Хрущевские гонения. На Вятской земле

Александр Балыбердин

Автор книги всесторонне исследует антицерковную кампанию 1958–1964 гг., в ходе которой Вятская (Кировская) епархия подверглась беспрецедентному давлению со стороны советского атеистического государства, но выстояла. В основу книги положена диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защита которой состоялась в Сыктывкарском государственном университете в 2004 году.

Введение

Актуальность темы исследования

Русская Православная Церковь — наиболее многочисленная и влиятельная религиозная организация в Российской Федерации. Ее история неразрывно связана с историей развития российской государственности и культуры и поэтому всегда находилась в центре внимания отечественной исторической науки.

Вместе с тем, период 1958—1964 гг. в истории государственно-церковных отношений является одним из наименее изученных. Научных работ, посвященных ему, не было в официальной исторической науке до начала 1990-х гг. Причем, не только в светской, но и церковной. Так, например, об осуществленных в этот период антицерковных мероприятиях умалчивают оба издания, предпринятые в связи с празднованием Тысячелетия Крещения Руси — коллективный труд советских историков «Русское Православие. Вехи истории»¹ и изданный Московской Патриархией обзорный труд «Русская Православная Церковь. 988—1988».²

В изданной в 1984 г. книге «Религия и церковь в советском обществе» бывший председатель Совета по делам религий при Совете Министров СССР В. А. Куроедов отмечал, что продолжавшееся более четверти века патриаршество Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия (1944—1970 гг.) ознаменовалось «дальнейшим укреплением нормальных отношений между церковью и государством», а отличительной чертой этого патриарха была «не просто лояльность, но глубокая преданность Советской Родине, социалистическому государству».³

Произошедшая в начале 1990-х гг. либерализация общественных отношений способствовала возвращению Русской Православной Церкви в активную общественную жизнь страны. Определенной вехой на этом пути стал принятый в сентябре 1997 года новый Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», в преамбуле которого декларировано особое уважение государства к вкладу Русской Православной Церкви в развитие российской государственности и культуры.

Все это свидетельствует о происходящей ныне переоценке роли Русского Православия в развитии современной России и делает актуальным исследование антицерковной кампании 1958—1964 гг., которая до настоящего времени, как отдельное явление, не изучалась. Тем более на примере развития государственно-церковных отношений в таком регионе, как Кировская область.

Актуальность исследования возрастает, если принять во внимание, что антицерковные мероприятия 1958—1964 гг. осуществлялись в условиях процесса модернизации российского (советского) общества. Это позволяет привлечь к исследованию методологический аппарат не только традиционного для советской науки марксистского подхода, но также цивилизационного подхода и теории модернизации и предположить, что сделанные нами выводы смогут быть полезными для прогноза развития государственно-церковных отношений в современной России.

Объект и предмет исследования

Объектом исследования выступает местное сообщество, представленное государственными и партийными органами власти различных уровней, общественно-политическими организациями, трудовыми коллективами, правоохранительными органами, отдельными государственными, партийными и хозяйственными руководителями, руководством Кировской епархии, приходским духовенством и церковнослужителями, а также населением региона в целом.

Предметом исследования выступают исторически сложившиеся и проявившие себя в данный период отношения между указанными субъектами исторического действия — прежде всего, руководством Кировской епархии Русской Православной Церкви, а также местными партийными и советскими руководящими органами, уполномоченными Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Кировской области, взятые в их динамике и различных проявлениях.

Хронологические и территориальные рамки

Хронологические рамки исследования — с 1958 г. по 1964 г. включительно — обусловлены хронологическими рамками всесоюзной антирелигиозной кампании. Обоснованность такого подхода подтверждается тем, что подготовку к первому из наиболее значительных антицерковных мероприятий — закрытию Великорецкого крестного хода — власти Кировской области начали в сентябре 1958 г.,⁴ а массовое закрытие вятских церквей прекратилось в конце 1964 г.⁵ Вместе с тем, поскольку изучение причин и результатов антирелигиозной кампании невозможно без осмысления непосредственно предшествовавших ей и ближайших последующих событий, то хронологические рамки исследования могут быть несколько расширены за счет привлечения ограниченного исторического материала по 1954—1957 и 1965—1966 гг. Это представляется необходимым для обоснования связи антирелигиозных инициатив 1958—1964 гг. с принятыми в 1954 г. постановлениями ЦК КПСС об усилении научно-атеистической пропаганды и «открытыми письмами» религиозных диссидентов 1965—1966 гг., отражавших реакцию церковной общественности на антирелигиозные мероприятия гражданских властей.

Территориальные рамки исследования ограничены территорией Кировской области, которая является канонической территорией Кировской (ныне — Вятской) епархии. Обоснованность такого подхода подтверждается как масштабами Кировской области — одной из крупнейших в Приволжском регионе, так и глубиной исторической традиции — начиная со времени заселения бассейна реки Вятки русскими племенами, Русская Православная Церковь является доминирующей религиозной конфессией в этом регионе, что позволяет выявить определенные тенденции и выйти на обоснованные выводы в нашем исследовании.

Методология

Отвечая на вопрос о методологических основах исследования, представляется уместным дополнить формационный анализ интересующего нас периода анализом с позиций немарксистских методологических подходов, получивших широкое распространение во второй половине ХХ века — теории модернизации и теории развития цивилизаций.

