Эпоха перемен. Записки покойного Г.Г. Майера, хирурга и ясновидящего

Александр Александрович Телегин, 2008

Направление повести – фантастический реализм. Её герой Герберт Герхардович Майер становится свидетелем Великого распада. Бóльшая и счастливейшая часть его жизни проходит в Таджикистане, где он проводит уникальную операцию и становится лучшим хирургом Душанбе. Предвидя наступающие трагические события, он в 1980 году переезжает в Сибирь, где знакомится со многими необычными людьми. Здесь его застаёт эпоха перемен, и всё кругом, включая людей, становится незнакомым. Повествование охватывает события с 1940 по 2008 год: разложение советских элит, межнациональные конфликты, победу Ельцина, октябрьские события 1993 года.Обложка создана на ресурсе Canva.

Русь! встречай роковые годины:

Разверзаются снова пучины

Неизжитых тобою страстей…

(М.А. Волошин «Дикое поле»)

Глава 1. Собрание перед выборами

Зима и пятиминутка начались одновременно. Едва лишь главный врач — худой, высокий, самодовольный, в очках, страшно похожий на Кролика из мультфильма про Вини Пуха, — взял слово, повалил снег.

— Вы, несомненно, знаете, что нам предстоят выборы в областной совет. В областной совет! ― повторил он и строго посмотрел на меня. Я потупился. — Нашим кандидатом является достойный человек, я бы сказал, очень достойный человек, заместитель главы администрации области, то есть, заместитель нашего губернатора, наш земляк, уроженец Красноболотнинского района Степан Иванович Безутешнов¹, — наступила тишина, некоторые втянули головы в плечи. — От того, как мы проголосуем, как мы проголосуем, зависит судьба нашего района и, я не побоюсь этого слова, области. Да, области! Я, товарищи, даже представить себе не могу, что будет, если мы не проголосуем за Степана Ивановича. Во-первых, мы не сможем закупить необходимое нам медицинское оборудование, во-вторых, не сможем сделать ремонт, потому что деньги на это может дать только Степан Иванович. И, наконец, в-третьих, в-третьих, нынешний двухтысячно гм-гм… сами знаете какой год, станет самым позорным в истории нашего Макушинского района, если мы, если мы! не выполним свой долг, не оправдаем высокого доверия области. Ведь вы знаете, товарищи, что Степан Иванович выдвигается нашим губернатором на пост Председателя областного Совета, я хотел сказать Думы.

Кролик сделал многозначительную паузу.

Сидевший рядом со мной Марк Владленович Лошадкин заёрзал на стуле:

— Мне надо позавтракать, ― прошептал он.

— Пожалуйста, пожалуйста, ― согласился я также шёпотом.

Марк Владленович осторожно, чтобы не шуметь, приподнял Золотую Звезду Героя Социалистического Труда, прикрывавшую вход в нагрудный карман его белого халата, достал несколько бутербродов с сыром и колбасой, завёрнутых в фантик от конфеты «Мишка косолапый», развернул и стал медленно и тщательно жевать.

— Так вот, ваша задача, ваша задача, ― продолжал Кролик, ― с каждым вашим пациентом, с каждым пациентом, провести беседу и разъяснить ему, что голосовать надо только за Степана Ивановича.

— Мне надо запить, ― опять прошептал Лошадкин.

— Пожалуйста, пожалуйста, запивайте, ― разрешил я снова шёпотом.

Марк Владленович достал из внутреннего кармана крохотный флакончик, отвернул пробку и наполнил её горячим кофе. По ординаторской распространился такой аромат, что врачи стали тихонько поводить носами и сглатывать слюнки.

Кролик — тоже проглотил слюну и продолжил:

— Основная ответственность ложится на вас, участковые! Заведующие ФАПами!² Если в ваших сёлах Степан Иванович не наберёт нужного количества голосов, я найду способ расправиться с вами! Запомните: никто из вас не останется на рабочем месте, если в вашем селе Степан Иванович не победит. Теперь перейдём к практическим вопросам. От нашей Центральной районной больницы в предвыборный штаб Степана Ивановича направляется наш испытанный товарищ, член нашей партии ― гм-гм… сами знаете какой ― Маркс… виноват, Марк Владленович Лошадкин. Он займёт пост заместителя руководителя штаба.

