Охотник на творцов

Александр Андреевич Лобанов, 2023

Мир – очень опасное, однако интересное место независимо от того, верим мы в это или нет. Но что если своей Верой люди смогут изменить реальность? Если Вера одного человека придаст силу многим, дабы воплощать невозможное? Насколько мир станет прекраснее? Насколько страшнее?Редактору Веры Сергею это известно не понаслышке; его работа – усмирять порождения чужой Веры. Взбесившиеся герои книг взламывают стены библиотеки изнутри? НЛО сбивает спутниковые тарелки с крыш высоток? Сектанты пытаются возродить неведомую, но наверняка могущественную гадость и не дают спать? А может, не живые не мёртвые чёрные коты Шредингера гадят в подъезде и погрызли перила? Зовите Редактора Веры!Он – палач желаний. Он – убийца мечты. Он – охотник на творцов.Охотник неуязвим для чужой Веры, но во что верит сам охотник?

Глава 4. Или о том, почему полезно ходить в бар с друзьями? (Часть 1)

— Серьёзно? Людям понравился принтер? Принтер, который потёрся о ногу? Не бой! Не выходка Брута! И даже не переговоры! Нет, их умиляет принтер! Иногда я совершенно не понимаю людей и что творится у них в головах, — бурчал я шепотом на заднем сиденье, в очередной раз просматривая ролик со своего боя, а главное, комментарии под ним.

Судя по данным, видео собрало уже почти под три сотни тысяч просмотров. И со временем станет больше. Мой показатель мимолётной Веры находился на уровне двенадцати тысяч. Ничего удивительного. Некоторые не верят в подлинность видео. Те, кто верят, делают это по-разному: кто слабее, кто сильнее. Кто-то позитивно, а кто-то негативно — это частично компенсирует друг друга. Вера разделяется на всех присутствующих на видео. Плюс часть Веры уходит на совершенно посторонние объекты, вроде веры в Издательство в целом, в государство или, боги знают, во что ещё. Верочкин тоже неплохо заработает на своей выходке…

— Не тебе спорить с массовым безумием. Тем более, если ты получаешь от него выгоду, — тихо заметил Брут, смотря с плеча.

Я хмыкнул. Громко выражаться мы с Брутом опасались: Надя оставалась сильно не в духе от того, что мы не позвали её в библиотеку, а главное, на драку. И если я отделался затрещиной и лёгким порицанием — от меня, раздолбая, иного поведения не ожидали, кроме того, я и так пострадавший — то Бруту досталась целая морализаторская лекция, во время которой он не смог даже слово вставить! Теперь мы позволили девушке вести машину, лишь назвав адрес, и периодически слушали, как она переругивалась с другими водителями — выплёскивала негатив.

Я открыл на наруче вкладку “Система”.

Это главный раздел наруча, который позволяет упорядочивать и брать под контроль Веру. Она не даёт Вере распределяться случайным образом, чтобы человек сам выбирал куда, как и сколько её вкладывать, если вкладывать вообще. Это сильно снизило число поглощённых Верой. Именно благодаря Системе люди в полной мере оценили все преимущества Веры.

Геймеры, программисты и начавшее развиваться в то время направление ЛитРПГ в литературе задали практически эталонный образ главного экрана: мини-карта в правом верхнем углу; в левом нижнем — фигурка человека, отображающая здоровье; ну и внизу на краю зрения индикатор количества Веры. По желанию сюда же можно перетащить ещё тысячи данных. Те, у кого подключение на зрительный нерв было в порядке, так и ходили постоянно с открытым главным экраном, отслеживая всё и вся в дополненной реальности.

Я подобное презирал, считая, что на мир нужно смотреть своими глазами. Верить можно только собственным чувствам. Как бы хороша ни была Система, она может ошибиться, сломаться, или её могут взломать. Оттого она у меня постоянно “случайно” ломалась.

