Поле синих васильков. История дружбы, изменившая его мир

Александр Анатольевич Широков

1723 год. Бессердечный палач, не знавший в жизни ничего хорошего, знакомится с маленькой 12-ти летней девочкой. Благодаря их встрече, которая позже переросла в дружбу, он впервые испытывает чувство радости. Но каким будет его выбор, когда единственный дорогой ему человек станет на его пути?Это история дружбы палача и маленькой девочки. Возможно ли такое на самом деле, решать вам.

Глава 1: Убийца

Эта история началась в 1723-м году, в небольшом безымянном городе, который стоял на берегу бурной реки и имел свои правила и законы. Единственным развлечением толпы здесь являлись казни, а палачи у них были любимцы «циркачи».

С виду, ни чем не примечательный серый город, с тухлыми людьми и душными улицами, окруженный непреступной 6-ти метровой стеной. В городе был небольшой, давно опустевший лес, маленькое озеро, с виду напоминающее болото, где вечно плавали дикие утки, и пара кукурузных полей, урожай в которых был постоянно перепорчен птицами

Сверху город был похож на паутину, центром была площадь, где проводились казни, а улицы были тянущиеся от нее во все стороны тонкие нити. Все что требовалось жителям, находилось в пределах окружающей их стены, поэтому за ворота никто и никогда не выходил.

На сотни километров вокруг расстилались только дремучие леса, покрытые тиной болота и высохшие поля. Самый близкий из городов был расположен в 5-ти днях езды, поэтому слухи о творившемся здесь безумии редко выходили за его пределы.

Внешне он не представлял ничего особенного, совершенно обычные дома с кучей грязи за окном и дожди, много, много дождей. Ливни шли неделями, иногда месяцами было не разглядеть солнца. Но это никому не надоедало, ведь все знали, что когда тучи уйдут за дело примется солнце, которое не оставит вас в покое пока не выпарит все ваши мозги.

Это не подходящее место, где стоит останавливаться, чтобы переночевать в долгой поездке или купить недорогой домик. Хоть природа в ясные дни здесь была и прекрасна, причина не в этом. Стоит солнцу скрыться за кронами деревьев, и на улице вы больше не встретите ни одного человека. А если кому-то после бурной пьянки вздумается окунуться в прохладную речку, чтобы немного взбодриться, будьте уверены, вы больше никогда его не увидите, по крайней мере, живым.

Причина в безжалостном убийце. Никто не знает, что им движет и какие у него планы. В его действиях нет ни какой логики. Мужчины, женщины, дети, неважно богат ты или беден, есть ли у тебя дом или ты живешь на улице, он придёт к тебе, если этого пожелает и его ничто не остановит.

Убийства происходят уже много лет. Почему его не поймали? Нет зацепок. Да и нужно ли это кому-нибудь?! Никто не знает, как он выглядит, мужчина ли это вообще? А может это не один человек, и все эти убийства совершены разными людьми? Можно было бы решить что так, если бы не почерк — все убитые им люди были найдены без своих сердец. Кто знает, зачем они ему, ходило много слухов. Одни говорили, что он обычный душегуб, убивающий ради забавы и забирающий сердца в качестве трофея, другие считали его настоящим демоном, они верили, что его собственное сердце не билось и чтобы жить, он вставлял в свою грудь еще бьющиеся чужие сердца. Выдумки вроде этой были у жителей в части. Им всегда было проще свалить что-то страшное и не объяснимое на проделки дьявола, чем думать своей головой.

И люди это главная причина, по которой вам лучше не появляться в этом городе. Они пропитаны желчью, от каждого за километр несет лицемерием и гордыней. Возможно, творившиеся в ночи ужасы сказались на их поведении, да и к тому единственным развлечением здесь были казни, а это не самое милое зрелище.

Но главной особенностью этого города было то, что в отличие от всех остальных только он был с ног до головы усыпан листами с изображениями без вести пропавшей 11-ти летней девочки. По слухам она была одной из тех многих девочек, которых так же выкрал и утащил к себе жестокий и беспощадный убийца, разгуливающий по ночам.

