Победить Страх

Александр Анисимович Охотин, 2015

Это продолжение книги «Вовка – брат волшебника». Однажды ученик 4-го класса Сашка Рябинин стал замечать что-то странное в окружающей обстановке. Люди вокруг стали казаться злобными и опасными. Но люди оказались ни при чём. Дело было в энергии Страха, излучаемой слугами Вселенского Зла. Пятиклассник Кирилл Муравкин научил ребят защищаться от энергии Страха, но это не понравилось слугам Вселенского Зла. В результате Сашка и его друзья оказались втянутыми в такие приключения, что и не позавидуешь.

Глава 2. Энергия Страха

В тот день, когда подрались Смолина и Сапрыкина, к нам в класс на последней перемене заглянул Вовкин брат Кирилл. Он позвал меня, Тимку и Вовку в коридор, точнее, на лестничную площадку. Туда, где запасной выход. Там всегда можно поговорить, чтоб никто не подслушал. Короче, приходим туда, и Кирилл задаёт нам вопрос:

— Пацаны, вы заметили, что в городе творится что-то страшное?

Я сразу понял, что он об этом. Ну, о чём я вам рассказывал вначале. Я и говорю ему, что да, мол, заметил, но не понимаю, почему так стало. Ну, и Тимка тоже сказал, что заметил и не понимает.

А Кирилл нам говорит:

— Не только вы не понимаете. Даже Главный Хранитель Миров не может понять, отчего всё так. А дело нешуточное. Если это не остановить, будет катастрофа. Давайте после уроков соберёмся на «гиблом месте». Там все будут. Я расскажу хотя бы то, что знаю. Будем думать, что с этим делать.

Когда он это сказал, я подумал, что там и правда будут все. Ну, то есть весь отряд. А что, неплохо было бы снова повидаться с друзьями из Мира Снов и из Солнцеграда. Но Кирилл, когда я его об этом спросил, меня огорчил. Он сказал, что только наши, городские, будут. Ну, ещё из Кошелихи. А из Солнцеграда и Мира Снов никого не будет. Я расстроился, конечно. Спрашиваю:

— А почему их-то не будет?

А Кирилл:

— Сань, ну ты и вопросы задаёшь. Ты подумай: как они пройдут из своих пространств в наше?

— А ты? Ты же можешь их провести. Ты же солнцеградских проводил в наше пространство. И из Мира Снов проводил.

— Проводил, но тогда нам без них пришлось бы туго. Они к тому же в курсе событий. Им Главный Хранитель Миров рассказал, что знал. Понадобятся — другое дело. Тогда или я, или Главный Хранитель телепортируем их в наше пространство.

Кирилл, видимо, заметил, как я расстроился, и пообещал:

— Ты, Сань, не парься насчёт этого. В летние каникулы мы снова соберёмся все вместе. Ещё и по разным мирам попутешествуем, в Мире Снов побываем, наведаемся к Главному Хранителю.

Ну ладно, договорились мы собраться на «гиблом месте». Это в парке «Швейцария», на берегу Оки. Мы там всегда собираемся, если надо без посторонних поговорить о чём-нибудь важном.

Та часть берега почти всегда безлюдна, народ то место за версту обходит. А дело всё в том, что о «гиблом месте» ходят по городу нехорошие слухи. Даже не просто нехорошие, а зловещие.

Ну и ладно, пусть ходят. Зато там не водятся посторонние уши, потому что из-за тех слухов ходить туда мало кто осмеливается. Ну, а мы ведь знаем, что все слухи — обычный пустозвон. Ну, то есть… не все, конечно.

Итак, после уроков я, Тимка и Вовка пошли в парк, а Кирилл отправился за кошелихинскими. Погода стояла ни то ни сё. Без дождя, правда, но всё равно было сумрачно и холодно. А ещё грязь, лужи. Мы от школы к проспекту Гагарина еле пролезли, настолько там всё развезло. А ведь ещё летом обещали насыпать туда гравий, сделать асфальтовую дорожку. Время как всегда протянули и ничего не сделали.

