Великая Звезда Мироздания

Александр Абердин, 2011

Митяй стал демиургом и, вернувшись на Землю, уже успел многое сделать для своей планеты и, главное, для Матери-Земли. Теперь перед ним стоит другая, куда более сложная задача – сразиться с чёрными демиургами, постоянно атакующими Мегавселенную. Он уже подготовил отряд прекрасных бойцов, но понимает, что этого мало. Чтобы усилить их, он создаёт новый центр подготовки и с помощью Матери-Земли воскрешает бывшего преступника, который становится её Хранителем и помощником Митяя. Вместе они передают отряду воинов-демиургов новые знания и вскоре отправляются за переделы мироздания. Как и подозревал юный демиург, на самом деле всё происходит совсем не так, как представлялось очень многим его соратникам. За пределами Мегавселенной они находят новых друзей и совместными усилиями не только отражают непрекращающуюся миллиарды лет атаку Тьмы, но и снимают осаду с множества других Мегавселенных. И снова перед Митяем встают новые задачи, самой главной из которых остаётся борьба с чёрными демиургами, но вначале он вместе с множеством друзей-демиургов решает другие, куда более неотложные…

Глава 2

Совершенно нежданный волонтёр-камикадзе

Митяй перенёсся не так уж и далеко, всего лишь километров на тридцать, к тому месту, где раньше находился посёлок Мезмай. Точнее, на его окраину. Посёлка как такового уже не было на карте. Вместо него стояло не более полудюжины роскошных вилл, в которых жили егеря, присматривающие за живностью, в основном крупноразмерной. Жители Мезмая, как и многих других посёлков и городов, с головой окунулись в новое для себя дело, называющееся ведловством. Егерями и животноводами новой формации стало не так уж и много народу. Куда большее число людей занималось сугубо техническим ведловством, требующим углублённых инженерных знаний. Таких вполне хватало, а потому что ни день на свет божий появлялись всё более удивительные творения. Демиурги, прибывшие на помощь Митяю из технически продвинутых миров, только диву давались, глядя на то, какие флайеры и прочие технические диковинки создавали земляне. Оно и немудрено, ведь Митяю удалось залучить в горы Краснодарского края уже несколько тысяч учёных и конструкторов. В основном людей не просто преклонного возраста, а глубоких стариков, стоявших одной ногой в могиле. Все они стали здесь молодыми, полными сил и энергии людьми, а знаний и талантов им и до этого было не занимать. Одно слово — гении.

Если раньше их фантазии не могли быть реализованы из-за технологических сложностей, то теперь они могли решить с помощью своих говорящих камней практически любую проблему. Поэтому что ни день из ворот ангаров-мастерских вылетали или выкатывались совершенно фантастические машины. По большей части, уже через несколько дней, а то и часов они превращались в слитки металла, пластиковые и стеклянные блоки или складировались ещё каким-нибудь образом. Главным для ведлов было определиться с технологическим процессом, после чего воспроизвести его мог чуть ли не каждый второй ведл. Вообще-то любой ведл мог изготовить себе почти всё, что угодно, просто у многих на это не было времени. Мать-Земля от такой прыти своих сыновей и дочерей ликовала, ведь им уже не было никакой нужды бурить скважины и закладывать гигантские карьеры, взрывать горы и перекрывать реки. Ведлы и без этих варварских способов прекрасно добывали все нужные им сырьевые материалы. Поэтому в этой части земного шара ушли под землю все железные и обычные дороги, бесследно исчезли нефтяные качалки и промысловые трубопроводы, а вместе с ними большая часть домов старой постройки, жутких на вид и неудобных. Вскоре точно такая же участь должна была постигнуть все города и населённые пункты, построенные людьми на Земле. В горах также произошли огромные перемены. Плато Лагонаки, одно из красивейших мест на планете, значительно преобразилось. На нём появилось множество озёр, основательно подросли горы, и на вершинах многих из них появились ледники толщиной до километра и более. Самым же удивительным было то, что на огромные массы льда почти не действовала сила земного притяжения, а потому очень многие имели склоны такой крутизны, да к тому же причудливые по своей форме, что более всего это походило на работу скульпторов, избравших лёд в качестве своего главного материала. На самом деле так оно и было. Как горы из базальта, гранита и осадочных пород, так и ледяные горы формировались с выдумкой и расчётом на то, что ими будут любоваться в будущем миллионы людей. Мать-Земля и в этом случае относилась к ведлам и демиургам благосклонно, так как ничто женское ей не было чуждо и она хотела выглядеть красиво. Вот её дети и старались, наводя этот макияж. И уж кто-кто, а Митяй знал это наверняка.

