Сталинизм. Книга 1. Без царя в голове

Александр Афанасьев, 2021

В книге поднимается весьма актуальный для нашей страны вопрос – насколько И.В. Сталин является автором созданного в России после 1917 года тоталитарного государства. То, что он его возглавлял и пользовался им, направлял террор – это несомненно, но был ли Сталин его автором? Или это было коллективное творчество? Но сталинские репрессии – это не непременная составная часть тоталитаризма, это часть политического почерка лично Сталина и партии большевиков. И если брать тоталитаризм, как он есть – то Сталин вряд ли виновен в его установлении, по крайней мере, он не единственный виновник. Большая и политически актуальная книга, интересная и для сторонников, и для противников сталинизма.

Глава 6. Комиссия Батюшина как фактор дестабилизации обстановки в стране. Предтеча сталинского НКВД.

Эта заметка — про частный, но очень показательный случай. Точнее про институт — комиссию Батюшина. Человека, который сейчас считается едва ли не самым талантливым контрразведчиком предвоенного периода, да и войны, наверное.

Факты же говорят об обратном.

1. Комиссия генерала Н.С. Батюшина, организованная в июне 1916 года и действовавшая от имени Генерального штаба (то есть вне правового поля и по законам военного времени), обладала невиданными полномочиями и правами — правом контроля телефонных разговоров перлюстрации частной корреспонденции, правом обыска и выемок документов, право ареста любых лиц, причем по ордеру начальника штаба верховного главнокомандующего (даже не военного прокурора). Официально — комиссия называлась «Комиссия для борьбы со шпионажем и спекуляцией». Однако, весь результат деятельности комиссии Батюшина — скандальное, развалившееся в суде дело сахарозаводчиков, арест нескольких банкиров, которым так же не удалось предъявить обвинения — и обвинения сотрудников самой комиссии Батюшина — в вымогательстве и коррупции. Причем эти обвинения — доказать удалось.

2. Когда некий Манасевич-Мануйлов, сотрудник Батюшина — попался на крупной взятке (вымогательство 50000 рублей у графа Татищева за возврат документов, изъятых в ходе выемки документов в банке возглавляемом Татищевым), причем обвинение это было должным образом подкреплено доказательствами — Батюшин побежал не куда-нибудь, а во дворец, встречаться с Вырубовой, фрейлиной Императрицы. Ходатайствовал за Батюшина и Распутин. С другой стороны — около Батюшина и его комиссии мы постоянно видим эсеров и большевиков. Когда Батюшин был все же арестован (большинству его сотрудников уже были предъявлены обвинения в коррупции) — в суде его горячо защищал ни кто-нибудь, а В.Л. Бурцев. Да, да, тот самый, разоблачитель Азефа. Непосредственным начальником Батюшина — долгое время был генерал Бонч-Бруевич, брат которого — известный сторонник и друг В.И. Ленина. Люди с эсеровским прошлым — активно работали в комиссии Батюшина.

3. Практически все сотрудники комиссии Батюшина были, в конце концов, изобличены в злоупотреблении служебным положением, шантаже и рэкете. Спектр совершаемых ими преступлений — от ареста некоего Пеца за то, что у него с тем же Манасевичем-Мануйловым была общая любовница, и до открытого вымогательства денег у богатых людей, под угрозой неприятностей. Генерал Батюшин не мог не знать о деятельности своих сотрудников, но всячески покрывал их, в частности — он, умудрился измыслить бумагу, в которой провал наступления в Галиции связан со спекуляциями сахаром. Трудно поверить, что к системной коррупции не причастен сам Батюшин.

4. По причинам, о которых будет сказано ниже — Батюшин и его люди в своих «наездах» — очень ограниченно подбирал цели. Вся деятельность его комиссии — свелась к преследованиям петроградских банкиров и связанных с ними предприятий, в частности киевских сахароторговцев. Работая в Петрограде — Батюшин никогда не пытался вести расследования, скажем в сфере производства боеприпасов. Или пошива военной формы — при том, что пол Петербурга почему то ходили в гимнастерках или одежде, пошитой из казенной ткани.

5. Уже после 1917 года — Батюшин работал на посту начальника контрразведки у Деникина. И там он собрал под свое крыло свою старую варшавско-петроградскую Гвардию. И, по отзывам тех, кто наблюдал это своими глазами — взялся за старое: рвачество, вымогательство…

***

Чтобы далеко не ходить — сегодня прах генерала Батюшина перезахоронен в России с почестями и его принято считать отцом современного ФСБ! Ну, что ж, если так, то удивляться некоторым вещам, которые происходят сегодня не приходится… яблоко от яблони…

Комиссия Батюшина — должна была многому научить и о многом предупредить тех, кто собирался строить новую Россию — но не научила и не предупредила. О чем я?