Так вот, к проспекту Гагарина мы кое-как пролезли. Встали у перехода и ждём, когда загорится на светофоре зелёный сигнал. Загорелся, и мы пошли через дорогу. Только мы ступили на проезжую часть, как нас чуть не сшиб какой-то псих на «крутой иномарке». Проскочил прямо на красный свет со скоростью самолёта. Окатил нас брызгами с ног до головы.

Да, жаль, Кирилла с нами не было, а то далеко бы тот псих не уехал. Хотя… он, похоже, и так уехал не очень далеко. В общем, тому психу было бы даже лучше, если б его «повоспитывал» Кирилл. Кирилл это умеет. Страха тот лихач натерпелся бы, зато остался бы жив, а так… В общем, вечером в новостях передавали, что разбился какой-то важный чиновник. Это случилось как раз на проспекте Гагарина, за Дворцом спорта. Да и машина такая же, какую мы видели, и по времени совпадает.

Я после того случая, когда дорогу перехожу, смотрю не только на светофор. Я ещё смотрю по сторонам. А вдруг опять какой-нибудь идиот на красный свет попрётся? А что, придурков за рулём у нас хватает, особенно тех, которые на крутых иномарках.

Ну вот, перешли мы, значит, на другую сторону, вошли в парк и вскоре были на гиблом месте. Я уселся на бетонную плиту на краю обрыва. Ту плиту, наверное, забыли там какие-нибудь «античные строители», вот и лежит она у обрыва со времён царя Гороха. Вовка и Тимка забрались на плиту. Тимка, как обычно, ходил по ней с места на место, Вовка просто стоял, переступая с ноги на ногу. Вот так мы сидели-стояли-ходили там.

С реки дул не очень сильный, но противный и мокрый ветер. Небо было сплошь затянуто низкими мрачными тучами. Опавшие листья на земле перемешались с грязью. Грустная картина. А тут ещё этот вечный заколдованный туман над рекой, добавляющий невесёлых красок в угрюмый осенний пейзаж.

Пока мы ждали Кирилла и остальных, успели о многом поболтать. Больше, правда, говорили о разных пустяках. Вовка, например, вспомнил, что Таракан так и не вернул ему книжку, которую перед каникулами взял на два дня почитать.

Да нет, что вы такое подумали! Не настоящий таракан, конечно. Это «милейшее одомашненное насекомое» тут вовсе ни при чём. Таракан — это прозвище нашего одноклассника Тараса Канторова. Он, кстати, не обижается на прозвище, хоть оно и дурацкое.

Не забыли мы поговорить про Сапрыкину и Смолину. Ну, о том, что они дуры. Тимка пообещал их убить, если они ещё будут к нему приставать. Да нет, вы не подумайте ничего такого. Это он только сказал, что убьёт. На самом деле он не собирается никого убивать, а вот пошлёт их, наверное, ужас как далеко.

Итак, Кирилла ещё не было. Не было ни Гели, ни кошелихинских. Зато «нарисовался» какой-то пьяный дядька. Вот тебе и безлюдное место. Короче, дядька идёт прямо к нам. Останавливается метрах в десяти от нас и орёт:

— Эй, Ур-р-роды! А ну-ка, дайте закурррить! Живо!

Это у нас-то? У четвероклашек? Закурить? Ещё и обзывает. Я-то сразу понял, что он задирается, и точно, не ошибся. Вовка говорит ему, что мы не курим, а он орёт:

— Мне по барабану, курите или нет! Когда вас, подонков, просят дать закурить, вы обязаны дать закурить! Вы должны носить с собой сигареты и спички на случай, если я, потребую дать закурить! Давайте, живо! Кому сказано! Живо, я сказал!

— Дядь, — говорит Вовка, — мы ведь тебя не трогаем? Не задирайся, а? Ну, иди куда шёл, ну пожалуйста…

Он сказал ему это спокойно, вежливо даже, а дядька заорал:

— Чё ты вякнул?!

Ну, Вовка заводной, он разозлился и говорит ему, передразнивая:

— Чё слышал!