Карту местности я держал в памяти, если знал, а если не знал — то тем более бесполезно на что-то надеяться. Здоровье? Повреждено у меня что-то или нет, я замечу и без Системы. Насколько серьёзно повреждение? В бою лишь один параметр: можешь драться дальше или нет. Мгновенного лечения ещё никто не придумал, а если травмировался, то поверхностные данные ничего не дадут — когда появится время, то основательно зайду в Систему и всё узнаю: заматывать подорожником, бежать к врачу, или можно ложиться помирать. Если мне срочно требовалась подобная информация, то у меня для этого имелся Брут.

Мой главный экран был пуст от мишуры. Зато Индикатор Веры выглядел как таблица со множеством параметров и вкладок под каждую из разновидностей Веры по отдельности. Признаюсь, мне приятно видеть, что обо мне знают и помнят. Небольшая дань тщеславию. Кроме того, я всегда мог посмотреть, куда и сколько у меня вложено.

Но если принцип работы и оболочки у Систем одинаков, то о содержании такого не скажешь — каждый человек индивидуален, а Система напрямую завязана на человека и искажается его Верой.

Я имел пять единиц Истинной Веры. Не много. Но и не мало. И появление каждой единицы очень ценил.

Две единицы — Вера моих родителей в меня. Простая. Искренняя. Светлая. Она была равноценно эффективна для любой области, куда бы я её ни применил. Обе единицы я вложил в развитие тела и здоровья. Надеюсь, моя Вера в родителей тоже укрепляет их.

Ещё единица — Вера в меня одного из моих читателей. Я не знал имени этого человека. Я вообще ничего о нём не знал. Лишь то, что моя история “Несуществующий” каким-то образом изменила его жизнь, и он запомнил её навсегда. И очень надеюсь, изменения те к лучшему. Эта единица Истинной Веры — лучшая награда за моё творчество, с которым не сравнятся ни отчисления от продаж, ни данные о количестве проданных экземпляров. И в дань уважения я вложил эту Истинную Веру в свои писательские навыки, сумев поднять их сразу на десяток процентов.

Две единицы получены в рабочем порядке — за годы работы я успел спасти от смерти двух человек, и они меня запомнили. Причём одна “Истинная Вера” была “тёмная” — человек меня ненавидел, ибо я его спас, но засадил на несколько лет.

Их Веру я тоже очень ценил. “Светлую” вложил в параметр “Удача”. А вторую до сих пор никуда не применил — мой небольшой неприкосновенный запас. Я хотел использовать её в работе, для помощи другим, но пока ещё не знал, как это сделать наиболее эффективно. Для этого я должен вложить её в тёмные аспекты развития: умение лгать, подавление совести, и подобное. Или хотя бы в нейтральные, боевые.

Ещё одну единицу Истинной Веры я потерял чуть меньше года назад — умер мой единственный друг из родного города, с которым мы были почти как братья. Большая потеря, и Вера тут не самое важное…

При этом я надеялся в ближайший год получить ещё пару единиц Истинной Веры. Для начала Шеф… если он меня всё же не прибьет, то я у него так засяду в печёнках, что он меня запомнит на всю жизнь. Боюсь только, его Веру я с наибольшей эффективностью смогу вложить исключительно во что-нибудь самоубийственное и глупое… если только его Вера в мою некомпетентность не перекроет одну из единиц Истинной Веры от спасения людей — это будет обидно.

И ещё потенциальная единица от девушки… но это личное. Уважаемый читатель, тут вам не романтический роман, подробностей и душевных излияний не ждите.

Уровень Бытовой веры в меня составлял 431 единицу. Неплохо. Очень даже неплохо. Судя по данным статистики, за последние сутки я потерял одну единицу, но приобрёл двадцать одну. Похоже, обо мне забыл один из одноклассников или, может, сокурсников… не важно. Ситуация меня радовала.

У обычного человека величина Бытовой Веры колеблется в пределах числа Данбара. Так называемое ограничение на количество постоянных социальных связей, которые человек может поддерживать. Это число зависит от кучи факторов: начиная от качеств самого человека и заканчивая его социальным положением. В зависимости от факторов оно колеблется от 100 до 230.

Я являюсь асоциальным типом, но по работе обязан общаться с большим количеством людей, отчего моё значение находилось на верхней границе этого числа. Но как творец, а теперь ещё, пусть и ненадолго, но и медийная личность я мог превысить этот предел — люди знали обо мне и верили в меня без моего непосредственного участия. Мои читатели. Те, кто посмотрел видео со мной.

