Идите и убивайте!

Александр Афанасьев, 2023

Перед самым объявлением Грузией независимости – в Москву срываются двое местных комсомольских деятелей, один грузинский грек и один еврей. С собой они забирают кассу. В Москве они встречают третьего молодого комсомольца из Харькова и организуют банк.2022 год. Полковник полиции которому обещали генерала – едет в Грецию чтобы добиться экстрадиции одного из тех молодых комсомольцев, Холодовского. В России он обвиняется в том что с помощью схемы через Румынию – он вывел несколько десятков миллиардов долларов и разорил банк, один из крупнейших в стране. Но прибыв на место, он обнаруживает, что проблема не в нем. А в его товарище Иваниди, ныне самом богатом человеке Греции, который финансирует неонацистов и собирается развязать войну на Балканах, чтобы во главе правых радикалов прийти к власти в стране.

15 мая 202… года. Закарпатье, Украина

Живые мишени, живые мишени,

Все под прицелом никто не забыт.

Выходим как тени, выходим как тени, — живые мишени…

Живые мишени… — живые…

Ирэна Кокрятская

Закарпатье…

Это не просто еще одна область Украины — это другой мир…

Когда-то это были самые дальние и самые малоизученные области Австро-Венгерской Империи — по слухам, тут в лесах жили оборотни и вампиры. В зиму 1915 года — здесь происходило одно из самых малоизученных и жестоких сражений Первой мировой — Русская армия штурмовала Карпаты. Во времена Интербеллума — эти территории были поделены между Польшей, Румынией и Чехословакией. Мало кто знает, например, что Чехословакия изначально имела не две, а три составные части — Чехия, Словакия и Угорщина со столицей в Ужгороде. После второй мировой — Сталин отписал эти стратегические перевалы себе — тем самым обеспечив Советской Армии в случае чего беспрепятственный выход на равнины близ Дуная. Закарпатье — оказалось областью Украинской ССР, составленной из частей трех разных стран — даже четырех, если считать Венгрию. Бандеровщины здесь никогда не было, потому что местные жители не считали себя украинцами. Но и коммунизма тоже не было. Просто… как то жили, среди лесов, старых замков и дорог, отрезанные от остальной страны лесистой стеной Карпат. По-русски здесь мало кто говорил, в основном шпарили на суржике, включавшем в себя русские, украинские, венгерские и еще Бог весть какие слова — закарпатская гвара, которую не поймет ни русский, ни украинец, разве только интуитивно. Родина напоминала о себе пограничниками, которые мешали заниматься контрабандой, да подарками в виде асфальтированных дорог, больниц, школ, мостов — местные были благодарны, хотя жили, как и раньше — сами по себе.

Потом наступил 1991 год и жители Закарпатья вдруг осознали, что они живут не в огромной империи под гордым названием СССР, а в национальном государстве Украина. И жить стало намного хуже — денег не платили, дороги перестали ремонтировать, встала стройка. Хорошо, что украинские пограничники теперь продавались и оптом и в розницу. Но выживать как то все равно было надо.

Так и возникла закарпатская мафия, одна из самых мощных на всем постсоветском пространстве.

Погранпереход Чоп — кто там не стал миллионером, тот дурак. Однажды, уже после 2014 года — туда перевели героя войны за Донбасс. Ему за неделю дали четыре выговора — один например за то, что встретил начальство без форменного головного убора, другой — что вокруг таможенного поста не была скошена трава. И уволили. Герой войны возмущался — как же так, вы что не люди что ли? Ему ответили — люди. Ты герой, потому тебя просто уволили. Другого бы убили. Не любят здесь чужих.

