Вкус детства

Александр Алекс, 2020

Вкус детства – у каждого он свой. Это зависит еще и от эпохи, в которой живут ее герои. Моя эпоха – послевоенное время, разруха в стране, титанические усилия после войны, чтобы выжить… Многие тогда росли, как придорожная трава. Воспитателем была улица, а родителей заменяли казенные учреждения, как мне – детский дом. Наше поколение отстроило города, подняло экономику. Молодые влюблялись, создавали семьи, воспитывали детей. Сколько людей, столько и судеб. Автор этой истории рассказывает с болью, иногда с философским отстранением, а то и с юмором о своем неповторимом детстве. В нем – моменты коллективного портрета его сверстников и той эпохи. Читается легко и с интересом. Загляните в этот мир – он не оставит вас равнодушным.

Вкус детства

В детдоме мы любили собирать дикую землянику, росшую на лесных полянках. Кажется, и сейчас помню этот запах, её терпкий вкус. С каким наслаждением ел ароматную ягоду, лёжа на боку или животе, подолгу не отползая с удобного места. Раздвигал резные листочки, покрытые утренней росой, рвал и примечал следующую — сочную, сладкую.

Столько душистой, солнечной земляники росло в те времена в перелесках у реки, рви — не хочу! Мы принимали этот природный дар, как должное, запасаясь впрок лесными витаминами.

Так что, название «Вкус детства» вполне можно наполнить «Земляничным вкусом». «Черёмуховым» или «Вкусом медовых яблок». Много было незабываемых вкусов…

Но если все вкусы объединить, то это всё-таки «Вкус детства»! Хотя он бывал не всегда сладким. Вот доказательство тому.

Дальневосточная флора и климат чем-то схожи с климатом Кавказа. На Дальнем Востоке растут маньчжурские орехи, а на Кавказе, они похожи на грецкие, но это несколько другой вид орехов.

Возле нашей деревни росли орешники лещины, сразу за посёлком у речки. К осени в зарослях можно было их собирать мешками. Круглые коричневые орешки, словно в изумрудной оправе, формой похожие на корону. На макушке, в центре «короны» — маленькая проплешина, словно лысый затылок. Под коричневыми скорлупками — спелые ядрышки.

В приморских лесах под Владивостоком, где я служил в свое время в армии, росло много дикого винограда, который мне довелось попробовать. Кислый, но растет без ухода, можно окультурить, что, наверно, и делают местные жители.

Живя под Благовещенском, в лесополосах встречаются заросли чёрной смородины. Ее называли «лесной», но на самом деле это культурные посадки для защиты почвы от эрозии. Растет она без всякого ухода. Взрослые ходили туда и вёдрами собирали ягоду на варенье. Какое же оно было душистое и вкусное!

Детвора тоже была не прочь полакомиться лесными дарами, промышляя в сезон.

А ещё в лесополосах росли «финики», так мы называли мелкие плоды на невысоких деревцах (на самом деле, у них было другое название). Их плоды были суховатыми, но сладковатыми на вкус. Серебристо-махровые, с мягкой кожицей, ягоды почти без мякоти, внутри — крупная продолговатая косточка.

«Финики» осыпались, никому не нужные, кроме вездесущих мальчишек, как на Кавказе всюду растет алыча. Набегавшись, мы ели ягоды, чтоб заглушить голод.

Лазили по окрестностям целыми днями, не брезгуя любыми растениями, лишь бы чем-нибудь набить живот. Ходили по полям и лесополосам, выискивая подсолнухи, морковку, ягоды, черемшу (дикий чеснок).

Но больше всего мне нравилось лакомиться черёмухой. Это главная ягода моего детства в тех краях. Она необыкновенно крупная, величиной с дикий виноград, душистая и немного вяжущая и очень сладкая!

Я забирался на развесистое дерево, ел ягоды, сплёвывал косточки, опустошая ветку за веткой, перебираясь на другие.

Огромное дерево черёмухи росло недалеко от нашего дома. Когда-то здесь был плодовый сад. Теперь оставшиеся яблони и груши от старости и болезней почти не плодоносили, а черемуха плодоносила ежегодно, радуя своим урожаем.

Эх, как теперь бы я хотел поесть той самой черёмухи, чтобы снова ощутить её неповторимый вяжущий вкус. Вкус детства…

А вот на Кавказе черемухе не подходит климат. Ягоды почти не завязываются, а те, что остаются — сухие, костлявые. Сосед по даче посадил привитое деревце, но оно практически не плодоносило, а то, что оставалось на ветках, не было похоже по вкусу и близко на черёмуху моего детства.

Может, люди склонны идеализировать лучшую пору своей жизни, каковой, безусловно, является детство, ведь с возрастом всё отчётливее всплывают в памяти именно такие мелочи, которые уже не заменить в сознании никакими другими благами.

Переиначив известную поговорку, я бы сказал о той поре: деревья тогда были больше, а мы — беззаботней и счастливей.

Мы «паслись» на природных «пастбищах», купались в мелкой речушке, ловили странных рыбёшек, величиной с пескарей.

Рыбёшки назывались оригинально — гольяны и ротаны́.

У последних было маленькое туловище, но большая голова и широкий рот «до ушей», жабры, почти вывернутые наружу. Они, даже после жарких летних дней, умудрялись выживать в пересохших лужах, зарываясь в тину и впадая в анабиоз. Но стоило дождю заполнить лужи, и они оживали.

Зимой на болотистых озёрах, в нескольких километрах от нашего посёлка вода промерзала до дна. Поверх льда покрывалом ложился мох. Отвернув слой природного «одеяла», можно было собирать рыбешек.

Перезимовав в таких условиях, они выходили из спячки, отправляясь в плавание, как ни в чём не бывало.

Мы ходили на озёра зимой, собирали рыбёшек в вёдра. Пацаны поджигали камыш и насадив рыбу на палочку, поджаривали её наслаждаясь сладковатым вкусом.