В рамках теории модернизации автор исходит из допущения, что объективной основой советских антирелигиозных кампаний явился процесс перехода человеческих сообществ от традиционной к индустриальной фазе существования, интенсивность которого в России значительно возросла после 1917 г. За сорок лет социалистических реформ (1917—1957 гг.) индустриализация и урбанизация смогли создать в России новый тип социальной среды (машинное производство и современный город), а также в корне изменить образ жизни людей, придав ему более рациональное содержание.⁶

Применительно к истории развития этого процесса в Кировской области можно предположить, что значительное влияние на него оказала состоявшаяся в годы Великой Отечественной войны эвакуация на территорию области промышленных предприятий из центральных районов СССР. Изменения в экономике неизбежно сопровождались и изменениями в духовной сфере — постепенно старую культуру доиндустриальной России, основанную на силе общинности, обычая и традиции, вытесняла новая культура индустриального общества, основанная на рациональном знании и личной инициативе.⁷

Великие социальные потрясения ХХ века — революции 1905—1907 и 1917 гг., две мировые и гражданская война, раскулачивание и массовые репрессии — только ускорили этот болезненный процесс и придали ему дополнительную остроту. Одним из проявлений этого конфликта культур явилась борьба с религией и Церковью, которая для Советского государства все эти годы по-прежнему оставалась «закваской»⁸ старого дореволюционного мира. Крайним проявлением этой борьбы стали массовые репрессии против православного духовенства, а также кампания по закрытию и уничтожению церквей в СССР. Именно эта точка зрения позволяет объяснить, почему Русская Православная Церковь вновь оказалась гонимой именно в конце 1950-х гг., когда процессу модернизации советского общества был придан новый импульс.

В контексте теории модернизации можно предположить, что остроты противостоянию Советского государства и Церкви в 1958—1964 гг. также добавило то обстоятельство, что оно происходило в период, последовавший за разоблачением «культа личности» И. В. Сталина на ХХ съезде КПСС. Это был момент своеобразной «ревизии» общественных представлений о «трансцендентном порядке и формах его соотношения с мирскими порядками»⁹. Решая эту проблему, на рубеже 1950—1960 гг. Советское государство решилось не только стеснить свободу Церкви новыми административными мерами, но также и предложить обществу свои ответы на волнующие его «трансцендентные» вопросы в виде новой Программы КПСС.

В рамках теории развития цивилизаций, автор диссертации находит возможным принять во внимание мысль А. Дж. Тойнби о том, что любое «универсальное государство» в стадии «распада» вступает в конфликт с присущей данной цивилизации «универсальной церковью», так как воспринимает церковь как своеобразную «опухоль», существующую внутри социального тела, за счет его и не приносящую ему никакой пользы. В конечном итоге, возрастающее давление государства должно привести к победе секулярной цивилизации, что может оказаться великой трагедией для этого общества, поскольку, совмещая мирской и трансцендентный порядки, секулярная цивилизация лишает себя единственного внутреннего стимула исторического прогресса — духовного непокоя и еще более приближает конец своего существования.¹⁰ С этой точки зрения, антирелигиозная кампания 1958—1964 гг. является проявлением глобального цивилизационного конфликта планетарного масштаба, способного привести, в целом, к деградации всего человеческого общества.

Вместе с тем, было бы ошибкой совершенно игнорировать политический фактор противостояния Советского государства и Русской Православной Церкви, представляя отношения между ними исключительно как столкновение различных культур или цивилизаций. Традиционный для советской исторической науки формационный подход всегда уделял большое внимание политическим мотивам поступков руководителей Русской Православной Церкви.

Так, например, порицающие большевиков воззвания Патриарха Тихона и другие антисоветские акции церковного руководства 1918—1919 гг. были названы историками — марксистами «составной частью усилий свергнутых революцией эксплуататорских классов восстановить в России буржуазно-помещичий строй».¹¹ Можно предположить, что в первые годы Советской власти политические мотивы принятия тех или иных решений в сфере государственно-церковных отношений играли куда более важную роль, нежели в период 1958—1964 гг. Но полностью игнорировать их нельзя. Тем более, что одна из сторон этих отношений — Советское государство — всегда придавала большое значение политическому аспекту деятельности Русской Православной Церкви.

Таким образом, использование в работе указанных выше методологических подходов позволяет нам еще раз утвердиться в мысли, что антирелигиозная кампания 1958—1964 гг. была не столько плодом волюнтаризма и политического прожектерства отдельных лиц и, прежде всего, Н. С. Хрущева, но явилась следствием глобальных процессов, имеющих глобальные причины и последствия для России и для мира, в целом.

Методика исследования

В работе над диссертацией автор руководствуется такими научными принципами, как историзм и объективность. Первый из них требует изучения явления в его историческом развитии — объект исследования должен предстать в динамике и целостности. Принцип объективности предполагает комплексный охват всей совокупности фактов и строгое следование им.

