Палач желаний

Александр Андреевич Лобанов, 2023

Я – Палач Желаний, судья творцов и вершитель судеб! Меня повысили в звании, и теперь для спасения (развлечения) открыта вся страна!Что значит «начальство против, чтобы я целовался с демонами в засос»? И даже оружие массового уничтожать покупать нельзя? Я не виноват! Меня подставили!!! Наверное… Да и по боку! Ща вот закушу галлюциногенными грибочками и пойду защищать страну от всяких там разных… Кто сказал, что ее надо защищать от меня?!Ща я вам покажу, что бывает, когда Палач Желаний выходит на охоту!

Глава 4. Или почему дома порой опаснее, чем на работе?

— Выглядишь пожёвано, — встретил меня комментарий, стоило мне выйти из картины в прихожей своего дома.

И да, с работы я возвращался через картину. Небольшое послабление работникам, ибо живут они по всей стране и порой задерживаются допоздна на службе, поэтому доставка из галереи сразу домой. Как дополнительный плюс — невозможно опоздать на работу… хотя и сослуживцы могут припереться в любой момент.

Моим порталом выступала работа неизвестного художника, изображавшая зимний лес и стаю волков у водопоя на отдалении. Красиво и уютно… только холодно, да и волки при каждом посещении пытаются напасть.

— Не поверишь, душа моя, но ты права — меня за сегодня успели съесть, — скинув обувь, прошёл на кухню и мешком повалился на стул. — А ещё отравить галлюциногенными спорами. Ну и как обычно чуть не уволили.

Я самым наглым образом утащил со сковороды котлету и закинул её в рот целиком. Сразу понял, что я дурак, а котлета очень горячая. Но меня это не остановило, лишь заставило активнее работать челюстями. Было горячо, но вкусно… особенно с учётом того, что целый день ничего горячего не ел, а часы показывали уже одиннадцатый час ночи.

На грани слышимости бубнил телевизор на канале новостей. Рассказывали, что в Англии нашли Экскалибур. Уже четвёртый за всё время… Парламент ищет эксперта, который сможет подтвердить подлинность хоть одного из мечей. А тем временем в стране назревает гражданская война: у каждого из претендентов есть своё лобби.

— Хватит таскать! А ну быстро иди мойся, переодевайся и садись нормально есть! — припечатала Надя, моя подруга по жизни, огрев меня ложкой по руке, когда я потянулся за очередной котлетиной. — И не делай жалостливые глаза, ты за неделю минимум дважды на грани смерти оказываешься, так что нечего ныть.

— Злая ты, — с обречённостью констатировал я, поднимаясь с места и осматривая богатство из котлеток, макарошек и салата из свежих овощей, что сама Надя безжалостно уничтожала. Похоже, девушка пришла ненамного раньше меня.

Я подчинился тираническим требованиям и пошел приводить себя в порядок, пусть от дурманящего запаха еды желудок недовольно бурчал. После сегодняшней галлюцинации с участием Нади я окончательно уверился, что сделал правильный выбор — она прочно поселилась в моём сердце. Собственно, в этом я и не сомневался с пресловутого дела о джинне, когда девушка ради меня пошла против всех и вся! Но тем не менее, быт порой заставляет забыть даже о таком счастье, особенно если вы начинаете жить вместе.

Всё заняло не больше пятнадцати минут, настолько я оказался голоден. И моё усердие оказалось вознаграждено тем, что когда вернулся на кухню, то в дополнение на плите закипал чайник, а Надя резала бутерброды.

— Ваше приказание выполнено, — я осторожно чмокнул девушку в щёку и занял стул перед сковородкой с остатками былого пиршества. — А у тебя как прошёл день? Ты какая-то смурная сегодня.

— Да так себе… почти все Редакторы укатили на дойку звёзд, политиков и прочей шушеры… а меня не взяли.