Вся граница была поделена между семьями, группами, кланами. Куски границы покупались и продавались. На территорию Румынии перебросили через реку веревочную переправу. Ночью поднимали, переправляли груз, днем прятали в воду. Для переправки контрабанды использовали все что угодно от собственной спины до самолета Ан-2. На ту сторону шли, прежде всего, сигареты — в любом магазинчике у границы тебе продадут сигареты известных марок без акцизок. Часть из них молдавская, часть — донецкой фабрики Хамадей. Тех, кто задавал глупые вопросы, например, как так — табак из ДНР попадает на западную границу Украины — в живых уже нет. В обратную сторону — шла еда (в Европе она была и дешевле и лучше), шли посылки — таможенные сборы за покупки никто платить не хотел, на посылки разбивали целые фуры и ввозили как частные покупки. Жители приграничных сел подрабатывали «подсадкой» — если ты один в машине, то имеешь право за раз без пошлины провезти товара на пятьдесят евро, а если к тебе в машину сядут еще четверо — на двести пятьдесят. А так как Украина вступила в европейскую конвенцию о малом приграничном движению, жители приграничных сел иногда по несколько раз в день мотались на ту сторону и обратно. Туда несколько пачек сигарет, сюда или подсадкой, или с сумкой из супермаркета. Все дело. Работы то не было никакой.

Хотя нет, была. Работали на государство. Каждый, кто что-то контролировал — что-то с этого имел. Например, очень выгодной была работа лесника — он имел с вырубки леса, и хорошо имел, недавно про одного журналисты написали — у него был в коттедже свой частный зоопарк. Такой вот любитель природы. В селах трудились настоящие негры — это те, кого поймали пограничники при попытке перейти в Европу, и объяснили, что бесплатно только птицы летают. Отработаешь — мы тебя переведем. Но сначала отработай. Пограничники сдавали их внаем в село за деньги.

Но все это было подножьем пирамиды. Наверху были совсем другие…

Такие как, например депутат Колье. Будучи всего лишь депутатом Верховной Рады (в своем округе он получил восемьдесят процентов голосов) — он ногой открывал дверь к президенту Украины.

Говорят, что возвышение депутата Колье началось с довольно романтической — и в то же время мрачной истории. Он был главой района на границе, не лучше и не хуже других. И туда — почему то зачастил тогда еще премьер-министр Виктор Ющенко.

Разгадка была довольно простой. На самой границе — местные власти построили что-то вроде дома отдыха в лесу. Огромный коттедж с баней, с охотой. Отдыхали с местными девушками.

Вот, Виктор Андреевич и влюбился в одну из местных наяд. Девушка забеременела, а Виктор Андреевич как раз примерял на себя тогу морального лидера нации. Он же только что опубликовал программную статью под названием «Мы десять лет жили аморально». И тут выясняется такое. И понятно, что все спросят — а как насчет вас, шановний пан Ющенко? А вы жили и живете морально?

И прощайте президентские амбиции.

Вот Колье и решил вопрос. Девушка родила ребенка, дочку, после чего бесследно исчезла. А девочку удочерил сам Колье, за что и получил сначала депутатство, потом министерство, потом опять депутатство. Сейчас он старался не высовываться, но все знали, кто такой здесь Колье. Он — вор в законе. В смысле — он здесь и вор, он здесь — и закон. Он и сам вряд ли понимал, кто он — но одно у него было не отнять. Кем бы он ни был — он свой край поддерживал всегда, и местные жители, которым на Украину было плевать — упорно шли и голосовали за него. Местные называли его коротко и просто — хозяин.

Сейчас — Михаил Борисович Колье (вообще-то Михал, но тут у всех были русифицированные имена) — стоял на третьем этаже своей огромной виллы в пригороде Ужгорода и выслушивал доклад начальника таможенного поста. Начальник таможенного поста, когда понял что дело неладно, побежал докладывать не начальству, а Колье.

— Уверен, что оружие?

— Мы тайком один контейнер вскрыли, Михаил Борисович. Вот, посмотрите…

Колье с брезгливым выражением лица принял айфон, полистал изображения. Положил на стол.

— И много?

— Целый эшелон…

…

— А до того было еще два…

Колье подтолкнул айфон к таможеннику

— Скромнее надо быть, скромнее. Зачем десятый купил? У меня вот шестой и мне хватает. Хочешь, чтобы про тебя в интернете написали?

Когда таможенник довольный уходил — на первом этаже с ним рассчитались за месяц — Колье тоже вышел. Ворота были открыты, стояли охранники с автоматами, в ворота тяжело вкатывались бронированные Мерседесы.

