СССР-2010

Александр Афанасьев, 2016

В этом мире Советский Союз не развалился в декабре 1991-го на 15 осколков и дожил до III тысячелетия. Москва, Киев и Ташкент по-прежнему в одной стране и под одним флагом. А еще СССР остался могучей технологической державой и по праву спорит за экономическое лидерство с США. Вот только не надо думать, что в этом мире нет у Союза никаких проблем, а сотрудники КГБ изнывают от безделия. Никак не окончится афганская война, неспокойно на Балканах, да и на собственной территории. Чего стоит чудовищный теракт, который устроил Осама Бен Ладен в Ленинграде! А значит, у капитана Александра Васнецова и его коллег работы, к сожалению, непочатый край…

Ижевск, СССР. 10 июля 2010 года

Пятница…

Для меня обычный день недели, потому что работать в своей жизни — почти и не работал. Служил только. Но для рабочего класса — свобода попугаям намечается…

Очередной осмотр уже здесь, в Первой республиканской на Воткинском шоссе закончился тем, что с меня сняли последние швы. В какой-то степени тоже — свобода попугаям…

Июль…

Жарища — кондиционеры не справляются. Немного напоминает две тысячи пятый — тогда два месяца так плавились. В Ижевске жара усугубляется еще и духотой. Пруд не справляется, а Кама в тридцати километрах…

Выполз из больницы, пошел к стоянке. Машина моя ждет меня там. Ижевск вообще город, автомобилями обеспеченный, потому что тут работает автозавод, а неподалеку, в Елабуге, еще один, все ездят либо на «реношках»^[26], либо на «Фиатах», но у меня «Тойота». Обычная «Королла», новая почти, с мощным двухлитровым движком, куплена по специальной очереди^[27] за афганские чеки. Я привык к ней еще по Афгану, там это самая популярная машина — так и потратил часть заработанных чеков^[28] на машину. Качественная — Япония все-таки, двести нормально идет — как-то раз на казанской трассе попробовал. А больше мне и не надо…

Первая Республиканская находится на Воткинском шоссе, до завода есть два пути, один — через загруженный центр, второй — окольными путями, через 10 лет Октября. Выбираю второй маршрут — там тем более трассу новую положили, вместе с застройкой. Пролетаю овраг, выхожу к парку Кирова — дальше надо вниз и на набережную. Тут в последнее время тоже идет застройка, многие хотят сюда — фишка в том, что сюда трамвай продлили, причем скоростной, а новостройки за парком Кирова — они как бы в лесу стоят, а серии современные. Но когда я интересовался, квартир не было, а когда появились, я уже в Соцгороде присмотрел. Не срослось…

Двигаю плечом — не больно вроде…

А прилетело мне мощно…

Мало кто может похвастаться, что остался жив после того, как ему прилетело из триста тридцать восьмой винтовки. Конечно, бывает всякое, я знаю человека, который остался жив, словив пулю ДШК — на излете была. Но все равно повезло мне конкретно. Пуля прилетела сбоку, пробила притороченную к рюкзаку лопатку, разлетелась, один осколок попал в бок, второй расколол керамическую плиту, пробил слой балткани^[29] и вошел в тело, едва не дойдя до позвоночника. Добавили американцы — они обрушились на вертолеты при возвращении на авианосец, пытаясь сбить их потоками воздуха, они такое любят делать. Потом появились наши самолеты, и американцы отвалили, но помотало изрядно, и осколок еще двинулся. Короче, если бы не авианосец с полностью оборудованной хирургией — сейчас бы мне коляску пришлось присматривать. В Афгане точно бы не пронесло, там нормальных врачей нет. А тут — уже через час я был на операционном столе, и флотским врачам удалось-таки вытащить этот фрагмент пули.