Я сочувственно закивал. Под “дойкой” подразумевался сброс излишков Веры всяких медийных личностей. Обычным людям в этом плане хорошо, они редко когда могут накопить достаточно много веры, чтобы она их поглотила. Такое бывает лишь в крайних случаях, если воля у человека слабая или совсем его доведут. Со всякими “звёздами” сложнее — какие бы меры предосторожности ни предпринимали компетентные органы, но в мире, где есть интернет, телевиденье и почти мгновенные перелёты на самолётах, информация разносится быстро, а значит, и Вера в некоторых людей подобна пожару. Она им безусловно нужна: как политику работать, если его не знает электорат, или выступать артисту без аудитории? Но как бы силён морально ни был человек, у всех есть пределы, и даже светлая вера может привести к одержимости. Поэтому таких “звёзд” массмедиа оценивают психологи, чтобы понять, какой примерно лимит Веры может выдержать тот или иной индивид. И когда человек приближается к нему, то его отправляют на “дойку” — куда-то в безлюдную глушь творить своей Верой что-то на благо народа. Благотворительность никто не отменял. Вот и сейчас группа политиков и звёзд экрана, недостаточно смелые, чтобы сражаться со злобными воплощениями Веры, но не желающие стать одержимыми, в каком-нибудь колхозе, где навоза больше чем земли, при помощи способностей возводят свинарники или коровники под присмотром Редакторов.

— Плюс мелочь. Опять с Шуруповым пособачились. Этот педант ничего и слышать не хочет о том, чтобы отступить от правил и попробовать по-моему. Между прочим, на тебя ругается, что ты работника в моём лице испортил, — сдала своего нового напарника с потрохами девушка.

— Упустили кого-то важного? — решил уточнить я в перерывах закидывая еду в топку.

— Через наш город проходит подпольная партия артефактов древнего Египта. И нам нужно отследить её и взять, пока не ушла, или часть товара не скинули на руки частных коллекционеров. Или, что ещё хуже, они не попали к каким-нибудь фанатикам. У нас уже два месяца одержимых в городе не было, и они нам совершенно не нужны!

— Скучно вы живёте, — посетовал я, хотя и был искренне рад, что девушке не приходится излишне рисковать на работе.

— Скучно, не скучно. Но за последние полгода с момента твоего ухода количество происшествий снизилось на 15%! — припечатала девушка.

— Провокация! — сделал я морду кирпичом. — А в чём проблема с поисками? Подключите полицию. Пророков наших задействуйте. В конце концов, поднапрягите адептов Последней Книги, они вам с радостью помогут!

Как ни парадоксально, но то, что основатель церкви последней Книги получил силу бога и свалил за грань реальности, не поставило крест на данном учении. Более того, оно вдохнуло в него новую силу: как же, самый верный последователь сумел обрести могущество и отправился на встречу с создателем — это ли не то, что обещает любая религия? А если это сумел сделать основатель, то смогут и другие!

Правительство вовремя подсуетилось и перехватило контроль над церковью Последней Книги. Так что можно считать, появился ещё один орган работы с Верой, пусть больше и пропагандистского толка.

— Они и так на нас работают вовсю, но этого мало, — вздохнула девушка. — Нужна связь с криминалом… а Шурупов и слышать об этом не хочет! Он и так матерится каждый раз, когда вспоминает, как мы вылавливали бандитов после побоища с богом.

Эм… да, тогда нехорошо получилось. Захватывать Артефактора, ну и меня вместе с джинном, в последний бой прибыли обе группировки: и Художника Финта, и Геймера — практически в полном составе. И в том же составе были либо уничтожены, либо пойманы. Сбежать удалось лишь Геймеру с несколькими приближёнными. Их пытались выловить почти месяц… Долго и нудно. Редакторы Веры с ног сбились! И всё зря… если не считать, что выловили пару мелких бандитов, которые хотели занять освободившуюся территорию. И теперь вновь искать бандитов, но уже для того, чтобы просить помощи… даже не смешно.