Головная машина остановилась у крыльца, из него выпрыгнула совсем молоденькая девушка, настоящий чертенок. Подбежала к всесильному хозяину края, обняла его…

— Пап, привет…

И еще одно нельзя было отнять у Хозяина — удочеренную девочку он любил. Родных детей у него не было, он никогда не был женат — но эту девочку он любил как свою дочь и готов был ради нее на все. Она была единственным человеком в этом мире, который мог получить от него все что угодно.

И не раз и не два, выстаивая службы в церкви (а он был прихожанином Московского патриархата) — он беззвучно шептал — Господи, все равно как ты накажешь меня за мои грехи — но не наказывай ее за мои…

— Пап, ты куда уезжал? Я соскучилась.

Девочка училась в соседней Словакии — каждую неделю караван машин отвозил ее через границу на учебу и возвращал обратно. Колье понимал, что будущего здесь, скорее всего, нет, и готовился уходить. Много, ох как много всего разбросано по белу свету, корни чего — здесь, в туманной земле Закарпатья. Польша, Чехия, Словакия. Москва. Тут — дом, тут — квартирка, тут — заводик, принадлежащий неизвестно кому, тут — земля, хозяйство со скотиной. А корни — здесь…

— Гляди, вот оценки проверю…

Хозяин чуть отстранил дочь… да. Почти точная копия матери. И снова — нехорошо кольнуло сердце.

Рано или поздно — за все придется отвечать. За всё…

— Иди в дом. Я к ужину буду.

— Пап, я хотела…

— За ужином расскажешь. Дела.

Когда дочь скрылась за дверью, к Хозяину подошел один из приближенных. До того все старались смотреть в другую сторону — был как то один, который посматривал на дочь Хозяина. Так и пропал без вести.

— Все в порядке — коротко доложил он

Все да не все…

Хозяин посмотрел на часы.

— Поехали. Навестим кое-кого…

…

— Стволы берите.

Главой местного ОГА — был назначен некий Духновский. Это назначение было результатом некоего сложного компромисса между местными и общеукраинскими интересами. Духновский был родом из соседней, Ивано-Франковской области, ранее тоже бывшей под властью Австро-Венгрии, потом Польши. Он работал здесь начальником местного СБУ, потом вернулся уже как глава ОГА — облгосадминистрации. Теоретически он должен был быть проводником политики Киева здесь — фактически же он понимал, что украинского тут с гулькин… понятно, короче. И если он будет вставать на дороге местным — его либо оболгут, либо убьют. Так что Духновский решил, что если коррупцию нельзя победить, то ее надо возглавить и со спокойным сердцем заселился в трехэтажный особняк, который ему преподнесли в подарок местные криминальные лидеры…

Духновский знал, кто такой Колье, не раз встречался с ним. Но сейчас, видя с террасы третьего этажа, как караван черных машин остановился на дорожке к его дому — и он почувствовал себя не в своей тарелке. Хотя… кто тут будет беспредельничать, с одной стороны коттедж главы местного МВД, с другой — главы СБУ…

— Митя…

— Михаил Борисович…

Уже это говорило — ху из ху.

По обычаю троекратно обнялись. Касаясь щекой главы ОГА, Колье негромко сказал на ухо

— Думал, я не узнаю, с…а

— Богородицей клянусь, Михаил Борисович… это не то, что вы думаете…

— Откуда тебе знать, что я думаю?

Глава местного ОГА и Хозяин — шли по тропинке, ведущей в горы. Местной особенностью было то, что человеческая жизнь и природа были совсем близко, и лес мог начинаться у самого забора коттеджа.

— Давай, с самого начала

— Михаил Борисович, это военные. Горнострелковая бригада… они здесь расквартированы будут, об этом уже говорили.

— А почему здесь?

…

— Почему не на Львовщине?

— Дак, у нас горы. Это ж хорошо, Киев денег пошлет…

Хозяин — недолго думая зарядил главе области в ухо, так что тот от неожиданности споткнулся и упал.

— За что!?

— За то, что дурак!

…

— Лежи, не вставай! А то еще уе…!

…

— Три эшелона Дима. Три эшелона со стволами!

— Какие… три эшелона?

Хозяин презрительно посмотрел на лежащего у ног главу области.

— Какой из тебя нахрен руководитель, если у тебя под носом в область стволы эшелонами завозят. А ты ни бе ни ме ни кукареку! Только жрать… вон, пузо наел. Тьфу!