Теперь нужно время разобраться с каждой единицей Веры, посмотреть, куда она больше направлена и аккуратно вложить… вот только я почувствовал, как машина останавливается. Так всегда, только углубишься во что-то интересное, сразу появляются дела!

Из окошка открывался прекрасный вид на парковку. Величественные, уходящие за горизонт поля асфальта, исчерченные ровными линиями парковочных мест. Редкие машины, словно шашки на поле в финале игры. Дроны стервятниками кружат в поднебесье. Монолитом возвышается многоэтажный торговый центр. Настоящий храм потребления и жадности, украшенный голо — и обычной рекламой: несколько магазинов одежды, бытовой техники, продуктов, софта для компьютеров и наручей; и приютившийся сбоку магазинчик кибернетических улучшений; и по центру ТЦ огромные постеры пары новых фильмов, где у героев мультяшно изменённые лица — актёрам сейчас без защиты никуда, а то сгорят от Веры фанатов. А людям никуда без зрелищ!

Человеческая глупость, возведённая в абсолют и камень, действовала на меня умиротворяюще. Это позволило мне морально подготовиться к предстоящему диалогу.

— Душа моя, я по делам, а ты прогуляйся и купи себе что-нибудь, — со всей возможной респектабельностью и спокойствием бросил я, выбираясь из машины.

Такой же спокойный ответ нагнал меня на втором шаге, ударив по голове сильнее монтировки в тёмной подворотне:

— Ты бессмертным себя почувствовал, дорогой?

Не прокатило… втянув голову в плечи, я обернулся. Надя улыбалась. Недобро так улыбалась. Моя девушка… а ведь каких-то два с половиной месяца назад мне просто дали её в стажёры. Но девушка решила, мол я “буду её” во всех смыслах. Я не стал возражать. Более того, решил воспользоваться преимуществами союза. Даже по мере желания и от нечего делать поддерживал запал девушки. И вот теперь докатился!

— Стоило попробовать, — выдохнул я.

— Стоило, — согласилась девушка, взяв меня под руку, так словно в захват взяла. — Но теперь я тебя не отпущу одного! Пришибут ненароком, кто мне тогда практику поставит?

— Женщина, не забывайся! — возмутился я. — Я, между прочим, тебя защищал! И всё ещё являюсь твоим ментором! Тут я говорю, как поступать!

— “Переигрываешь,” — мелькнула мысль от Брута. — “Подкаблучник”.

— И сейчас нам предстоит очередной урок, — исправился я, понимая, что велеречивостью никого не пройму. — Мы встретимся с моим информатором, который состоит в группировке Художника Финта.

Очень полезный специалист, между прочим! Отмазал его во время одной из облав. После этот кадр нередко делился со мной данными. За это я помогал ему в мелких делах. Взаимовыгодное сотрудничество!

Мы прошли мимо торгового центра и устремились во дворы. Немного мрачноватые, но в целом очень современные. И это подчёркивали не только сталь и стекло новостроек, но и светлые детские площадки, убранные дорожки и яркие рекламы нечастых, но презентабельных магазинов. А главное, дроны почти не выделялись, дабы не смущать жителей.

— Сергей, а что было в том документе о Художнике Финте и Геймере, который прислал Шеф? А то за рулём я даже не успела его изучить!

Я тяжело вздохнул, буквально вложив мысль: “Ну, как же так?” Но заговорил спокойно и даже развязно — мне имелось, о чём поведать. Документы не просто дали знания, но и позволили памяти частично восстановиться. Нейронные связи возрождались. Разве только старая острота эмоций исчезала, а с ней и уровень Веры.

— Геймер. Мужчина. 25 лет. Холост. Состоятелен. В прошлом профессиональный киберспортсмен по одной из популярных в своё время дисциплин. Но и в остальных играх был на высоком уровне. После появления Веры получил способности своих игровых аватаров. Собрал вокруг себя людей, так же увлечённых играми. Однако, как ты помнишь, после Чёрного месяца онлайн-игры или под запретом, или на них наложены ограничения по содержанию и распространению. Чтобы заниматься любимым делом им пришлось уйти на тёмную сторону.