Исследование проводилось с использованием следующих прикладных методов: историко-сравнительного, историко-системного, историко-генетического, а также методов количественного (статистического) анализа. Историко-системный метод применялся, в частности, при рассмотрении местных управленческих структур — светских и церковных — как неотъемлемой части более крупных управленческих систем. Историко-сравнительный метод имел место при сопоставлении содержания и результатов антицерковных мероприятий властей Кировской области с антицерковными мероприятиями в масштабах СССР, а также соседней Удмуртии. Историко-генетический применялся при изучении реакции местного сообщества на антицерковную политику властей Кировской области на протяжении 1958—64 гг. Методы количественного анализа были уместны при анализе динамики основной религиозности населения, поддающейся цифровым характеристикам.

Историография проблемы

Первая попытка анализа антирелигиозных мероприятий 1958—1964 гг. была предпринята московскими священниками Николаем Эшлиманом и Глебом Якуниным в «Открытом письме Патриарху Алексию», разосланном в ноябре 1965 г. всем управляющим епархиями Русской Православной Церкви.¹² В июле 1966 г. кировчанином Борисом Талантовым было написано «Открытое письмо верующих Кировской области Патриарху Алексию».¹³ Впервые опубликованные за рубежом накануне празднования 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции эти письма были названы на Западе «документами необычайной важности», обобщившими «страдальческий опыт Русской Церкви за последние годы»,¹⁴ и имели большой общественный резонанс. Последнее из них представляет наибольший интерес для нашего исследования, так как основано на фактах притеснения верующих в Кировской области.

Следует учитывать, что «открытые письма» не создавались с научной целью. Они носят публицистический характер и являются, прежде всего, ценными источниками по теме развития государственно-церковных отношений в 1958—1964 гг. Отнести их к завершенным историческим исследованиям не позволяет, прежде всего, недостаточная источниковая база. Тем не менее, их можно назвать первой попыткой исторического исследования антирелигиозной кампании Н. С. Хрущева, так как в результате анализа известных им исторических фактов, авторы писем приходят к выводу о том, что в 1958—1964 гг. в СССР была развернута новая антирелигиозная кампания, имевшая свои причины и цели, инициаторов и исполнителей, а также оказавшая большое влияние на дальнейшее развитие государственно-церковных отношений. По их мнению, в ходе этой кампании допускались такие нарушения прав верующих, как незаконная регистрация крестин и прочих треб, массовое закрытие храмов, монастырей и церковных школ, фактическое прекращение треб на дому и панихид на кладбищах, принудительное удаление детей из Церкви, незаконное вмешательство мирских начальников в постановления духовенства, низведение священника до положения «наемника», во всем зависящего от приходского совета.¹⁵

После скандала, вызванного публикацией «открытых писем» религиозных диссидентов в западных средствах массовой информации, эта тема на долгие годы была закрыта для исследователей. Лишь с ликвидацией в 1990 г. Совета по делам религий при Совете Министров СССР и последующим открытием архива этого учреждения, а также архивов КПСС и КГБ, у ученых появилась возможность исследовать все многообразие исторических источников по указанной теме.

В 1991 г. увидела свет книга В. А. Алексеева «Иллюзии и догмы»,¹⁶ которая явилась философским размышлением автора над проблемой идеологического неприятия православия партийным и комсомольским аппаратом, сложившимся в условиях административно-командной системы и в силу инерции не сумевшим извлечь положительные уроки из наметившегося в ходе Великой Отечественной войны сотрудничества Русской Православной Церкви и Советского государства.

Тогда же, в 1991 г. в журнале «Наука и религия» была опубликована статья доктора исторических наук М. И. Одинцова «Хождение по мукам. 1954—1960 годы»,¹⁷ явившаяся одной из первых попыток научного анализа государственно-церковных отношений второй половины 1950-х гг. В этой публикации были впервые приведены ценные статистические сведения о количестве зарегистрированных в СССР религиозных обществ в указанный период и отмечено, что разразившийся к концу 1958 г. конфликт между Советским государством и Русской Православной Церковью был вызван, среди прочего, переоценкой послевоенного курса «уступок Церкви», обличенного партийными идеологами, как «проявление сталинизма».¹⁸ Однако небольшой масштаб статьи и ее публицистическая направленность не позволили автору всесторонне осветить с научной точки зрения проблему взаимоотношений Советского государства и Церкви.

В 1993 г. в «Журнале Московской Патриархии» была опубликована статья преподавателя Минской Духовной семинарии священника Сергия Гордуна «Русская Православная Церковь в период с 1943 по 1970 год»,¹⁹ вторая часть которой посвящена событиям 1958—1970 гг. Характеризуя 1960-е гг. как период «крайнего стеснения церковной жизни»,²⁰ автор статьи отмечал, что наиболее резкое усиление антицерковной кампании произошло в 1961 г., и подробно останавливался на примерах сопротивления руководства Московской Патриархии, духовенства и прихожан антирелигиозным инициативам гражданских властей. Статья священника Сергия Гордуна была написана на основании изучения архивных документов Фонда Совета по делам религий при Совете Министров СССР, многие из которых впервые были введены в научный оборот.