А дядька орёт:

— Да я те щас… ну-ка, ты, сопляк! Иди сюда!

Мы ждём, что будет дальше. Мне сразу стало не по себе. Я ведь трус, хотя никто из ребят этого не знает. А дядька продолжает орать:

— Иди сюда, сказал! Иди сюда! Ты чё, в натуре! Ты не понял?! Иди сюда!

Тимка ему говорит.

— Дядь, ты бы лучше сам шёл куда шёл и не приставал. Ну что тебе от нас надо? Мы ведь ничего тебе не сделали.

А мужик в ответ, уже Тимке:

— Чё?! Ну-ка, ты, щенок! Тоже иди сюда! Ну, кому сказал! Я Галкин! Ты чё, не понял?! Галкин я!

— Да хоть Скалкин, — говорит Вовка, — нам по барабану. Вы от нас никаких «закурить» не получите, гражданин Гадюкин.

Галкин просто остолбенел от такой наглости. Тимка спрыгивает с плиты, поднимает с земли такой же древний, как и плита, красный кирпич и говорит:

— Галкин-Скалкин, посмотри сюда, — с этими словами он подкидывает кирпич и ударом кулака разносит его буквально в пыль.

Галкин от этого даже протрезвел, по ходу. А Тимка ему:

— Дядь, ты понял, что будет, если я подойду? Этот кирпич покрепче твоей пьяной башки, так что лучше уходи и не задирайся.

Это произвело эффект. Дядька больше не орал «иди сюда». Он стоял с открытым ртом и округлившимися глазами. Мы ждём, когда он уйдёт, а он стоит, не уходит. Тогда Тимка решительно направляется к этому Галкину-Скалкину, и… Эх, видели бы вы, какого стрекача задал этот Галкин. Ломанулся прямо сквозь кусты — только хруст стоял.

Короче, за секунду Галкин исчез в неизвестности, а к нам как раз подошла Геля. Вообще-то её Ангелиной звать. Это мы зовём её Гелей. Ну, не только мы, а все, даже её родители. Она учится во втором классе, только не в нашей школе.

Малявка, скажете? Так вот знайте, что эта «малявка» любому сто очков форы даст. Она знаете как в тире стреляет из «воздушки»! Попадает не целясь! А главное, ничего на свете не боится.

Кстати, стрелять она умеет не только из воздушки и не только в тире. Это её папа-милиционер… ну, то есть полицейский… так стрелять научил. Знаете, если бы не её умение стрелять из пистолета и не её отчаянная смелость, я бы сейчас не рассказывал вам эту историю, а «отдыхал» на кладбище. Да уж, было у нас приключенье — не позавидуешь.

Итак, подошла она к нам и говорит:

— Приветик. А что это за дяденька был?

— Что ли, кто знает? — ответил Вовка.

А Тимка:

— Приключений искал на свою пьяную башку. Почти что нашёл.

— Ясненько. А где Кирилл?

— Скоро будет, — говорит Вовка. — Он в Кошелихе. Отправился за Ромкой и за Беловыми.

— Ясненько. Значит, и Гриневский будет?

— Ага.

— И Юля с Васей?

— А то!

— Вов, а зачем Кирилл сказал, чтобы мы собрались?

— Пусть лучше он сам расскажет. Слушай, а у вас как дела в школе? Ребята ссорятся?

— Ага, даже дерутся, даже девочки. А ещё учителя переругались. Знаешь, как они обзывали друг друга! А ещё нас учат: «Так говорить нельзя-а-а, где вы такие слова слы-ы-ышали…» А мы от них, может, и слышали.

После Гелиного рассказа настроение у меня совсем упало. Я понял, что в городе творится что-то и правда страшное.

И вот, наконец, появился Кирилл, а вместе с ним и кошелихинские: Ромка Гриневский, Васька с Юлькой Беловы. Они вместе с Кириллом возникли прямо из воздуха. Это называется телепортацией — внепространственным перемещением. А до Кошелихи, между прочим, почти сто километров. Во как!

