Темный круг. Наследие Вассар

Александр Александрович Козырев, 2021

Мир еще не остыл от предыдущих потрясений, а приближающаяся звезда Сул-Ур уже сулит ему новые. Великий, укрывшийся на севере, постепенно теряет силу, и тем уверенней чувствует себя Суггиш – воплощение древнего некроманта: он восстал и снова грозит войной всему живому. Сможет ли его остановить тот, кто сам только начинает осознавать свое предназначение? Вступая в Темный Круг, он еще не знал, какие могучие силы готовы бороться за него. Он думал, что видит сны, – они оказались реальностью. Он думал, что кто-то морочит его, оказалось, что морок – это и есть он сам. Перемены застали его врасплох, лишили привычного имени, дома, окружения, жизнь его не раз висела на волоске. Закалят ли его испытания настолько, чтобы в одиночку противостоять роковому наследию Вассар?

Глава 10

Пяст стянул отряд к прикрытой деревьями поляне: следы своего пребывания северяне тщательно уничтожили. Опытным следопытам потребовалось время, чтобы все выяснить: отряд, состоящий не менее чем из полусотни пеших воинов, движется на северо-запад. След вел в глубь Инистого леса.

Отправив гонцов в город, Пяст двинулся в погоню. Он понимал, что идти сейчас в лесную чащу, не имея ни достаточного числа воинов, ни уверенности в том, что помощь, случись что, подоспеет вовремя, было неосмотрительно. Но медлить, ожидая ответа из Вартияра, значило бы упустить врага, цели которого пока оставались неясными.

Мерцающая тьма отступила к самой границе леса. Когда справа от тракта он вырос черной стеной, сотенный остановил воинов: свежий след уходил в сторону лесной заставы.

— За мной! — коротко приказал Пяст.

Ночные обитатели притихли, только звуки тяжелых шагов гулко отзывались в глубине. Что-то таилось в лесу — темное и мертвое, витало в воздухе. Оно бродило по обочине, теряясь в тенях, и беззвучно двигалось вместе с отрядом.

Пяст чувствовал чье-то незримое присутствие и понимал: воины тоже напряглись. Он не останавливал отряд ни на миг, зная: как только они остановятся, тьма проникнет в храбрые сердца и откроет дорогу губительному страху.

Ночь не отступала, время застыло, не давая рассвету прогнать темноту. Серая полоса дороги, скрытая под широкими кронами, стала почти не видна.

Ветер стих, лес стал неподвижным, словно умер. Тени деревьев, уродливо исказившись, выползли на дорогу и замерли, заставив отряд остановиться. Пяст резко поднял руку, и воины все как один потянулись к мечам. Что-то впилось злобным холодным взглядом в командира — у него на миг перехватило дыхание, но тут же отпустило. Дав себе время успокоиться, Пяст коротко и тихо скомандовал:

— Вперед.

Они остановились метрах в ста от заставы. Сквозь высокий, но покосившийся от времени, а кое-где и вовсе разрушенный частокол видны были огни разведенных костров.

Пяст приказал подобраться ближе.

Северяне развели три больших костра, сидели молча, уставившись в огонь. Пяст отметил, что отряд лазутчиков сильно поредел: то ли они разделились, разойдясь в разные стороны, то ли часть их находится где-то внутри заставы. Саввара он увидел не сразу: проводник был жив, но накрепко привязан к одному из массивных бревен.

Раздалось громкое щелканье. Огромная птица сидела на крыше приземистого, задней стеной прижатого к частоколу строения. В двух шагах от строения стоял — сначала Пяст не поверил своим глазам! — краст: между ним и птицей явно происходил диалог.

«Вот ведь какие гости к нам пожаловали», — только и успел подумать он. Нечто дрогнуло в самом сердце Инистого леса, гул, нарастая, потянулся к заставе. Лазутчики почуяли опасность, заметались от стены к стене, выискивая врага. Пяст бросил взгляд на Саввара: стянутый веревками, тот не мог двинуться с места и тревожно озирался по сторонам.