Несомненный интерес для настоящего исследования представляет изданная в 1994 г. книга митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева) «Самодержавие духа. Очерки русского самосознания»,²¹ в которой событиям 1958—1964 гг. посвящена отдельная глава. Ее автор, известный и авторитетный иерарх Русской Православной Церкви, рассматривает антирелигиозные мероприятия Н.С.Хрущева в контексте всего тысячелетнего периода развития государственно-церковных отношений в России и считает, что «новый виток антицерковных гонений» в период «оттепели» был вызван отказом советского руководства от национально-патриотического элемента официальной идеологии, ее «окончательным переводом на интернациональные рельсы».²² Одной из главных особенностей антирелигиозной кампании 1958—1964 гг. митрополит Иоанн считал «попытку задушить Церковь ее же собственными руками»,²³ имея в виду стремление гражданских властей переложить ответственность за закрытие монастырей и церквей на епископат Русской Православной Церкви, находившийся под сильным давлением атеистического государства. Как одно из наиболее ярких свидетельств этого давления митрополит Иоанн приводит факты осуждения советских граждан по «религиозным мотивам» в первой половине 1960-х гг.

Еще одной работой церковного исследователя, затрагивающей тему государственно-церковных отношений 1958—1964 гг. является брошюра бывшего ректора Ленинградской Духовной семинарии архиепископа Михаила (Мудьюгина) «Русская православная церковность. Вторая половина ХХ века».²⁴ Рассказывая о предпринятом в этот период закрытии 5 из 8 действовавших духовных школ, автор с сожалением констатирует, что одним из наиболее трагических последствий этого шага явилось отсутствие систематического духовного образования у значительной части современного духовенства, которое поныне приводит к негативным явлениям в церковной жизни.

Отдавая должное названным выше исследователям, тем не менее, следует отметить, что их работы, затрагивающие различные аспекты вопроса развития государственно-церковных отношений в 1958—1964 гг., тем не менее, не представляют собой законченного и всестороннего исследования этой темы. Одной из первых таких попыток стала монография канадского ученого Д. В. Поспеловского «Русская Православная Церковь в ХХ веке»,²⁵ в которой антицерковным мероприятиям 1958—1964 гг. посвящена 11 глава книги, названная автором «Конец 50 — начало 60 годов. Новые процессы: Хрущевские гонения на Церковь». Основными источниками монографии Д. В. Поспеловского являлись статьи в эмигрантских журналах, среди которых он с особым уважением отмечал самиздатовские документы кировчанина Б. В. Талантова, а также открытое письмо священников Глеба Якунина и Николая Эшлимана. Опираясь на их свидетельства, автор приводит в своей книге некоторые факты из истории «хрущевских гонений» в Кировской области. Главной причиной этих гонений Д. В. Поспеловский считает обеспокоенность гражданских властей послевоенным оживлением церковной жизни и объясняет отказ от дальнейшего преследования Церкви тем, что, находясь под давлением гражданских властей, церковная жизнь стала все более принимать нелегальные формы, представлявших для них большую опасность.

Таким же обстоятельным исследованием темы развития государственно-церковных отношений в 1958—1964 гг. является монография доктора исторических наук М. В. Шкаровского «Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве: Государственно-церковные отношения в СССР в 1939—1964 годах».²⁶ Ее автор характеризует события 1958—1964 гг., как «трагический период последних попыток руководства СССР радикально, в кратчайшие сроки решить религиозную проблему в стране»,²⁷ отмечая при этом, что главная атака Советского государства была направлена именно против Русской Православной Церкви. Главной причиной нового наступления на Церковь М. В. Шкаровский считает уверенность значительной части советского руководства в жизнеспособности коммунистической идеологии, у которой не может быть никакой альтернативы, тем более религиозной. По его мнению, основными направлениями государственного давления на Церковь в 1958—1964 гг. были резкое сокращение количества приходов и монастырей, подрыв материально-финансовой базы Церкви, ликвидация духовных учебных заведений, изменение положения об управлении Церковью, давление на различные категории верующих, вплоть до запрещения некоторым из них (подростки, военнослужащие и т.д.) посещать храмы. Как и митрополит Иоанн (Снычев), М. В. Шкаровский подчеркивает, что применявшиеся и ранее административные меры, дополнились в изучаемый период принципиально новой политикой разложения Церкви изнутри — «впервые начала осуществляется целенаправленная массовая кадровая селекция духовенства, происходило вмешательство в богослужебную практику, попрание канонических принципов церковной жизни».²⁸ Автор согласен с Д. В. Поспеловским в том, что антицерковные мероприятия 1958—1964 гг. нанесли Московской Патриархии тяжелый урон, но все же не дали желаемых результатов, «загнав религиозную жизнь в подполье, что было для режима опаснее, чем открытая религиозность».²⁹

Эти тезисы также нашли отражение в изданном в 1997 г. под общей редакцией М.Б.Данилушкина первом томе коллективного труда церковных историков «История Русской Православной Церкви»,³⁰ одним из авторов которого являлся М.В.Шкаровский. Книга была рекомендована Учебным Комитетом при Священном Синоде Русской Православной Церкви для преподавания церковной истории ХХ века в духовных академиях и семинариях. Теме настоящего исследования посвящена отдельная глава этого издания «Русская Православная Церковь в 1958 — 1970 годах», представляющая собой дополненный и частично переработанный текст указанной выше работы М. В. Шкаровского. В частности, с особым вниманием освещены вопросы внешнеполитической деятельности Московской Патриархии в указанный период и то влияние, которое могли оказать успехи на этом поприще на судьбы Церкви внутри страны.

