Живите и помните!

Александр Афанасьев, 2012

Горячее лето 2012-го… Вероломное нападение Великобритании на своего давнего союзника Североамериканские соединенные штаты увенчалось успехом. По крайней мере, так казалось самим англичанам. Переломить ситуацию могло только внешнее вмешательство со стороны Российской империи, но от него у британцев была надежная страховка – у них в заложниках оказалась семья императора Николая Третьего. Выбить этот козырь из рук лондонских интриганов не по силам никому. Кроме русского разведчика адмирала графа Воронцова, которому не привыкать выполнять невыполнимые задания. Тем более когда на кону – победа в разгорающейся Второй мировой войне!

Настоящее…

Ночь на 11 июля 2012 года

Нью-Йорк

— Какого черта ты тут делаешь, сукин ты сын?

Грей набычился — типично по-британски.

— Могу спросить то же самое у тебя. Я-то воюю со своими, мне можно, а вот ты с кем?

— Я с врагами.

— Вот как?

— Эй, парни, вы что, знакомы? — с любопытством спросил полковник Уилкинс.

— Да, сэр, — ответил Грей, — я знаю этого русского засранца, хотя лучше бы не знать. Хотя он в свое время спас мою задницу.

— Тот факт, что меня контузило, не помешает мне набить тебе морду.

Полковник хлопнул в ладоши.

— Все, джентльмены. Думаю, вам есть о чем поговорить. Двадцать минут, не больше. Потом надо будет уходить отсюда.

Мы отошли в сторону, сели на снарядный ящик — точнее, не снарядный, а из-под винтовок. Крепко, до хруста костей обнялись.

— Ты какого хрена меня не нашел? А?

— Пожить еще хотелось. А рядом с тобой — жить можно, только недолго.

— Да брось. Ты где сейчас?

— Сейчас? Здесь.

— А до этого?

— До того, как началось? Копом.

— Копом? — заинтересовался я.

— Точно. Оформили документы… ты же помнишь, что было.

— Помню. Спросили: чем я хочу заниматься. На выбор — парикмахерская, лавка и какая-то хрень с ремонтом машин. Я спросил — нельзя ли копом? Они в голове почесали, сказал — вперед.

— А где ты был копом?

— Водная полиция. Здесь.

— Черт, ты же ненавидишь водоплавающих.

— Решил равняться на тебя. А ты что тут делаешь?

— Ищу кое-кого, — ушел от прямого ответа я.

— Могу помочь?

Я внимательно посмотрел на своего старого друга.

— Вот так — сразу?

— А что. Мне все равно сейчас деваться некуда. Я тут сталкером, знаешь, что это такое?

— Свой среди чужих?

— Точно. Я знаю, как вести себя, чтобы быть англичанином. Что говорить, как двигаться. Что будут делать они. Черт, я и есть англичанин.

Я пожалел Грея. Врагу не пожелаешь.

— Зачем тебе это? Они же…

— Про Родину навернуть хочешь?

— Про нее самую.

— Помнишь, что ты говорил тогда, на авианосце.

— Да брось.

— Да не брошу, — Грей внимательно посмотрел на меня, — знаешь, констебль Кросс. Ты четыре года прожил среди нас. Скажи — англичане нормальные люди?

Ничего себе вопрос.

— Люди как люди.

— Вот именно. Люди как люди. Среди нас есть всякие люди, но так мы — люди как люди. Мы просто живем на своем острове, у нас есть и другие земли. Но вот эта вся фигня, — Грей обвел вокруг рукой, — она не нужна никому, кроме тех, кто совсем свихнулся от власти. Я не знаю, как это объяснить, но я все это г…о вижу. Я вижу, что мои собратья пришли сюда непрошенными и стали убивать. Никому из тех, кого я знал в Великобритании, это не нужно. Понимаешь, вот никому не нужно, чтобы мы перешли океан и начали убивать американцев. Ну устроим мы здесь колонию, а дальше что?

— Это ты мне скажи.

— А дальше — ни хрена! Понимаешь, ни хрена! Мы возьмем на себя проблемы и будем вынуждены с ними разбираться. Мы вынуждены будем что-то делать с Мексикой, с Латинской Америкой — иначе пчелы, которые полетят оттуда, чертовски больно изжалят нас. Мы имели по эту сторону океана друзей, а приобрели себе кровных врагов. Скажи, кому и на кой черт это было нужно, а?

— Не знаю.

— Но точно — не булочнику Джону и молочнице Мэри.

— Я с тобой не согласен. Моя страна всегда права, потому что это моя страна.

— Тогда почему ты воюешь здесь? И хорошо воюешь — это ведь ты коммандер Рейвен. Я слышал перехваты.

— Великобритания — враг моего государства. Британский монарх — враг моего Императора. Британцы — враги моего народа. Враг моего врага — мой друг.

— Это ты ошибаешься.

— В чем?

— Британский народ — не враг русским.

— Черт, расскажи это кому-нибудь другому.

— Британский народ — не враг русским, — упорно повторил Грей.

— Тогда почему вы не сбросите эту вашу проклятущую династию, которая так и норовит подложить нам свинью, да побольше?

— Черт, Кросс, ты же знаешь, как мы уважаем традиции.

И мы расхохотались — без зла друг на друга.

Что же сказать… Правду? А какую?

— Грей?

— Ну? — Грей торопливо набивал патронами свои магазины к винтовке.

— Хочешь помочь?

— Смотря в чем.

— Помочь мне. В одном хорошем деле. Нужно спасти одну принцессу, понимаешь?

— Ту, у которой есть ребенок? — внимательно посмотрел на меня Грей.

— Да. Ту, у которой есть ребенок.

Какое-то время Грей раздумывал — мне надо было предполагать, что он догадается. Дело нашумевшее, хотя раскрутиться во всю силу ему не дали происходящие сейчас события. Не было газетной шумихи, спецвыпусков новостей, потому что началась война. А вот Грей как полицейский мог успеть получить сводку.

Грей протянул руку.

— Я с тобой. Черт возьми, если миссия рыцаря заключается не в том, чтобы спасать принцесс, то на кой черт нужны рыцари?

— Ты понимаешь, что у нас есть приличный шанс не вернуться?

— Да нет. Вдвоем — пройдем. Англичане даже не представляют, что такое местное метро. Придем — и выйдем, я хорошо знаю подземный Нью-Йорк.

— Твои бы слова…