— Так поступи проще и иди сразу к Шефу, — пожал я плечами. — Напомни ему про Маргинала. Он полгода маринуется в тюрьме. Думаю, ему уже можно предлагать сделку. Мы его раньше использовали, так пусть и сейчас послужит.

— Полагаешь, он сможет выйти на привезённый товар? — скепсиса в словах Нади было больше, чем грусти в моих глазах, когда я понял, что ужин неожиданно кончился.

— Про товар не скажу, но вот на людей Геймера и его самого вполне. Сдавать их он, разумеется, не станет, но вот наладить сотрудничество с ним — вполне возможно. Если, конечно, сумеете договориться.

— А это мысль! Стоит попробовать, — возликовала девушка и в несколько движений оказалась у меня на коленях, поцеловала в жирную от котлет щёку. — А ещё можно отвести его к Радаманту… ну, к тому судье душ, которого ты обнаружил в крематории. Он сможет утвердить сделку, прочитав душу Маргинала.

— Вот тут я бы не торопился. Маргинал хоть и хочет на свободу, но загонять его в новую клетку — идея не лучше. Он не пройдёт испытание честностью — попытается сбежать, и конфликт начнётся раньше, чем вы приступите к делу.

— Учту, — кивнула девушка. — Ты у меня самый умный!

— Самой собой! Не зря же я Критик, — гордо заявил, с грустью наблюдая, как последняя котлета исчезает по воле Нади.

— Лучше скажи, когда ты меня уже с ЛК познакомишь? — девушка не скрывала усмешки. — У меня уже почти десяток заказов на его автограф!

— Кто бы меня с ним познакомил? — попытался за шуткой и смущенной улыбкой увильнуть от ответа.

Тот самый неловкий момент, когда даже помимо воли работа входит в конфликт с личной жизнью и приходится врать. ЛК — это сокращение от Легендарный Критик. Пафосно, конечно, но сильнейшему в стране Критику, а возможно, и вообще существу в мире, можно быть немного с завышенной самооценкой. Для выживания полезно.

Согласно легендам, слухам и непроверенным данным, ЛК имел уровень веры в десятки тысяч единиц Истинной Веры, обладал всеми возможными и невозможными способностями и мог чихом разнести планету, одной рукой собрать осколки, плевком склеить, а дыханием возродить всю жизнь. С учётом того, что никто не знал истинную личность этого ЛК, слухи лишь множились, а с ними и Вера…

И всё это было даже в какой-то степени правдой. ЛК за последние полгода помог решить четыре очень крупных конфликта, а также выступил нейтральной стороной в решении одного из конфликтов за рубежом. И когда я говорю о крупных конфликтах, то масштаб идёт от уничтожения города до уничтожения мира.

Вот только… ЛК не существовало. Когда я стал Критиком, то узнал, что ЛК не личность, а должность. Должность, которую получал тот или иной Критик в зависимости от масштаба проблем и требующихся способностей. Например, мисс Спектр помогала решить международный конфликт, о котором я упоминал ранее, примерив данную мантию.

Получив должность, а с ним наряд и множество атрибутов, Критик получал также и Веру. Поистине гигантское количество Веры, накопленное из слухов, баек, новостей и вообще всех средств информации, работающих на целой стране. С этой Верой можно было горы превращать в равнины… вот только недолго — одержимость при таком уровне приходила даже к самым сильным за считаные часы или даже минуты. Поэтому мантия ЛК снималась сразу же после выполнения того или иного задания.

Однако имелось и кое-что покруче: имелись слухи о существовании некоего плана “Т”. Почему “Т”? Что он из себя представлял? Кому хотя бы он служил и был подвластен? Неизвестно. Эдакий “последний рояль в кустах”, даже если ”бог из машины” в роли ЛК не справится. Лично я в это не верил… и даже не потому, что не видел сам, а потому, что даже у Веры есть пределы.

Однако информация была секретная, и я не мог её разглашать даже своей девушке.

