Синдром самозванца. Путь преодоления

Александр Анатольевич Остренко, 2021

"Синдром самозванца" – особенность мышления, при которой профессионалы своего дела занижают уровень своих знаний и считают, что добились текущего положения с помощью везения или других внешних факторов. При этом они боятся, что однажды окружающие узнают об их некомпетентности и это повлечёт за собой негативные последствия. Различные исследования показали, что подобные чувства испытывают до 70% квалифицированных специалистов. Этот эффект уже проникает за пределы нашей рабочей деятельности и влияет на общественную жизнь и даже личные отношения.Книга может стать практическим руководством по уменьшению внутренней неуверенности в себе и улучшению качества жизни. Помимо теоретической информации, которая необходима для того, чтобы хорошо понять этот эффект и причины его возникновения, почти половина книги отведена под огромное количество различных упражнений, направленных на избавление от синдрома самозванца.

Исследования

Немного об истории обнаружения этого феномена и о различных исследованиях. Подобная теория не так важна, когда речь идёт о практических способах работы с синдромом самозванца, но совсем не уделять внимание этому вопросу нельзя, ведь любая практика должна опираться на теорию и исследования.

Впервые о подобном феномене упоминает Ирвин Ялом в своей книге «Теория и практика групповой психотерапии», вышедшей в 1970 году. Участников множества групп он просил анонимно написать на листе бумаги свой главный секрет. Какую-то информацию, рассказывать о которой им абсолютно не хотелось бы в группе. Ялом заметил, что чаще всего в этих записях встречалось «глубокое убеждение в своей неадекватности, — ощущение того, что если бы другие знали автора секрета по-настоящему, то им открылись бы его некомпетентность и интеллектуальная несостоятельность». И речь идёт не о пациентах групповой терапии, а об исследовательских группах с вменяемыми людьми. К сожалению, тогда он не стал углубляться в это открытие, и только спустя восемь лет оно получило своё развитие.

Жизнь самого термина «синдром самозванца» или «феномен самозванца» и его распространение начались со статьи в журнале Psychoterapy: Theory, Research and Practice, появившейся на свет осенью 1978 года. В этой статье, которая называется «Феномен самозванца у женщин с высокими достижениями», Паулина Клэнс и Сьюзан Аймс описали свой опыт наблюдения более чем за 150-ю женщинами в возрасте от 20 до 45 лет, которые достигли успеха в учёбе или карьере, имели хорошие результаты профессиональных тестов и признание коллег, но при этом ощущали себя обманщицами. Эти женщины жили, испытывая постоянный страх разоблачения и последующего разрушения их карьеры. Вместо внутреннего чувства успеха они жили с уверенностью в ошибке окружающих и переоценке их умственных способностей. Любые доказательства, которые говорили в пользу их способностей, отрицались ими множеством различных способов.

Клэнс и Аймс описали этот синдром как «внутреннее ощущение интеллектуальной фальшивости» у людей, не способных принять свой успех. Это ощущение приводило к низкой уверенности, тревоге и даже могло перейти из рабочей сферы в чувство неполноценности в семейной жизни.

Дальнейшие исследования этого феномена Паулиной Клэнс стали основой для её книги «Феномен самозванки: преодолевая страх, сопутствующий успеху», которая вышла в 1985 году.

Изначальное предположение, что данный феномен больше присущ женщинам, чем мужчинам, было вполне разумным в то время. Ещё совсем недавно для женщин была уготована только одна участь, практически без права выбора, — дом и воспитание детей. Но военные конфликты, последующее восстановление экономики и связанные с этим перемены на рынке труда привели к изменению ситуации. Мужчины сначала массово уходили на фронт, и женщинам приходилось занимать рабочие места, а затем вернувшуюся с войны мужскую часть населения необходимо было снова обеспечить работой, что привело к увольнению женщин. Снова создавался социально одобряемый образ женщины-домохозяйки и хранительницы очага, но многие из них уже ощутили преимущества самостоятельности и возможности зарабатывать.