Маленькие девочки возрастом от 8 до 12-ти лет, очень редко, но все же пропадающие и никогда не возвращающиеся назад — было самым страшным и пугающим для всех в этом городе. Иногда на следующий день после пропажи, где-нибудь на улице, например в мусоре либо какой-то канаве, стража находила всю одежду, находившуюся в последний раз на несчастном ребенке, начиная от разорванного в клочья платья, заканчивая запачканными кровью носочками.

Я помню тот день, будто это было вчера. Это была одна из самых холодных летних ночей, температура упала до шести градусов, и стояло полное безветрие. За день до этого из города уехал бродячий цирк забитый экзотическими и дикими животными: леопардами, тиграми, львами, в общем, в клетках держали всех тех, в чьих жилах текла сама свобода.

Вход стоил не много, всего одну монету, поэтому от любопытных зрителей не было отбоя, в особенности от детей. Они за ручку тянули своих родителей в цирк и те, конечно же, не могли отказать.

Лично я никогда не понимал, чему так радуются окружающие, смотря на запертого в клетке зверя. Может их смешили его напуганные и безжизненные глаза?! Думаю, если бы они оказались на его месте, им было бы не до смеха. Я любил цирки, правда, как любой ребенок, но только те, в которых не участвовали животные, остальные же я просто ненавидел.

Любые, даже самые незначительные поступки, в будущем приводят к чему-то, в этом я убедился на собственной шкуре, и то, что произошло в ночь с четверга на пятницу, 13 июня, на следующий день после отъезда бродячего цирка, оказало огромное значение.

Улица была усыпана маленькими двухэтажными домиками, стоявшими так близко друг к другу, что казалось, она состоит из одного длинного как товарный поезд дома. На крыше каждого из них стоял черный и абсолютно обездвиженный флюгер. Хищный ледяной глаз смотрел с неба и как фонарный столб освещал все происходящее.

По этой узкой улице, по бокам усыпанной домами, бежит молодая девушка, ее одежда вся разорвана, на теле сильные порезы, а по левой руке течет кровь. В ее залитых слезами глазах отпечатался ужас и не покидает ощущение, что за ней кто-то гонится.

— Помогите кто-нибудь, — перебивая собственный плач, прокричала девушка.

Но на улице ни души, весь город словно вымер, не слышно даже вечного, ночного лая бездомных собак, раздаются лишь крики этой совсем юной и напуганной до смерти девушки. Вся в слезах она подбегает к дому и, разбивая свои ладони о деревянную дверь, зовет на помощь.

— Пожалуйста, помогите, — продолжает кричать девушка и бьет кулаками по двери.

Но никто не открывает. И ей не остается ничего другого, кроме как бежать к следующему дому и вновь отбивать свои руки, оставляя кровавые следы на дверях. Ее крик разносится на много улиц вперед и решить, что ее просто не слышно, невозможно.

В действительности же каждый дом полон народу, но никто даже не пытается ей помочь. Все прячутся в своих норах как зайцы от голодного волка и скованные страхом пытаются не издавать ни звука. Они задергивают шторы, задувают свечи и перестают дышать.

В доме, в который стучит девушка, так же на втором этаже стоит женщина с крохотным младенцем на руках. Она укладывает своего малыша спать и дрожащим голосом, шепотом напивает ему старую колыбельную, слабо покачивая его кроватку.

Крики девушки с улицы слышны все громче и громче, они перебивают ее и словно вбивают в ее голос гвозди. Женщина подходит к окну и медленно закрывает шторы. Но не от безразличия, а из-за страха. По ее морщинистому лицу текут слезы, она плачет и как никто другой хочет помочь этой бедной девушке, но понимает, что если сделает это, то обречет себя и своего ребенка на смерть. Через секунду на весь город раздается пронзительный, последний крик девушки. Женщина наверху закрывает свои мокрые глаза, и тишина вновь накрывает улицы.

Наутро когда луна уже сменилась солнцем, и народ повылезал из своих душных пещер, посреди дороги скопилась шумная и любопытная толпа и, окружив тело этой совсем юной мертвой девочки, с жалостью смотрит на нее.

— Пропустите, дайте пройти, — сказал один из стражников пытаясь пройти к убитой.