1. Очень опасно, когда спецслужбы действуют вне пределов правового поля, «по законам военного времени», но еще опаснее, когда это сопровождается правом вмешательства в экономическую жизнь страны. Комиссия Батюшина практически сразу превратилась в инструмент сведения счетов, занялась отжимом бизнеса и рэкетом. Примеры хрестоматийные — схватили банкира Рубинштейна, привезли в военную тюрьму и говорят — перепиши банк на нашего человека, а то не выйдешь отсюда. Пришла комиссия в банк, провели выемку документов — а потом появляется Манасевич-Мануйлов и говорит: пятьдесят тысяч, а то так и будем дальше вас «кошмарить».

При Сталине конечно коррупционных возможностей было поменьше. Но они были. Мне кажется, коррупционный мотив перерождения органов, сделавший возможным 1937 год у нас сильно недооценен. Те кто расстреливал людей в 1937 — они же сначала имели дело с нэпманами в 1927 году, а потом обеспечивали индустриализацию в 1932 — просто грабили людей по приказу ЦК. Даром все это не прошло — в 1937 году в НКВД было полно морально разложившихся людей, готовых не только грабить, но и убивать чтобы выжить.

2. Дело Мясоедова, а потом и Сухомлинова — ясно показало заинтересованным людям о том, какое значение могут иметь публичные процессы с политической подоплекой, и как могут наэлектризовать общество публичные обвинения в предательстве. В условиях неразвитого правового сознания — общество не требовало правосудия, общество требовало публичной расправы, и лучшие люди страны вместо того чтобы ужаснуться и протестовать — разжигали этот огонь. Провал процессов, освобождение Рубинштейна, смягчение наказаний по делу Мясоедова, провал публичного обвинения по делу Сухомлинова уже при Временном правительстве — подсказали Сталину какими должны быть такие процессы. Из реального публичного состязания с участием реального обвинения, реальной защиты и независимого суда — Сталин создал зловещий спектакль с заранее прописанным сюжетом. Сталин лично создавал и правил сценарии таких процессов, писал реплики подсудимым, правил протоколы — а зловещий Ульрих воплощал это все в жизнь, при этом оправдание и милосердие полностью исключались. Я не исключаю, кстати, что по крайней мере часть подсудимых была действительно виновна — но это не делает процесс менее бутафорским, чем он был. Сталинское «высшее правосудие» было именно спектаклем, причем правила этого спектакля были почерпнуты именно в дореволюционной России. Равно как и понимание, что независимый суд, способный и оправдать подсудимого — угроза власти.

Глава 7. Развитие административно-командной системы при Николае

II

. Становление мафиозной бюрократии.

Из Википедии

Административно-командная (или командно-административная) система (АКС) — экономико-управленческий термин, обозначающий способ организации общественных отношений, для которого характерны: жесткий централизм хозяйственной жизни на базе государственной собственности; использование социалистических методов управления; господство партийно-государственной бюрократии при отсутствии экономической свободы.

Экономика СССР была административно-командной на протяжении всей его истории. В отдельные периоды (1921-1930, 1987-1991) она"разбавлялась"элементами капиталистической экономики, позволяя частным предпринимателям торговать результатами своего труда по рыночным ценам, однако в целом не меняла своей сути. Лишь в 1990 году была законодательно разрешена частная собственность на средства производства и начался обвальный переход к рыночной экономике западного типа. Однако такой важнейший элемент административно-командной системы, как регулирование цен в государственных магазинах, просуществовал до самого распада СССР.

Одним из наиболее существенных заблуждений относительно русской истории — является заблуждение о том, что в царской Империи была, несмотря на отсутствие политических свобод — развитая или развивающаяся рыночная экономика. Это не так. При последнем русском императоре, Николае II страна все настойчивее шла к огосударствлению экономики и последовательной ликвидации рыночных свобод. При попустительстве и даже поощрении Николая II, происходило огосударствление экономики, открытое и часто противозаконное вмешательство бюрократии в деятельность частных компаний, отъем частной собственности, ручное управление экономикой, политизация экономики. Страна все отчетливее шла к тому, что сейчас называют «азиатский путь развития» — мощные, связанные с государством банки на нерыночных условиях развивают промышленность, создавая так называемые «чеболи». Бизнес же поменьше существует из милости госчиновников. Зная это, не приходится удивляться, почему Морозов финансировал большевиков, и почему бизнес в конечном итоге вступил в смертельную схватку с властью, завершившуюся в феврале 1917 года промежуточной победой бизнеса. Но только промежуточной.