«Опять без ЛОРа останемся», ― подумал я про себя и тяжко вздохнул.

— Чего вы вздыхаете, ― спросил Лошадкин шёпотом.

— Так, ничего.

— Марк Владленович, я думаю, Вы уже имеете опыт работы по предыдущим выборным кампаниям и с честью справитесь с возложенными на Вас задачами, ― сказал Кролик.

— Конечно справлюсь, ― спокойно ответил Лошадкин.

«За сто тысяч отчего бы и не справиться», ― подумал я опять про себя.

— Во всяком случае, все ресурсы нашей больницы в Вашем распоряжении. Так, следующая задача. Фаина Ивановна, как вы себя чувствуете?

— Ничего, ― Фаина Ивановна, оживлённая и бодрая, как двадцать семь лет назад, поднялась со своего места.

— Фаина Ивановна, вам как пенсионерке, оставшейся нашей активисткой, как самой, не побоюсь этого слова, мобильной из нас, мы поручаем обойти всех жителей нашего района, поговорить с каждым, достучаться, так сказать, до каждого из семнадцати тысяч сердец. Справитесь?!

Фаина Ивановна ответила, как поклялась:

— Справлюсь! Всех обойду, до всех достучусь! Товарищи! Нам обязательно надо выбрать Степана Ивановича, потому что он обещал купить новую мебель для храма имени Рождества Пресвятой Богородицы.

— Вот-вот, Фаина Ивановна, на это и напирайте в беседах с людьми: Степан Иванович — глубоко верующий человек.

— Мне опять надо позавтракать, да вот не знаю, будет ли удобно, ― наклонился ко мне Лошадкин.

— Ради Бога, мы прекрасно всё понимаем.

Действительно, все знали, что городские врачи порекомендовали Лошадкину принимать пищу пятьдесят девять раз в сутки — по числу прожитых им лет, но в очень небольших количествах:

— Кушайте, кушайте на здоровье.

Снова откинулась Звезда, и по ординаторской распространился запах настоящих португальских шпрот в прованском масле, а следом запах такого цейлонского чая, какой уже и не растёт на Шри-Ланке.

Тут и Кролик не удержался: дважды проглотил слюну, закашлялся и сбился:

— Ах, да, не забудьте упомянуть, Фаина Ивановна, что в восьмидесятые годы Степан Иванович был послан нашей партией и правительством на Шри-Ланку, и в самые короткие сроки наладил поставки оттуда цейлонского чая. Я хотел сказать, шриланкийского.

— Не забуду, упомяну. Только…. У меня конъюнктивит. Боюсь, микробы выедят мне зрачок.

— Ничего, доктор Габов выпишет вам хороших глазных капель.

— Бесплатных капель нет. Их в списках не значится.

— Стыдитесь, доктор Габов!

— Фаина Ивановна наш старейший сотрудник!

— Неужели она не заслужила, чтобы мы бесплатно вылечили ей глаза?! — это накинулись на Габова все присутствовавшие врачи, среди которых не было ни одного, кто трепетно не любил бы милой Фаины Ивановны.

— Было б сказано, ― вяло согласился Габов.

На этом пятиминутка закончилась. За окнами была сплошная снежная пелена.

«Ах, Фаина Ивановна, Фаина Ивановна! Как-то она пойдёт по такому бурану стучаться в семнадцать тысяч сердец?» ― тревожно подумал я.

Впрочем, постойте, дайте-ка я расскажу вам про Фаину Ивановну.

Но прежде чем рассказать, как я познакомился с Фаиной Ивановной, надо рассказать, как я оказался в Макушино. А прежде чем рассказать, как я оказался в Макушино, надо рассказать… о всей моей жизни до этого.

Примечания

1

Все персонажи и события вымышлены, любые совпадения случайны

2

ФАП — фельдшерско-акушерский пункт.