Кстати, Кирилл у нас за главного. Нет, не потому, что он старше. Ромка, например, старше Кирилла почти на полгода. А в Солнцеграде и в Мире Снов есть ребята из нашего отряда, которые на несколько лет старше Кирилла. Так что дело не в том, кто старше, а в том, что Вовкин брат самый что ни на есть настоящий волшебник. Да-да, не удивляйтесь, так оно и есть. Он учился магии у Главного Хранителя Миров. Кирилл давно постиг Великое Знание, а в школу теперь ходит только для того, чтобы никто ничего не заподозрил. Короче, Кирилл у нас командир, а мы бойцы отряда Армии Света.

Итак, мы все были в сборе. Обменялись новостями. Кошелихинские нам поведали свои новости, мы им — наши. Потом Кирилл рассказал нам о том, что происходит в городе. И вот что мы узнали:

«Есть во Вселенной особые кометы. В магоастрономии их называют кометами страха. Обычные астрономы о них ничего не знают, потому что эти кометы невидимые.

Кометы страха — посланники Вселенского Зла. Они ищут в космосе обитаемые миры, чтобы сеять там панику, раздор и прочее зло. Пролетая вблизи обитаемой планеты, они воздействуют на неё энергией страха, и там начинает твориться то, что сейчас творится у нас.

Обычно это длится недолго. Ведь планеты движутся, и кометы тоже не стоят на месте. По законам небесной механики кометы не могут долго следовать за планетами, потому что не могут менять курс по своему хотению. Вот почему их действие быстро заканчивается.

Но в этот раз происходит что-то непонятное. Наш город уже почти месяц подвергается действию энергии страха. Мало того, площадь облучения быстро увеличивается.

Пока никто не смог найти источник излучения. Этого не смог сделать даже Главный Хранитель Миров. Известно лишь, что ни одной кометы страха поблизости от Земли сейчас нет…»

Когда Кирилл закончил рассказ, Тимка сказал:

— Кир, надо же что-то делать. Так же нельзя, так же все перессорятся и передерутся.

— Не передерутся, — ответил Кирилл. — Ну, то есть не все перессорятся и передерутся. Энергия Страха подчиняет себе только слабовольных людей, особенно тех, в чьих душах затаились ростки Зла. На людей с сильной волей это не действует. На них вообще ничто пакостное не действует. Например, человек с сильной волей никогда не станет наркоманом, алкоголиком, никогда не будет пробовать курить, подражая неумным сверстникам. Вот и энергия страха не заставит его без причины с кем-то ссориться, драться. Ведь мы же не перессорились.

Я тогда спрашиваю:

— Кирилл, это что, это у нас у всех сильная воля, что ли?

А он говорит:

— А ты как думал? Слабовольных людей, трусов всяких, не приняли бы в отряд.

Ну, я, конечно, чуть собой не загордился. Вот бы ещё и вправду смелым стать, тогда уж точно — сильная воля. Кстати, что он там сказал про трусов? Не приняли бы? Ага, а меня принял. Впрочем, никто не знает, что я трус.

Ну ладно, сказал, значит, Кирилл про сильную волю, что таких людей энергия Страха не подчинит себе. Потом говорит:

— Но с этим всё равно надо что-то делать.

Вовка на это:

— Я знаю один способ.

— Какой? — спрашивает Кирилл.

— Это просто, но этого всё равно, наверное, мало.

— Ну а всё-таки?

— Светлая аура. Она порождает энергию Добра. А энергия Добра, сам знаешь, убивает энергию Страха. Жаль только, что людей со светлой аурой у нас мало.

Я, конечно, ничего не понял. Какая-то аура, энергия Добра… Что это вообще такое — аура? Я его и спросил об этом. Вместо Вовки Кирилл объяснил:

— Аура — это структура, состоящая из разных полей. Она связана с любым живым организмом, даже с растением. Аура может менять свои свойства от разных условий. Некоторые люди могут видеть ауру. Так вот, на вид она может быть светлее или темнее, может принимать разные цвета. Короче, Вовчик хорошую идею подал. Всё дело в том, что посланники Зла боятся людей со светлой аурой, встреча с такими людьми для них может быть смертельной.