Эти двое стражей которые сейчас с трудом пробирались сквозь толпу, распихивая любопытных зрителей, были ночными дозорными. Именно они отвечали за покой на улицах, и сегодняшней ночью была их смена. Вдвоем они были полной противоположностью друг друга, первый был толстый и низкий, второй же, как это обычно и бывает высокий и худой. Но глядя на них вместе сразу становилось ясно кто здесь главный.

Наконец, с трудом добравшись до нее, они останавливаются. Толстяк наклонился над телом девушки и аккуратно перевернул ее уже совсем заледеневшее тело на спину.

— Боже, — вытянул стражник, — да, это снова он.

— Сердце? — Спросил второй.

— Оно самое.

Хоть все ее лицо было изрезано в клочья, заляпано грязью и засохшей кровью, девушку тут же узнали. Это была дочь местного фермера, ее звали Лиза, и ей было всего 20 лет.

Все знали ее с самых пеленок, как она прибегала в гости, ставила воображаемые уколы и лечила, потому что любила лечить. Она не хотела продолжать дело своего отца и заниматься кукурузой, у нее были свои планы на жизнь. У совсем юной и самой амбициозной девушки в городе была мечта — уехать из этого прогнившего с ног до головы города и стать врачом, но теперь, все что осталось от ее мечты это изрезанный кусок плоти, который теперь будет гнить в земле и кормить червей.

Ее отцу, конечно, не нравилась, что она собирается так просто все бросить и сбежать в незнакомый город, но он любил ее, поэтому уважал ее выбор и не был против. Хоть она не хотела заниматься кукурузой, а хотела всего добиться сама, пытаясь не быть такой как отец, она все больше становилась на него похожей. И в этом нет ничего плохого, ее отец очень хороший человек.

Когда от туберкулеза умерла его жена, он делал все чтобы позаботиться о дочери. С утра до ночи он вкалывал в поте лица не щадя не рук не ног, а вечером все свободное время уделял ей. Из обычного пахаря он превратился во владельца всех кукурузных полей в городе. Все чего он достиг было ради дочери, и невозможно даже представить каково ему будет, когда он узнает что та, кого он больше всего любит, сейчас наполовину раздетая, холодная, и изрезанная в клочья, как мусор валяется посреди пыльной улицы.

За всю свою короткую жизнь она никому не сделала ничего плохого и то, что с ней случилось ужасно, она не заслужила, чтобы все кончилось так. Но не стоит заострять на ней внимание, да ее смерть важна, она повлияла на многое в этой истории, но все же это история не о ней.

Стражник поднялся, и недовольно сморщив нос, посмотрел на лица всех окружающих его людей.

— Чего уставились? — грубо сказал он, — расходитесь, здесь вам не цирк.

Перешептывания тут же притихли. Народ стал медленно расходиться, косо посматривая на стражу и показывая всем своим видом, что это они не доглядели и смерть этой несчастной девушки на их совести.

Из 30-ти человек, в толпе находится только один, кто не пытается изображать жалость — это маленькая 12-ти летняя девочка. Она оборачивается и замечает, как недалеко от нее, у забора спиной к ней на коленках сидит маленький мальчик, примерно ее возраста. Она не видит, что он делает, но что-то внутри словно тянет ее к нему. Каждое его действие почему-то вызывает у нее интерес, и через секунду, даже сама не понимая зачем, может от любопытства, может просто от обычной скуки, но она идет к нему.

Возможно, ее заинтересовало то, что она впервые увидела никуда не спешащего человека. Обычно прохожие постоянно куда-то торопятся. Как заведенные все вечно куда-то бегут, пытаясь сэкономить свои драгоценные секунды жизни, даже не думая о том, что возможно в этот самый момент и проходит их жизнь. И бесполезно хвататься за песок в часах.

Подойдя совсем близко, она видит, что этот запачканный с ног до головы мальчишка, в потрепанной одежде и ярко голубыми глазами, похожими на пару бездонных морей, в которых так и хочется раствориться, гладит кота. Большого и облезлого рыжего кота, у которого не было кусочка правого уха, а левый глаз немного косил.

Ее всегда привлекало в животных то, что в отличие от людей, увидев своего уродливого собрата, они не пытаются как-то обойти его стороной или сделать вид, что не замечают. Они ведут себя с ним на равных, не возвышая и конечно никак не занижая, тем самым доказывая, что нам до них как до луны пешочком.

