Всего лишь восемь минут
Летит ракета в ночи,
И пламя адской свечи
В железном брюхе несет.
Коротких восемь минут,
А там — кричи не кричи,
Тебе на помощь уже
Никто не придет.
Девяносточасовая война.
Долгие годы — девяносто лет — без Мировой войны заставляли аналитиков, самозваных и дипломированных, профессионалов пера и профессионалов шпаги спорить — какой она будет, эта война. Удивительно… но никто не призывал подумать о том, что будет с людьми, которые погибнут в этой войне, что будет с разрушенными государствами и возможным переделом сфер влияния по всему миру. Почему-то мало спорили и о том, будет ли новый мир лучше, чем прежний, почти все были уверены — будет! Девяносто лет без большой войны сравнивались с девяноста годами в затхлой, давно не проветривавшейся комнате — никто при этом не думал, а что будет, если перебить стекла, впустить свежий воздух — а на улице двадцатиградусный мороз. Даже десятиградусный. Доживем ли — с разбитыми окнами до весны?
Никто не сомневался в том, что победа, кому бы она ни досталась, — будет трудной и завоевана она будет большим трудом и большой кровью. В этом весь современный человек — ему нужно что-то вроде рыцарского поединка. Тяжелого, утомительного, в котором каждая из сторон достойна победы — и все же одна из них принуждена проиграть, а другая — одерживает победу.
Того же, что произошло в действительности, — не знал никто. В японском фехтовании существует техника Нути-учи, техника выхватывания меча с одновременным нанесением удара, поединок завершается еще до того, как один из соперников принял боевую стойку и выхватил меч, готовый нападать и защищаться.
Именно так — состоялась вторая мировая война. В ней не было никаких долгих бомбардировок, никакого сверхнапряжения усилий миллионов и миллиардов людей. Просто один человек, жестокий, решительный и искусный в войне, подгадал правильный момент — и нанес по своему извечному врагу один, но страшный, обезоруживающий и определяющий дальнейший ход войны удар. Потом его во многом обвиняли, его победу признали недостойной практически все, но ему не было до этого никакого дела. Потому что он одержал победу. А они проиграли. Это было все, что ему было нужно. Это было все, что он хотел. Великобритания, Империя, над которой никогда не заходит солнце, — была разгромлена в течение примерно пятидесяти минут, оставшееся время до мирных переговоров шло закрепление достигнутых позиций и добивание врага.
Эта война вошла в историю как девяносточасовая война.
Ночь на 26 июня 2012 года
Атлантический океан
Траверза порта Нью-Йорк
Глубина…
Спасение для боевых пловцов, гибель — для моряков. Те, кто сейчас находился на борту вертолетоносца «Сэр Галлахад», активно участвовавшего в операции по захвату Североамериканских соединенных штатов, — и представить не могли, что находится под ними…
Здание — восемь этажей. Мобильное, большую часть времени проводит под водой, на многометровой глубине. Кубрики — личный состав, припасы, вооружение, помещения для тренировок. Есть две барокамеры и даже небольшой тир — чтобы на время перехода боевые пловцы могли поддерживать свою форму, для них — это критично, промах — смерть. Тир всего двадцать метров, стреляешь только спецпатронами из разрушающихся материалов, но на подводной лодке это — как километровая директриса на воле, здесь, под водой, и метра лишнего нет. В тире же — проводятся короткие и жестокие упражнения на выживание — пули из красящего материала, конечно, не настоящие, но бьют больно, до синяков и кровоподтеков.