Ромка говорит:

— Кир, но Вова сказал, что таких людей мало.

— На самом деле не так уж и мало, — ответил Кирилл, — хотя раньше было больше.

— А почему теперь стало меньше? — спросила Юля. Кирилл ответил:

— Это потому, что у людей не стало светлой мечты. Главный Хранитель Миров рассказывал, что раньше у всех людей в нашей стране была общая добрая цель. Они мечтали построить страну светлого будущего, чтобы все люди были счастливы. То есть люди стремились к Добру. А у того, кто стремится к Добру, кто вершит добрые дела, помогает тем, кому нужна помощь, аура становится светлее. Теперь этой мечты у людей нет. Люди стали разобщёнными, и каждый думает лишь о своём благе. Ауры таких людей становятся темнее.

— Совсем-совсем нет мечты? Ни у кого? — спросила Геля.

— Ну, почему же ни у кого. Есть же наш отряд, есть Армия Света. К сожалению, становясь взрослыми, многие забывают о прежних друзьях, о мечте.

— Неправда! — чуть не со слезами сказала Геля. — Я никогда-никогда не забуду! Мы ведь всегда будем дружить, правда?

— Да, конечно, — ответил Кирилл. — Мы ведь поклялись в этом. Ты же знаешь, что и взрослые не все предают мечту и дружбу.

— А что делается с которыми… ну… которые предают? — спросила Геля.

— Ничего особенного с ними не делается. Просто они перестают жить.

— Умирают?!

— Нет, ещё хуже. Они и не умирают, и не живут. Их жизнь становится бессмысленным существованием, многие становятся пьяницами, и не только пьяницами, а кое-кем похуже. Для многих целью жизни становятся деньги. Это страшно, потому что когда деньги превращаются для человека в смысл его жизни, его душа умирает. А есть и такие люди, которые за деньги готовы пойти на любое злодеяние. Такие люди без колебаний предадут и продадут кого угодно, даже родную мать. Ради денег такие люди могут даже убить.

— Ну да?! — удивилась Геля. — Неужели можно предать маму или папу или всё равно кого? И разве можно из-за денег убивать?

— Нельзя, конечно, но эти люди могут. Они несут Зло, потому что сами становятся частью этого Зла. Кстати, именно такие люди, и породили Вселенское Зло. Вселенское Зло возникло из совокупной энергии, порождаемой аурами злых, алчных и жестоких людей. В общем, нетрудно догадаться, какая у тех людей аура.

— Тёмная?

— Да, точнее чёрная. К счастью, таких людей пока не большинство, но их становится всё больше и больше. С этим надо бороться, пока не поздно.

— Кир, а можно сделать, чтобы ауры у людей посветлели? — поинтересовалась Геля.

— Людей с чёрной аурой уже не исправить, — разочаровал нас Кирилл.

— А как же быть? Ведь если людей со светлой аурой мало, значит, много с чёрной?

— Нет, с чёрной аурой хоть и много, но у большинства людей аура серая. У кого-то светлее, у кого-то темнее, но всё равно серая.

— И у нас тоже серая? — произнёс Ромка.

— Рома, помнишь, я говорил про силу воли? Ну, что Зло порабощает только слабовольных людей.

— Ну, говорил, и что?

— А то, что у людей, сильных духом и не одержимых корыстью, ауры всегда светлые.

И Геля решила выяснить:

— А у кого серая аура, их можно исправить, чтобы стала светлая?

— Вова уже сказал, как это делать, — ответил Кирилл. — Дело в том, что, когда человек совершает добрые поступки, бескорыстно помогает людям, даже когда он просто по-доброму о ком-то думает, светлее становятся и его аура, и ауры тех, кто находится рядом. В общем, чем светлее будут наши мысли, чем добрее мы будем относиться к людям, тем светлее будут становиться их и наши ауры.

— Интересненько, — заметила Геля. — Это чтобы светлели ауры, надо специально делать добрые поступки и про всех по-доброму думать?