Многие женщины остались и без работы из-за перераспределения рабочих мест, и без мужского плеча из-за гибели представителей сильного пола на войне. Исследователи считают, что именно эти факторы предопределили вторую волну феминизма в следующем поколении и связанные с ним последствия. Женщины отвоёвывали себе место в рабочей среде и сталкивались со всеми присущими этим переменам проблемами — неуверенностью, давлением, пренебрежением со стороны мужчин и так далее. Но в дальнейшем, за годы исследований синдрома, проведённых после появления первых публикаций, было выявлено, что ему подвержены абсолютно разные половые, возрастные, расовые и другие группы людей. У кого-то больше, у кого-то меньше, но встречается так или иначе у всех. Хотя текущая культурная среда оставила место для некоторых гендерных различий в восприятии синдрома самозванца, о которых будет сказано далее.

Многочисленные исследования, проведённые разными людьми на абсолютно разных группах, показывают, что до 70 % людей в том или ином виде испытывают проявления синдрома самозванца. Это означает, что до двух третей всех людей вокруг нас могут чувствовать такие же страхи и сомнения в своих способностях и достижениях, как и мы.

В 1985 году Джоан Харви и Синтия Катц в своей книге обозначили «синдром самозванца» как «психологический паттерн, коренящийся в сильном и скрытом ощущении себя как мошенника, когда человеку необходимо чего-то достичь». В соответствии с их выводами, у синдрома самозванца должно присутствовать три признака:

Убеждённость в том, что ты обманываешь других людей.

Страх быть разоблачённым.

Неспособность признать свои достижения, способности, интеллект или квалификацию.

В 1991 году Джон Коллигиан и Роберт Стернберг предложили альтернативный термин «воспринимаемое мошенничество», чтобы провести чёткую границу между страдающими «синдромом самозванца» и обычными мошенниками. Как и все ранее, они определили «синдром самозванца» не как психическое расстройство, а как устоявшийся паттерн мышления — набор когнитивных и аффективных элементов.

В 2005 году Кетс де Фрис затронул «синдром самозванца» при изучении более общего феномена обмана. Он считал обман в том либо ином его виде социальной нормой, так как общество требует от людей скрывать свои слабости и придерживаться устоявшихся общепринятых норм. По его мнению, выход за рамки этих норм приводил к двум крайностям — либо к обычному обману, либо к обману «невротическому», то есть проявлению симптомов «синдрома самозванца».

Под нормой он понимал стремление каждого человека соответствовать ожиданиям окружающих, даже если они расходятся с нашим внутренним мироощущением. Мы прячемся за маской и не демонстрируем нашу истинную сущность, чтобы избежать осуждения со стороны.

При этом обычные обманщики делают это, чтобы получить выгоду от обмана других людей. Даже если это просто моральная выгода от осознания удачного обмана. У таких людей, естественно, тоже может быть страх разоблачения.

Невротические «самозванцы» не делают на самом деле ничего, выходящего за рамки публичных норм. Их ощущения о производимом обмане полностью субъективны, и они чувствуют себя обманщиками независимо от мнения окружающих. Именно им свойственны все признаки «синдрома самозванца», о которых будет подробно сказано далее.

В 2011 году Валери Янг выпустила книгу, основанную на собственных наблюдениях. Она вновь сфокусировалась на женщинах и рассказала о распространённости синдрома среди аспиранток. Книга называлась «Тайные мысли успешных женщин», и предпосылкой её появления стал собственный опыт автора в ощущении себя обманщицей.

Все эти исследования и публикации были разными, но сходятся они в одном: «синдром самозванца» — это субъективное ощущение человека, который уверен, что является обманщиком и боится разоблачения, зачастую не имеющее ничего общего с реальностью.