У нас погибло трое и у сербов трое. Если брать совокупные потери американцев и поляков, то у них до сорока только «двухсотых», половина десанта погибла. Вертолеты сбили, у дома мы их конкретно порвали, потом еще и эвакуаторы с вертолетов угостили из пулеметов и управляемыми ракетами. Но это ни разу — не результат. Потому что Юсефа живым мы вытащить не смогли, эвакуаторы тоже погибли, и что там хотел нам рассказать Юсеф — так и осталось загадкой…

Проезжаю перекресток — и вниз, резкий спуск на набережную. Отсюда виден весь пруд… виден памятник, известный в народе как «лыжи Кулаковой» — красиво… блики на воде. Ижевск — ровесник Ленинграда, тогда Санкт-Петербурга, и первый генеральный план Ижевска рисовал тот же архитектор, что делал город Ленина. Что-то такое осталось в Ижевске и сейчас…

До обеда отстреливали винтовку 9,0 калибра. Полуавтоматика, усиленная ствольная коробка, механизм Драгунова, два варианта — триста тридцать восьмой на экспорт и наш девять на семьдесят два. Устанавливается на пулеметный станок ПКМ, задумка — оружие, достаточно легкое, чтобы его брать с собой в горы, причем достаточно дальнобойное, точное и скорострельное, чтобы забить пулеметное гнездо с ДШК. Типичная афганская задача — ДШК в каменном укреплении и мимо него не пройти. Как забить? Раньше брали в горы «Утес», потом перешли на винтовки 12,7, но этот калибр позволяет решать такую задачу не хуже. При выигрыше в весе — почти вдвое. А в горах — каждый грамм на счету.

Потом взялся занести кипу документов с «сотой» площадки в заводоуправление. С этого-то все и началось…

Пятница, жара. Начальство уже все отчалило — жара. И тут я — весь из себя такой загадочный и с кипой документов…

Как идиот.

Но на идиотов сегодня был спрос…

Короче, Маша ее звали.

Отдел делопроизводства — они как раз что-то праздновали. Сначала останьтесь на чай, потом — торт. Ну, я остался — чего бы не остаться. Потом заметил эти глаза напротив…

Которые были не против…

Слово за слово — и вот уже «Метелица»^[30], Алла Пугачева и ВИА какие-то…

Если честно, никогда не считал себя особо привлекательным для противоположного пола. И никогда не предпринимал особых усилий для очарования кого-то.

В танце меня вела моя партнерша, а я как-то неуклюже топтался… хреновый из меня танцор, что есть, то есть. Потом сели, заказали. Я честно не знал, что делать… как-то не к делу оно все…

— Маш…

Она серьезно глянула на меня своими серыми глазами.

— Тебе оно надо?

…

— Я же полуинвалид. Потенциальный клиент психбольницы.

Она отпила из своего бокала и заключила:

— Дурак ты…

Ночь…

Город не спит. Трасса — жидкое марево огней. Дневная жара спала. Уютный свет в машине, и женщина рядом. Тонкий запах духов.

Не знаю, к чему это, но вряд ли к чему-то хорошему. По опыту сужу. Не умею я любить. Боль причинять умею…

Можно оставить машину в соседнем дворе, но даму надо доставлять прямо к двери. Потому — по фигу на то, что мест для стоянки нет, а утром будет скандал с соседями. По фигу на все…

Стоп!!!

Стоп.

Стоп…

Фургон. Большой, с высокой крышей. Тусклый свет сигареты — водительское место. Это кто это — сидит и чего ждет — в проезде рядом с моим двором в одиннадцать часов ночи?

— Маш…

…

— Пристегнись.

— Саша, я…

— Пристегнись!

Не дожидаясь, пока дама отреагирует — пристегнул ее сам. Открыл бардачок и достал «Осу»^[31]. Я ее немного модифицировал — кладет насмерть.

Я вас умоляю…

Рывок вперед, и аккуратно притираю машину, блокируя водительскую дверь фургона. Сам вываливаюсь через капот, секунда, вторая — и уже у пассажирской двери. Дверь на себя, пистолет в левой.

— Замри!

