания, спрыснув каждый из фляги с «гномьей настойкой» — она хорошо способствовала воспламенению. Взял с полки у очага оловянную коробочку вонючих немецких спичек на бертолетовой соли (впрочем, других на этой планете не имелось — остальные народы разводили огонь вообще «дедовскими» способами), еще одну, запасную, бросил Вонюше — возьмем с собой, пригодится.

Из люка показалась бритая, покрытая светлым пушком голова Везунчика, утвердительно кивнувшая. Ощутилло прихватил связку факелов, заготовленную гномами специально для походов под землей, и исчез в отверстии. Мы с Вонюшей споро подожгли брикеты и, уже ощущая запах гари и характерное потрескивание, нырнули в подземный ход. Вместе задвинули тяжелую крышку люка. Все, обратной дороги нет — наверху теперь огненный ад. Только вперед!

Зажгли пару факелов — в крайне ограниченном пространстве лаза больше и не требовалось. Уж очень узким его вырубили. Хотя если присмотреться, то вовсе и не вырубили. Так, стесали слишком уж выпирающие углы кое-где. А сама пещера явно естественного происхождения. И рисунок пород на стенах об этом свидетельствует, и тянущая из темной, непросматриваемой в слабеньком свете факелов глубины обволакивающая могильная прохлада. Что ждет нас впереди?

Не откладывая, двинулись дальше. Первым, держа в одной руке факел, а во второй — опробованный уже на голове покойного Мерзавра топорик, шел Везунчик. Оставалось надеяться, что он и далее будет оправдывать свое прозвище. Следом ступал Крепыш, держа в руках точно такие же предметы. Ну а за ними тащились и мы втроем.

Почти сразу лаз стал расширяться, превратившись в нормальный ход. Тут уже не имелось следов человеческого вмешательства, зато четко проявилась карстовая природа данного подземелья. Оно явно было создано водой, растворившей горную породу. Ход заметно уходил вниз, иногда немного виляя из стороны в сторону, но, в общем, насколько можно было судить, примерно сохраняя свое первоначальное направление на север. Судя по рассказу уже побывавших тут товарищей, идти до развилки предстояло около десяти минут. Это если медленно и осторожно. Но мы-то уже представляли, что нас ждет впереди, и, кроме того, существовала вероятность обмена информацией между «нашими» гномами и их пещерными коллегами, к которым те регулярно, судя по всему, наведывались. Надо добраться до развилки, пока туда не сообщили «горячую» новость. Впрочем, некоторый «беспорядок», в котором мы оставили лагерь, позволял надеяться, что наш побег не сразу заметят.

В какой-то ему одному ведомый момент Везунчик — самопровозглашенный лидер отряда — остановился и поднял руку. Все остальные, шедшие сзади, мгновенно замерли на месте. Уже пришли? Однако впереди, в слабом свете факелов, не было видно ни зги. Где развилка? Стоявший вторым Крепыш, подчиняясь, видимо, полученному указанию, присел на корточки и взмахом руки призвал нас последовать его примеру. Мы и последовали, а Везунчик вдруг, отдав свой факел Крепышу, подался вперед, тут же растворившись в окружающей нас кромешной тьме. Ну да, он же разведчик, вот и отправился на разведку.

Все сгруппировались вокруг Крепыша, внимательно вглядывавшегося в направлении удалившегося товарища. Ширина его плеч внушала некоторый оптимизм на фоне окружавшей нас грозной неопределенности. По крайней мере, мне было не по себе в темном пространстве пещеры, особенно учитывая наличие врагов и спереди, и сзади. Другим, наверное, тоже. Однако даже в таких условиях вечно подозревающий всех и вся Ощутилло не преминул обсудить кандидатуру обозначившегося лидера.

— Не нравится мне, что Везунчик один туда пошел! — тихим голосом, еще более усугублявшим и так посредственную дикцию, начал бубнить он. — И сам он мне давно не нравится! Подозрительный тип!