Несмотря на то, что проявления синдрома встречаются у представителей абсолютно разных социальных групп, есть те группы, где он заметен чаще всего. В первую очередь это люди с высокими достижениями в любой сфере деятельности. То есть для того чтобы чувство сомнения возникло внутри нас, необходимо, чтобы имелась какая-то фактура — в чём именно сомневаться? Причём чем больше будет достижений и чем выше положение фактически занимает человек, тем больше у него может быть сомнений в себе. Именно из-за этой особенности «синдром самозванца» можно назвать «проклятием успешных людей» или «проклятием умных людей». От него страдают и всемирно признанные учёные, и президенты огромных корпораций или стран. Просто говорить о подобных слабостях и сомнениях в себе не принято в нашем обществе. Наоборот, считается, что чем выше ты забрался по должностной иерархии или лестнице достижений, тем больше ты должен быть похож на бездушную машину, которая не может сомневаться в себе.

Представьте себе Альберта Эйнштейна, или Стива Джобса, или Джима Керри, которые говорят вам: «Я сомневаюсь в себе!» В своих знаниях, своих способностях, своих возможностях справиться с чем-либо. Что вы им ответите? Мне на ум сразу приходит ответ: «Ну, если вы сомневаетесь, то мне вообще стоит забиться в угол и никогда не отсвечивать в обществе». А ведь три эти человека — лишь немногие, кто действительно признавался в своих страхах и сомнениях, проявляющихся уже после того, как они доказали свои способности.

Дополнительно к людям с высокими достижениями среди прочих равных проявлениям синдрома чуть больше подвержены представители социальных групп, которые в конкретном обществе находятся в меньшинстве. Для примера, в США афроамериканцы испытывают синдром чаще, чем белые, а азиаты даже ещё чаще, чем афроамериканцы либо латиноамериканцы. Женщины в мужских, патриархальных обществах и коллективах будут сталкиваться с симптомами чаще мужчин, но то же самое применимо и к мужчинам в женских, матриархальных обществах и коллективах. Или к мужчинам, которые занимаются деятельностью, относимой социумом к женским. Одарённый ребёнок, который учится в обычной школе со средним уровнем способностей учеников ниже его, может аналогично испытывать признаки «самозванца».

Некоторые исследования показали, что представители определённых профессий могут чаще других сталкиваться с симптомами. Например, речь может идти о научной сфере деятельности, в которой надо не только обладать большим багажом знаний, но и постоянно доказывать свой уровень научными публикациями, консультированием различных структур и органов власти, отчётами за полученные гранты и так далее. Просто знаний мало, надо иметь ещё большую дозу уверенности, что зачастую является весьма затруднительным для людей с определённым складом ума, которые идут в науку. Плюс была замечена разница между теми, чья деятельность связана с точными науками, и гуманитариями. В точных областях гораздо легче опереться на объективную оценку, чем в гуманитарных, и это приводит к сомнениям в субъективных оценках у представителей гуманитарных профессий.

Также многое зависит от культурной среды, в которой проживает человек. Например, в наше время нам постоянно навязываются сравнения с другими и наблюдение за жизнью других людей через социальные сети. Один этот фактор уже может привести к появлению симптомов «синдрома самозванца» у любого человека, независимо от его текущих достижений, пола, расы, профессии и так далее. Об этой и многих других подобных причинах будет сказано далее.

Защитный пессимизм

Проводились исследования, в которых сравнивались успехи в решении различных задач у «самозванцев» и тех, у кого не проявлялись признаки этого синдрома. Результаты показали, что какой-либо однозначной разницы между двумя этими группами нет, то есть синдром самозванца действительно лишь наше субъективное мнение о своих способностях, но оно не обязательно имеет какие-то прямые объективные последствия, сказывающиеся на качестве нашей работы. Из результатов таких исследований психологи сделали вывод, что «самозванцы» обладают так называемым «защитным пессимизмом» — внутренним ощущением, которое заранее готовит их к негативным последствиям в будущем. Но при наличии такого ожидания плохого развития событий в будущем, «самозванцы» вполне могут эффективно действовать в настоящем моменте, когда это требуется.