Последнее издание интересно также тем, что в приложении к нему впервые приведен полный текст открытого письма Святейшему Патриарху Алексию священников Николая Эшлимана и Глеба Якунина,³¹ а также краткая история создания этого документа. Биография Б. В. Талантова и краткая справка о его правозащитной деятельности содержатся во второй книге изданного в 1995 г. сборника материалов и документов по истории отношений между государством и церковью «Русская Православная Церковь в советское время»,³² составителем которого выступил Г. Штриккер, сотрудник швейцарского института «Вера во втором мире». Среди других документов, представленных в этом сборнике — сокращенный вариант открытого письма Н. Эшлимана и Г. Якунина, а также решения Архиерейского Собора 18 июля 1961 г., утвердившего реформу приходского управления. Самостоятельную ценность представляют комментарии составителя к подборкам документов, в том числе по теме «гонений на веру при Хрущеве».³³

Тему развития государственно-церковных отношений в СССР в 1958—1964 гг. также затрагивает монография Т. А. Чумаченко «Государство, православная церковь, верующие. 1941 — 1961 гг.».³⁴ В частности, ее автор отмечает, что одной из предпосылок антицерковной кампании Н. С. Хрущева явилась смена поколений в руководстве Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР. С назначением весной 1960 г. председателем Совета В. А. Куроедова, опытного аппаратчика и идеологического работника, «начавшийся административный натиск на Церковь, на верующих и духовенство приобрел характер политической войны».³⁵ При этом главной причиной кампании Т. А. Чумаченко считает «общую глобальную задачу», поставленную в повестку дня советского общества начала 1960-х гг. — строительство коммунистического общества, и возлагает особую ответственность за развязывание новой антицерковной кампании на Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС, в руках которого Совет по делам Русской Православной Церкви оказался всего лишь «инструментом».³⁶

Истории противостояния КПСС и Русской Православной Церкви на Удмуртской земле посвящена книга Е. Ф. Шумилова «Православная Удмуртия. История Ижевской и Удмуртской епархии. ХХ век».³⁷ Рассуждая над главной причиной противостояния Советского государства и Русской Православной Церкви, Е. Ф. Шумилов указывает, что «все годы советской власти именно Церковь была единственной в СССР открыто существовавшей организацией, которая не разделяла правящую идеологию, разделяемую КПСС».³⁸ Поэтому, по его мнению, начатый в 1917 г. погром христианства тянулся практически до самого краха КПСС, принимая то вульгарные, то более интеллигентные формы, но «всегда была очевидной безнравственность мощного государственного давления на полураздавленную Церковь с немощными прихожанами, в основном преклонного возраста».³⁹ Принимая во внимание содержащиеся в книге Е. Ф. Шумилова интересные факты из истории соседней Удмуртской епархии, в том числе периода 1958—1964 гг., тем не менее, следует отметить, что такое объяснение антицерковных мероприятий является значительным упрощением проблемы.

Священник Алексей Николин в монографии «Церковь и государство»,⁴⁰ рассматривая историю правовых актов в отношении Церкви с первых веков христианства до наших дней, обратил внимание на пристрастное, субъективное толкование советского законодательства о культах в годы антицерковной кампании 1958—1964 гг: «Правление Н. С. Хрущева явилось зримым свидетельством того, как действующее законодательство может субъективно истолковываться в зависимости от характера и воззрений главы государства».⁴¹

В контексте этого утверждения, определенный интерес для настоящего исследования представляет статья протоиерея Иоанна Мейендорфа «О путях Русской Церкви», опубликованная в посмертном издании работ этого известного американского церковного историка и богослова «Православие в современном мире».⁴² В частности, автор статьи предлагает критически переосмыслить позицию епископата Московской Патриархии, фактически примирившегося в начале 1960-х гг. с несправедливым истолкованием советского законодательства о культах, «навязанным» ему Советом по делам Русской Православной Церкви. Одну из причин ослабления давления на Церковь в 1964 г., протоиерей Иоанн Мейендорф видит в том, что дальнейший нажим на Церковь мог привести к ее расколу и созданию множества неконтролируемых религиозных групп, что было нежелательно для гражданских властей.⁴³ Открытые письма религиозных диссидентов 1965—1966 гг. отчасти свидетельствуют в пользу этого предположения.

Пожалуй, наиболее серьезное исследование темы государственно-церковных отношений 1958—1964 гг. с позиций церковной исторической науки содержится в девятой книге «Истории Русской Церкви» протоиерея Владислава Цыпина.⁴⁴ Собственно, антицерковной кампании 1958—1964 гг. автор посвятил значительную часть VIII главы «Русская Православная Церковь при Святейшем Патриархе Алексие (Симанском). 1944 — 1970 годы». Определяющим в новом наступлении Советского государства на религию В. Цыпин считает внутриполитический фактор, а также личное усердие Н.С.Хрущева — «главного стратега и вдохновителя атеистической кампании»,⁴⁵ который хотел легкой победой над Церковью убедить своих противников в том, что он твердо стоит на партийных позициях.

