Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

Александр Архипов, 2021

Подполковнику Чапаеву Андрею Васильевичу по-прежнему непросто (да и нескучно) даже сейчас, когда он руководит Отделом оперативного розыска и специальных операций в одном из Управлений МВД города Москвы. Его отдел так же занимается новыми сложными, опасными и запутанными делами. Чапаев получает неожиданное задание под грифом «С», где он вместе со следователем по особо важным делам Корниенко В. Ю. вынужден доказывать невиновность подставного насильника. Чапаев и Корниенко изобличают организованную группу преступников, фальсификаторов и коррумпированных сотрудников полиции. Героев ждёт страшное дело о «людоедах», пожирающих не плоть, а души людские… А тут ещё нескучная личная жизнь: у Чапаева прибавление в семействе. Его гражданская жена Ксения рожает ему сына – Андрея Андреевича, а такая любимая и уже родная дочка, Женька Андреевна Чапаева, не даёт скучать и раскрашивает серые будни «подплаковника» яркими красками детских фантазий. Бесстрашного Чапаева одолевают тревоги: с одной стороны, хочется, чтобы Ксюша тоже стала Чапаевой, с другой стороны, у них очень гармоничные отношения без брака, а после женитьбы, вероятно, что-то всё равно изменится. Новый роман о незаурядном российском policeman(e) Чапаеве А. В. цепко держит читателя до последней страницы. Проверено!

Половой гигант города Кремнев

На моём навигаторе конечной точкой остановки был забит отель «Викинг» города Кремнев. При чём здесь викинги в центральной части России в бывшей советской гостинице «Первомайская», оставалось догадываться. Видно, хозяину нравился тот период, когда волосатые бородатые дядьки в шкурах и с рогами на касках махали топорами, сажая на троны славянских князей…

— Здравствуйте, моя фамилия Чапаев. Должна быть бронь на моё имя… Татьяна, — прочитав на лацкане пиджака имя, обратился я к пятидесятилетней администраторше, выглядевшей на все сорок девять.

— Здравия желаю, товарищ подполковник. Ваши ключи у меня, номер готов, — поднимаясь с кресла, сказал незнакомый молодой человек, откладывая в сторону затёртый журнал. — Я вас провожу?

Я медленно развернулся. Передо мной стоял худощавый пацанёнок лет двадцати, в драных джинсах и мятой застиранной футболке. Нагловатая улыбочка, развязная речь… Это так вы встречаете проверяющих из столицы?

— Я вам не барышня, провожать меня не надо! Кто такой? Почему не представился? Совсем разболтались в своей деревне! — громко и зло отчитывал я пацанчика, с каждым моим словом зеленеющего под цвет своей футболки.

— Лей… лейтенант Кравцов, встреч… вас встречаю, товарищ подполковник. Разрешите… — пролепетал лейтенант, не глядя мне в глаза и протягивая обе руки к моей дорожной сумке.

Сумку я отдал. По ходу заметил, как остановилось дыхание и натянулась блузка на груди у Татьяны после слов «товарищ подполковник». Видно, офицеры в этой богадельне в особом почёте. Проходя мимо сонного швейцара, замедлил шаг и пристально наблюдал, как он начал судорожно застёгивать последнюю пуговицу у себя на рубашке. Ну, как-то так… служивые.

Номер был на втором этаже. Одна, но большая комната. «Полулюкс», как потом выяснил я. Широкая кровать, диван, одно кресло, небольшой телевизор на тумбочке, крохотный холодильник с мини-баром. Зато санузел выглядел современно. Душевая кабинка и раковина, почти над унитазом, сияли белизной. Из лейки душа капала вода, успокаивая уже тем, что она есть. Пока я осматривался, лейтенант Кравцов молча стоял у двери. Потом, привлекая внимание, кашлянул и нерешительно сказал:

— Товарищ подполковник, я с машиной придан в ваше распоряжение. Через двадцать пять минут приходит Московский…

— Ну, так езжай, встречай эту курицу. Угораздило же меня… А я пока тут поваляюсь. Кстати, а её номер где? — с раздражением в голосе спросил я.

— Напротив. Вот прямо дверь в дверь, — гордо ответил ответственный по нам лейтенант Кравцов.

— Жаль. А нельзя её куда-нибудь подальше от меня? Задолбает вконец, тупая сучка!

— А куда? Выше вас только один люкс, и в нём адвокат из Москвы живёт. А больше в этой гостинице приличных номеров нет, к сожалению, — растерянно доложил лейтенант. — Так вы встречать следователя по особо важным… не поедете?

— Езжай, Кравцов, езжай… Привезёшь, ко мне зайди… Давай, давай… — сонно потягиваясь, махнул я в сторону двери и, не снимая туфель, упал на жёсткую гостиничную кровать.

* * *

— А встретить слабо было? — донеслось откуда-то из-за горизонта. — Чапаев, спишь, что ли?

Я открыл глаза и увидел перед собой следователя Корниенко, стоящую, широко расставив ноги, в дверях моего номера, и выглядывающего из-за её широкой спины лейтенанта Кравцова с сумкой и чемоданом в руках.

— Явилась — не запылилась! — почти дружелюбно ответил я. — Ну, что? В отдел сегодня поедем?

— Ага, сейчас… времени видел сколько? Я в душ, а потом ужинать пойдём. Костик, где тут в тарелки москвичам не плюют? — обратилась В. Ю. к лейтенанту Кравцову.

— В ресторане гостиницы кушать не советую. Напротив есть кафе «Роща». Вот там точно не отравитесь, — охотно объяснил Костик.

— Спасибо, малыш. Занеси мой багаж в номер, и на сегодня ты свободен. Завтра в девять у входа. И не опаздывай, тётя не любит… — погрозив пальчиком Кравцову, пропела особо важная следачка.

Дождавшись, когда за Кравцовым закроется дверь, Корниенко плюхнулась в кресло и весело спросила:

— Привет, Чапаев. Ну что, признавайся. Ругал меня, небось, обзывался?

— Много раз и с удовольствием, — честно признался я, — короче, как договаривались.

— Сто процентов сейчас к своим поскакал докладывать. Кстати, парнишка в системе новичок. Нужно будет попробовать завербовать. Нам свой агент в местном отделе очень нужен. Но это, сам понимаешь, я беру на себя, мне всегда Костики нравились, — мечтательно зажмурилась Виолетта.

— План на завтра есть? — подходя к окну, спросил я.

— Обижаешь, коллега. Приезжаем в Отдел полиции, знакомимся с местными начальниками, предъявляем свои полномочия, и каждый начинает заниматься своим делом. Ты нагибаешь и насилуешь криминальную полицию, я — следственный отдел. О том, что мы приезжаем, их предупредили только сегодня утром. Там сейчас паника, переходящая в истерику. Личный состав переведён на казарменное положение. Это мне Костик по дружбе заложил. Ничего, у них впереди ещё ночь, хотя, сам понимаешь, нарыть дерьма мы всегда успеем. Но! Главное раньше времени не выдать настоящую цель нашего визита.

— Так, а мы на дело серийного насильника Кольчева «случайно» наткнёмся? Кстати, интересно. Нас тут пасут или охраняют? — спросил я, показывая на стоящую в тенёчке серую «БМВ».

— Об этом, Чапаев, мы узнаем со временем. А пока я в душ, и идём на ужин. Мне худеть никак нельзя, Андрей. Морщины появляются, — на полном серьёзе объяснила Корниенко, демонстративно и с удовольствием разглаживая свой дорожный костюм на бёдрах.

«Ещё не известно, что хуже — морщины или жировые складки», — хотел сказать я. Но мудро промолчал.