— Привет это твой кот? — Спросила девочка.

— Нет, он бездомный, — застенчиво ответил мальчишка.

— А у него есть имя?

— Я не знаю.

— Он наверно голодный, — сказала девочка и присела рядом.

Она резко плюхнулась на землю, ни капли, не побоявшись испачкать свою одежду, и стала гладить кота.

— Видел, там опять кого-то убили, — спокойно сказала она, да так, будто это происходит каждый день. — Тебе страшно?

— Нет, а тебе?

— Я ничего не боюсь.

На самом деле ей было немного страшно, но она не хотела показаться трусихой, поэтому соврала. Девочка встала, протянула ему руку для рукопожатия и сказала:

— Я Маша, а тебя как зовут?

Для мальчика это было очень неожиданно, обычно из-за его неряшливого вида никто не подходил к нему, а тут такая красивая девочка, да еще и руку тянет. Слегка ошарашенный он поднялся, отряхнул свои грязные коленки и протянул ей руку.

— Я…

Но, не успев сказать свое имя, внезапно появилась какая-то женщина. Она схватила девочку за плечо и резко оттолкнула назад.

— Что ты делаешь? — возмущенно спросила она. — Ты не должна общаться с этим мальчиком.

По ее интонации сразу стало ясно, что это ее мама. Она взяла ее за руку и повела прочь.

— Но почему? — расстроено спросила девочка.

— Это сын палача. Ты не должна водиться с такими как он.

Уходя все дальше, девочка думала, какая разница кто он?! Он не показался грубым, да и повел себя с ней очень дружелюбно. Черт, он ведь гладил бездомного кота, значит, он не может быть плохим. Поэтому она обернулась и помахала ему. А мальчик, который все это время разочарованно смотрел ей в спину, чтобы не показаться невоспитанным помахал в ответ.

Вернувшись, домой мальчишка первым делом прыгнул за стол. Его мама как раз накладывала еду. Ее длинные светлые волосы свисали до ее тонкой талии, и внешне она представляла собой очень доброго человека.

Она была не большого роста, можно сказать среднего, в отличие от своего мужа, который был настоящим гигантом. У того были широченные плечи и под его весом рук, которые были размером с небольшого человека, стол словно сгибался. Он не мог быть маленьким, его профессия этого не позволяла. Как и его отец, этот мужчина был палачом. В ожидании обеда он медленно постукивал своими «чугунными» пальцами по столу и тихонько высматривал, что же на этот раз приготовила его любимая.

На его кожаном ремне чуть правее серебряной застежки красовался огромный закаленный нож с гравировкой в виде черной вьющейся змеи. Он был выкован еще его дедом и, как и многое в этой семье передавался из поколения в поколение.

Мальчишка знал, что когда придет время этот нож достанется ему, но желания, честно говоря, у него никакого не было, для него это был обычный и к тому же не самый острый ножик, и плевать ему было на всякие там традиции. Первое что бросилось в глаза это раскрытый ремешок. Обычно он всегда был застегнут, это делалось для того, чтобы случайно не выронить его где-нибудь или, например чтобы сберечь от воришек, которых такие вещички привлекали больше обычного, хотя думаю, вряд ли кому-нибудь придёт в голову воровать у двух метрового громилы с двадцати килограммовым топором на спине.

Когда мама, наконец, закончила готовить, она поставила на стол две тарелки и забила их до краев. На этот раз жареные овощи с мясом. Тарелка мальчика была чуть больше среднего размера, но все равно казалась крошечной по сравнению с папиной, на которой лежал огромный кусок мяса размером с половину коровы. Но никто не удивлялся размерам порций, ведь они были совершенно обычные в их семье. Стоило мальчишке потянуться к тарелке, как мама его остановила.

— Руки, — сказала она.

— Я мыл, — ответил мальчишка.

Он и вправду их мыл, но запах кота все еще цеплялся за его ладони. Мама взяла его за руку и приблизила к своему изящно изогнутому носу.

— Сколько раз я говорила, не лезь к бездомным животным. Или ты не успокоишься, пока что-нибудь не подхватишь?!

— Я не трогал, — вытянул мальчишка, да с такой интонацией, будто он сам в это верил.

Но обмануть его маму было не так уж и просто, и сколько бы он не пытался у него никогда это не получалось.