При этом, повествуя о ходе антицерковной кампании, В. Цыпин главное внимание уделяет сопротивлению священноначалия, духовенства и прихожан Русской Православной Церкви антирелигиозным инициативам властей. Эти сведения заметно дополняют названные выше работы светских историков. Есть в книге В. Цыпина также и строки, посвященные «открытым письмам» религиозных диссидентов. При этом автор отмечает, что содержащиеся в этих выступлениях нападки на Московскую Патриархию «подрывали ее авторитет, вносили смущение в умы церковных людей, особенно из новообращенных, служили для них соблазном».⁴⁶

Подводя итоги антицерковной кампании 1958—1964 гг., прот. В. Цыпин разделяет мнение М. В. Шкаровского о том, что кампания не оправдала надежд властей, поскольку «верующий народ остался с Церковью, отшатнулись лишь неверующие»⁴⁷ и отмечает, что после отстранения Н. С. Хрущева от руководства государством новое политическое руководство страны, хотя и не отказалось от борьбы с религией, но теперь не рассматривало это действие в качестве ближайшей задачи.⁴⁸

Первая попытка исследования темы развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг. была предпринята студентом исторического факультета Вятского государственного гуманитарного университета Н.В.Шабалиным, опубликовавшим в 1999 г. статью «Русская Православная Церковь в Кировской области в 1958—1964 годах» в сборнике материалов международной конференции «Европейский Север в культурно-историческом процессе».⁴⁹ Статья Н. В. Шабалина подготовлена на основе архивных документов Фонда Кировского обкома КПСС, находящихся на хранении в Государственном архиве социально-политической истории Кировской области (ГАСПИ КО), и содержит ценные сведения о развитии атеистической пропаганды и некоторых административных инициативах властей Кировской области, направленных на ограничение церковного влияния в указанный период. Однако следует признать, что масштаб научной статьи объективно не позволил автору достаточно полно раскрыть заявленную тему. Возможно, по этой же причине за пределами публикации остались вопросы и инициативы, представляющие принципиальный интерес для исследования темы государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг. — развитие конфликта между уполномоченным Кировского облисполкома П. Л. Смирновым и управляющим епархией епископом Поликарпом, руководящая роль бюро Кировского обкома КПСС в проведении антирелигиозных мероприятий, введение квитанционного учета религиозной обрядности, запрет на проведение дневных богослужений в период проведения полевых работ, участие областных средств массовой информации в организации антирелигиозной пропаганды, правозащитная деятельность религиозного диссидента Б. В. Талантова и другие. К сожалению, других публикаций по теме настоящего исследования Н. В. Шабалин (в 2004 г. — аспирант кафедры отечественной истории ВятГГУ) не предпринимал, сосредоточившись на исследовании темы развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1943—1958 гг.

Определенный интерес также представляет изданная в 2000 г. Ивановским государственным университетом кандидатская диссертация А. А. Федотова «Русская Православная Церковь в 1960—1990 гг.. Внутрицерковная жизнь и взаимоотношения с государством (на материалах Владимирской, Ивановской и Костромской областей)»,⁵⁰ с которой автор познакомился в диссертационном зале Российской государственной библиотеки. Непосредственно событиям 1958—1964 гг. посвящены два параграфа диссертации А. А. Федотова — «Реформа приходского управления. Закрытие храмов» и «Отражение атеистической политики Советского государства на внутрицерковной жизни в 60—80-е годы», в названии которых нашли отражение вопросы, которым автор уделил особое внимание. Приведенные в диссертации факты из новейшей истории Владимирской, Ивановской, Костромской областей, в сравнении с известными нам фактами из истории нашего региона, позволяют сделать определенные выводы об особенностях развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг., а также силе административного давления, которое, по мнению А. А. Федотова, в Кировской области было еще более значительным, чем в изученных им областях.

Подводя итог краткому историографическому обзору изучаемой проблемы, следует заметить, что возвращение Русской Православной Церкви в активную общественную жизнь страны заметно оживило интерес исследователей к теме развития государственно-церковных отношений в советский период истории России. Пожалуй, наиболее полно эта тема раскрыта в монографиях М. В. Шкаровского и протоиерея В. Цыпина. Вместе с тем, следует отметить, что, к сожалению, сегодня по-прежнему нет исследования, всецело посвященного теме антицерковной кампании 1958—1964 гг., а в имеющихся работах не получили должной проработки вопросы методологии, социально-психологический и социально-экономический аспекты рассматриваемой темы. Материалы по конфессиональной политике властей Кировской области встречаются в этих работах фрагментарно и не создают общей картины развития государственно-церковных отношений в нашем регионе.

Цель и задачи

Из сказанного выше вытекают цель и задачи исследования:

Целью исследования выступает изучение процесса развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг., обусловивших их факторов и последствий для местного сообщества.

Задачи исследования:

— охарактеризовать состояние государственно-церковных отношений в Кировской области накануне 1958 г.;

— в контексте внутренней политики Советского государства установить причины и предпосылки антирелигиозных мероприятий, проводимых на территории Кировской области, а также их прогнозируемые результаты;

— определить направления воздействия — основные линии, по которым осуществлялось давление властей Кировской области на Кировскую епархию в 1958—1964 гг., а также методы такого воздействия;

— исследовать субъективный фактор (личностные качества и поведение инициаторов и исполнителей антирелигиозных мероприятий, местных религиозных деятелей), а также степень адекватности восприятия и реализации в регионе поставленных центром целей и задач антирелигиозной политики;

— выявить основные результаты реализации государственной конфессиональной политики в Кировской области в 1958—1964 гг.