Не повезло мужику. Онлайн стрелялки и стратегии — как и всё, где есть взаимодействие с людьми и где ты можешь получить Веру за свой успех — стали незаконно. Так как Вера, что ты в игре силён, стала вкладываться в реальные боевые навыки. Теперь подобные игры разрешены только как часть военного обучения или в специализированных системах. Да и на фентезийные RPG миры огромная цензура… Хотя у меня имелся доступ ко всему этому, и я даже пересекался с Геймером на закрытых серверах.

Мы свернули к одной из обветшалых, более того, сделанных вручную вывесок над полуподвальным помещением, которая гласила “У Семёныча”. Небольшой бар, где неплохо готовили. Конечно, не девушку на свидание водить, но с друзьями посидеть самое то. Однако я ценил это место за другие качества: хозяин, тот самый Семёныч, был моим старым знакомым — я у него работал в бытность студентом, благодаря чему мог ожидать тёплого приёма и скидку. Но главное, у него имелся второй выход, открытый для меня, двустволка под стойкой бара и пара мальчишек на побегушках, которые могли вовремя сообщить, если вокруг намечается что-то нехорошее и мне не стоит лезть.

— Художник… — я хохотнул. — Тут интереснее. Этот дядька лет пятидесяти. Авторитетом был ещё до Чёрного месяца. Причём настоящим. Блатным. Старой школы. Но возвысился он не потому, что ножом расписывал людей. И не из-за того, что картины рисовал. Он знатный татуировщик.

— Серьёзно? — девушка аж вздрогнула всем телом. И уставилась на меня полными затаённой надежды глазами.

— Да. Причём самого высшего класса. Но нет, как бы ты ни хотела, к нему записаться просто так не получится. Он работает только со “своими”. И своих не много. Зато все его картины в прямом смысле могут оживать, если вложить в них Веру. И именно поэтому он и его люди стали так опасны и уважаемы в городе…

— Надя, твой придурошный парень через своего информатора надеялся выйти на Художника. И нет, не чтобы арестовать, а получить свою татуировку! — в целях профилактики сдал меня Брут.

— А ну брысь, — зашипел я и затараторил, пытаясь отвлечь девушку, у которой уже разгорались глаза: — Хотя, чего это я разглагольствую? Он недавно сделал заказ одной рок-группе, вроде как “По ту сторону строк”, и про него целую песню забабахали, сейчас включу, — и я быстро нашёл нужный аудиофайл на наруче:

Он скрывает в себе тайны поколений.

Четкость в каждом штрихе: несомненно, он гений.

Точность в каждом движении и изящная лёгкость.

Танец кисти в руках словно робкая пошлость.

Настоящий творец, мастер своего дела,

"Чудотворец"Финт окрестила толпа.

Говорят, что в картины он вкладывал душу.

И они оживали, сходя с полотна.

Ответь мне, Финт, какой ценой тебе достался навык твой?!

Судьбу свою переиграл — в проклятье смог увидеть Дар.

По лезвию карандаша от творца к творенью переходит душа,

И наполняют этот мир герои сказочных картин.

Вряд ли ответит, что его вдохновляет,

Где питает энергию и творчества суть?

Что им движет по жизни и что направляет?

В чем обрёл свою музу и как встал на свой путь?

Одержимый процессом, весь измазанный краской,

Он забвенно часами стоит у холста.

Видно, в этом он видит неподдельное счастье:

В каждом творении оставлять часть себя.

Вновь запел припев, и я посмел вклиниться:

— Конечно, не идеально про него, но конспирацию никто не отменял. А те, кому нужно, знают, про кого поют, и Вера потихоньку капает.

В баре было светло. Приятно пахло горьковатым пивом и пряной рыбой. Аж слюнки потекли! Чисто. Деревянные столики блестят лаком. Барная стойка чуть ли не сияет. На стенах панели, но не ровные обструганные деревяшки, а, кажется, живое дерево, ибо живые веточки с побегами оплетают помещение. Все виды пива аккуратно подписаны и обрамлены завитками лоз, а возможная закуска разложена как произведения искусства. Сразу видно, человек любит своё дело!