Высадка. После ночного, суматошного отхода по тревоге, после нескольких дней перехода — наконец-то высадка. Они до двух месяцев ходили без единого всплытия, дышали «рекультивированным» воздухом, питались консервами, испражнялись в туалетах, больше похожих на космические, но тогда было не так. Тогда — они знали, что это учебный поход, их просто испытывают на выживание. Сейчас — это уже не учеба, там, куда они идут, — настоящая война. Не борьба с фанатиками, повстанцами и террористами — а настоящая война с артиллерией и авиацией, которая не только у тебя, но и у противника. Их готовили, поколение за поколением именно к такой войне, но войны такой не было, и они вынуждены были идти на ту, которая была. Лежали в болотах, наблюдая за схроном с оружием, ночью штурмовали дома в мятежном городе, где, по данным разведки, засела террористическая ячейка фундаменталистов. Брали, а иногда и убивали главарей мятежников и террористов на рынках, на многолюдных улицах, переодеваясь в гражданское и скрывая в складках одежды верный пистолет. Это было не то, чем стоило гордиться, — это была грязь, подлость, кровь и никакой славы. Но они делали это потому, что это было нужно и больше это делать — было некому. Сейчас же — держава отправляла их на другую, настоящую войну, где они должны были помочь другому народу выстоять. И победить. И они решительно были настроены сделать это. Впервые за многие годы, на планете громыхала большая, настоящая война, война между сверхдержавами, война, где уже применили ядерное оружие, — и их место было там. На войне.
Костюм. Здесь не так холодно, как подо льдами Северного Ледовитого океана, — поэтому пойдет трехмиллиметровый, без подогрева. Температура воды примерно такая же, как на Балтике осенью, — они плавали в ней вообще голыми, поэтому будет нормально. Еще один — полный комплект обмундирования морской пехоты САСШ вместе с завернутыми в запаянный пластиковый пакет документами — в водонепроницаемый мешок и в груз. Личный, потому что такое нельзя класть в групповой грузовой контейнер. Если даже общий груз погибнет — средства выживания должны быть у каждого. К тому же — они личные, подобраны индивидуально, можно запросто перепутать.
Маска и акваланг. Это не акваланг, а ребризер, в нем используется замкнутый дыхательный цикл, воздух, который ты выдыхаешь, очищается и поступает тебе снова. Чтобы понять, что это такое, — попробуйте вдохнуть щепотку соды, вот примерно такое же неприятное ощущение возникает у непривычного к такому дыхательному аппарату человеку. Но делать нечего — ребризер обязательно нужен, потому что он не дает предательских пузырей при движении под водой.
Вооружение. Подводный нож — скуба, без обозначения производителя, очень удобный, черный, с неопреновой рукоятью и нейтральной плавучестью — на правую ногу или левую, в зависимости от того, у кого какая рука ведущая. Подводный револьвер конструкции Ирвина Барра, в просторечье называемый «мясорубкой» — на пояс, в специальную кобуру. Еще один пистолет — Colt SOCOM с глушителем, лазерным прицелом, несколькими магазинами и пачками патронов сорок пятого калибра — в личном наборе выживания, вместе с формой. Основное оружие, которое придется использовать на берегу, — автоматическая винтовка FARC конструкции Юджина Стоунера со складным прикладом, цевьем SOPMOD, подствольным гранатометом, коллиматорным или оптическим прицелом малой кратности с увеличивающей насадкой — в отдельном водонепроницаемом мешке в личном грузовом контейнере, который крепится на личном подводном средстве движения — проще говоря, грузовом скутере, который доставит тебя в Нью-Йорк. В групповых грузовых контейнерах следует групповое оружие — реактивные гранаты, пулеметы Мк43mod1, снайперские винтовки Мк11 и Мк13, даже ракетная установка «Стингер» с несколькими контейнерами с ракетами. Но все это — можно (хоть и нежелательно) потерять при высадке. А вот личное оружие, то, что находится при тебе, — терять нельзя никак.
Все они — группа «Гранит» — подготовлены для оперативных действий в САСШ, в особый период они должны были обрушиться на прикрытые системами ПВО аэродромы базирования стратегических бомбардировщиков, вывести из строя главную базу атомных подлодок в Норфолке вместе с подлодками, которые там будут, взорвать находящиеся в портах авианосцы, ударить по местам концентрации баллистических ракет, так называемым ракетным полям, попытаться уничтожить военное и гражданское руководство Североамериканских соединенных штатов, взорвать атомные электростанции для паники и дезорганизации. Многие из них прошли под той или иной легендой подготовку в настоящих частях армии и флота САСШ, все они свободно говорят на английском, они могут раствориться в толпе, они могут сделать заказ в кафе, познакомиться с женщиной, участвовать в местных выборах — и никто не заподозрит, что они не североамериканцы. Их учили убивать, но ирония судьбы в том, что сейчас их послали помогать.