* * *

Создавалось такое впечатление, что городской отдел внутренних дел города Кремнева находится на осадном положении. Во дворе бегали, придерживая на макушках фуражки, полицейские чины. Отъезжали и подъезжали, ослепляя друг друга светом фар дальнего света, служебные машины. Несмотря на поздний час, окна двухэтажного здания ОВД горели всеми лампочками накаливания, забыв о последнем циркуляре из Главка об экономии электроэнергии. Не хватало только во дворе огромных бочек с пылающими секретными документами в них. Хотелось крикнуть, сея панику: «Мужики, б…, так мы наступаем или отступаем?»

Лейтенант Кравцов почти вбежал в кабинет начальника городского отдела полиции полковника Яшина. В кабинете находились двое. Собственно его хозяин и начальник следствия майор юстиции Самсонов. Оба были одеты строго по форме, выбриты и трезвы.

— Ну, что там, Кравцов? Привёз? — привстав со своего места, тихо спросил полковник Яшин, заглядывая лейтенанту за спину.

— Никак нет, товарищ полковник, не поехали, — доложил лейтенант.

— В смысле? Как не поехали? — наливая себе воды из графина, спросил следователь.

— Сказали, что устали с дороги. Ужинать пошли. Завтра в девять утра приказали быть возле гостиницы, — пояснил Кравцов.

— Слава те… есть Бог! — неожиданно перекрестился полковник. — Валерий Иванович, никого домой не отпускать. Ни следаков, ни дознавателей. Пусть подчищают, закрывают дела, сдают в архив… Кстати, как думаешь, в архиве будут копаться?

— Да хрен его знает, Денис Борисович! Я ж не знаю, какие у них полномочия. Да и что они смогут успеть вдвоём-то? Хотя… Полчаса назад звонил своему однокашнику в Москву, он в Главном управлении СК служит. Говорю ему, мол, к нам с проверкой едут, старшая Корниенко. Не знаешь такую? Честно говоря, Серёга минуту молчал. Я уже думал — что-то со связью. Потом закашлялся и отвечает: «Извини, Валера, но тебе п…ц! Ставь всех раком, пусть «хвосты» подчищают, насколько это возможно. Не берёт, пьёт только на свои, в Москве позиции сильные, так что пугать не вздумайте, баба карьеру строит. Связи бешеные».

— Твою ж мать… Они что там — не люди? И на хрена такого монстра в наш городишко? Кравцов, ну а как вообще? Как у них настрой? О чём говорят, слышал? — обратился к лейтенанту начальник отдела, с тоской посматривая на сейф.

— Злые и ругаются постоянно, товарищ полковник, — пожал плечами Кравцов.

— В смысле?

— Видно, у них между собой конфликт… ссорятся, будто что-то поделить между собой не могут. Особенно этот подполковник… Чапаев. Неадекват конкретный! Меня в гостинице перед всеми, как кутёнка шелудивого…

— Ну, знаешь… дисциплина должна быть. Не на макаронной фабрике… Ты иди, Кравцов. Завтра перед отъездом из гостиницы позвонишь дежурному. Доложишься, — махнул рукой Яшин и пошёл к большому импортному сейфу.

Нажав несколько кнопок кодового замка, полковник открыл сейф и достал квадратную бутылку ирландского виски. Выпили, глядя на потолок. Молча и не чокаясь. За «него»… за то, что «он» есть.

— Слушай, Валерий Иванович, ты с этим… с Кольчевым вопросы порешал? — закусывая вискарь кусочком сыра, спросил у начальника следствия полковник Яшин.

— Да ничего не подписывает, сучонок. Тут ещё адвокат этот… Грамотный, сволочь. Жалобами забросал и судью, и прокуратуру. Не понимает русского языка, Борисыч. Надо бы объяснить… товарищу, — пожаловался следователь Самсонов, не морщась пережёвывая лимон.

— Ох, не вовремя это всё, ох, не вовремя! Приспичило их с этими перевыборами, компроматами… У нас что, стол заказов? И тут ещё этих… принесло. Не дай бог разнюхают. Может, и правда пацана этого под домашний арест, как адвокат просит, пока проверка не закончится? — наливая ещё по одной, спросил Яшин.

— Боюсь, Борисыч, нас неправильно поймут, да и мэр подумает, что мы зассали, — ответил быстро захмелевший Самсонов, — дай команду, пусть в «пресс-хату» на часик закинут засранца.

— Давай завтра подумаем. Утром москвичей встретим, узнаем, чего хотят и чем дышат, а там видно будет, — согласился полковник.

* * *

Утром почти удивил ранний звонок от Ксении Владимировны. Думал, не выдержу, сам позвоню…

— Привет, любимая! Надеюсь, у вас всё хорошо? — улыбаясь в зеркало с зубной щёткой во рту, поинтересовался я у потенциальной новобрачной. Но ответила не она…

— Доброе утро, Чапаев. Хорошо всё у нас. Тут мама спрашивает, можно ли нам войти в твою квартиру на минутку? У меня сегодня бассейн, а мы купальник дома забыли, — каким-то скорбным голосом сообщила Женька, шумно подбирая сопли.

— Да… Жень… конечно… А почему мне мама не позвонила? — вдруг ни с того, ни с сего поинтересовался я, с досады проглотив комок зубной пасты.

В ответ послышалась какая-то возня, звонкий шлепок по какому-то мягкому месту, приглушённый писк и тихий, но отчётливый голос Ксюши, обращённый явно не ко мне:

— Я же тебя просила не звонить. Ничего, в трусиках поплаваешь в своём бассейне. Я с воспитательницей поговорю…

— Ксюш, ну что за ерунда? Зайди и возьми, что нужно. И вообще… живите дома. Что ты там себе напридумывала? — кричал я на своё отражение в зеркале, и белые мятные брызги разлетались по всей ванной комнате, намертво прилипая к стеклу и голубому кафелю.

Тем временем в телефоне буянила вторая линия, напоминая мне, что рабочий день на чужой территории начинается. Не дозвонившись, Корниенко прислала эсэмэску: «Долго спишь. Я внизу пью кофе. Тебе заказать?» Ответил коротко: «Да, без сахара».

* * *

Старенькая «вольво», соблюдая все правила и знаки дорожного движения, быстро доставила нас к местному отделу внутренних дел. Собственно, весь город можно было проехать по «зелёной волне» светофора минут за двадцать — двадцать пять. Двор ОВД был пуст, чисто выметен и слегка увлажнён. Нас ждали.

— Красота! — пошутила Виолетта Юрьевна, разглядывая обшарпанное двухэтажное здание с немытыми окнами, бывшее когда-то детским дошкольным учреждением. Правда, окна на здании уже поменяли на пластиковые. Видно, вовремя прижали какого-то проштрафившегося комерса.

В «Дежурной части» мы показали свои служебные удостоверения, и я, грубо толкая турникет, рявкнул:

— Проводи к полковнику Яшину.

Нас ожидаемо ждали… Дежурный что-то цыкнул в сторону своего помощника, и молодой прапорщик, испуганно озираясь, резво помчался впереди нас, забыв опустить руку после отдания чести. В приёмной начальника полиции нам навстречу выбежала симпатичная младший лейтенант полиции в коротенькой форменной юбочке. Оценив готовность помощницы к любым приказам, я отдал первый:

— Один кофе без сахара и чай… зелёный.

Полковник Яшин уже стоял в своём кабинете недалеко от входа и, сдержанно улыбаясь, протягивал нам на встречу правую руку. Возраст от сорока пяти до пятидесяти. Высокий, сухой. Короткая причёска, волосы с проседью. Загорелое скуластое лицо, тонкие губы, умные живые глаза. Кабинет был небольшой и обставлен традиционно. Нужные портреты на стенах, флаги в углу, кубки на полках, графин с водой на столе. На первый взгляд — сплошной позитив.