Я — птица стреляная, поэтому сразу просек — дух. На блоках — а мы и на блоках в Афгане работали, под прикрытием — учишься чувствовать запах страха. Ставка в этой страшной игре — жизнь. Прощелкал е…м — и афганцы тебе на пост смертника с поясом подослали… так погиб Денис Харьковский… лучший друг из всех, какие у меня были. И этот… боялся… сильно боялся.

— Русский знаешь?

Он кивнул

— Я задал вопрос.

— Да.

По акценту — среднеазиат.

— В доме — сколько?

Наверное, он бы ответил, потому что советский человек это не афганский фанатик, ему есть что терять. Советский человек — и рыбку хочет съесть, и… но тут в проулок заехала машина, высветила нас дальним светом — и этот выругался на своем языке, рука дернулась. Делать было нечего — я выстрелил. «Оса» грохнула, душок свалился на руль. С двух метров в голову — гарантированный труп, можно не проверять…

Мужик свернул, даже не заметив. Тем лучше…

Подсвечивая фонариком в телефоне, я посмотрел кузов… в нем чисто, но на полу какие-то мешки… видать, подстелили, чтобы ехать мягче было. Посветил на руку, отодвинув ткань — так и есть, «ТТ». Еще сколько-то, видимо, в доме. Забрал пистолет, сунул за пояс, мало ли. Набрал на телефоне номер…

— Дежурный капитан Авдеев.

— Подполковник Васнецов.

— Пароль.

— Быстрое течение.

— Принято, слушаю вас, товарищ подполковник.

— В адресе… — я продиктовал свой домашний адрес, — несколько бандитов, скорее всего, вооружены, могут иметь гранаты.

— Принял, высылаю дежурную группу…

— До связи.

Где пристроиться самому? Когда я покупал квартиру, уже примерно прикидывал. Равноценны два варианта — за мусорной площадкой и за углом. Но за углом — сектор намного хуже. От мусорной площадки и до моего подъезда — сорок метров. Для «ТТ» — не расстояние.

И тут я понял, что со мной дама…

Подошел к машине… а молодец. Не кричит, не истерит, не бросается. Руку закусила и смотрит на меня…

Нехорошее сватовство получилось.

— Маша…

…

— Маша…

— Д-дда…

— Это бандиты. Сейчас милиция приедет. Поняла?

Кивнула.

— Умница. Посиди пока в машине. Из машины — ни шагу. Посиди в машине…

…

— Поняла?

— П-п-поняла.

— Умница. Я быстро…

Перебежал к мусорке… там ограждение высокое, человека с головой скрывает. Прицелился… только бы гражданских не было. Мирняк, трудящиеся… Или ситуация с захватом заложника, или похороны отца семейства, а то, не дай бог, матери или ребенка, словившего пулю…

Не приведи бог…

Ровно через десять минут в проулок свернул бронированный «КамАЗ», поняв, что тут не развернуться, водитель остановился, горохом посыпались бойцы. Сразу несколько автоматов уставились на меня, я бросил пистолет — антитеррористы на оружие натасканы как собаки, с этим лучше не шутить.

— Быстрое течение! Быстрое течение!

— Отставить! Я его опознал.

В принципе вполне возможно, я после Афгана заодно всем местным спецназам опыт передавал. Должны помнить…

…

— Где, товарищ подполковник?

— В моей квартире. Второй подъезд.

…

— Броник найдется? Я покажу…

— Дверь — направо и наружу. Там еще одна, открыта постоянно. Справа небольшая комната, там хлам всякий. Слева лестница узкая, вдвоем не пройти. Вперед и налево — лифт. Грузового типа на шестьсот килограммов. Восьмой этаж — от лестницы налево и еще раз налево…

Рослый спецназовец из «Росомахи», антитеррористического спецназа УИН, хлопнул меня по плечу:

— Все слышали? Заходим!

Только бы не нарваться…

Моим ключом открыли входную дверь, зашли. Я был в хвосте штурмовой колонны, постороннему человеку лезть в голову — последнее дело.

— Справа чисто!

— Слева чисто!