Командир группы, капитан первого ранга Таранов, прошелся мимо выстроившегося в тире (больше просто места не было, лодку загрузили под завязку) небольшого строя — каре, по привычке проверяя снаряжение. Оно, конечно же, у всех было в порядке.
— Господа, — начал он, только он знал задание и обязан был довести его только перед началом высадки, — наша задача заключается в следующем. Фаза один — проникнуть в Нью-Йорк без потерь, не раскрывая себя. Путь проникновения — подводный, через порт. Фаза два — выйти на контакт с агентом Странник, это агент глубокого залегания с большими возможностями здесь. Предположительно — он находится в Нью-Йорке и ждет нас. Фаза три — мы поступаем под командование Странника и делаем то, что он говорит.
Настоящее имя и звание агента Странник знал только капитан первого ранга и трое его заместителей. Им довели под расписку, строго секретно. Только наличие в Североамериканских соединенных штатах агента столь высокого ранга — вице-адмирал флота — и столь высокой квалификации заставило командование флота рискнуть и пойти на переброску группы спецназа с оперативным подчинением ее местному агенту. Что касается капитана первого ранга — он, как и вся элита русского спецназа, слышал об адмирале Воронцове, помнил и о его возвышении и о его падении — и сейчас капитан был рад тому, что узнал. Ходили слухи о том, что адмирал Воронцов предал, работает сейчас на североамериканцев, что это вскрылось, и он вынужден был бежать за границу. Сейчас же — ежу было ясно, что это была операция по компрометации в целях внедрения агента, и операция прошла успешно. Как только это можно будет открыть хотя бы в узком кругу — все вздохнут с облегчением, потому что измена офицера и столь родовитого дворянина — это пятно не на нем лично, это пятно на офицерстве и дворянстве. Среди дворян и офицеров предателей не могло быть по определению.
А раз все прояснилось, значит, еще повоюем.
— Вопросы?
Вопросов нет. Везде горит мрачный, красный свет, на все лампах здесь красные светофильтры, чтобы не угробить случайно прибор ночного видения. Красное освещение и черные резиновые костюмы аквалангистов — больше это походит на подготовку прорыва в наш мир чрез запертые два тысячелетия врата.
Нет. Не время.
— Десять минут на личные дела. Сбор у ангара, в полной боевой. С нами Бог, господа!
И за нами — Россия…
— Синие, внимание. Ангар затоплен. Давление на максимуме.
Давление и впрямь было на максимуме — давило на уши, было такое ощущение, как будто ты попал на самолете в неслабую воздушную яму. Но для Вадима Дымова, унтер-офицера отряда «Гранит», выведенного из подчинения оперативного командования флотов и подчиненного лишь Морскому генеральному штабу, — это было привычным: они тренировались в инфильтрации — покидании субмарины всеми возможными способами — не реже одного раза в месяц.
Покинуть подводную лодку — не такое простое дело, как кажется. В синематографе обычно показывают, как спецназовцы покидают лодку через торпедные аппараты, но в жизни этот способ применяется лишь при экстренном покидании тонущей либо не имеющей хода субмарины. Во-первых — торпедный аппарат имеет диаметр, соответствующий диаметру торпеды, то есть чуть больше пятидесяти сантиметров. Самому-то покинуть субмарину через торпедный аппарат возможно — а вот с грузом будут проблемы, и с подводным скутером — носителем — тоже. Они просто не уместятся в торпедный аппарат. Кроме того, покидая лодку на ходу и без скутера, — почти гарантированная смерть, потому что ты не выгребешь — обтекающий лодку поток воды затащит тебя под винты. По этой же самой причине глупостью являются фильмы и компьютерные игры, в которых есть сюжеты о том, как спецназовцы что-то прикрепляют на корпус лодки. Будет то же самое, засосет под винты, а прикрепить что-то на винторулевую группу — это вообще из области фантастики, там такие потоки, что тебя либо отшвырнет в сторону, либо затянет под винт и перемелет в фарш — да даже если и не под винт, напор там такой, что кости переломает. В общем, с этим разобрались.