Чудес не бывает — в России проблемам с политическими правами соответствовали и проблемы с экономическими правами. В то время — бизнес можно было открыть только с разрешения власти, причем — не местной власти. Первые полноценные банки появились в России либо при Александре II либо если считать сберегательные кассы — то при Николае I. Россия того времени была экономически отсталой страной и это дало о себе знать во время Крымской войны, но главное. В России не было значимых внутренних капиталов которые можно было бы проинвестировать. России пришлось финансировать все инфраструктурные проекты и проекты развития за счет либо займов за рубежом, либо прямых иностранных инвестиций. Своих Ротшильдов у нас не было.

И именно тогда, в «послекрымское» время сформировались и основные проблемы экономики России, которые преследуют нас и поныне

— Принудительный способ модернизации вместо органического роста

— Отсутствие значимых внутренних ресурсов, которые можно превратить в инвестиции

— Нищета и неразвитость потребительского рынка — и как следствие все модернизации в России происходят с опорой на промышленный, инфраструктурный, часто государственный спрос — а не на частный конечный. Это создает целую цепь неблагоприятных последствий, главное из которых — отрыв бизнеса от общества, разность интересов бизнеса и общества. Русский бизнес имеет своим потребителем не богатого гражданина — а либо богатую компанию, либо богатое государство. Потому он не заинтересован ни в богатстве общества, ни даже в диалоге с ним — он заинтересован в диалоге с чиновником, и в поддержке власти, какой бы она не была. А общество в свою очередь не заинтересовано в диалоге с бизнесом, и в моральной легализации его богатства. Общество не видит ничего хорошего от бизнеса, а бизнес — от общества.

— Крайняя вовлеченность бюрократии в экономическую жизнь страны, и как следствие высокий и упорно не снижающийся уровень коррупции. С начала активных процессов модернизации в России, можно сказать, сложилась не одна, а две параллельные экономики. Экономика частно-государственная, основанная на удовлетворении, прежде всего государственного и инфраструктурного спроса. И частная. В этих двух экономиках слишком много разного — потребитель, бенефициары, модели успеха. И эти две экономики не только не усиливали, но и ослабляли друг друга, находясь в постоянном конфликте…

Первым «долгоиграюшим» проектом модернизации в России — было строительство железных дорог. Оно было необходимо, но в то же время оно до крайности обостряло противоречия в обществе. С самого начала — русский частный капитал, в основном старообрядческий — грубо оттолкнули от перспективных проектов. Строили в основном представители русской знати вкупе с любимцами бюрократии, распределяющими подряды на строительство. Вокруг железнодорожных строек и возник экономический каркас новой России — банки чтобы финансировать строительство, металлургия, строительные организации, предприятия по производству паровозов и подвижного состава. Условия заказов на строительство дорог были таковы, что позволяли много заработать — так возникли первые в России олигархи. И одновременно с этим процесс строительства, направления строительства были крайне непрозрачными. Купцы с разных мест вели подковерные битвы, и не только за то чтобы железка пришла к ним — но и за то чтобы она не пришла к конкурентам…

Одновременно с этим — власть, после катастрофы в Борках, где едва не погибла Царская семья — инициировала выкуп дорог в казну. Возглавил этот процесс Сергей Витте — министр финансов, потом премьер. Его можно назвать первым в стране современным «долбином» — должностным лицом с бизнес-интересами. Он и будучи чиновником — никогда полностью не порывал связей с бизнесом и оказывал протекцию там, где это необходимо. И, понятно, не бесплатно. Одновременно с этим — с переходом дорог под контроль государства — темпы строительства железных дорог в стране упали в несколько раз, а себестоимость километра пути стала неуклонно расти.

Выкуп дорог в казну — это первая государственная акция, продолжением которой станут массовые национализации, охота на ЮКОС и выкуп доли в ТНК-БП. Это первый случай, когда государство в итоге застолбило за собой перспективную отрасль, и создала механизм прямого управления ею. Для справки — в США и Великобритании железные дороги частные до сих пор, каждая линия кому-то принадлежит и часто отличается от других.