Ожидание длилось недолго: в накатывающем гуле отчетливо слышался стук множества копыт. Северяне ринулись на покосившиеся от времени башенки, изготовившись к бою.

Выглянув из своего укрытия, Пяст увидел, что к заставе быстро приближался отряд. Харрас с Руконом — это были именно они! — мчались впереди и на расстоянии полета стрелы остановились. Высоко подняв руки, они направили коней в сторону заставы.

Пяст заметил смятение в лагере северян, они явно не ожидали такого поворота. Краст подскочил к птице, выкрикнул что-то (Пяст не разобрал), птица, взмахнув крыльями, взмыла в небо. Краст обратился к одному из северян, но, видимо, не добившись толку, принял решение и, не торопясь, направился навстречу прибывшим.

— Откройте ворота! Сдайтесь на милость здебора Харраса, градоправителя Вартияра! — услышал Пяст голос Рукона.

— С чего нам сдаваться на его милость? — краст кричал громко, звук был резким и неприятным.

— С того, что иначе мы возьмем вас силой, и тогда милости вам ждать уже не придется, — объявил Рукон.

Пяст, воспользовавшись моментом, проник сквозь колья внутрь и змеей пополз к Саввару по холодной, покрытой ломкой травой земле. Проводник наблюдал за действиями краста, не замечая его. Но до того, как разговор был окончен, Саввар уже выполз за частокол вслед за Пястом. Он стоял, опираясь на плечо сотенного, пристально глядя в обступившую заставу темноту. Проводник, проведший за свою жизнь множество дней и ночей в Инистом лесу, чувствовал и видел гораздо больше других.

— В таком случае вы лишитесь своего проводника, — ехидничал краст.

— Привести пленного!

Поняв, что пленного нет, а застава окружена, краст и не подумал сдаваться. Он резко вскинул руку. Стрелы полетели с башен: бой начался.

— Черан! — краст искал командира, но безуспешно — тот не отзывался. Все решили, что командира утащили вместе с пленным. Краст зашипел, выкрикнул команды и сам встал в строй.

За ним ринулись несколько северян и тут же врезались в воинов Пяста: те успели протиснуться сквозь частокол. Харрас с Руконом бросились в образовавшиеся бреши. Неожиданно лошадь сотенного запнулась и повалилась, загородив проход. Харрас остался один, десятки стрел устремились к нему, но беспомощно отскакивали от лат. Он спешился — в узком пространстве всаднику негде было развернуться — и, прикрывшись щитом, пошел в атаку. Приняв первый удар на щит, приподнял его над собой и коротко кольнул, метя противнику в горло, — северянин, заливаясь кровью, повалился на холодную землю. Здебор повернулся, принимая следующий удар стальным наплечником, клинок чиркнул, высекая мелкую искру. Враг потерял равновесие, здебор подставил клинок под тело противника — еще один северянин остался на земле.

Краст, заметив здебора, бросился к нему, в одной руке сжимая обнаженный меч, в другой — длинный тонкий стилет. Меч скользнул по доспеху, едва не угодив в открывшуюся тонкую брешь в сочленении шлема и лат. Харрас развернулся на месте, отражая удар. Краст уклонился, нацелился в щель забрала и ударил со всей силы: стилет глубоко вошел в поднятый щит, застряв в плотном дереве. Харрас вырвал оружие из рук краста и, сделав шаг навстречу, ударил с плеча. Краст упал на спину, перекатился и подскочил, принимая боевую стойку, моментально переходя в атаку — здебор удивился его ловкости. Безносый ревел, набирая скорость. От очередного удара щит Харраса раскололся. Пока он снимал с руки застрявший в латной перчатке ремень, краст вырвал стилет из щита, метнул его в съехавший от удара наплечник, здебор осел, но, неожиданно бросившись под ноги врагу, стремительно вытянул руку, насаживая его на клинок.

Рукон с всадниками, наконец, прорвались за частокол, вмиг растоптав северян.