— Нет, Геля, специально не получится. Добрый человек вершит добрые дела не на заказ, а просто потому, что он добрый. И вообще, добрые, светлые мысли всегда исходят от души, от сердца. Просто мы не всегда замечаем, что делается вокруг, и не видим, кто нуждается в нашей помощи или просто в добром слове. Надо просто всё замечать вокруг, и тогда мы сами, не по заказу, будем нести в наш Мир Добро и Свет. И это может оказаться посильней любой магии.

Вовка возразил:

— Кир, это ведь тоже магия.

— Конечно, магия, — согласился брат, — но эта магия доступна каждому из нас.

— Ага, — говорю, — доступна. А ты попробуй думать по-доброму, когда на тебя с кулаками прут. Самосвал, например. Или как тогда, у стадиона. Пока о них по-доброму думаешь, они тебе по-злому накостыляют — мало не покажется. Ты знаешь, что тут только что было? Мужик какой-то…

— Знаю про мужика. У того мужика после вашей с ним «задушевной беседы» брюки насквозь мокрые. Дождя, заметь, не было, так что это не от дождя. Знаешь, Сань, с «Галкиными» и «Самохваловыми» разговор может быть только жёстким, потому что другого они не понимают. В общем, любому злу надо давать беспощадный отпор, от кого бы это Зло ни исходило. Речь у нас не о Самохваловых и им подобных, а о нормальных людях, попавших под власть энергии Страха.

А Вовка мне напомнил:

— Санёк, Гоша нас по любому не тронет — выдрессированный уже.

— Да? А если не Гоша-Самосвал, а вот такой «Галкин»?

— Сань, ты ведь тоже кое-что умеешь. Разве не так?

— Ну… умею, вообще-то.

— Вот и не трусь. В случае чего пользуйся этим.

— Да, Саша, — поддержал Вовку брат, — Вова прав. Только, Саша, ты с этим будь осторожнее. Применяй эту силу только в крайнем случае и как я тебя учил.

Вот тут, чтобы вы поняли, о чём идёт речь, мне придётся сделать небольшое отступление от моего рассказа. Дело в том, что незадолго до описываемых событий нам пришлось биться с ужасным монстром, гиперпегоном.

Гиперпегон вырвался из подземной темницы, в которую ещё в античные времена был заключён Главным Хранителем Миров. Монстр собирался захватить Землю и сделать людей своими рабами. Короче, мы в той схватке победили.

После нашего боя с гиперпегоном у меня появилась способность взглядом превращать живое в камень. Я не знаю, откуда это во мне взялось. Может, я это от того чудовища перенял, а может, и от Кирилла.

Дело в том, что перед боем с гиперпегоном Кирилл учил меня выдерживать взгляд монстра, чтобы я сам не окаменел от его взгляда. Кирилл ведь тоже умеет взглядом превращать в камень, вот он и напускал на меня чары, а я должен был к ним привыкать, сопротивляться.

Так вот, значит, во время боя Кирилл гиперпегона самого превратил в каменное изваяние. Он сделал это, когда почти обессилевший от битвы монстр бросился на меня. Кирилл передал мне энергию, а я, глядя в глаза чудовищу, послал эту энергию дальше. Чудовище от этого тут же окаменело. Так что неизвестно, от кого из них ко мне пришла эта сила.

А обнаружил я это случайно, на следующий день после нашего сражения с монстром. Подвалил ко мне на перемене Самосвал, то есть Гоша Самохвалов — школьный хулиган-переросток. Он был со своим дружком — с Барбоскиным. Ну и, как обычно, стали они требовать с меня деньги. Я, почему-то, в тот раз впервые их не испугался. Хотя ясно почему: они мне тогда, по сравнению с гиперпегоном, букашками казались.

Итак, подвалили они ко мне и деньги требуют, а я, всего-то что и сделал, просто взглянул на Самохвалова. Нет, не просто взглянул, а взглянул так, как во время боя в глаза гиперпегону смотрел. Честное слово, не хотел я, чтоб так получилось.