Еще до войны в 1914 году — после аппаратной борьбы получил отставку министр Коковцов, известный своей крайней жадностью. Эта отставка — стала победой А.В. Кривошеина, который сам отказался занять пост премьер-министра, но предложил программу, получившую название «Новый курс» и частично реализованную уже во время войны. Про эту программу мало что известно до сих пор, потому опишу ее кратко

https://rg.ru/2018/11/11/rodina-pervaia-mirovaia-vojna-ukradennaia-pobeda.html

–"Новый курс"предусматривал увеличение капиталовложений в народное хозяйство на осуществление крупных проектов.

Правительство одобрило обширную мелиоративную программу на 5 лет, 1915-1920 гг., предусматривающую строительство оросительных сооружений в Голодной степи Туркестана под хлопок, в Муганской и Мильской степях Закавказья, устройство лиманного орошения в Нижнем Поволжье, осушение земель в Верхнем Поволжье, в низовьях Днестра и Дуная, в Томской и Тобольской губерниях и на Дальнем Востоке, а также полевые изыскания в разных районах. В Европейской России предусматривалось осушение 200 тысяч десятин, меры по борьбе с песками и оврагами. Для поощрения мелиоративных работ было принято решение о создании в 1915 г. Банка краткосрочного кредита и о подключении Дворянского и Крестьянского банка к выдаче мелиоративных ссуд.

— Масштабный план строительства железных дорог, сети элеваторов и крупных гидроэлектростанций и электроэнергетических объектов. Российские инженеры подготовили проекты некоторых из них. Проект строительства гидроэлектростанции на реке Волхов разработал Г.О. Графтио. В 1917 г. начались подготовительные работы, но революция их остановила.

Проект строительства Днепрогэс принадлежал И.А. Розову, Л.В. Юргевичу и Б.А. Бахметьеву. В июне 1914 г. он был одобрен Государственной думой и передан на утверждение в Государственный Совет. Его реализацию остановила война, как и строительство Волго-Донского и Беломорско-Балтийского каналов, знаменитого Турксиба — главной стройки первой пятилетки — и других.

Проект Трансуральского глубоководного водного пути, соединявшего бассейн реки Волги через Каму и Чусовую с Обью и Енисеем, не реализован до сих пор.. Реализации этих проектов помешала мировая и Гражданская война.

В целом, этот проект предусматривал «СССРизацию» Российской Империи — то есть рост присутствия государства в экономике (конечно не до советских масштабов), крупные инфраструктурные вложения и — переориентация на доходы от добычи полезных ископаемых. То есть государство намерено было забрать так или иначе эту сферу себе, огосударствить ее.

Знакомо, верно?

В 1913 году — была начата борьба с монополиями в экономике, но заключалась она не в принудительном их разделении, как в США — а в ускоренном строительстве казенных заводов в самых разных ведомствах, и административных мерах, включая приняты законы, позволявшие «в виде крайней меры, принудительный выкуп предприятий в казну». 12 января и 22 октября 1916 г. были приняты законы о секвестре, под предлогом борьбы с немецким засильем шла ликвидация немецкой и австро-венгерской собственности. Принудительно был ликвидирован синдикат Продуголь, распадались другие синдикаты, стремительного росла казенная промышленность. Создавались госструктуры для централизованного управления отраслями промышленности, например ОСОТОП — особое совещание по топливу. Провалы в повседневной практике деятельности таких чрезвычайных структур — вызывали не осознание порочности пути, а желание надавить еще сильнее и обобществить еще больше.

Вот лишь некоторые примеры

— Совет министров 21 октября 1916 г. одобрил проект об устройстве казенных нефтепромыслов со 100 % госучастием, подготовленный Горным департаментом. При этом флагманы отрасли во главе с «Бранобель» отстаивали позицию, согласно которой правительство ограничивалось в участии в нефтепромыслах долей в 1/3. Эта точка зрения была отвергнута, еще ранее было прекращено выделение участков под бурение — они шли планируемой государственной нефтяной компании.

— Министерство путей сообщения решило развивать собственную производственную базу, для этого были отобраны заводы Выксунского горного округа и выданы госкредиты на их модернизацию. В Воткинске было запланировано строительство крупного государственного завода по производству паровозов. За счет МПС в 1917 г. планировалось строительство в Керчи нового казенного металлургического завода.

— Был в открытую, решением думской комиссии отжат у частных владельцев Путиловский завод. Свои заводы строили артиллерийское, морское, горное ведомства.