— Начальник полиции Кремнева полковник Яшин Денис Борисович.

— Руководитель группы Главного следственного управления подполковник юстиции Корниенко Виолетта Юрьевна.

— Начальник отдела Главного управления МВД подполковник Чапаев, — немного соврал я для солидности.

— Товарищ полковник, прошу ознакомиться. Наши документы, полномочия, цель проверки, — сдержанно улыбнувшись, мягко сказала Корниенко, отдавая Яшину файл с документами.

— Понял… просмотрю. Прошу садиться, товарищи, — доброжелательно показав нам на удобные кресла возле своего стола, ответил полковник, нажимая на кнопку селектора. — Даша, приготовь нам…

В это время дверь в кабинет при помощи лейтенанта Кравцова открылась, и на пороге появилось красивое туловище офицера Даши. На подносе в её руках стояло всё, что я заказывал, плюс ещё одна чашка кофе с молоком.

— А я тебе… — немного растерялся полковник.

— А мы инициативу проявили, Денис Борисович, — осуждающе глядя на загорелые коленки прапорщика Даши, пояснила В. Ю.

— Немного опередили ваше предложение «быть, как дома», — неприветливо пошутил я.

После того, как «молодость» в короткой неуставной юбочке удалилась и мы сделали по паре глотков ритуальных напитков, подполковник юстиции Корниенко приступила к выполнению служебных обязанностей:

— Товарищ полковник, чтобы не толочь воду в ступе, я хотела бы вам объяснить, что мы будем проверять в первую очередь. И мы, и вы заинтересованы в скорейшем завершении проверки. Правильно? Поэтому прошу вас дать команду начальникам служб вашего отдела предоставлять нам любую информацию и документацию по первому требованию. Малейшее отклонение от циркуляра — и уже через несколько минут об этом будут знать курирующие нашу проверку органы в Главном управлении МВД и Управлении собственной безопасности.

По мере того как всё больше распалялась в своей речи Корниенко, я замечал, как нервно начал играть желваками на своём скуластом лице полковник Яшин, как гнётся в его кулаке чайная ложечка и как сужаются зрачки и становится жёстче взгляд. Нет, он нас не боялся. Стреляный волчара. Наверняка он думал, как обойти те «красные флажки», что мы для него приготовили.

— Итак, наша группа будет осуществлять проверку оперативного взаимодействия органов следствия с подразделениями и службами вашего Отдела, — продолжила свою вступительную речь старший следователь по особо важным делам. — А именно: отделом уголовного розыска; отделом участковых уполномоченных и инспекторов полиции по делам несовершеннолетних; отделом дознания; дежурной частью Отдела; экспертно-криминалистическим отделом и изолятором внутреннего содержания (ИВС). Это всё, Денис Борисович. Ну и прошу вас прикрепить к нашей группе кого-то из ваших замов, чтобы мы могли в оперативном порядке решать рабочие вопросы и, если потребуется, на месте устранять замечания. Как понимаете, это в ваших же интересах. Желательно неженатого, — закончила свою речь шуткой Виолетта Юрьевна, поправляя университетский значок на своей красивой груди.

— Вы правы, Виолетта Юрьевна, — жёстко ответил полковник, не реагируя на шутку незамужней женщины, — мы все тут заинтересованы в скорейшем и благополучном завершении проверки. Нам лишние проблемы не нужны, да и вам в нашей глубинке после столицы, наверное, не фонтан. Кстати, как устроились? Может быть, есть какие-то пожелания? Манны небесной не обещаю, но…

— Не нужна нам ваша манна, Денис Борисович. С детства с комочками не люблю. Нам бы начальника следствия и вашего начальника угро повидать, — вставая с кресла, неприветливо ответил я. — Пора делом заняться.

— Действительно, — согласилась со мной В. Ю. — Нас кто-то проводит? Надеюсь, кабинет нам выделили приличный?

— Начальник криминальной полиции майор Перов сейчас на выезде со следственной группой. Придётся минут тридцать подождать. Работа, сами понимаете. Кабинет стандартный. Правда, кондиционер не работает, но это уж сами понимаете. А начальник следствия на месте, лейтенант Кравцов проводит, — не вставая со своего места, объяснил полковник Яшин, открывая крышку ноутбука.

Мы переглянулись с В. Ю. и вышли из кабинета в приёмную начальника полиции. От стойки, за которой сидела младший лейтенант полиции Даша, оторвался улыбающийся по инерции лейтенант Кравцов.

— Веди меня, Костик, к начальнику следствия. Обедать им буду, — улыбнулась Корниенко.

— А я пока осмотрюсь, — негромко сказал я, ни к кому не обращаясь.

Собственно ничего нового я не увидел. Обшарпанные коридоры с затёртым до дыр линолеумом, обитые дерматином двери, типа звукоизоляция. Дёрнул за ручку дверь с табличкой «Дознаватели». Закрыто. Прошёл дальше по коридору и спустился на первый этаж. На первой же двери увидел клочок бумаги с надписью фломастером «ЛАБ.». Дёрнул… закрыто. Зашёл в «Дежурную часть», представился и спросил:

— А где все? У вас что, эвакуация? Где личный состав, капитан?

— Так рабочий день, товарищ подполковник. Кто на выезде, кто по плану… — ответил мне дежурный капитан с седыми висками.

Но тут, проходя мимо забитого до отказа различными задержанными личностями «обезьянника», неожиданно услышал негромкое:

— Шеф…

Обернулся… никого. Пустой коридор… вот какая-то женщина в форме, прижимая к груди стопку папок, резво перебежала из кабинета в кабинет. Два «пепса», забросив за спины АКМСы, метнулись, грохоча берцами, по ступеням лестницы. Народу за решёткой много? «Так это с ночи ещё не успели разгрести», — сам себе ответил я и не удивился. Так бывает.

— Шеф… — ещё тише, чем в первый раз.

— Да что за… — оборачиваясь к решётке изолятора, невольно произношу я.

И тут вижу… за решёткой «обезьянника», в самом его углу, стоит мой капитан Зимин С. М. и с тоской, граничащей с безысходностью, смотрит в мою сторону. Кроссовки на босу ногу без шнурков, оранжевые шорты, белая футболка, залитая кровью на правом плече и слипшиеся от крови волосы над правым ухом. Примерно так выглядел оперативный сотрудник моего отдела и член проверяющей комиссии, между прочим. Я подошёл ближе, встал к нему спиной и тихо спросил, скрипя эмалью на зубах:

— Зима… ты какого…

— «Пепсы» электрошокером, а потом дубиной лежачего… На адвоката наезд был, я случайно рядом оказался… — сплёвывая кровь на пол, ответил Зимин.

— Адвокат где? — тихо спросил я.

— Здесь, со мной, — так же тихо ответил капитан.

Зима чуть отошёл в сторону, и я увидел сидящего на скамейке немолодого мужчину в шёлковой пижаме с сеточкой на голове. Вид у адвоката был взбудораженный, но видимых повреждений на нём не наблюдалось. Даже стрелки на пижамных брюках сохранились. Я кивнул ему и приказал Зимину:

— Ложись на пол и не двигайся. Будут толкать, стони…

И тут же, отойдя пару метров от решётки «обезьянника», я заорал, глядя в сторону «Дежурной части»:

— Дежурный! Это что за ёб… Почему раненый в изоляторе предварительного заключения? Почему не оказана медицинская помощь? Концлагерь мне тут устроили! Законы вам не писаны?