— Да ладно тебе! — как обычно чуть промедлив, возразил Вонюша. — Все же на наших глазах!

— На наших? Ты его сейчас видишь? Знаешь, чем он там занимается? — не унимался Ощутилло, продолжив оглашение списка своих подозрений. — С гномами общий язык быстро нашел! А? Все знает, все умеет, все у него всегда получается! Не так? Неспроста это, ох, чую, неспроста! Щас как вернется с отрядом долбаных коротышек!

— А ну цыц! Кончай чушь молоть! — на секунду оторвавшись от напряженного наблюдения за темнотой спереди, сквозь зубы, отчего голос казался еще более угрожающим, прикрикнул на не в меру разошедшегося товарища Крепыш. — Еще кто хоть слово произнесет — огребет от меня люлей!

Попадать под раздачу — тяжесть руки Крепыша все знали — никому не хотелось, поэтому дискуссия прекратилась, толком не начавшись, и вновь воцарилась абсолютная тишина. Только где-то на грани слышимости доносились звуки текущей воды. Подземный ручей, наверное. Я, скрашивая вынужденное ожидание, принялся обдумывать только что сказанное Ощутилло. Может ли Везунчик быть предателем? Но как? И, главное, зачем? Допустим, хотел бы выслужиться перед руководством лагеря, гарантировать себе жизнь в полном опасностей быту заключенного… Только вот побег со взрывом ценной техники — вряд ли лучший метод для этого. Ради чего устраивать подобное представление? Чтобы сдать остальных? Глупости! И без всякого побега бригадир мог запросто забить любого из нас до смерти, не объясняя причин. Зачем такие сложности?

Тут вдруг подумалось: а если это все из-за меня? Вдруг ОНИ все-таки знают, кто я на самом деле? От этой мысли дрожь пробежала по телу, захотелось вскочить и побежать куда глаза глядят, однако я быстро взял себя в руки. Налицо явный случай начинающейся паранойи! Опять же, все слишком сложно. На что меня могли бы провоцировать подобным свехзапутанным способом? На раскрытие своей настоящей личности? Но это можно было сделать простым применением банального физического воздействия! Даже особо пытать бы не пришлось — я и не собирался запираться. Нет, определенно чушь и паранойя! Такая же, какая, видимо, развилась и у давно находящегося в неволе Ощутилло. Кстати, сам он не менее подозрительная личность, чем Везунчик. А то и более! Выжить больше трех лет в малопригодных для существования условиях вражеского плена — далеко не тривиальная задача. Спокойно можно начинать подозревать во всяких гадостях. Да любой из нас, если уж на то пошло, темная лошадка! Не удивлюсь, если, пока я не слышу, тот же Ощутилло гонит бочку и на меня! С полным на то основанием, кстати говоря: далеко не все товарищам про меня известно. Так что все это глупости. Надо самому про всякие дурацкие подозрения забыть и Ощутилло, когда тот поднимает данную тему, по рукам давать. Или по губам…

Тут наконец из кромешной тьмы вновь материализовался Везунчик, причем, что характерно, без малейшего звука. Профессионал! Сидевший рядом со мной Ощутилло, полный страшных подозрений, непроизвольно дернулся, однако Везунчик был один. Никаких гномов он, разумеется, за собой не привел. Сосед, осознав этот факт, шумно выдохнул.

— Тихо! — шикнул на него разведчик и доложил об увиденном: — Все в порядке, там ничего не изменилось. Действуем по плану! Пошли!

Перед очередным поворотом хода Везунчик, с воодушевлением вернувшийся к столь привычной для него ранее роли командира разведотряда, знаком приказал погасить факелы. Мы оказались в объятиях тьмы, лишь спереди с трудом угадывалось свечение неясной пока природы. Держась друг за друга и повернув еще дважды, продвинулись гуськом до соединения лаза с основным рукавом пещеры. Тут и обнаружился источник свечения — десятка два развешанных под потолком довольно большого зала электрических ламп. Их резкий, непривычный свет больно ударил по глазам, заставив на несколько секунд прикрыть их рукой.