До того как спецназ занимал в структуре флота подчиненное положение, он располагал всего лишь несколькими маленькими специализированными лодками — транспортировщиками, выход из них осуществлялся по всплытии. Да, да, это кажется глупым — всплывать, но это единственный простой и надежный способ инфильтрации, с всплывшей лодки — и на надувную лодку с мотором. Упомяну также и о том, что лодка не может, как в синематографе, остановиться в водной толще и зависнуть на одном месте, выпуская боевых пловцов, она будет либо всплывать, либо тонуть, в зависимости от того, что у нее в балластных цистернах, вода или воздух. Так что — не верьте фильмам и играм. Жизнь — она штука сложная.
После того как в девяностых годах во всех флотах ведущих держав мира осознали ценность спецназа, а линейные корабли[1] окончательно превратились из оперативного состава флота во всего лишь прикрытие и обеспечение для десантных и авианесущих кораблей — в Российской Империи начали выстраивать глобальную систему поддержки и доставки спецназа. Она была примерно такой же, как в Североамериканских соединенных штатах — переделанные стратегические подводные ракетоносцы, лишь британцы стали строить корабли-матки на четыре скоростных вооруженных катера с платформой для вертолета и люком для подводного покидания судна. В САСШ переделке подверглись ракетоносцы класса «Лос-Анджелес», у нас — «под спецназ» полностью был отдан весь класс «Тайфун». Восемь ракетоносцев, они постепенно выводились из состава подводных сил сдерживания по мере того, как на вооружение поступали ракетоносцы класса «Юрий Долгорукий» — с современными твердотопливными ракетами и одним длиннолопастным тихоходным винтом. «Тайфун» был самым крупным подводным судном из числа построенных человечеством, у него даже была отдельная классификация — тяжелый подводный крейсер стратегического назначения. Как-никак пятьдесят тысяч тонн водоизмещения и сто семьдесят пять метров длины — это характеристики линкора! Их передача спецназу (точнее четыре передали спецназу и четыре — морской пехоте) позволила полностью отказаться от крупных надводных судов для поддержки специальных операций, за исключением замаскированных под гражданские.
Первоначально «Тайфун» был оборудован под боевое дежурство с двадцатью четырьмя ракетами стратегического класса на борту, имелись у него и торпеды. Сейчас — вместо двадцати четырех межконтинентальных ракет на его борту имелось в зависимости от модификации — от ста до двухсот двадцати крылатых ракет «РКМ-55», именно эти ракеты обрушились на британскую Индию в рамках ответного удара после событий в Бейруте. Но эти ракеты были только средством поддержки действующих на берегу групп спецназа, а основным предназначением лодки была доставка групп спецназа и обеспечение автономности их нахождения в опасной зоне до трех месяцев…
Абсолютная, непроницаемая темнота давила на нервы, ангар для выхода боевых пловцов был просторным, да еще и с выводом вверх, позволяющим не «попасть в струю». Но даже и так — все равно было страшно, казалось, что ты завален где-то в шахте, порода со всех сторон и выхода нет.
— Раздраить отсек. Готовность.
Ворота ангара начали раздвигаться, расходясь в стороны и вбок по сложной траектории.
— Отсек раздраен. По порядку номеров — начать движение.
Винты группового подводного носителя — транспортировщика — взвихрили воду, неприятная дрожь прошла по телу. Они выходят четырьмя группами, два пловца на грузовике — грузовом носителе, и шесть — на индивидуальных скутерах. До цели — полтора десятка миль под водой, лодка подошла так близко, как только возможно, и залегла на дно. Она будет ждать их до последнего.
Ворота раскрылись окончательно, грузовой транспортировщик уже вышел в литораль — и Владимир нажал на ручку газа своего скутера…