— 10 октября 1916 г. был принят закон «О расширении правительственного надзора над банками коммерческого кредита» значительно расширивший банковский надзор и усилив административные рычаги правительства по отношению к частным банкам. Этот закон был принят вопреки активным возражениям министра финансов Барка.

— С началом войны — бюрократия стала стремительно вводить запреты на рыночное распределение все большего количества продуктов, в частности была полностью запрещена свободная торговля зерном и мукой. Это одна из причин продовольственного кризиса зимы 1917 года, закончившегося известно чем.

Некоторые собственники, особенно банки сами продавали предприятия в казну, понимая, что частным лицам заказы больше распределяться не будут. Подвис громадный заказ на 8000 паровозов и 20000 вагонов на 18-22 годы — все понимали, что правительство ждет, пока модернизируются казенные заводы.

Все это происходило с ведома и одобрения императора.

Причины подобного состояния дел… их много. Конечно, здесь есть доля вины и самого бизнеса с его упорным объединением в картели и максимизацией прибыли. Тем не менее, та форма борьбы, которую выбрало правительство (напомню, что в США выбрали другую форму, расчленив империю Рокфеллера, но оставив ее частной) — говорит о многом и заставляет задуматься. Госчиновники, которые ранее занимались воплощением в жизнь проектов экономического роста (тот же Витте был ранее директором частной железной дороги) — придя во власть, остались активными экономическими агентами, но уже с новыми административными возможностями. И вместо того чтобы заниматься, собственно, governance, то есть управлением — они начали использовать административные возможности для вытеснения бизнеса с рынка. При этом — это далеко не всегда была коррупция — история сохранила и примеры того как частные компании с мощным админресурсом (например, Треповых) проигрывали и не получали заказов. Это было именно видение будущего России как административно-командной экономики с бюрократическим доминированием предприятий в государственной собственности. В чеболи — стали превращаться уже министерства

А теперь вопрос — так ли уж много изменили большевики? Не так много — Сталин просто довел эту систему до абсолюта. Если при Николае II бизнес боролся, то при Сталине всем кто боролся с государством — полагался расстрел.

А если подытожить — то становится видно, что совсем не на ровном месте в СССР установилась именно такая форма государства в экономике — административно-командная система с уголовным запретом на предпринимательство и лишением всех права собственности. Она проистекает как из хронического конфликта бизнеса и общества и готовности общества поддержать власть в ограничении прав бизнеса даже ценой ограничения и своих прав. Так и из особенностей русской экономики в целом, потребность модернизации которой была не органической, а навязывалась властью, а целые ее сегменты функционировали на нерыночных условиях под контролем бюрократов.

***

Давайте, теперь подытожим.

Корни сталинского режима — следует искать в Российской Империи ее последних пятидесяти лет существования, и сталинский режим, по сравнению с ленинским — представляет собой скорее возврат к корням, отказ от футуризма и революционаризма в угоду своей консервативной составляющей. Сталин был намного более консервативным, чем революционным политиком, и он проводи более правую, чем левую политику в трактовке именно русских правых консерваторов. В каком то смысле он был и обречен проводить такую политику — Ленин слишком оторвался от корней, от социальной опоры, а это всегда опасно. Сталин к ним возвращался.

Схожими чертами в политике Сталина и Николая II было.

— Стремление к огосударствлению и административно-командному управлению экономикой, неверие в ее естественное развитие, враждебное или скептическое отношение к бизнесу. Понятно, что оно у Сталина было во много раз усилено — но тем не менее. Экономическое развитие России виделось как научно обоснованный и контролируемый властью процесс роста. Экономическими агентами должны были выступать один или несколько административно управляемых конгломератов типа чеболей. Враждебность к бизнесу имела и политическую составляющую — режим не мог и не хотел предоставить обществу реальные рычаги контроля над властью и возможность смены власти через выборы. А бизнес имел то что было необходимо обществу для отправления им власти — финансовые ресурсы для финансирования независимой от государства политики.

— Отказ от парламентаризма, стремление к урезанию полномочий парламента до законосовещательного органа, стремление к чрезвычайному законотворчеству в обход парламента (Николай II постоянно принимал законы в обход парламента, приостанавливая его деятельность, что вызывало чрезвычайное раздражение общества)

— Скептическое отношение к свободе, понимание политической жизни как системы зависимостей и обязанностей, а не как системы свобод. Именно русские консерваторы, а не либералы — с фотографической точностью предсказали сталинский режим в СССР (хотя ГУЛАГ они вообразить не могли).