Так вот, короче, как только я взглянул на Самосвала, тот сразу стал каменеть. Я страшно испугался, подумал, что всё, что конец Самохвалову. Так, наверное, и вышло бы, если б не Кирилл. Хорошо, что он рядом оказался и сумел это остановить. А то стояла бы сейчас у нас в школе на самом почётном месте каменная скульптура хулигана Самохвалова.

Мне Кирилл потом объяснил, что если эту силу использовать не на всю мощь, можно просто обездвижить нападающего — на время. Он меня научил, как это делать. Вот это Муравкины и имели в виду, когда говорили, что я тоже кое-что умею.

— Слушай, Кирилл, — спросил Васька, — а нам с Юлей и с Ромой чего делать? У нас в деревне никакой злобности в людях нет.

— Не «чего делать», а «что делать», — поправила брата Юля.

— Да не придирайся ты, — обиделся Васька, а Кирилл ему возразил:

— Это пока нет, но площадь поражения растёт. Если это не остановить, то через несколько дней и у вас начнётся такое же. Так что вы всё равно приготовьтесь. А что делать, вы теперь знаете. В городе вам появляться сейчас трудно из-за школы. Я лучше сам буду у вас, когда надо будет.

— А если здесь понадобимся? — поинтересовался Ромка.

— А в чём проблема-то? — удивился Кирилл. — Понадобитесь — я вас сюда телепортацией перемещу. Как сегодня. А остальные давайте собираться здесь после уроков и по выходным. В два часа дня, например. Идёт?

Геля тогда решила уточнить:

— Кир, а если погода плохая, если дождь? Меня родители не пустят, если дождь.

— Погода будет что надо, — пообещал Кирилл, — я это устрою.

— Как это — устроишь? — удивилась Юля.

Кстати, Юля тоже ходит во второй класс, но она старше Гели месяца на три, по-моему.

Итак, Юля спросила про погоду, а Кирилл говорит:

— Это просто. Вот, смотри.

Я чего уж только не видел, но чтоб такое, чтоб погода так быстро изменилась! Нет, я такого ещё ни разу не видал. В общем, тучи начали таять, и через пять минут в безоблачном небе сияло солнце. Несмотря на то, что Солнце стояло низко к горизонту, стало по-летнему тепло, от сырой земли пошёл пар. Вот это было чудо!

Мы поудивлялись, конечно, но не до ночи же удивляться, мы ведь не удивляться сюда пришли.

Вот Васька и спрашивает:

— Кир, а если энергия Страха никогда не закончится, чего тогда будет?

— Не «чего», а «что», — снова поправила Юля, а Кирилл ответил:

— Плохо тогда будет. Если это не остановить, Землю захватит Зло и начнётся Всемирный Хаос.

— Чего начнётся? — не понял Васька.

А Юля:

— Не «чего», а «что». Хаос начнётся. Не понял, что ли?

— А это чего — хаос?

— Хаос — это беспорядок. Только это не «чего», а «что». Тоже мне, большой, а говорить не умеешь… и не знаешь.

— Да хватит тебе! Перестань придираться! — чуть не со слезами закричал на неё Васька. — Чего пристала со своим «чего»?

— Не со своим, а с твоим.

Мне стало смешно. Хотя нет, не только мне — все засмеялись, кроме Васьки. Ведь забавно же: Васькина младшая сестра, которая всего-то во втором классе учится, всяких «взрослых» слов знает гораздо больше четвероклассника Васьки. Она к тому же и говорит «правильно», «по-взрослому», как Кирилл.

Так вот, значит, объяснила она брату, что хаос — это беспорядок, а Кирилл говорит:

— Правильно, беспорядок, даже ещё хуже. Поэтому наша задача — победить Страх.

Ну, мы ещё поболтали о всяком-разном и стали расходиться. Мы попрощались с кошелихинскими, и Кирилл вместе с ними исчез — телепортировался в Кошелиху. Мы с Вовкой и Тимкой проводили домой Гелю и уже оттуда сами отправились домой.