Теория защитного пессимизма впервые была сформулирована в результате исследований Нэнси Кентор и Уэллсли Джули Норем. В 1980-х годах они изучали, как внутреннее беспокойство влияет на поведение людей в различных ситуациях, и сделали вывод, что в некоторых случаях оно может даже идти на пользу общей эффективности деятельности. Получив подобные результаты, этот вид беспокойства они выделили в отдельную сущность и назвали его «защитным пессимизмом». Их работа показала, что он может проявляться при решении самых разнообразных задач. Ощутив такой вид пессимизма, испытуемые на самом деле меньше тревожились, так как заранее готовили себя к худшему результату. В противовес им те, кто изначально имел повышенные ожидания от своих результатов, переживали больше, и из-за этого их продуктивность ухудшалась. Но есть один важный нюанс — защитный пессимизм подразумевает не пассивное ожидание плохих результатов, а активную подготовку к плохому развитию событий с проработкой различных вариантов действий.

Можно сказать, что защитный пессимизм является противоположностью распространённой в наше время практики позитивного мышления. Вместо того чтобы думать «всё будет хорошо», мы начинаем обоснованно сомневаться в хорошем развитии событий и стараемся предусмотреть факторы, которые могут нам помешать в достижении необходимого результата. Исследования показали, что подобный подход может даже положительно сказываться на нашем здоровье, так как люди, обладающие такого вида мышлением, более реалистично оценивают своё положение, тщательнее соблюдают рекомендации врачей и обращаются за медицинской помощью при первой необходимости. Такой подход вызывает множество ложных обращений, но в то же время он позволяет гораздо раньше диагностировать серьёзные заболевания и на начальных стадиях приступить к их лечению.

Но следует понимать, что исследования, направленные на изучение пользы защитного пессимизма, рассматривают только те случаи, когда мы осознанно занижаем свои ожидания и предполагаем возможность наступления худших вариантов развития событий, при этом не переходя черту разумности и не скатываясь в паранойю и тревожно-депрессивные состояния, они-то ничего хорошего нам не сулят. Учитывать и просчитывать возможные негативные последствия очень полезно, особенно в долгосрочной перспективе и при реализации больших задач. Для подобного анализа есть даже отдельное направление, которое назвали риск-менеджмент. Он является обязательной частью любых крупных проектов и отвечает за последовательность действий при наступлении тех или иных негативных событий.

Но в случае с синдромом самозванца мы акцентируем своё внимание не на объективных рисках, в первую очередь внешних, а на неуверенности в собственных силах и знаниях. Да ещё и делаем это с нерациональной стороны, которая подразумевает не закрытие имеющихся пробелов, а зацикливание на них и преувеличение вероятных проблем вплоть до катастрофизации с последующим возможным отказом от проекта вообще. Вместо того чтобы предусмотреть все слабые стороны как самой идеи, так и собственного участия в её реализации, «самозванец» может просто отказаться от проекта под влиянием своих страхов и сомнений.

Эффект Даннинга-Крюгера

Можно сказать, что обратной стороной синдрома самозванца как феномена недооценки себя является феномен переоценки себя, который составляет основу эффекта Даннинга-Крюгера. В 1995 году в Питтсбурге произошло два ограбления банков. Полиция была удивлена, когда поняла, что грабитель совершенно не пытался скрыть своё лицо от камер наблюдения. А грабитель был ещё больше удивлён, когда его пришли арестовывать. Оказалось, что он не скрывался от камер, так как считал, что смог сделать своё лицо невидимым для них. МакАртур Уиллер знал о существовании так называемых невидимых чернил, состоящих из лимонного сока. Если писать на бумаге лимонным соком, то текст не видно, пока не нагреешь бумагу над огнём. Примерно таким же способом, но с использованием молока вместо лимонного сока, писал письма из тюрьмы Владимир Ленин в далёком 1896 году. Неверно истолковав принцип действия таких невидимых чернил, МакАртур решил, что они помогут ему ограбить банк, и спокойно пошёл на дело, намазав лицо лимонным соком. Он был не совсем уж глуп и даже решил проверить свои предположения, сделав фотографию своего лица, покрытого лимонным соком, на полароид. По каким-то причинам на снимке не проявилось его лицо, вероятно, кассета с бумагой была просто испорчена. Удостоверившись по результатам проверки в правильности своей идеи, он пошёл на ограбление. Экспертиза показала, что он был психически здоров и не принимал наркотики, просто слишком положился на свои поверхностные знания.