…

— Значит, так… Митя. С утра в понедельник ты должен быть в Киеве. Ставь вопрос… по лесам всякая нечисть бродит… какие-то бандиты. Стволы завозят… эшелонами. Того и гляди будет сепаратизм. Закарпатская народная республика. Запомнил?

…

— И в порядок себя приведи. Ходи в зал. Жирный как поросенок. Смотреть противно.

Сам Хозяин за собой следил. Лучшая сеть спортивных клубов — была его, и он частенько туда захаживал.

На обратном пути — кортеж Хозяина остановился возле припаркованных на обочине дороги джипов с мигалками. Это было местное полицейское начальство…

— Ну? — спросил Хозяин, когда начальник областного МВД, полковник Брагар — сел в машину. Его он знал давно — еще по УБОЗу. Много соли вместе съели. Брагар был одним из тех людей в области, которых Хозяин не презирал, а уважал. За то, что выбрался наверх сам, без лапы, с должности простого участкового. Где надо льстил, где надо — помогал, где надо — убивал, а было и такое. Но — вырвался, выцарапался. Как и сам Хозяин, отец которого был директором базы, севшим на восемь лет за хищения социалистической собственности. Именно тогда — Хозяин все для себя решил, и с пути уже не сходил.

Полковник Брагар нервничал — это было видно по тому, как он нервно перебирал пальцами четки в своих руках. И это само по себе было плохо — полковник был не из тех, кого легко заставить нервничать…

— Короче, составы разгружались в Мукачево.

…

— Ну, что телишься

— Знаешь, отвод там есть?

— К лесопилкам

— К ним самым. Вот там их и разгружали. Не на товарном дворе.

Сказать, что Хозяина это испугало — было нельзя. Но напрягло — это точно. Мукачевские лесопилки принадлежали Портному. Человеку, с которым отношения у него были сильно натянутыми. Портной был родственником нынешнего главы Львовщины — и это само по себе было вызовом. Потому что Закарпатье и Львовщина всегда были на ножах. И не столько потому, что Львовщина была эталоном украинского патриотизма, а Закарпатье на него плевать хотело. Но и потому что Львовщина и Закарпатье были конкурентами по всем способам заработка, какие только были на границе. Тут тебе и контрабанда и лес и сигареты и спиртное и посылки…

У Портного были связи наверху, потому его и продавили сверху — в нагрузку для Закарпатья. Сейчас он хищнически вырубал лес, оставляя голые склоны. Лесопилки работали без остановки. Но сам Портной в области не жил — опасался, и правильно делал. Здесь ему жить нельзя.

— Теперь еще. У делянок охрана, но это только с виду охрана. Лагеря там. Как минимум три только у нас. Район Коломыйи, Львовщины… их не один, и не два, короче. В каждом человек сто — сто пятьдесят.

— А сам что думаешь?

Начальник МВД стукнул кулаком по ладони.

— Дело мутное. Слухи ходят, что это оперативные бригады для борьбы с незаконными порубками леса…

— Чего…

…

— Незаконные порубки леса — а стволы выгружают на заднем дворе у Портного?

Полковник пожал плечами

— Кто что охраняет, тот то и имеет, вы же понимаете. Всем нельзя, а Портному — можно.

— А он не о…л?

На этот раз Хозяин разозлился всерьез.

— Сколько с тобой человек? Доверять можно?

— Шестеро.

— А лагерь ближайший где?

— Ось тут.

— А давай-ка к ним наведаемся. Прямо сейчас. Да и спросим…

За Завидово — остатки асфальтированной еще во времена СССР дороги закончились, дорога уходила в горы. Впрочем, разницы между горной и районной дорогой не было — и та и та разбиты лесовозами в хлам. Ямы такие, что и слон поместится. В некоторых местах совсем уж разбитые места подсыпаны щебенкой — это за частный счет, потому, что машины не могли пройти. Лесорубы — вырубали лес так, что у самой дороги деревья оставляли, а дальше вырубали все подчистую. Получалось, как лысина на голове человека с остатками волос по краям.