Пока восстанавливалось зрение, Везунчик придержал нас за прикрывавшим выход куском скалы, покрытым застывшими потеками кальцита. После чего стало возможным осмотреться уже поосновательнее. Да, все как и рассказывали уже побывавшие здесь товарищи. Помещение, в которое выходил лаз, представляло собой длинный и широкий участок пещеры с сужениями в обоих концах. Левое от нас, очевидно, вело на поверхность, судя по уходящей туда утрамбованной дороге, по которой в данный момент пара изможденных варваров под присмотром вооруженного дубинкой гнома резво толкала тележку, наполненную какой-то желтоватой гадостью. Оную гадость добывали другие варвары из большой ямы посреди зала. Раньше по яме, видимо, протекал широкий ручей, сейчас заботливо отведенный в сторону с помощью каменно-песчаной насыпи. Огибая яму, тот с характерным шумом, свидетельствующим о наличии водопада, исчезал в где-то рядом с выходящим на поверхность концом дороги. А попадал ручей в зал из темноты правого сужения. Дорога туда не вела, да и самый крайний участок возле русла был перегорожен деревянным заборчиком, что позволяло предположить: там-то и расположен проход в необитаемую часть пещеры. А явно ощущавшееся движение воздуха свидетельствовало о наличии там выхода на поверхность. Вопрос только: есть ли к нему нормальный проход? Самые опытные члены нашего отряда, Крепыш и Везунчик, повидавшие на прежней «работе» немало пещер, по одним им ведомым признакам определили, что есть. И не очень далеко. В здешних горах, как выяснилось, вообще было полно карстовых пещер из-за избытка известняковых пород, и ими частенько пользовались. А дальше на север их имелось столько, что проживающие в тех местах гномы вообще на поверхности почти не показывались — хватало гораздо более безопасных подземных помещений.

Выход из лаза располагался как раз вплотную к «нужному» концу зала. Всего-то метров сорок. Но сначала потребуется как-то перелезть или сломать преграждающий путь заборчик. Что непросто, когда над тобой в деревянной клетке, закрепленной у потолка, разгуливают два дежурных немца с карабинами. И обзор у них оттуда превосходный — перестреляют как в тире! Так что разработанный нами план предполагал некоторые предварительные действия…

…Пользуясь свисающими со своеобразного карниза, тянущегося вдоль правой стенки, и частично прикрывавшими нас от взора караульных длиннющими сталактитами (во всем остальном пространстве пещеры они были старательно сбиты — чтобы не ухнули кому-нибудь случайно по кумполу, а растущие снизу сталагмиты — срезаны), подобрались поближе к расположенному внизу маленькому деревянному домику. От него вверх, в «орлиное гнездо», вела хлипкая на вид (если забыть о пониженной тяжести) лестница, а изнутри доносился приглушенный смех и фразы на немецком — там отдыхала свободная пара охранников. Я, Вонюша и Ощутилло, приготовив свое нехитрое оружие, затаились у дверей на случай, если кто-то из двух засевших внутри немцев решит вдруг выйти. А Везунчик с Крепышом, демонстрируя профессиональные навыки и отсутствие особого влияния двух поколений, выросших при низкой силе тяжести, на мышечную структуру, неслышными тенями прошмыгнув мимо просматриваемой сверху лестницы, быстро-быстро стали взбираться по поддерживающим клетушку столбам, зажав рукоятки топориков во рту наподобие древних пиратов. Особенно впечатлил более молодой и тренированный Везунчик, буквально в пару касаний «взлетевший» на высоту двух десятков метров. Со стороны это смотрелось как сцена из дешевого китайского фильма, если, опять же, забыть о слабом притяжении.