Начал открываться лифт — какая-то женщина и понять не успела, что к чему — как ее «приняли»…

— В лифте чисто!

— Держать лифт. Трое на месте, остальные наверх…

Наверх идем вдесятером. «Росомаха» — это всего двенадцать бойцов, но и этого хватает. Для штурма квартиры — без вопросов.

Проходим этаж за этажом. Почему не на лифте? Потому что неохота получить очередь в пузо при открытии двери — а такое бывает. Идем быстро.

Между седьмым и восьмым что-то мелькнуло, грохнулось…

— Граната! — заорал кто-то.

Взорвалась граната, и тут же пошла автоматная стрельба. Я отступил, укрылся у мусоропровода.

Сверху послышался визг, не крик, а именно визг.

— Пропустить! Я ее взорву! Себя взорву! Аллах Акбар!

Приехали…

Сверху спустили двоих раненых. Правила оказания первой медицинской помощи вбиты еще с Афгана: сначала перетянуть жгутами и турникетами видимые раны, затем — проверить всего бойца от и до на предмет кровотечений. Антитеррористы хорошо экипированы, но взрыв гранаты без последствий не проходит…

Зажав в зубах позаимствованный у одного из бойцов фонарь, занимаюсь ранеными на площадке шестого. Противошоковое, основное поражение — по ногам. Хорошо, что турникеты есть, причем не по одному. Перетягиваю обе ноги — врач разберется там, тут не переборщишь. Свечу в лицо…

— Норм?!

— Норм…

— Держись, рэкс, держись…

У второго — все куда хуже. Рука, бедро. Кисть на соплях болтается. Крови…

Пока тяну турникет — вверху грохают два выстрела, и тут же еще один. Пошло движение, слышу… еще очередь. Тишина.

Все?

Наверх с шумом и топотом поднимаются люди, в лицо мне светит фонарь. Кавалерия прибыла… похоже, ОМОН.

— Здесь «трехсотые», двое. Один тяжелый.

— Фельдшера!

Наверху, на площадке — разгром. Конкретный. Один лежит навзничь, бородой в потолок смотрит, лица почти нет. Тут же рядом колют противошоковое соседке… наверное. Постучали в дверь и взяли в заложники первую попавшуюся. Сапер водит своего спаниеля, ищет взрывные устройства.

— Двое их было?

— Двое…

Третьего грохнули на самой площадке. Молодой, в какой-то ветровке.

Откуда они?

Не протолкнуться…

— Дверь закрыл! Закрыл, тебе сказал!

С гражданами лучше пожестче… любопытные у нас граждане.

— Поквартирный…

— Пусть участковый дрочится…

— В квартиру можно? — спрашиваю.

— Можно.

Захожу. Замок целый — не сломали, а вскрыли. Трудно предполагать иное, правда. Иду по своей квартире… ага… ничего не тронули. Интересно, где они ждали. В большой? Или на кухне? И чего хотели? Мочкануть вряд ли — мочкануть и в подъезде могли…

В голове одно только слово — «враги». Враги в моем доме…

Примечания

26

«Рено» выпускал завод в Ижевске, «Фиаты» — завод в Елабуге. «Рено» и в самом деле сотрудничал с «Ижмашем» с семидесятых годов, именно поэтому «Иж-2126 Орбита» оказалась лучшей из всех советских переднеприводных машин. Но в нашей реальности запустить в серию ее опоздали.

27

В СССР иномарку можно было купить по очереди, обычной или специальной. Это частично компенсировалось сборкой «Фиатов» в Елабуге, «Рено» в Ижевске, «Пежо» в Нижнем Новгороде. За этими машинами очередей уже не было. Ничего такого, кстати, в подобной защите рынка нет, в Сингапуре, например, машину можно купить только по разрешению государства, пошлина 100 % стоимости.

28

Чеки Внешпосылторга — советский аналог долларов США.

29

Кевлар.

30

Кафе, довольно известное в Ижевске.

31

Четырехствольное бесствольное оружие самообороны.