Все стихло, лишь низкое эхо битвы вернулось из леса. Над заставой мелькнула огромная крылатая тень. Саввару почудилось, как отодвинулись от частокола громадные щупальца. Крик Пяста: «Еще один здесь!» — спугнул видение. Саввар увидел, как сотенный выволок из полуразрушенного строения рыжебородого лазутчика, и ринулся на помощь.

— Суггиш! Суггиш! Он идет за мной! Он придет! За… мной! Идет! — повторял лазутчик раз за разом.

Пятеро оставшихся в живых северян не сразу признали в нем своего командира Черана.

— Надо увести его подальше от всех, сотенный! Он цуве! — Саввар даже на расстоянии почувствовал исходящую от безумца опасность.

Крепко связав и вставив в рот кляп, его поместили в одном из пустых домов — отдельно от всех.

Рукон помог Харрасу снять доспех. Хоть рана была неглубокая, кровь не останавливалась. Он вытащил из седельной сумки плотную ткань и туго перевязал плечо.

Ночь давно должна была отступить. Но молочно-серый туман словно вытолкнул рассветные лучи из леса, и до обеда застава пребывала в полумраке. Нечто отступило и от Черана: он свернулся в клубок, готовясь наконец заснуть. Ему это не удалось: Харрас потребовал его к себе.

Саввар был тут же. Проводник смотрел на Черана, не мигая, чувствуя пропитавшую его тьму.

— Рассказывай! Зачем вы приходили в Вартияр?

— Жертва… Жертва… Жертва, — повторял, как безумный, рыжебородый северянин.

— Кто послал вас в Вартияр? Что вам нужно было в городе?

— Оно! Оно просит… Оно требует! Суггиш! — закачался в углу Черан.

— Мы ничего от него не добьемся, — во взгляде Саввара смешались презрение и жалость.

Харрас вопросительно посмотрел на проводника, потом снова обернулся к пленному.

— Кого ты видел?

— Суггиш… Он поднял… в некрополе…

Черан подполз ближе. Рукав завернулся, на оголенном предплечье черным пауком сидело пятно, длинные нити паутиной вились по руке вверх.

— Цувера! — почти одновременно закричали Харрас и Саввар: перед ними был не просто зараженный черной кровью, а тот, кого выбрал суггиш своей жертвой и за кем рано или поздно придет.

— Оно без тела! Оно как ветер! Оно тень! — вопил Черан.

— Он обречен, — Харрас не мог отвести взгляда от руки северянина.

— Я как чувствовал: ночью что-то почище краста и гаюл скрывалось в лесу.

Нужно было срочно вызывать хранителей, возвращаться в Вартияр стало опасно: можно было навлечь на город беду.

— Саввар, скажи, чтобы его заперли в дальнем доме. Руки свяжите. Да осмотрите всего внимательно, чтобы крови на нем не было. Охрану не ставь, сам будешь навещать до прихода примия.

— Может, отпустить его совсем?

— Даже если отпустим, он далеко не уйдет. Надо сообщить Легуру, он прибудет, решим, что с ним делать.

Саввар крикнул стоявшим за дверью воинам, те подхватили упирающегося Черана, увели во двор. Саввар пошел за ними.

К Харрасу явился Пяст, он допросил остальных пленных.

— В Кьянк лазутчики отправились по приказу князя Бойдана, — доложил сотенный. — Он послал с ними крастов, чтобы они провели отряд через долину и Инистый лес. Говорят, что ночью сидели в городских подземельях под Вартияром, там дождались Менза с его людьми. Менз должен был передать им какого-то юнца. Но что-то, видимо, пошло не так, и, вместо юнца, Менз приволок Саввара.

— А где сейчас Менз?

— Где-то в Кьянке. Они дошли вместе до заставы, а потом разделились: Менз увел своих людей дальше. Думаю, эти остались нас ждать: прикрывали своих. Да, один из них сказал, что в городе есть еще люди князя, воронов отравили именно они.

— А что говорят про командира?

— Сказали, что его странности в Инистом лесу начались, у некрополя.

Здебор молчал, обдумывая услышанное.