— Иди мой руки и не возвращайся, пока запах не исчезнет — сказала она, показывая пальцем на дверь.

Закатив глаза так, будто это происходит уже не в первый раз, мальчик встал из-за стола и вышел во двор, где стоял старый потертый железный кран. Он взял кусок мыла, лежащий рядом, включил напор посильней и стал тщательно, избавляться от улик.

— И кто их будет гладить, если не я, — обиженно пробубнил он себе под нос.

Вернувшись в дом, он сел за стол и приступил к трапезе. Все к тому времени уже доели, а отец как обычно ждал добавки. За столом никто не разговаривал, это было не запрещено, просто слегка не принято, поэтому в доме как обычно стояла полная тишина, даже мухи не хлопали своими громкими крыльями. Мальчик нарушил тишину, задав вопрос, который уже изрядно поднадоел своему отцу.

— Почему я должен быть палачом? — Спросил он.

Отец бросил ложку и с недовольством вытянул.

— Опять он за старое.

— Но я не хочу, — перебил мальчишка.

— Неважно чего ты хочешь, это у тебя в крови. Твой дед, прадед, все палачи. И в этом нет ничего плохого.

— Но у них даже друзей нет. Люди боятся их и обходят стороной.

— Милый, а кем ты хочешь быть? — Ласкова спросила мама, поглаживая сына по волосам.

— Не знаю, я мог бы ловить рыбу.

— Посмотрите, в нашей семье завелся рыбак, — с недовольной ухмылкой сказал отец. — А жить ты на что собрался? Все кому не лень становятся рыбаками. Считаешь, будешь плавать на корабле? Большинство из них живет на гроши, а палач профессия знатная и платят хорошо. Думаешь, на зарплату рыбака ты смог бы так питаться?

— Зато им не нужно никого убивать.

— Хватит, — выкрикнул отец и стукнул кулаком по столу, да так, что деревянные ножки подкосились и захрустели, а тарелки подлетели и чуть не попадали со стола.

Мальчик выскочил из-за стола и выбежал из дома.

— Ну и что ты наделал? — Грустно сказала женщина.

— Ничего вернется, как раньше возвращался, никуда он денется.

— Может это не его судьба? Вдруг он создан для чего-то другого?

Он посмотрел на свою красавицу жену, и его охватила грусть. Он вздохнул и разочарованно сказал: — Но что я могу сделать?!

— Ты знаешь, — сказала она.

Он посмотрел в ее голубые глаза и все понял.

— Но мы же всю жизнь копили на тот дом, ты уверена?

— Если это исполнит его мечту, да. Я знаю, в душе ты не хочешь, чтобы он шел по твоим стопам.

Она нежно обняла его, и в этот момент все стало решено — их сын не будет палачом.

День близился к концу, мальчик сидел у озера и смотрел на закат. Рядом с ним сидела та самая девочка из толпы, у которой на коленках дремал уродливый и облезлый рыжий кот.

— Ты не обижайся, они ведь не со зла, — сказала она.

— Да, я знаю, — ответил мальчик.

— А что если ты откажешься? Скажешь, я не буду палачом и все.

— Так нельзя.

— Тогда давай сбежим. Далеко-далеко, где нас никто не найдет.

Мальчик посмотрел на нее и подумал, что это самое глупое, что можно было только предложить, но он этого не сказал, хотя по его взгляду девочка и так все поняла.

— Не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем, — сказала она, пытаясь утешить друга, и положила руку на его плечо.

В этот момент сзади к ним подошли местные хулиганы — задиры, считавшие себя лучше других, и из-за богатых родителей, позволявшие себе все что угодно.

— Посмотрите на них, сын палача и нищенка, — показывая пальцем и насмехаясь, сказал главный из них и рассмешил своих друзей. — Вы еще за руки возьмитесь. А это что за урод?

Он поднял кота за шкирку и стал разглядывать.

— Ну, ты и уродец.

Коту это не понравилось — он вцепился когтями в его брови и расцарапал хулигану лицо, на что девочка улыбнулась и разозлила его еще больше. В ярости он схватил ее за руку и замахнулся, тем самым заставив ее друга тут же подскочить и ввязаться в драку, но их было слишком много. Толпой они повалили его и стали забивать ногами.