И уже прямо в растерянное лицо дежурного капитана полиции, бешено вращая белками глаз:

— На его место захотел, капитан? Немедленно вызывайте скорую помощь, мать вашу! Все документы этого задержанного мне, быстро! Разобраться со всеми, кто сидит в «обезьяннике», немедленно. Где ваши дознаватели? Тоже на выезде? Или по плану? — наводил ужас на «Дежурную часть», топая начищенными форменными ботиночками, бешеный проверяющий подполковник из самой Москвы.

Захлопали двери кабинетов, зазвонили телефоны, забегали полицейские чины и вольнонаёмные сотрудники. Со второго этажа (видно, на шум) спустилась встревоженная подполковник юстиции Корниенко. Но, увидев меня с покрасневшей от усердия рожей и выпученными глазами, сеющего смуту и мятеж, успокоилась и, поняв, что «Андрюша работает», подхватила под локоток начальника следствия отдела полиции и вернулась в его кабинет. Минут через пятнадцать приехала скорая помощь. И два небритых мужика, обивая углы коридора алюминиевыми носилками, прошли в сторону «обезьянника». В одно время с неотложкой подъехал начальник уголовного розыска майор Перов. Поняв, что в отделе творится что-то неладное, майор, набычившись, решительно направился в мою сторону. Рядом с ним бежал дежурный по отделу и быстро что-то докладывал, кивая на меня. Я демонстративно стоял посреди всего этого хаоса и водил пальцем по экрану электронного планшета, якобы что-то записывая. Заметил, как Перов остановился и, зло ткнув указательным пальцем в грудь дежурного капитана с седыми висками, что-то ему сказал. Явно не комплимент, но зачем же так грубо… Нервничает. Приближается ко мне с таким видом, будто я его на дуэль вызвал.

— Начальник криминальной полиции майор Перов, — глядя куда-то в сторону, представился первым мужчина в цивильной одежде.

— Подполковник Чапаев, Главное управление. С проверочкой… Не возражаете? — протянув руку майору, спросил я.

— А что, разве есть и такой вариант? — с ухмылкой спросил майор, пожимая мою руку.

— У вас нет.

— Я вижу, «проверочка» началась? — разведя руки в стороны, как бы показывая масштаб суеты, поинтересовался Перов.

— Как видите. И это я ещё ни в один кабинет не входил. Дайте команду своим людям, пусть дадут медикам возможность оказать медицинскую помощь пострадавшему. Надеюсь, это не ваши сотрудники его так?

И не вздумайте писать протокол задним числом о правомочном применении спецсредств. Проверю лично, — спокойным тоном предупредил я, направляясь в сторону медиков, укладывающих моего Зимина на носилки.

— Муд… — услышал я неразборчивый шёпот за спиной и улыбнулся. Ну да! Я его и играю. Война, брат, начинается с разведки.

— Возможно… но это не точно… — еле слышно пробубнил я в ответ.

На удивление, откуда-то появились свободные опера и дознаватели. Не прошло и десяти минут, как неожиданно захлопали двери кабинетов и всех задержанных разобрали свободные опера и дознавашки. Вскоре «обезьянник» опустел, а мне удалось перехватить пожилого мужчину в шёлковой пижаме. Подошли в дежурку, я спросил, как оформляли гражданина Крылова Тимура Павловича. Прапорщик, полистав рапорта, ответил, что гражданин задержан экипажем ППС № 223 за мелкое хулиганство в гостинице после сигнала администратора. Записав данные себе в планшет, я в присутствии дежурной смены Отдела внутренних дел попросил у Крылова Т. П. прощения за причинённые неудобства в связи с ошибочными действиями сотрудников МВД. И ещё обещал разобраться, найти виновных и наказать…

— Понимаю… — мудро улыбнулся мне адвокат. — А как бы мне… в пижаме, знаете, как-то не очень ловко по городу… У меня даже мелочи на общественный транспорт нет.

— Конечно… — согласился я, подзывая лейтенанта Кравцова. — Вот, наш сотрудник вас отвезёт. Дорогу он хорошо знает. Да, Кравцов?

Провожая адвоката к выходу, я тихо сказал:

— Из номера до вечера не выходите. Открывайте только мне или капитану Зимину.

— Не могу, у меня в 14–30 допрос… — вполголоса ответил адвокат.

Неожиданно подошёл майор Перов и, как бы нечаянно преграждая нам дорогу, спросил:

— Я смотрю, товарищ подполковник, вы за нас уже и работу делаете? Может быть, вас в штат определить?

— Да ничего страшного, майор. Будем считать, я на добровольных началах, — осторожно отодвигая с прохода майора, ответил я. — Ещё раз, Тимур Павлович, извините, что так некрасиво вышло.

— Вы обещали с виновными инцидента разобраться, — напомнил адвокат.

— Найдём и накажем. Всё, как обещал, — ответил я и помахал рукой на прощанье адвокату. Потом, резко обернувшись, закрыл собой от глаз дежурной смены местного начальника угро и внятно произнёс, не жалея барабанных перепонок оппонента:

— Ты что, не знаешь, с кем решил тягаться? Адвокат не только с тебя погоны сорвёт, он тебя по стенке размажет и скажет, что панели подкрашивал. Ковбои, б… Если травма у задержанного серьёзная, отвечать будешь лично.

— Ой, Чапаев, а меня с этим молодым человеком ещё не знакомили, — услышал я мягкий грудной голос Виолетты Юрьевны у себя за спиной. — Ты же знаешь, мне категорически нельзя худеть. Обед, Чапаев, обед. А где наш Кравцов?

— Виолетта Юрьевна, разрешите представить, начальник криминальной полиции города Кремнев майор Перов Николай Иванович. Я не ошибся, Николай Иванович? Ну, а о вас, товарищ подполковник юстиции, тут все всё знают ещё со вчерашнего дня, я думаю. Так где тут можно пообедать, майор? — уже по-доброму улыбаясь, спросил я у Перова.

— Не знаю, что вам посоветовать. Мне жена с собой заворачивает, — освобождаясь из моих «объятий», пробубнил майор.

* * *

С меню в кафе я миндальничать не стал. Заказал то, что знаю и люблю. Пельмени. Двойную. Виолетта, объявив, что у неё строгая диета, заказала пару салатиков, грибной жюльен и котлетку «по-киевски» с пюрешкой. А вот что касается напитков, то вкусы у нас со следачкой были одинаковые. Сок томатный.

— Ну, рассказывай, что ты там за учения устроил? — с восторгом наблюдая, как из котлеты «по-киевски» вытекает расплавленное масло, спросила Корниенко.

— Если помнишь, когда мы с тобой приехали в Отдел и проходили после «Дежурной части» мимо «обезьянника», там один мужичок маялся. А когда я спустился на первый этаж после разговора с Яшиным, там уже народ друг у друга на головах сидел. Это нам решили бурную деятельность Отдела показать, но слегка припоздали. И знаешь, кого я там нашёл? Вернее, он меня окликнул… — наслаждаясь холодным соком, спросил я.

— Ну…

— Зимина… нашего Зимина. Башка в крови, руки содраны. И адвокат с ним. Крылов. В шёлковой пижаме фисташкового цвета, — всё тем же ровным голосом продолжал рассказывать я, с удовольствием наблюдая, как Виолетта Юрьевна поперхнулась солёной оливкой из заморской страны.

— Как в крови, Андрей? А Крылов тут каким боком? Что происходит? — отдышавшись, спросила В. Ю.

— А мы сейчас узнаем, — ответил я и спросил у «Алисы», как позвонить в приёмную больницы города Кремнева. Слава интернету! Лузерам слава!

А в приёмном покое местной больнички мне сказали, что потерпевший Зимин С. М., согласно докладной врача скорой помощи, после оказания ему первой врачебной помощи от госпитализации отказался. И ушёл в неизвестном направлении прямо из машины неотложки, выпрыгнув из неё на светофоре.