Новизна исследования

Новизна исследования заключается в том, что развитие государственно-церковных отношений в Кировской области в период проведения всесоюзной антирелигиозной кампании 1958—1964 гг. впервые выступает в качестве самостоятельного предмета комплексного научного исследования.

Источниковая база исследования

Важнейшим источником для исследования темы развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг. являются архивные документы фонда уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Кировской области (Ф.Р.2169), хранящиеся в Государственном архиве Кировской области (ГАКО). В течение 1996—1999 гг. автором исследования, работавшим в должности главного специалиста администрации Кировской области по вопросам законодательства о свободе совести, были подготовлены и сданы в Государственный архив Кировской области 130 дел за 1939—1991 гг., вошедших в опись №45 фонда Р.2169 уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви по Кировской области. Почти половина из них — 60 дел — содержат ценные сведения по теме настоящего исследования. Прежде всего, это различные документы уполномоченного — планы работы, годовые отчеты, информации и справки, сведения о религиозной обрядности, журналы учеты посетителей, учета устных жалоб и заявлений, учетные карточки и наблюдательные дела церквей, списки и характеристики священнослужителей. Собственно говоря, именно изучение этих документов и явилось для автора важнейшим побудительным мотивом для исследования темы развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг. С определенной степенью вероятности можно предположить, что относительная неполнота указанной выше статьи Н. В. Шабалина была, в том числе, обусловлена тем, что на момент написания этой статьи областные архивы еще не располагали многими историческими документами, переданными им в 1999 г. автором настоящего исследования.

Вторым по важности источником являются документы, находящиеся на хранении в Государственном архиве социально-политической истории Кировской области (ГАСПИ КО). Особенно, документы из фондов Кировского областного комитета КПСС (Ф.1290), Кировского городского комитета КПСС (Ф.1293), Кировского областного комитета ВЛКСМ (Ф.1682), областного отделения Всесоюзного общества по распространению научных и политических знаний (Ф.6725) — протоколы заседаний, решения и постановления руководящих партийных и советских органов, комсомольских и общественных организаций, различные справки и информации о состоянии научно-атеистической пропаганды.

Не менее интересны документы фонда №1 канцелярии Кировского епархиального управления, находящиеся на хранении в Вятском епархиальном архиве (ВЕА) — личные дела священнослужителей, дела церквей, годовые отчеты Кировского епархиального управления, позволяющие изучить реакцию руководства епархии, духовенства и прихожан на антицерковные мероприятия 1958—1964 гг.

В целом, автор полагает, что взятые в совокупности архивные документы из фондов Государственного архива Кировской области, Государственного архива социально-политической истории Кировской области и Вятского епархиального архива создают объективную картину развития государственно-церковных отношений в Кировской области в 1958—1964 гг.

Вместе с тем, следует признать, что всестороннее исследование этой темы было бы невозможно без изучения архивных документов Совета по делам Русской Православной Церкви, находящихся на хранении в Государственном архиве Российской Федерации. В этих целях автором настоящего исследования были изучены различные документы первой и второй описей фонда Совета по делам религий при Совете Министров СССР (Ф.Р.6991): протоколы и стенограммы заседаний Совета по делам Русской Православной Церкви, циркулярно-инструктивные письма Совета уполномоченным, а также представленные ими информационные отчеты, статистические сведения, справки, данные единовременного учета 1961 г. Причем не только по Кировской области, но и по граничащим с ней регионам — Коми АССР, Марийской АССР, Татарской АССР, Удмуртской АССР, а также Архангельской, Горьковской, Костромской и Пермской областям. В частности, изучение протоколов заседаний Совета по делам Русской Православной Церкви позволило отразить в работе вопрос оценки руководством Совета деловых качеств уполномоченного Кировского облисполкома П.Л.Смирнова, дважды отчитывавшегося перед Советом о проделанной работе.

Так же представляют определенный интерес печатные издания, находящиеся в собрании Кировской областной научной библиотеки имени А.И.Герцена. Прежде всего, это областные газеты «Кировская правда», печатный орган Кировского обкома КПСС, и «Комсомольское племя», печатный орган Кировского обкома ВЛКСМ, а также «Блокнот агитатора», издававшийся в 1958—1959 гг. отделом пропаганды и агитации Кировского обкома КПСС.

Практическая значимость

Практическая значимость исследования заключается в том, что его фактический материал, результаты и выводы способствуют концептуальному осмыслению истории развития государственно-церковных отношений, как конкретно в Кировской области, так и в масштабах страны в целом; кроме того, они могут быть использованы в учебном процессе при изучении данной темы в государственных образовательных учреждениях и Духовных школах Русской Православной Церкви.

Апробация

Основные положения диссертационного исследования отражены в 7 научных публикациях, а также излагались в докладах на международных, региональных и вузовских научных конференциях в гг. Кирове и Казани в 1999—2003 гг., выступлениях на методологических семинарах кафедры отечественной истории ВГГУ.