Спустя четыре года этот случай очень заинтересовал психологов Дэвида Даннинга и Джастина Крюгера, которые провели исследование и выпустили работу под названием «Неквалифицированный и не подозревающий об этом: как трудности в распознавании собственной некомпетентности приводят к завышенным самооценкам». Так как это было первым исследованием данного эффекта, то он получил название именно в честь этих авторов, хотя и они сами, и другие исследователи впоследствии говорили, что упоминание этого явления встречалось уже давно и абсолютно у разных людей. Например, у Чарльза Дарвина: «Уверенность чаще порождается невежеством, нежели знанием», Лао-цзы: «Знающий не говорит, говорящий не знает», Конфуция: «Истинное знание — в том, чтобы знать пределы своего невежества», Шекспира: «Дурак думает, что он мудр, но мудрец знает, что он дурак», Сократа: «Я знаю, что ничего не знаю» и даже в Библии: «Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего ещё не знает так, как до́лжно знать».

Итого, простым языком эффект Даннинга-Крюгера можно описать следующим образом:

У некомпетентных людей недостаточно опыта, чтобы корректно оценить, насколько низка их квалификация, поэтому они убеждены в высоком уровне своих знаний, даже если объективно это совсем не так.

С другой стороны, люди с обширным опытом понимают, как часто ошибались в прошлом и как много подводных камней есть в каждой сфере, и потому склонны занижать уровень своих знаний и способностей.

На простейшем примере этот эффект проявляется так: по результатам опросов около 80 % водителей считают, что имеют навыки управления автомобилем выше среднего. Абсурдность и нелогичность такого результата видна любому невооружённым глазом. Даже не потребуется проводить реальное тестирование навыков вождения, чтобы сказать, что как минимум 30 % (а на самом деле, может, и все 50 %) из считающих, что их навыки вождения выше среднего, заблуждаются и переоценивают их.

Опираясь на наш жизненный опыт, обрывочные знания из разных сфер, догадки и даже интуицию, наш мозг способен незаметно для нас самих выстраивать довольно сложные предположения и приводить доказательства в пользу их правоты. Эти выводы могут казаться нам такими же гарантированно верными, как и реальные факты, которые мы получаем со стороны. И именно благодаря этой способности, человечество зачастую и развивается в целом, но такое достоинство несёт с собой и недостатки. Множество из известных нам «фактов» на самом деле являются просто вымышленными, и мы этого можем не осознавать. Когда мы принимаем решения на основе таких фактов, мышление не допускает нас к анализу возможных пробелов и нестыковок. Вместо этого оно подталкивает нас к скорейшему принятию решения и возникновению чувства максимальной уверенности для комфортного существования. Зачастую это приводит к тому, что мы становимся излишне уверенными в ситуациях, в которых объективно мало что понимаем.

И хотя под эффектом Даннинга-Крюгера всё чаще может подразумеваться только одна часть — излишне самоуверенные глупцы, на самом деле он охватывает весь спектр несоответствия реальности субъективному ощущению человека, то есть и самоуверенных глупцов, и сомневающихся экспертов. Но сомневающиеся в своих знаниях специалисты тут обозначаются только в противовес второй группе людей, и исследование не затрагивает негативные последствия ни для одной из сторон. «Синдром самозванца» — это как раз сомневающиеся в себе профессионалы, оказавшиеся в ситуации, когда их сомнения в своих знаниях и навыках и возникающие на этой почве страхи мешают нормальной жизни и плодотворной работе.

Причины возникновения эффекта Даннинга-Крюгера в профессиональной среде можно легко понять, если обратиться за объяснениями к описанию нескольких этапов «знания-незнания». Когда мы начинаем получать знания в новой для себя области или профессии, мы последовательно проходим через эти четыре этапа:

Я ничего не знаю.