— Похоже, командировка прекращает быть томной, — отодвигая от себя пустые тарелки, произнесла Корниенко. — Наш насильник сейчас находится в ИВС Отдела. Вчера адвокат добился продления содержания подозреваемого Кольчева Станислава Михайловича в ИВС на трое суток. Пацан сидит в камере на двоих с каким-то дедом. Дед обвиняется в непреднамеренном убийстве своей старухи. Представляешь, выгнал самогон из какой-то гадости и с бабкой под квашеную капусточку… Самого-то откачали, а бабка возьми и помри… Я к тому, что смирный дед, только горем убитый. Так что у нас с тобой, Чапаев, два с половиной дня, если по часам считать. Нельзя допустить, чтобы парня в СИЗО перевели. Затопчут там его.

— Ну, тогда я и начну. Логично получится. Моя часть проверки началась с нарушений в «обезьяннике», продолжится в изоляторе временного содержания, — предложил я свой план руководителю группы, — а с Зиминым и адвокатом вечером разберёмся.

— Согласна. Только, Андрей… ты там не очень. Не зверей. А то тебя уже половина личного состава ненавидит. Сама слышала. Один старлей из ППС сказал: «Это не Чапаев, это Колчак какой-то…» — усмехнулась, вытирая губы, старший следователь по особо важным. — Через час где-то «наткнусь» случайно на дело о двойном изнасиловании. Жди звонка. Слушай, следаки вибрируют… Одна подруга при мне даже температуру мерила.

— А я представляю… они сейчас между молотом и… Смотри, опять тот «БМВ» стоит. Точно по нашу душу. Подойти спросить?

Я быстро расплатился с официантом и вышел из кафе. Серая «бэшка» стояла недалеко от входа в кафе. Через затонированные стёкла машины были видны два силуэта. Я подошёл к водительской двери и постучал по стеклу. Стекло опустилось, и в окне появилось лицо мужчины с короткой стрижкой «а-ля милитари».

— Позвольте узнать, какого… — начал я подготовленный спич, доставая своё служебное удостоверение.

— Андрей Васильевич? Это вам, — ровным голосом сказал мужчина и протянул мне небольшой белый конверт.

Я взял конверт и в ту же секунду «БМВ» резко тронулась с места и влилась в общий поток машин на главной дороге. Конверт вскрывали вместе с Виолеттой. Там оказалась визитная карточка мэра города Кремнев Кольчева Михаила Георгиевича и картонка с каким-то «левым» номером телефона, написанного ручкой. На обороте картонки было написано: «21–00».

— Нас вызывают на связь. А больше ничего там? — заглядывая в конверт, разочарованно спросила Корниенко. — Мог бы талончики на бесплатное питание подбросить в столовую администрации.

* * *

Во дворе ОВД уже стояла «вольво» Кравцова. Сам лейтенант, увидев нас, выбежал из дежурки и бодро доложил:

— Товарищ подполковник, ваше приказание выполнено. Гражданин Крылов доставлен по месту проживания.

— Принял, отдыхай, — насмешливо ответил я рвущему подмётки лейтенанту. — Дежурный, дайте мне сопровождающего. Хочу посмотреть ваш ИВС.

Дежурный немного замешкался, а потом вдруг выдал:

— Так а… товарищ подполковник, мне по поводу вас и ИВС никаких указаний не было.

— А не охренел ли ты, капитан… Фамилия? — багровея лицом, поинтересовался я.

— Капитан Пилипенко…

— Начнём сначала. А не охренел ли ты, капитан Пилипенко? — уже спокойно задал я вопрос, набирая номер телефона руководителя группы.

— Товарищ подполковник юстиции, у меня ЧП. Дежурный по Отделу отказывает мне в допуске в их ИВС на предмет проверки содержания задержанных, — чётко и громко доложил я обстановку. — Есть, ожидать вашего решения.

«Так, ещё один тут меня ненавидеть будет», — прохаживаясь возле стоящего по стойке «смирно» дежурного, с сожалением думал я. Через минуту, перепрыгивая через две ступеньки, на первый этаж спустился заместитель начальника Отдела майор Перов и на бегу крикнул:

— Пилипенко, ты охренел?

— И я ему о том же… — поддержал майора я.

— Капитан не понял, капитану на пенсию пора, — объяснил Перов. — Я вас провожу, если вы не против.

— Отлично. Пойдёмте, чего время терять, — согласился я, пропуская вперёд майора.

По дороге в ИВС начальник криминальной полиции вводил меня в курс дела:

— ИВС в Отделе небольшой, как, собственно, и городок наш. У нас три камеры в изоляторе. Одна камера на восемь человек, вторая на четыре и третья двухместная. В настоящее время первая камера пустая, во второй и третей по два человека. С какой начнём?

— Начнём с пустой, — серьёзно ответил я.

Дежурная смена в ИВС состояла из двух человек. Старшим был прапорщик. Я так понял, что сам временный изолятор находился в бывшей котельной бывшего детского садика, доставшегося Министерству внутренних дел от Министерства образования и науки Российской Федерации по недоразумению (ну не по наследству же). Перегородки в котельной разобрали, что могли — вытащили, что надо — достроили и получили изолятор временного содержания. В этом изоляторе и содержались, ожидая окончания предварительного следствия и перевода в СИЗО граждане, подозреваемые и обвиняемые.

Старший сержант открыл первую камеру и включил свет. Пустое помещение с четырьмя металлическими двухъярусными шконками. Посередине помещения вмурованный в бетонный пол стол со скамейками. Всё.

— Не понял. А где гальюн, умывальник? — опешил я от набора удобств.

— Нету… — бодро ответил прапорщик.

— Почему? — задал вопрос я, глядя на майора.

— Не предусмотрено конструктивом, — охотно ответил и на этот вопрос прапорщик.

— А куда ж людям…

— В отхожее место водим. В конце коридора на две дучки. Там и умывальники. В количестве двух.

— А как же ночью?

— На ночь ведро выдаём, а утром дежурный по камере выносит и моет. Мы санитарию соблюдаем, — невольно вмешался в разговор старший сержант со связкой ключей в руках.

— Дальше идём, — решил закончить разговор на эту тему я, чувствуя, как холодеет внизу живота.

В камере на четыре человека находились двое мужчин. Услышав скрежет запоров, оба поднялись со скамейки у стола. Небольшого зарешечённого окна явно не хватало для освещения. В глубине помещения угадывались два мужских силуэта.

— Чего темно-то так? День же… — невольно вырвалось у меня.

— Теневая сторона, товарищ подполковник, солнце не попадает, окно низко, — объяснил прапорщик, — но на ночь свет включаем, как положено.

— Арестованный Николаев, прибыл из СИЗО для проведения следственного эксперимента, — представил первого мужчину прапорщик.

Прямо на меня смотрел молодой крепкий мужчина в приличном спортивном костюме с незастёгнутой курткой. Взгляд смелый, дерзкий. На запястьях и шее видны татуировки. «Этот не в гостях», — подумалось мне.

— Статья?

— 161-я, часть первая. Грабёж, — пояснил начальник уголовного розыска.

— Арестованный Ященко, отбывает административный срок пятнадцать суток.

Мужику далеко за сорок. Одет то ли в старую спецовку, то ли это так уже выглядит костюм, что мама ему справила тридцать лет тому назад на выпускной… Было видно, что на настоящей зоне мужик ещё не был, но ждать осталось недолго.

— А это у нас вечный дежурный по аэродрому, — усмехнулся старший сержант. — У нас тут по месту срок отбывает.

— Двое суток осталось, — обиженно шмыгнул носом Ященко, скомкав какую-то обёртку на столе.