Структура

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, приложений и библиографии. В основу изложения материала положен принцип исторической последовательности событий происходивших на определенном этапе развития государственно-церковных отношений. Каждому этапу соответствует определенный параграф диссертационного исследования. Деление на этапы — авторское. Этапы отличаются определенными акцентами в антирелигиозной работе властей Кировской области. Каждый параграф завершается кратким обобщением изложенного материала. Итоги по периоду 1958—1964 гг., а также основные выводы изложены в заключительной части диссертационного исследования.

Примечания

1

Русское Православие: Вехи истории. — М., 1989.

2

Русская Православная Церковь. 988 — 1988: В 2 вып. — М., 1988.

3

Куроедов В. А. Религия и церковь в советском обществе. — М., 1984. — С.95.

4

Государственный архив социально-политической истории Кировской области (далее — ГАСПИ КО). — Ф.1290. — Оп.31. — Д.59. — Лл.120—122.

5

Государственный архив Кировской области (далее — ГАКО). — Ф.Р.2169. — Оп.45. — Д.4. — Лл. 84, 118.

6

Лейбович О. Л. Модернизация в России: К методологии изучения современной отечественной истории. — Пермь, 1996. — С.69.

7

Там же. — С.23—25.

8

Евангелие от Матфея, глава 13, стих 33.

9

Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ: Сравнительное изучение цивилизаций. — М., 1999. — С.26—28.

10

⁹ Тойнби А. Дж. Постижение истории. — М., 1991. — С.79, 216, 497, 518, 540, 567.

11

Русское православие: Вехи истории / науч. ред. А.И.Клибанов. — М.: Политиздат, 1989. — С.617.

12

ГАКО. — Ф.Р.2169. — Оп.45. — Д.9. — Лл.111—151.

13

¹² ГАКО. — Ф.Р.2169. — Оп.45. — Д.9. — Лл. 48—76.

14

Струве Н. А. Православие и культура. — М., 2000. — С.13.

15

ГАКО. — Ф.Р2169. — Оп.45. — Д.9. — Лл. 116, 121, 122, 125.

16

Алексеев В. А. Иллюзии и догмы: Взаимоотношения советского государства и религии. — М., 1991.

17

Одинцов М. А. Хождение по мукам. 1954—1960 гг. // Наука и религия. — 1991. — №7.

18

Одинцов М. А. Хождение по мукам… — С.3.

19

Гордун Сергий, священник. Русская Православная Церковь в период с 1943 по 1970 год. // Журнал Московской Патриархии. — 1993. — №№1, 2.

20

Там же. — №2. — С.22.

21

Снычев Иоанн, митрополит. Самодержавие духа: Очерки русского самосознания. — СПб., 1994.

22

Там же. — С.323.

23

Там же. — С.326.

24

Мудьюгин Михаил, архиепископ. Русская православная церковность. Вторая половина ХХ века. — М., 1995.

25

²⁴ Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. — М., 1995.

26

Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве: Государственно-церковные отношения в СССР в 1939—1964 годах. — М., 1995.

27

²⁶ Шкаровский М. В. Цит. соч. — С.359, 392.

28

Там же. — С.10—11.

29

²⁸ Шкаровский М. В. Цит. соч. — С.390.

30

История Русской Православной Церкви: От восстановления патриаршества до наших дней. — СПб., 1997.

31

Там же. — С.944—981.

32

Русская Православная Церковь в советское время (1917—1991): Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью. — М., 1995.

33

Русская Православная Церковь в советское время… — С.25.

34

² Чумаченко Т. А. Государство, православная церковь, веруюшие. 1941—1961 гг. — М., 1999.

35

Чумаченко Т. А. Цит. соч. — С.221.

36

³⁵ Там же. — С.180—181.

37

Шумилов В. Ф. Православная Удмуртия: История Ижевской и Удмуртской епархии. ХХ век. — Ижевск, 1996.

38

Шумилов В. Ф. Цит. соч. — С.16.

39

³⁸ Шумилов В. Ф. Цит. соч. — С.23.

40

Алексей Николин, священник. Церковь и государство: История правовых отношений. — М, 1997.

41

Алексей Николин, священник. Цит. соч. — С.176.

42

Мейендорф Иоанн, протоиерей. О путях Русской Церкви // Мейендорф Иоанн, протоиерей. Православие в современном мире. — Клин, 2002.

43

Мейендорф Иоанн, протоиерей. Цит. соч. — С.276.

44

Владислав Цыпин, протоиерей. История Русской Церкви. Книга девятая: История Русской Церкви. 1917—1997. — М., 1997.

45

Владислав Цыпин, протоиерей. Цит. соч. — С.379, 408.

46

Там же. — С.412.

47

Шкаровский М. В. Цит. соч. — С.405.

48

Там же. — С.408.

49

Шабалин Н. В. Русская Православная Церковь в Кировской области в 1958—1964 гг. // Европейский Север в культурно-историческом процессе. — Киров, 1999.

50

Федотов А. А. Русская Православная Церковь в 1960—1990 гг.: Внутрицерковная жизнь и взаимоотношения с государством: Дис. канд. ист. наук. — Иваново, 2000. ⁵⁰ Там же. — С.63.