Первым достигнув бортика корзинки, он несколько секунд поджидал чуть приотставшего товарища, после чего оба одновременно прыгнули внутрь, уже с оружием в руках. Несколько долгих мгновений не доносилось ни звука. Мы, оставшиеся внизу, затаили дыхание. Но тут из-за бортика показалась крупная русая голова Крепыша. Зажатым в руке трофейным карабином он подал нам знак действовать. Первым ворвался в помещение караулки Вонюша, за ним я, но сделать ничего уже не успел. Обычно немного медлительный товарищ двумя точными ударами топора раскроил головы мирно закусывавшим немцам, забрызгав кровищей сковородку со стоявшей на столе и восхитительно пахшей после месяца-то питания лагерной бурдой яичницей. Ладно уж, все равно времени на еду нет!

Пока вооружались трофейными карабинами, ножами и портативными фонариками с запасными батареями, стаскивали с трупов сапоги — ведь ни у кого, кроме меня, нормальной обуви не имелось, — появились спустившиеся с «потолка» товарищи. Тоже уже в обновках. Пора было двигать дальше. Путь к свободе преграждало еще одно помещение, располагавшееся на уступе ниже караулки. Судя по доносящимся оттуда запахам — столовая для рабочих. Надо же, наверное, очень важный объект здесь, раз расщедрились для заключенных на помещение для приема пищи. У нас в лагере все попроще было, без подобных изысков…

В столовую ворвались через единственную дверь. Двух гномов-охранников зарезали трофейными кинжалами сразу же, те и сообразить ничего не успели. Гном-повар метнулся было к выходу, но и его постигла та же участь. Ну а кроме них тут присутствовала только небольшая, рыл на десять, бригада варваров. Видимо, размеры столовой позволяли питаться только побригадно, так как возле ямы трудилось явно больше заключенных. Кстати, подумав об оставшихся возле ямы гномах-надсмотрщиках, я озабоченно выглянул наружу. Но нет, небольшой произведенный нами при захвате помещения шум ничьего внимания не привлек — далековато. И тем более ничего не заметили на втором немецком посту у выхода на поверхность.

Оторванные от еды варвары взирали на нас с изумлением и испугом. С ними-то что делать? Хотели просто пройти мимо, однако один из них вдруг на очень ломаном русском осведомился, не бежим ли мы отсюда случайно. Мы подтвердили его догадку. Тогда варвары повскакивали с мест и стали проситься с нами. Переглянувшись, решили: почему бы и нет? Время поджимало, и разбираться сейчас еще и с варварами было бы совсем уж лишним. Пусть присоединяются!

Однако пришлось еще немного задержаться. Во-первых, собрали на кухне все съестное, которое там нашлось. Сложили продукты в корзинки и нагрузили ими вовремя подвернувшихся варваров. Вот и какая-то польза от них будет! А во-вторых, около заветного заборчика наткнулись на стоящий отдельно маленький низкий сарай. Внутри обнаружился только один небольшой ящик. Зато в нем — круглые серые цилиндрики. И я, и Везунчик сразу их опознали — взрывчатка! Осталась от расчистных работ в пещере, видимо. Поэтому и хранится в отдельном помещении подальше от всего. Вот повезло!

— А давайте рванем выход из пещеры! — вдруг предложил Крепыш, осознав всю ценность находки. — Завалим его к чертям! Чтобы гарантированно не было погони.

— Давайте! — согласился Везунчик, вертя в руках цилиндрик. — Только как? Запального шнура я что-то не вижу.

— Деревня! — Я указал ему на еще один ящичек, сразу не замеченный в потемках. — Вот электрические детонаторы, а вот провод и генератор. Крутишь ручку — и сразу… бум!

Почувствовав на себе подозрительный взгляд Ощутилло, поспешил объяснить источник своих неожиданных для товарищей знаний:

— В трофейном дирижабле был запас таких! Нас научили обращаться.

Не знаю, поверили ли в это товарищи, но более вопросов никто не задавал — некогда было. Мы просочились мимо заборчика по берегу ручья, заложили у узкого входа несколько шашек, вставили детонаторы. Отмотали провод на максимум — метров сто. Учитывая несколько поворотов пещеры, должно быть безопасно для нас.

— Ну что, поехали? — произнес я и крутанул ручку.