— Не зарекайся, дядя, — хохотнул прапорщик.

— Жалобы на содержание в ИВС есть? — выдавил из себя я, понимая, что само нахождение здесь — это уже одна большая жалоба буквально на всё, что тебя окружает.

— Пусть днём лампочку тоже включают. Ослепнем здесь на хрен… — тихо сказал, щурясь, арестованный Николаев.

— Это возможно? — спросил я у прапорщика.

— Надо? Включим, — ответил прапор, недовольно зыркнув в сторону Николаева. И я понял: ни хрена он ничего не включит…

В третьей камере ИВС сидели тоже двое. Старший сержант, открывая засов, как-то не по-доброму улыбаясь, сказал:

— Здесь у нас особо опасные.

Со скамейки у стола подскочил какой-то худощавый щупленький подросток в ярком спортивном костюме. А второй так и остался лежать лицом к стене на своей шконке нижнего яруса. Всклокоченные седые волосы, ноги поджатые к животу…

— Дед, ты чего, оборзел? Встать! — повысил голос старший сержант, сделав шаг в сторону лежавшего арестанта.

— Плохо ему… наверное, сердце, — негромко сказал парнишка.

— Отставить, — поймав за ремень ретивого сержанта, бросил я. — За медпомощью обращались?

— Я утром, когда завтрак разносили, говорил… — отвернувшись, пробормотал задержанный «спортсмен».

— И что?

— Да филонит дед, товарищ подполковник, — влез в разговор прапорщик. — Я ему анальгин предлагал…

— Слышишь, ты… медбрат-реаниматолог! Не дай бог случится что… сам сюда сядешь. За что он здесь? — проверив пульс у старика, спросил я у покрасневшего лицом майора.

— Непредумышленное. Свою бабку самогонкой траванул… — ответил Перов. — Чего стоишь, дебил? Скорую вызывай! — крикнул он дежурному по ИВС.

— Так! Вы по какой причине здесь, молодой человек? — уже «подогретый» негативом увиденного, спросил я раздражённо у паренька в спортивном костюме.

— Кольчев Станислав Михайлович, статья 131-я УК РФ. Насильник он, — не дал парню ответить майор Перов, — задержан сутки назад. В настоящее время собираем доказательную базу.

— Причём двоих сразу снасильничал, гадёныш, — с ненавистью в голосе пояснил ситуацию прапорщик.

— Двоих одновременно или по очереди? — насмешливо спросил я, оценивая физические данные хилого на вид паренька.

— По показаниям свидетелей, одну жертву вечером, а вторую ближе к утру следующих суток, — на полном серьёзе выдал Перов.

По бетонным ступеням полуподвала зашаркали чьи-то шаги. Через несколько секунд в тесную камеру попробовали протиснуться два медработника. Всем пришлось выйти, включая особо опасного насильника. Я наклонился к нему и негромко спросил, но так, чтобы слышал Перов:

— Да вы половой гигант, Станислав Михайлович. Вам что, одной было мало?

— Да я одну вообще впервые видел, гражданин начальник! Может быть, это они меня трахнули, пока я в отключке был? — с надрывом в голосе выкрикнул подозреваемый.

— Тише можно? — возмутился доктор у шконки нездорового старика, делая больному инъекцию в вену. — Короче, так. У пожилого мужчины сильнейший приступ стенокардии. Предварительный диагноз — хроническая сердечная недостаточность и ишемия. Его к нам нужно… в кардиологию. Причём срочно. У вас он тут… — И доктор многозначительно показал указательным пальцем на потолок. — Это хорошо, что мы на вызове через дорогу были…

— Забирайте… — пожав плечами, согласился майор.

— А вот тут не так всё просто, — решил пойти в наступление я. — Перов, от вас жду сегодня объяснительную по этому поводу. Меня интересует, почему подозреваемый в преклонном возрасте не прошёл хотя бы элементарный медицинский осмотр перед определением в ИВС? Прапорщик, от вас… Почему при обращении к вам больному не была оказана первичная медпомощь и не вызвана «неотложка»? Кольчев, а вы ответите под протокол, когда и кому вы сообщили о плохом самочувствии вашего сокамерника и что было предпринято сотрудниками полиции.

В это время в «дежурке» ИВС зазвонил внутренний телефон. Старший сержант поднял трубку и через пару секунд доложил:

— Задержанного Кольчева к следователю на допрос.

— Ну, веди… — растерянно кивнул майор Перов, не глядя в мою сторону.

— Чувствую, нам по пути, — согласно кивнул я, и мы с сержантом повели особо опасного преступника на плановый допрос.

* * *

На табличке кабинетной двери было написано: «Начальник следствия ОВД майор юстиции Самсонов Валерий Иванович». «Пришли», — понял я. Старший сержант постучал в дверь и доложил, что привёл обвиняемого Кольчева.

— Заводи, — услышал я до боли родной голос. — Кандалы снимаем, ручки освобождаем, в коридоре ожидаем, когда позовёт приятный женский голос. Свободен.

В кабинете, кроме самого хозяина, находилась и старший следователь по особо важным делам СК города Москвы подполковник юстиции Корниенко В. Ю. Она и командовала. После того, как из помещения вышел конвоир, вошёл я.

— Товарищ подполковник, а вы… — непонимающе поднял брови начальник следствия ОВД.

— А статус товарища подполковника позволяет ему находиться на всех следственных мероприятиях и принимать участие во всех следственных действиях, проводимых органами им проверяемых, — витиевато объяснила руководитель группы проверки.

— Я точно мешать не буду, Валерий Иванович… — с долей сарказма успокоил я майора.

— Разрешите? — услышали мы в полуоткрытую дверь. — Что вам непонятно, сержант? Вот написано… Крылов Тимур Павлович, адвокат… Московская адвокатская коллегия…

— Сержант, пропусти, — почему-то удивляясь, громко сказал следователь Самсонов.

В кабинет, пряча во внутренний карман пиджака удостоверение, вошёл адвокат Крылов. Одет он был в дорогой импортный костюм, а в руках держал солидный кожаный портфель. Увидев новые лица на допросе, спросил с улыбкой:

— Мне ещё раз представиться? Извините за опоздание, никак не привыкну, что такси тут не вызывают, а ловят. Спасибо, добрый человек подбросил…

Сидячих мест явно не хватало. Самсонов подскочил со своего места и что-то раздражённо сказал конвоиру за дверью. Через минуту все присутствующие в кабинете «присели». Корниенко представила нас адвокату обвиняемого в двойном изнасиловании гражданина Кольчева С. М., а также причину нашего нахождения на допросе. А именно: контроль за соблюдением законности… исключение ошибок следствия… выявление нарушения прав обвиняемого и т. д. и т. п.

— У защиты нет возражений, — кивнул головой, поправляя бабочку, адвокат Крылов. — Гражданин следователь, на крайнем допросе мы с вами разбирали улики первого эпизода. Предлагаю продолжить.

— Точно так, Тимур Павлович. Я коротко пробегусь… чтобы нашим проверяющим было понятно, — открывая довольно толстую папку, сказал следователь Самсонов. — В воскресенье, четвёртого июня, в гостиницу «Викинг» в двадцать один час пятнадцать минут приехал гражданин Кольчев Станислав Михайлович. На его имя там был забронирован номер двадцать четвертый. На одни сутки.

— О! Так это рядом с моим… — удивилась Виолетта Юрьевна.