— Скептическая, а подчас и враждебная внешняя политика, стремление при наличии к тому возможностей к проведению насильственных внешнеполитических акций с целью занятия более выгодных позиций и упрочения своего геостратегического положения. Враждебное отношение к Западу и прежде всего — к Соединенным штатам Америки. Напомню, что именно при Николае II мы прошли путь от режима наибольшего благоприятствования в торговле до экономических санкций (1912 год). Стремление рассматривать Россию (СССР) как осажденную крепость, окруженную врагами.

— Опора в управлении страной на бюрократию.

— Ни власть Николая II ни власть Сталина не были военной или военно-полицейской диктатурой, опирающейся исключительно на насилие в своей легитимности. При Николае II это очень хорошо кстати понимали и проводили различия между монархией и автократией именно в моральной их составляющей. Каждый из этих режимов имел свой смысл и свои высокие цели, оправдывающие трудности и отсутствие прав на пути к ним. Ни один из этих режимов не мог и не хоте держаться исключительно силой и его ближайшие соратники отказали бы ему в легитимности, вздумай он опереться только на силу.

Тем не менее, в политике Сталина и Николая II было и много разного.

1. Тоталитарная политическая партия как инструмент организации общества и власти. Это придумал не Сталин, а Ленин — но Сталин взял рычаги управления именно через партию и он же сломал табу на физическое уничтожение членов партии. Партия как инструмент дисциплинирования, контроля, власти — это именно то, что не хватило Николаю II в его стремлении не только царствовать, но и править, создать систему реально подконтрольную его воле. Он вообще скептически относился к политике. Ленин же был политиком, создал политическую партию и привел ее к единоличному контролю страны. Сталин же завершил взятие личной власти в самой партии.

2. Различное идеологическое обеспечение власти. У Николая II это было христианство, у Сталина — марксизм. Но надо понимать, что Сталин сильно исказил марксизм, а христианство в России тоже было… довольно специфическим и было в немалой степени «испорчено» властью. Сталинская догматика, несмотря на ее оторванность от реальной жизни — отлично ложилась на то примитивное представление народа о «благе», смыкающееся и с таким же примитивным пониманием христианских ценностей. Почему примитивном? В русском христианстве так и не прижилась идея о личной ответственности перед Богом. Идея же коллективного спасения порождает греховность и безответственность.

3. И, конечно же, уровень насилия в стране. При Николае II не было и сотой доли того насилия, которое имело место при Сталине, при том что режим Николая II считали «кровавым». Несмотря на то, что существовали и внесудебные практики осуждения и ссылки, и чрезвычайное правосудие, и первые процессы «сталинского типа» — не было и намека на тот уровень насилия и агрессии, который станет нормой при Сталине. Более того. Одной из лучших черт Николая II, о которой почему то никто не говорит — я считаю, его христианский образ мысли и приверженность закону. Эта приверженность прослеживается в самых неожиданных ситуациях, например, когда он отказался следовать запросу общества на расправу над Сухомлиновым и родственниками Мясоедова, или когда в ответ на убийство Распутина сказал — князь или мужик, никто не имеет права убивать. Общество тогда, еще до 1917 года было уже больно сталинизмом и требовало не правосудия, не закона — а восстановления «справедливости» в непосредственной форме, будь то отнятие и раздел земли «по едокам» или публичной расправы над заподозренными в шпионаже. Николай II неизменно отказывался удовлетворять кровавые инстинкты общества, его потребность в восстановлении «справедливости», тем самым навлек на себя и свою семью подозрения в измене. Как точно сейчас установлено — совершенно необоснованные. Сталин же не просто всегда удовлетворял стремление общества к расправам — он сделал публичные расправы важнейшим инструментом собственной легитимизации, объяснением тому почему все так плохо (враги народа виноваты). Уровень репрессий при Сталине был таков, что можно говорить о системном терроре в отношении собственного народа. Но не один Сталин виноват в этом терроре. Виновато так же и русское общество с его упорным стремлением к справедливости при пренебрежении законом, полному отсутствию чувства закона и равнодушии к правам и гарантиям при условии наличия той самой справедливости. Вина народа огромна, и заключается она в том, что в дилемме «казнить десять невиновных или выпустить одного виновного» — наш народ неизменно избирал первое и требовал этого. Народ был преступно требовательным в своем требовании наведения справедливости силой. Это и стало причиной того страшного, через что нам пришлось пройти — сталинизма.