— Лучше расскажи, почему опять чуть не уволили? — Надя отнесла моё молчание и смущение на счёт неудачного рабочего дня и в ответ попыталась поддержать: — Признавайся, что опять начудил?

Девушка, значительно повеселев, принялась разливать чай. Мой маленький Редактор…

Если честно, то разницы между Редакторами Верами и Военными Критиками почти нет: мы работаем на государство и ловим тех, кто использует Веру незаконно, и устраняем спонтанные проявления Веры. Да что там, я сам буквально полгода назад был Редактором!

Однако Редакторы работают на уровне города или региона, а Критики в масштабах страны и даже за рубежом. Неплохая аналогия полиции и ФСБ… ну, или армии. Поэтому и масштаб проблем, с которыми встречаются Критики, порой на порядок превосходит бытовые.

Я задумался: грузить спутницу своими проблемами не хотелось… но мне действительно требовался если не совет, то хотя бы поддержка, поэтому я нехотя признался:

— Сегодня снова с напарниками поссорился. Начальство в бешенстве настолько, что послало на самоубийственное задание. Но что хуже всего, я, кажется, нашёл того, с кем мне интересно было бы работать… вот только он ушел от Критиков и, похоже, враждует с ними.

Аромат трав и ягод разлился по нашей небольшой кухоньке. Надя презирала все продаваемые чаи за их “искусственность”, поэтому готовила исключительно собственные сборы, благо талант понимать и управлять растениями в этом немало помогал. И я не мог не признать, что получалось у неё замечательно. От одного нежного, чуть игривого запаха становилось спокойнее на душе. А стоило пригубить напиток, как по телу разливалась нега и расслабление. Заботы дня чуть отходили в сторону, позволяя насладиться моментом и приятной компанией. Секунды спокойствия и счастья…

Тут в кухоньку, цокая коготками и оставляя заметные царапины на линолеуме, вбежал угольно чёрный кот. Кот был матёрый, о чем тонко намекали костяные пластины по всему телу и шипы вдоль загривка. Глаза его сияли пламенем бездны, а от “мява” сердце уходило ниже ватерлинии. И это маленькое чудовище принялось тереться о ноги Нади, умилительно задрав голову и мурча — прохвост знал, что когда хозяева поели, то пришло время и его кормёжки.

— Пушистик, лапочка моя, сейчас всё будет, — девушка соскочила с меня и погладила адского котика по голове, лишь чудом не поранившись. После чего поспешила к холодильнику, параллельно обратившись ко мне: — Я давно тебе говорила, ты лезешь в чужой монастырь со своим уставом. Это неразумно!

— Но ведь у Редакторов прокатывало!

— Так то у Редакторов! Ты там почти с основания. За руку с начальством здороваешься. Это местный филиал! И то тебя столько раз пытались турнуть, что не сосчитать! А теперь ты Критик, — девушка сказала это так, словно это приговор всем моим мечтам, надеждам и чаяньям. — И сам знаешь, что ты неуживчивый одиночка. Но тебе нужно учиться доверять другим и работать в команде. А для этого сначала нужно перестать считать всех вокруг идиотами и относиться к ним соответственно. Это не нравится людям.

— Сами виноваты, — пожал я плечами. — Чужие заслуги я тоже признаю. Например, сегодня договорился о сотрудничестве с Артефактором — он теперь мой новый технический сопровождающий.

Коровья нога… вернее, её кость с хрустом перемалывалась мощными челюстями и стремительно пропадала в чреве Пушистика. Девушка с умилением смотрела на питомца, а я припоминал, куда убрал револьвер и стоит ли сегодня его прятать под подушку, или и ножом отмахаюсь?

— Псих, — без особого удивления прокомментировала моё признание Надя. — И да, ты признаешь заслуги… вот только они должны превосходить твои собственные. А это, видишь ли, непросто, по себе знаю. Тебе бы снизить планку отсева — вдруг кто-нибудь сумеет показать себя не сразу, а со временем. Ты же тоже не с первого дня полез с богами бодаться!