Хозяин знал, что отделались от новой власти они легко… отдали лес и еще кое-что по мелочи. Основное все равно осталось в своих, хозяйских руках. Но сейчас, видя как нагло, беспредельно хозяйствуют на их земле чужаки — Хозяин ощутил нестерпимый гнев, такой что кулаки сжались до боли. Твари… ненасытные. А ведь это только начало. Вырубят деревья, обезлесят край, создадут пустыню — а потом что? Думаете, остановятся? Нет, потребуют что-то еще. Их не прокормить. Львовские, с..и. Не дали им вовремя окорот — и вот…

С..и.

— Стоять! — сказал хозяин.

Машины — его и полицейские остановились, Хозяин вышел. Подошел и Брагар.

— Чуешь?

Полицейский прислушался. В горах — больше не слышно было вездесущего визга мотопил. Зато приглушенно, но отчетливо слышались выстрелы…

По дороге в горы — было небольшое село, сейчас наполовину заброшенное. Все кто мог — отсюда уезжали. Караван машин — пропылил улицей между бедных домов крестьян и богатых — контрабандистов, между старых Москвичей и черных китайских джипов и остановились у необычно большого и хорошо выглядящего здания, совмещавшего в себе оптовую торговлю, розничную торговлю и немудреную столовую со спиртным. Понятно, что никаких разрешений на торговлю не было.

Боевики Хозяина сноровисто направились к зданию и привели владельца бизнеса, который что-то доедал. Был он толстым как шар, довольным жизнью. Увидев, кто к нему приехал, он побелел как мел

— Знаешь меня? — спросил Хозяин

— Как же не знать, Михаил Борисович… Мы все за вас голосовали.

— Это хорошо. А кто тут по лесу шарахается у вас?

Барыга занервничал

— Так это… Богу весть. Пришли какие-то…

— Давно пришли?

— С месяц как…

— Отовариваются у тебя?

— Так…

— На сколько человек покупают? — строго спросил Брагар

— Так Богу весть. Шестьдесят… семьдесят… не меньше.

— Давно так стреляют?

— Та неделю уже так.

Хозяин и Брагар переглянулись. Совпадает с тем временем, когда эшелоны прошли через Чоп.

— А ты почему в полицию не звонишь? — спросил Брагар — у тебя под носом стреляют.

— А твой участковый почему сидит ровно? — спросил Хозяин у начальника полиции — кстати, где он? Тоже в лес ушел?

…

— И еще это… — барыга немного осмелел, поняв, что претензии не к нему — по ночам у хат… шарится кто-то. Следы находим. Но не берут ничего…

— За жратвой к тебе кто приезжает?

— Двое — с готовностью сказал барыга — оба львовские. Говорят… не так как у нас.

— А ты львовским продаешь!

Атмосфера снова начала сгущаться

— Больше не продавай им ничего, понял? Скажи — я запретил…

…

— Поехали.

Лагерь был большим.

Два десятка палаток, но не таких больших, как в армии, искусно скрыты на склонах холмов, среди деревьев. Рядом стрельбище. Все огорожено колючей проволокой, пропущенной прямо между деревьев…

Люди в камках, автоматы… но ничего этого Хозяин не боялся. Он уже давно понял — все это мишпуха. Все хотят кушать и автоматчики — тоже. А кушать — только у него, и у таких как он. Сами же они… даже точку наладить не смогут.

— Кто старший?! — крикнул хозяин — кто тут старший!?

Среди вооруженных людей возникло некоторое замешательство. А Брагар, человек опытный во всяких делах, присматривался… винтовки похожие на СВД, но не наши. И автоматы — похожи на те, которые Форт делает в Виннице, но тоже не наши.

И снайперов много… чуть ли не каждый третий.

— Кто старший, говорю?! Мне шо, по-другому спросить?!

После некоторого замешательства, вышел человек, в камке.

— Ну, я.

— А ты кто?

Вместо ответа человек достал ксиву, не раскрывая, показал. Он был в кенгурушке — разгрузке, с автоматом, как и все.

— Я такую в Одессе за сто гривен куплю.

— Дай-ка сюда! — шагнул вперед Брагар

— Из моих рук.

— Чего?! — изумился Брагар — не борзей, смежник. Я генерал Брагар. Слышал?

— Из моих рук — упрямо повторил старший

— Должность, звание.

— Что?