Пока его дружки избивали мальчишку, главный одной рукой крепко держал девочку за шею, а другой затыкал ей рот, чтобы та не кричала и не привлекала лишнего внимания. Это была не первая их встреча, но раньше они никогда не били его так сильно как сейчас. В какой-то момент один из хулиганов даже подумал, что они перегибают палку, но чтобы не отхватить от главного он не остановился, а просто стал пинать в пол силы. Они перестали бить его, только когда им надоело, потом закидали его грязью, плюнули и ушли.

Девочка не бросила его пока ему не стало лучше. До самого вечера она просидела с ним рядом, держа его разбитую голову на коленях, и ни на секунду не отходила. Но когда он смог подняться он даже не взглянул ей в глаза. Ему было стыдно, поэтому он просто встал и, не сказав ни слова, униженно отправился домой.

Когда мальчишка шел домой было уже совсем темно. Весь избитый и грязный он хромал и считал этот день худшим, одним из тех, которых лучше бы никогда не было. Но он и представить не мог, что ждало его дальше. Он подошел к двери, вытер кровь с лица, как он всегда делал раньше, чтобы мама не заметила и не переживала, и зашел в дом.

Он сделал первые шаги и замер. Впереди спиной к нему стоял высокий широкоплечий мужчина. На голове у него был черный капюшон, а в руке он держал огромный нож, с которого капала еще совсем свежая алая кровь. Под его ногами, держась за руки, все в крови лежали мертвые родители мальчика. По стеклянному взгляду матери направленному прямо на сына было понятно, что жизнь уже покинула ее бездыханное тело, но ее ресницы все еще слабо подрагивали.

Весь дом был перевернут вверх дном и каждая, даже самая безобидная вещь в нем, была разбита или сломана. Погром был признаком того, что его родители не желали сдаваться, они боролись до конца, но, к сожалению все кончилось тем, чем кончилось.

Убийца наполовину повернул свою голову и прищурено посмотрел на мальчика. Из-за того что его лицо было прикрыто черной повязкой, видны были лишь глаза. Зеленые, с черными как уголь зрачками они были похожи на змеиные, и от этого казалось, что стоит ему снять свою черную повязку, и изо рта покажется тонкий, раздваивающийся как развилка в лесу, ядовитый язык. Он полностью повернулся и не спеша стал идти прямо на мальчика.

От веющего от убийцы холода, окна леденели на глазах, и пронизывающий до последних косточек мороз, сжимал все тело мальчишки. Давление в мозгу закладывало уши и пыталось выдавить его покрасневшие и опустевшие на всю жизнь глаза. Внешне он замерзал, а внутри сгорал заживо.

— Убивать твою маму не входило в мои планы, извини, не удержался, — с легкой ухмылкой и насмешкой в ледяном голосе сказал убийца.

Он подошел так близко, что можно было расслышать стук его сердца. И хоть пару минут назад он убил двух не в чем неповинных людей, удары были размеренные и спокойные. Сердце мальчика вовсе перестало биться, сдавленное страхом оно только медленно сжималось и разжималось. Он стоял полностью не подвижно, его ноги будто вросли в пол, а дыхание перехватило. Его взгляд был прикован к своим мертвым родителям и ни на секунду не отрывался.

Танцующие волнами огни от горевших свечей, расставленных в доме, отражались в глазах ребенка и слепили его, создавая в мокрых глазах бесцветные пятна пропасти. А стоящие по бокам потухшие свечи пускали вверх тонкие петли дыма.

— И что мне теперь с тобой делать? Знаешь, раз это все из-за тебя, думаю, будет правильным сделать так, чтобы ты этого никогда не забыл. Я оставлю тебе напоминание.

Он резко схватил мальчика за горло, прибив его к стене, приставил лезвие к его лицу, и медленно, наслаждаясь криком словно пением, стал разрезать все его лицо. Кровь заливала глаза бедного мальчишки, и он во все горло кричал от нестерпимой боли, но убийце только это и нужно было. Испытывающий удовольствие от чужих страданий он пил боль как настоявшееся вино, но, не смотря на сотни убийств, он все никак не мог насытиться им, как умирающий от жажды в пустыне не может насытиться глотком воды.