— В том-то и проблема! Критики должны быть по определению более опытными — это же Критики. Зачем мне подстраиваться под тех, кто менее эффективен?

— Ты себя-то слышишь? Критики — тоже люди. А люди совершают ошибки. Легендарными Критики могут быть только на расстоянии. Да что там, я более чем уверена, что ты опытнее большинства своих коллег: ты сталкивался со всякой дичью не меньше их, но с куда меньшими ресурсами — поэтому и работаешь эффективнее.

— Не эффективнее того, кого я сегодня встретил… он, пожалуй, единственный, кто достоин звания Критика. Пусть начальство на него странно отреагировало, но он действительно сильный и умелый.

— Так в чём проблема? Нужно всего лишь сделать так, чтобы тот, кого ты встретил, вернулся к Критикам. Тогда ты сам себе найдёшь достойного напарника.

Идея была настолько бредовая и абсурдная… что меня неожиданно захватила. А почему, собственно, нет? Вместо того чтобы мне разрываться меж двух возможностей, не лучше ли их объединить? Макеев — один из основателей Критиков, и его возвращение принесёт немало пользы как организации, так и мне лично.

Осталась сущая мелочь: вернуть на службу ушедшего в отставку Макеева, если он ушел сам. А если не сам, то убедить целую госорганизацию, что им кровь из носа как нужен такой человек, как Макеев. Знать бы ещё в чем проблема конфликта.

— Кстати, тебе привет передавали, — вырвала меня из тяжёлых дум девушка.

Мы как раз покинули кухню и укладывались спать. Пушистик не отставал и, наевшись, устроился в углу, умывая свою окровавленную мордочку, отчего по комнате разносился звук работающего наждака.

— Да? Кто? Шеф по мне соскучился? — немного оживился я.

— Шеф? Он каждый день тебя вспоминает, вознося хвалу небесам, что от тебя избавился. Он вчера обещал нам премию, ибо “некоторые индивиды не рушат всё на своём пути, вот в бюджете и стали водиться деньги”.

— Вот ведь старый хрыч, — с ностальгией буркнул я, думая, что стоит навестить старика: вдруг повезёт, и его инфаркт прихватит?

— Нет, тебе привет передавала Маша. Она сегодня к нам вновь приходила отметиться.

На эти словах я скис. Стыдно признаваться, но с момента воскрешения моей бывшей девушки я её ни разу не видел. Хотя она и предлагала встретиться… но я самым наглым образом отговаривался, или отмалчивался, или… короче делал всё что угодно, лишь бы не встречаться. Я банально не знал, о чём с ней говорить. Я не знал, зачем мне… да и ей это. Это было подло, но я просто не мог пересилить себя.

— Я, между прочим, договорилась о встрече для вас. Завтра в восемь часов “У Семёныча”. И не обсуждается! Мне надоело смотреть, как ты изводишь себя, бегая от неё!

— Завтра не могу! — взбрыкнул я. — У меня на завтра важное задание. Не знаю, когда освобожусь… И освобожусь ли вообще, — как-то немного сник.

Если всё получится так, как мы с Артефактором запланировали, то уже завтра я навещу Макеева. Но вот чем эта встреча закончится, сказать не мог.

— Что ещё за задание? — недовольно нахмурилась Надя, явно подозревая меня в очередной попытке сбежать.

— Прости, душа моя. Но я не могу ничего сказать. Если всё пройдет хорошо — поведаю, а сейчас нет. Вдруг сглажу.

— Опять что-то самоубийственное затеял, — вздохнула девушка, и меня утянули на свежезастеленную постель. — Встречу с Машей перенесу на послезавтра. И больше никаких отговорок.Хоть конец света, но чтобы был на месте! — пригрозила она. — А теперь займись делом, чтобы завтра лишних мыслей не было!

— Но я устал… — крик отчаянья был нагло опровергнут зовом плоти. Мне ничего не оставалось, как подчиниться сладостному моменту.