— Должность, воинское звание, оглох?

Внезапно до генерала Брагара кое-что дошло… нечто такое, отчего спина сразу покрылась холодным потом… заледенели кончики пальцев, потом холод начал подниматься вверх, медленно, но неотвратимо.

Язык…

Тут многие говорили по-русски… как и на Кавказе, когда область составлена из частей четырех стран, нужен какой-то язык, на котором можно общаться, какой-то, какой бы гарантированно понимали все. Так как при советской власти даже в самом последнем — распоследнем селе дети ходили в школу, с программой обучения одинаковой от Эстонии до Таджикистана — таким языком был русский.

Но украинцы знали, что есть русский русский, а есть украинский русский. Украинский русский — некоторые слова украинские, а акцент такой густой, что хоть ножом режь. Существует одесский русский, существует и закарпатский русский.

А вот этот человек говорил именно на русском, без акцента и правильно. Так даже местные заробитчане, не один год проведшие на вышках в Сибири не говорили.

Благо генерал Брагар обучался в школе милиции в Омске и знал, как говорят по-русски русские из разных регионов страны. Этот, похоже, даже не москвич. Питерский он.

А это значит, они сунули голову в петлю. Сами.

— Должность, воинское звание, хлопец. Говори

Генерал начал незаметно сбавлять тон. Если резко прервать разговор — они сразу поймут, что их просекли. Тогда убьют прямо здесь. Выскочить… любой ценой выскочить, потом уже вернуться сюда с кем угодно… с Альфой, с американскими инструкторами с полигона на Львовщине… главное — живыми отсюда выскочить…

— Я вам не подчиняюсь.

— А кому ты подчиняешься?

Генерал еще сбавил тон

— Управление СБУ по Закарпатью…

Так и есть…

— Ланюку что ли?

— Ему самому.

Генерал мог назвать неправильную фамилию — но не посмел. Все-таки в Омской школе милиции оперативной тактике учили как надо. Если этот черт знает фамилию начальника областного СБУ, а он произнесет другую, сразу будет понятно — проверка.

Нет, до добра не доведет…

— А здесь что делаете?

— Проводим учебно-тренировочные сборы резерва.

— Вы — Альфа что ли?

— Не совсем.

Еще ниже тоном

— К нам сигналы поступают, люди выстрелы слышат. Мы обязаны реагировать. У Михаила Борисовича недалеко лесопилка, у него работники сигнализировали, люди вооруженные в лесу. Мы обязаны проверять…

…

— Нехорошо делаете, смежники. Ланюку я сам позвоню, но давайте, чтобы без жалоб от местных. А то сигналы есть, по огородам кто-то шарит по ночам. Скотина пропадает…

…

— В общем, без обид, хлопцы, но если будут еще жалобы, я дам делу ход, ясно?

…

— Ну, всё. Слава Украине!

— Героям Слава — вразнобой ответили несколько голосов

Так и есть. Эти — украинцы, кто ответил. Остальные — пришлые, оборотни.

Краем уха, генерал слышал команду, отданную на каком-то языке. Это был не русский, не польский, не венгерский…

— Пошли, Михаил Борисович…

Генерал стиснул руку опешившего от такого Хозяина, чуть ли не сдернул с места. На грани слышимости шепнул

— Зараз доповидаю.

Машины все ближе… Крузеры… Мерседесы… люди с автоматами…

— Давай, в мою… — громко сказал генерал.

— Ты чего? — негромко спросил Колье

— Сейчас объясню…

Вот и спасительный салон внедорожника

— Залезай…

Генерал толкнул Хозяина, забрался сам

— Оборотни это.

— Чего?

— Тот, с которым я говорил, русский, зуб даю. Уходить надо.

— Русский? Откуда?

— Пока разбираться будем, нас на холодец пустят. Давай, скажи своим… не дергаться, в хвост моей машины. Потом вернемся…

…

— Саша, трогай потихоньку… не спеши.

Генерал перегнулся назад, достал из сумки автомат. Без оружия он не ездил

— Не спеши…

И тут краем глаза он заметил… это была как точка… никакого огня не было, просто что-то летело к ним, оставляя за собой след белесого дыма…

Граната…

Последнее что подумал генерал Брагар — плохо… все плохо…