Только приняв решение и ещё не начав процесс обучения, мы находимся на первой ступени, на которой мы ничего не знаем об указанном предмете (ну или практически ничего).

Я что-то знаю.

Начав процесс обучения, мы получаем свои первые знания и даже можем уже успешно применять их на практике, но ещё не особо задумываемся о том, сколько нас ждёт впереди.

Я знаю, что я ещё чего-то не знаю.

Продолжая процесс обучения и практики, мы видим множество отдельных тонкостей нашей профессии, знаний о которых нам пока недостаточно. Мы чётко осознаём это и продолжаем двигаться вперёд.

Я не знаю, чего ещё я не знаю.

Охватив общедоступную часть знаний нашей профессии, мы уже давно используем свои знания на практике, но понимаем, что в ней невозможно знать всё, так как постоянно сталкиваемся с новыми ситуациями, в том числе теми, которые до нас могли не встречаться никому.

Так вот, сомнения в своих знаниях абсолютно нормальны для трёх из четырёх этих этапов, но на одном из них сомнений зачастую нет. На первом этапе мы обоснованно сомневаемся, так как действительно ничего ещё не знаем и вдобавок можем быть не уверены в своих силах узнать это.

На третьем и, особенно, четвёртом — для нас очевидно, что за пределами наших знаний в предметной области есть что-то ещё, зачастую для нас абсолютно непонятное, и это «что-то» мы хотим учитывать при совершении любых действий и принятии решений. Именно в эти моменты часто проявляется синдром самозванца.

Вообще никаких сомнений может не быть только у того, кто находится на втором этапе этого пути развития, которому и соответствует уровень сверхуверенности в эффекте Даннинга-Крюгера. Находясь там, мы бываем так воодушевлены новой для себя информацией, что не замечаем дальнейшего огромного её количества, которое нам только предстоит узнать, и от этого становимся слишком уверенными в себе и своих силах.

Эти этапы и вообще весь эффект Даннинга-Крюгера, как и феномен самозванца, отражают две крайности в самооценке, но ни одна из них не является нормальной. Где-то посередине между ними находится то состояние, в котором лучше было бы задержаться подольше, при этом продолжая развиваться профессионально. И этого можно добиться, планомерно отслеживая своё развитие не только с точки зрения увеличения багажа знаний и улучшения профессиональных качеств, но и контролируя уровень уверенности в себе и не позволяя ему подниматься до необоснованно высокого и опускаться ниже соответствия объективному положению вещей. Именно умеренная общая самооценка может быть максимально продуктивной и в то же время безопасной для собственного психологического здоровья. У нас могут быть сильные стороны, но они не должны закрывать от нашего взгляда имеющиеся у нас пробелы в знаниях. У нас могут быть и слабые стороны, но не стоит им позволять брать полный контроль над нами.

Но стоит помнить о том, что мы очень часто сталкиваемся с ситуациями, когда неспособность видеть недостатки своих знаний играет нам на руку. Например, это может касаться всего, что мы считаем своим хобби. Если я получаю удовольствие от рисования, сочинения музыки или написания рассказов и при этом не претендую на звание профессионала ни в одной из этих областей, не зарабатываю с их помощью деньги, то незнание того, насколько плохо я этим занимаюсь, позволит мне сохранить это хобби и продолжать получать от него удовольствие. Скажи мне кто-нибудь, как ужасно я на самом деле рисую, я, вероятно, перестану рисовать. Скажи мне кто-либо о том, что мне медведь на ухо наступил, и меня может настичь страх перед музыкальным инструментом на долгие годы.

Но когда речь идёт о профессиональной деятельности, особенно связанной с безопасностью и здоровьем окружающих нас людей, — очень важно отдавать себе верный отчёт об уровне своих знаний и не проявлять неподкреплённой ничем уверенности в своей компетентности, чтобы последствия наших решений и действий не принесли непоправимого ущерба окружению.