Картина вырисовывалась неожиданно отчетливая. Несколько отрядов северян, усиленные крастами, практически одновременно проникли в Кьянк, причем с самых неприступных сторон. Харрас уже не сомневался, что все они посланы Бойданом. Целью одних был Дан, и только случайное стечение обстоятельств не дало северянам увести его. Цель других пока не ясна. Но северяне в Кьянке, и они обязательно объявятся.

Оторвавшись от своих размышлений, здебор написал письмо примию Легуру, распорядился срочно отправить гонцов в Вартияр.

— Мы останемся до прихода хранителей здесь. Надо укрепить заставу, — объявил он о своем решении.

Ближе к полуночи началось. По одиноко стоящей в лесной глуши заставе волной прокатился ужас. Запертый в доме, Черан отчаянно пытался освободиться: некогда грозный воин бился в истерике, выл, катался по полу, стараясь порвать стягивающую его веревку, пока силы не оставили его окончательно. Оно было рядом, он знал: еще немного — и пустые глазницы найдут его. След на предплечье горел огнем. Он заполз в угол и замер, вглядываясь в пустоту, повторяя вновь и вновь:

— Жертва, жертва, жертва…

Здебор поднялся на невысокую дозорную вышку, вглядываясь в лес. Пяст держался рядом, воины заняли боевые посты.

Чернота медленно подступила к северным воротам и тонким языком коснулась запертых створок. Черан взмолился. Он кричал что было сил, призывая своих пленителей спасти его. Пустые глазницы нашли его…

Саввар увидел: что-то движется к дому, в котором заперли северянина. Крик застрял у него в горле: ему приказали молчать. Холодный мертвый взгляд обездвижил проводника, и он, повалившись на бок, замер.

Существо — незримое почти для всех и бесплотное — проникло за запертую дверь. Черан в последний раз вскрикнул и вдруг успокоился. Оно медлило, словно ожидая чего-то от взмокшего и потерявшего дар речи человека, потом стало медленно приближаться. Черан смотрел в пустые глазницы: страха уже не было. Смерть кружила над ним несколько дней, он чувствовал ее неизбежность. Сознание прояснилось. Он знал, что так может быть — его предупреждали, но до конца не верил, что это произойдет именно с ним. Руку обожгло, казалось, твердые холодные пальцы рвут его плоть, забирая силу, а вместе с ней и жизнь. Боли он не чувствовал, но от неожиданности резко стиснул зубы и прикусил язык. Рот тут же переполнился кровью, алые струйки покатились по подбородку. Существо вмиг оказалось прямо перед ним…

Силы покинули Черана так быстро, что он не успел ничего понять. Кровь, потоком хлынувшая с языка жертвы, наполняла существо силой: оно обретало плоть, прозрачные кости наливались цветом, глазницы наполнялись холодным зеленым свечением…

Саввар оклемался. Все еще безголосый, он отчаянно и громко забарабанил руками по деревянным ступеням, указывая в сторону дома, где находился узник. Харрас понял его первым, бегом добрался до запертой двери и, поднатужившись, выбил ее плечом. Ворвавшись в комнату, занес меч для удара, но, глядя на Черана, замер, оторопевший. Полностью иссушенное тело на его глазах рассыпалось в пыль, не уцелели ни кости, ни одежда, несколько мгновений — и он словно никогда не существовал вовсе. Зеленоватое свечение приковало его взгляд.

— Суггиш! — выкрикнул здебор.

Подоспел Саввар. Проводник сбил с ног Харраса, не дав суггишу его коснуться. Пыль шелохнулась, собралась, закружилась в вихрь и вылетела наружу. Суггиш забрал жертву и затерялся среди деревьев.

Обычная темная ночь опустилась на заставу. Саввар по-прежнему прижимал Харраса к полу.

— Это был он!

— Я видел! — Саввар поднялся на ноги, помогая встать здебору.

— Господин, нам пора уходить. Без Легура и хранителей с ним не совладать.

Харрас задумчиво глядел туда, где мгновением раньше находился суггиш. Он знал, что проводник прав, но знал также и то, что уходить было слишком поздно — суггиш уже напился живой крови.