— Пока всё правильно, гражданин Кольчев? — продолжил майор юстиции Самсонов. — Обвиняемый заказал в ресторане гостиницы холодные закуски, фрукты, две бутылки минеральной воды, бутылку полусладкого шампанского и бутылку ирландского виски. На общую сумму двадцать одна тысяча шестьсот двадцать рублей. Оплата была произведена с карты обвиняемого. Оплаченный счёт прилагается…

— У моей мамы пенсия меньше, — с сожалением вздохнула В. Ю., печально покачав головой.

— Выпив приблизительно двести пятьдесят граммов виски, Кольчев вышел в коридор гостиницы, где в это время убирала горничная Скорикова Анжелика Петровна, 1989 года рождения. Увидев горничную, гражданин Кольчев предложил ей зайти в свой номер, так как, с его слов, он был плохо убран…

— Фигня какая… не было такого, — чуть привстал с места возмущённый обвиняемый.

— Станислав Михайлович, будете отвечать только на вопросы после консультации со мной. Мы же это обсуждали с вами… — попробовал успокоить парня адвокат.

— Анжелика Петровна вошла в номер, чтобы посмотреть на качество уборки, но в это время гражданин Кольчев закрыл номер на ключ изнутри и предложил Скориковой выпить вместе с ним. Но Скорикова категорически отказалась…

— Да что вы говорите? — насмешливо удивившись, засмеялся насильник.

— Тогда Кольчев стал шантажировать Скорикову, — продолжал читать выдержки из дела следователь. — Он заявил ей, что напишет на неё жалобу и её уволят. Зная, чьим сыном является гражданин Кольчев, Анжелика Петровна испугалась и согласилась выпить пятьдесят граммов виски. После выпитого спиртного гражданке Скориковой стало плохо. Воспользовавшись внезапно ухудшившимся физическим состоянием горничной, гражданин Кольчев изнасиловал её.

— Да не так всё… — опять вырвалось у парня.

— На вопросы, Станислав… только на вопросы, — прервал клиента адвокат.

— Ну и сколько, Стасик? — мило улыбнувшись, спросила Корниенко.

— Не понял… что сколько? — удивлённо посмотрев на следователя, спросил обвиняемый.

— Сколько раз воспользовался немощью девушки? — теперь уже жёстко спросила следачка.

— Ну, было… но не так, как тут всё описали… Вы видели эту немощную? — сморщившись, как будто собирался заплакать, ответил Кольчев.

— Ну, а теперь к уликам, Валерий Иванович, — обратилась Корниенко к Самсонову, что-то записывая в свой блокнот.

— Отпечатки пальцев Скориковой на стакане, волосы, принадлежащие ей, на подушке. И, извините, лобковые на простыни, — начал перечислять Самсонов.

— Косвенные. Дальше…

— Под кроватью найдено порванное женское бельё, в скобках трусы, принадлежащие Скориковой А. П., — продолжал читать следователь. — На трусах выделены биологические следы, в скобках сперма. Согласно лабораторному исследованию медико-криминалистической лаборатории, сперма принадлежит Кольчеву С. М.

— А вот это, похоже, прямые… — качнулась в кресле следователь по особо важным делам СК.

— Да я… — дёрнулся было Кольчев.

— Позвольте, я объясню, — привстав со своего места, настойчиво попросил внимания адвокат Крылов. — После совершённого полового акта по обоюдному согласию, якобы из гигиенических соображений, гражданка Скорикова подсунула половому партнёру свои трусы, предварительно ею и порванные. Воспользовавшись трусами Скориковой вместо гигиенической салфетки, мой клиент бросил их на пол.

— А что, презервативов не было? — логично задал вопрос я.

— Был, но только один. Мой клиент следит за своим здоровьем. Его нашли. Согласно результатам анализа лаборатории судмедэкспертизы, на нём действительно были найдены биоследы, принадлежащие двум половым партнёрам. Соответственно Скориковой А. П. и Кольчеву С. М. Подчёркиваю, двум половым партнёрам. Так как половой акт между ними был по обоюдному согласию.

— Утром следующего дня гражданка Скорикова подала заявление в ОВД города Кремнев по поводу её изнасилования, — поставил точку начальник следствия майор Самсонов.

— Я её? Да это она меня… Час меня из-под себя не выпускала. Наверное, борьбой в детстве занималась, — смеясь, заявил Кольчев. — Да ещё все бабки из кошелька вытащила, тварь. А вторую я вообще не помню. Я же говорю: вырубило меня.

Я почувствовал лёгкое давление на правую руку. Понял, что адвокат пытается обратить моё внимание на экран своего планшета. Прочитал текст, написанный крупным шрифтом: «Вместе с деньгами проститутка вытащила именную кредитную карточку Альфа-банка моего клиента. Попробуйте. Улица Мартынова, дом 12, квартира 7». Я кивнул адвокату, понимая, о чём идёт речь.

— Виолетта Юрьевна, мне отъехать нужно. Встретимся за ужином, — обратился я к руководителю столичной проверки.

— Ну… хорошо, Чапаев, — немного удивившись моему уходу, согласилась Корниенко, пододвигаясь ближе к обвиняемому.

* * *

Выйдя через центральный вход ОВД, я набрал номер телефона Зимина. Ответил сразу, будто за спиной стоял.

— Зима, ты где?

— Шеф, так ты на меня смотришь, — улыбнувшись в трубку, ответил капитан Зимин.

Откуда мне было знать, что в шикарном, надраенном до рези в глазах «мерседесе», припаркованном через дорогу, сидит мой скромный опер. Ничего такой… Е-класс, чёрный, низкопрофильная резина, спицы на дисках… всё, как мы, рядовые полицейские, любим. Коротко махнул ему рукой в сторону перекрёстка и, дождавшись, когда тот уедет, пошёл следом. Нужно было избавиться от любопытных глаз коллег по цеху. У меня и так после общения с аборигенами вся спина была «оплёвана».

Из-за непривычно низкой посадки машины, долбанулся головой об арку двери, в результате чего комплимента по поводу транспортного средства мой напарник не дождался. Зимин был прилично одет, модно причёсан, чисто выбрит и «налосьёнен». Красные от недосыпа глаза закрывали брендовые очки, а за правым ухом белел большой кусок медицинского пластыря. Напоминание о том, что к ментам спиной поворачиваться нельзя. Даже к своим.

— И откуда у бедного опера такая телега? — потирая макушку, поинтересовался я.

— Не поверишь, первый и последний подарок от бывшего тестя, — засмеялся Зима.

— Конечно, не поверю. Ты как здесь? И вообще, что утром-то было? — спросил я, набирая на своём смартфоне маршрут к дому двенадцать по улице Мартынова.

Согласно построенной маршрутной карте, до места назначения нужно было ехать минут пятнадцать, но Зимину их хватило.

— Как договаривались, я выехал ночью. К гостинице подъехал к восьми утра, машину твою на стоянке видел. Оформился и пошёл в номер. Наблюдал в окно номера, как вы с Виолеттой Юрьевной из гостиницы выходили и в «вольво» садились. Хотел было уже вас набрать, а тут слышу: в коридоре шум какой-то, дверь рядом сильно хлопнула и обрывки фраз через стену, типа: «…не имеете права……вали в Москву, адвокат……башкой думай…» Ну, я думаю, надо посмотреть… Стучу в дверь рядом, открывает мужик, спрашивает: «Тебе чего?» Я говорю: «Шумите очень… а тут люди с дороги. Нельзя ли, мол…» А он: «А ты кто?» Отвечаю честно: «Зимин». Ну, он мне и говорит: «Пошёл ты на… Зимин!» Ну, за что, Васильич? Ну я и врубил ему… А тут второй выбегает, ну я и его положил. У меня «браслеты» были, но я подумал, что, типа, спецсредства экономить надо, командировка только началась. А тут адвокат из санузла выбежал в шёлковой пижаме и помятым лицом. Принёс мне два своих галстука, я ими этих парней и связал. Когда второго паковать заканчивал, получил разряд электрошокером в шею со спины… Попытался дёрнуться, прилетело дубинкой за ухо. Потом мне адвокат рассказал, что это он полицию вызвал, пока я с этими… А «пепсы» на месте разбираться не стали, покидали всех в «буханку» и повезли.