Мы с Семёнычем кивнули друг другу. Он взглянул на мою спутницу. Я чуть передёрнул плечами с лёгкой улыбкой. Он усмехнулся краем губ. Я стрельнул взглядом в тёмное нефильтрованное. И тут же в сидр. Семёныч неспешно провёл взглядом по закускам. Я выгнул бровь и вздёрнул нос.

На этом разговор закончили, и мы с девушкой устроились на стульях, выполненных в форме бочек. Задвинутый в дальний угол телевизор на грани слышимости вещал:

“Совет шаманов Южной Африки выставил ультиматум, согласно которому, если в ближайшие сутки войска объединённого севера не будут отведены,” — кадр запечатлел ряды танков, а затем с высоты воздуха несколько колонн с камазами, где тряслись люди с автоматами. — “Тогда они поднимут пески Намиба и Калахари, которые поглотят их врагов”.

Было бы интересно взглянуть на данное противостояние. Желательно откуда-нибудь издали… Пусть шаманов немного, и они против целого континента, но поскольку в новостях про них сказали и упомянули планы — считай, подпитали Верой, их интересы кто-то разделяет.

“К новостям в стране. Президент провёл совещание с кабинетом министров. Министр транспорта подал в отставку, по официальным данным: “в связи с нервным истощением”. Напомним, за последние полгода это уже шестая смена на данном посту.” — на экране официальные кабинеты и кучка молодых людей, не старше сорока. Но при этом все, даже на беглый взгляд, уставшие, а от вспышек фотокамер чуть ли не шарахаются. Бедолаги…

“К региональным новостям,” — продолжал бормотать ящик. — “Мэра Южного федерального округа задержали во время приступа одержимости Верой,” — на экране появилась жуткая смесь кабана, медведя и орангутана, которая кидалась папками и бросалась на людей. Трое военных в тяжёлой броне с электрошокерами пытались усмирили чудище, которому даже Шеф бы позавидовал: — “По данным из местных источников, в даркнете опубликована информация о тайных заграничных счетах мэра и о нескольких случаях получения взяток. Также имеется неподтверждённая информация о криминальном прошлом”.

А вот этого вообще не жалко. Уважаемые читатели, посудите сами! Сейчас во власть лезут либо самые отбитые психи, жаждущие власти, либо те, кто действительно хотят помочь людям. Даже несмотря на жесточайшую цензуру везде, где только можно, люди со временем узнают о проделках власти, и тогда одержимость Верой обеспечена. И хорошо, если будут лечить, а не пристрелят! Клевета и ложь стали оружием чуть ли массового поражения. За восемь лет правительство сменилось трижды!

Семёныч всё так же без лишних слов поставил передо мной кружку темного нефильтрованного, а перед Надей, что-то упорно изучающей на наруче, сидр. Как я и просил, закуску он подал на свой вкус: острые ломтики кальмара. Мы кивнули друг другу.

Во время Чёрного месяца политикам не везло катастрофически. Какая бы вера в себя у тебя ни была, но когда целая страна тебя ненавидит — этот напор Веры сложно пережить. 99.9% политиков стали одержимыми. В каких монстров они только не преобразовывались. И с каким упоением их отстреливал народ! Про реабилитацию тогда ещё не знали. Да и если бы знали, результат не сильно бы изменился.

Вымерла почти вся власть в столице. В регионах и крупных городах остались сущие единицы. Централизованное управление сохранилось только на уровне небольших городков и посёлков. Ими оказались те, кто недавно пришёл к должности и ещё не успел достать людей, плюс действительно разумные управленцы на местах, которых хорошо знал народ — таких меньшинство.

Как ни странно, самыми живучими оказались военные — им по уставу думать не положено, отчего они о своём начальстве и не думали в рутине дней. Собственно, именно благодаря этому вся страна и не развалилась: крепкая рука военных с поддержкой выживших адекватных управленцев на местах вместе стали вычищать опасность и учиться жить в новом мире.