— И этих лиходеев тоже забрали? — спросил я, заинтересовавшись эпизодом.

— Ну да. Только я их потом в Отделе видел. Мимо «обезьянника» пробегали с каким-то чёртом.

— На допрос их вели?

— Да нет… — хитро улыбнулся Зима, — они, Васильич, там, как дома себя чувствовали. Местные парни. Опера, думаю. Да… и «бэшка» тут возле гостиницы крутится… Видели, наверное? Это вроде как «крыша» адвоката. Я, когда из больнички сбежал, видел их, выходящих из номера моего соседа. Спросил. Молчит. Сказал только, что мужчины на его стороне.

— Теперь понятно, какие «добрые люди» его на допрос подбросили, — ответил я и коротко объяснил Зимину его роль в разговоре с «потерпевшей» Скориковой А. П.

Дом был старый, кирпичный. Двухэтажный полубарак с обсыпающимися углами и чёрным грибком по всему цоколю. Прогнившие деревянные ступени в подъездах с ненадёжными шаткими скрипучими перилами. По таким поднимаешься и представляешь себя эквилибристом в цирке «Шапито». Таких завалюх в маленьких провинциальных городках по всей России осталось ещё немало. А что поделать? Собяниных на всех не напасёшься. Квартира номер семь была на втором этаже. Так сказать, пролетарский пентхаус. Зимин поместил свой айфон в нагрудный карман рубашки так, чтобы были видны камеры. Потом позвонил в дверной звонок, включил на запись и сказал голосом Левитана:

— Ведётся оперативная съёмка.

— Кто там? — послышался сказанный нараспев вопрос.

— Анжела, открывай. Не узнала, что ли? — недовольно отозвался Зимин.

— Да много вас тут… каждого…

Щёлкнули замки, и на пороге мы увидели растрёпанную молодую женщину лет тридцати пяти в застиранном шёлковом халате «с петухами». Помятое лицо с тёмными кругами под маленькими злыми глазками. Узловатые руки с облупившимся маникюром. «И это её насиловали? А водки много было? Да за какие грехи?» — невольно возникли вопросы у меня под фуражкой.

— Ничё се… А я вас… — пятясь назад под напором Зимина озадаченно промямлила Анжела.

— А это не важно, любезная. Главное, что мы тебя знаем, — улыбаясь, попытался успокоить Скорикову Зима, провожая её на её же кухню. — Чаёк есть, Анжелочка?

— Ес… в смысле, нет. Кофе есть, — растерянно засуетилась Анжелика Петровна, заглядываясь на мои подполковничьи погоны. Я пока молчал.

Квартира была небольшой, но на удивление уютной. Приглушённый свет, тяжёлые шторы на окнах… В приоткрытую дверь спальни видна большая кровать с кроваво-красными простынями. Вот есть всё-таки вкус у некоторых прости… А могла бы стать дизайнером… модельером… По подиумам туда сюда… Шутка!

— Ну, что ж ты, подруга? Рассказывай… — многозначительно глядя в глаза Анжелы, настойчиво попросил Зимин, застучав ложечкой по чашке с кофе.

— А что рассказывать? Как договаривались, так и сделала, — мило улыбнувшись, ответила женщина, поправляя халатик на толстенькой ножке. — Я ж вам по телефону рассказывала.

— Да? А разве так мы с вами договаривались, дорогуша? — пытаясь вынудить назвать имя заказчика, продолжал кокетничать со Скориковой Зима. — Тебе человек одно говорил делать, а ты своевольничаешь.

— Почему же не так? — продолжала играть Анжела. — Всё так. Он даже со мной потренировался… этот ваш человек. Проверил, так сказать, на профпригодность. Не рассказывал? Всё сомневался, что я что-то не так с этим мальчиком сделаю.

— Да я даже не сомневаюсь, Анжелочка, в твоей квалификации. Кстати, с тобой рассчитались, как договаривались? — спросил Зимин, намазывая масло на булку. — Васильич, извини, позавтракать не успел…

— В том-то и дело, что нет… я думала вы привезли. Валера сказал, чтобы я ему не вздумала звонить. Аванс дал и всё… — честно хлопая глазками, ответила Анжела. — А хотите, я вам колбаски…

— Давай колбаски, — обрадовался Зима. — Нет, ну нормально? Неувязочка вышла… А Валера это какой? Прохоров или Кузьмич из «Дежурной части»?

— Да вы там разберитесь, мужики. Валера — это следак ваш самый главный! Симонов… Самсонов! Вот! — вспомнив, заулыбалась Анжела, нарезая крупными кусками «Любительскую» колбаску. — Он всё и придумал.

И тут я понял, что пора…

— Говоришь, Самсонов Валерий Иванович тебе аванс дал, дура ты чёртова? — грохнув кулаком по столу, заорал я, всё больше и больше распаляясь. — А разве говорил Самсонов тебе деньги у пацана из портмоне вытаскивать вместе с кредитными карточками? А? Говорил? Воровка хренова… Сколько тебе Самсонов дал аванса, чтобы ты этого Кольчева траванула?

Реакция Анжелы на мой дикий ор была ожидаема. Она заметалась по кухне с ножом в руке, потом, испугавшись, бросила его на стол, упала в кресло, прижала руки к груди и зарыдала:

— Да что он мне дал-то? Обещал четвертак, а дал всего десять штук. Мудак ваш Самсонов! Ну я и потянула у этого пацанчика… Там двадцать штук было с мелочью, а кредитку я нечаянно прихватила. Могу отдать, если надо, — доставая из ящика стола карточку «Альфа-банка», чистосердечно шмыгала носом Скорикова.

— Давай мне, только медленно, — стараясь попасть кредиткой в фокус камеры, предупредил сообразительный Зима.

— А травила Кольчева чем? — строго спросил я, стараясь не опускать градус агрессии.

— Что дали, тем и травила, — всхлипнула Анжела. — Он после секса попить захотел. Вот я ему в минералку и капнула. Да, видно, много… рука дрогнула. Самсонов мне сказал, что парень уснёт на пару часов и всё… А что? Не уж-то помер? — схватившись за сердце, в отчаянии заскулила «соблазнительница-отравительница».

— Успокойся, живой гражданин Кольчев. А ты смотри… Свои деньги ты, считай, получила. Даже пять штук сверху… — начал объяснять я дальнейший расклад.

— Но тебе ещё премия причитается, — успокаивающе улыбнулся Зимин, заканчивая намазывать третий бутерброд.

— Пару дней сидишь дома, никуда не высовываешься. Потом к тебе Серёжа приедет и премию привезёт. Поняла? — делая четвёртый бутерброд, спросил я у Анжелики Петровны.

— Поняла. А Серёжа кто? — невинно хлопая глазками, спросила Скорикова.

— А Серёжа — это я, Анжела. А это тебе про запас, кушай на здоровье, — выкладывая на тарелку мастерски приготовленные нами бутерброды с «любительской» колбаской, ответил капитан Зимин.

В машине у Серёги мы ещё долго обрабатывали свои руки антисептиком и протирались влажными гигиеническими салфетками. И всё-таки современный полицейский — это просвещённый полицейский. Он знает, что самый безопасный, правильный и полезный приём пищи может быть осуществлён только в ведомственных предприятиях общественного питания. И тогда вы не будете ничем болеть и не подхватите (даже случайно) никакой заразы. И будет вам счастье!