В последнее время он беседовал с Матерью-Землёй иногда чуть ли не всю ночь напролёт, и при этом ему даже не приходилось покидать спальню и отрываться от других, ничуть не менее важных дел. Поэтому он точно знал, что Мать-Земля довольна результатами их труда, но его при этом волновали куда более серьёзные дела, чем то, как его друзья решили напудрить носик этой престарелой даме, которая уже очень скоро должна стать очаровательной молоденькой красоткой. Так, совсем недавно он узнал, что один из его недавних экспериментов, в результате которого на свет появилась целая когорта демиургов-ликвидаторов, полностью увенчался успехом. Митяй ведь отнюдь не случайно пошёл на то, чтобы чуть ли не закапывать преступников живьём в землю, хотя на самом деле всё происходило куда сложнее. Всё объяснялось тем, что он сначала обсудил, если так можно выразиться, эту проблему с Матерью-Землёй, и та не только научила его, как можно её решить, но и заверила в том, что у неё имеется огромный ассортимент способов воздействия на психику человека, перед которым померкнут все человеческие измышления на тему ада со всеми его девятью кругами.

Митяй даже пожалел о том, что он так поспешно отправил в Москве на тот свет вора в законе, якобы ставшего бизнесменом, хотя это, в принципе, практически ничего не меняло. Что бы там по этому поводу ни говорили святые отцы самых различных церквей и религий, всё ведь происходило иначе. Хотя у каждого человека, и не у него одного, имелось то, что принято называть душой, что было на самом деле личностной информационной, психоментальной матрицей, то есть чем-то вроде энергетического компьютера с неуничтожаемым хард-диском, ни в какой рай даже души праведников не отправлялись. Мать-Земля, словно скопидом, забирала все души к себе и встраивала их в свою психоментальную матрицу, получая исчерпывающую информацию о людях и всех прочих живых существах, живущих на её теле и в его верхнем слое. Поэтому можно было смело сказать, что на Земле никто и никогда не умирал по-настоящему. Для этого нужно было погибнуть в такой дали от родной Матери-Земли, чтобы не что иное, как огромные расстояния, стали непреодолимым барьером, препятствующим возвращению человеческой и любой иной души в лоно Матери-Земли.

Узнав об этом, Митяй дня три ходил сам не свой, ведь из этого прямо выходило, что все умершие могли возродиться, но не сами по себе, а благодаря вполне определённым действиям демиурга наивысшего ранга. Сегодня Митяй такого уровня достиг и потому решил проверить, получится ли у него такое воскрешение. В те дни, когда он беседовал с Матерью-Землёй на эту тему, та однозначно дала ему понять, что обязательно получится, но при этом пояснила, что сначала ему придётся поработать со свежим материалом, чтобы потом перейти к самым древним захоронениям. Впрочем, как раз о самих захоронениях речи как раз и не шло вовсе. Матери-Земле было всё равно, где именно Митяй воссоздаст тело человека, а она в свою очередь вселит в него душу. Расстояние плюс-минус сотня-другая километров роли не играло, а потому вовсе не требовалось проводить эту сложнейшую процедуру именно в том месте, где упокоился тот или иной человек. Какой-то очень уж существенной информации, имеющей отношение к воскрешению людей и животных, Митяй сегодня не получил, но зато он обрёл нечто иное, то, что давало ему огромную демиургическую силу и чуть ли не полную власть над материей, начиная от микрокосма и заканчивая макрокосмом, — осознание того факта, что он является источником огромной силы, так как ментально связан сразу с тремя Матерями-планетами.

Это настраивало на мажорный лад. Ведь что ни говори, а энергии для воскрешения даже простой мыши требовалось примерно столько же, сколько её выделяется при взрыве термоядерного устройства мощностью двадцать мегатонн. Если бы кто-то сбросил на голову Митяя такую бомбу, то он погасил бы её в момент взрыва, ничуть не напрягаясь, так, мимоходом. Он ведь давно уже научился проделывать номера и похлеще, например, заставить песчинку взорваться с такой силой, что этим взрывом рождалось такое облако, состоящее из пресловутых бозонов Хиггса, что их хватило бы на сотворение целой галактики, а то и нескольких. Теперь же для куда более мощного взрыва, способного породить Протовселенную размером в одну десятую величины Вселенной Элании, ему вполне хватило бы одного-единственного атома водорода. Да, что ни говори, а высшие демиурги были до жути здоровенными ребятами на этот счёт, и, наверное, сам чёрт не знал, откуда они черпают такую силищу. Впрочем, так было раньше, поскольку теперь Митяй знал наверняка и с точностью до миллионного знака после запятой, откуда происходит сила высших демиургов и что нужно делать, чтобы этот источник никогда не иссяк в нём самом.

Где запитаться энергией, никаких проблем у Митяя теперь не было. Поэтому, переместившись на берег Курджипа, он сел на округлый валун и вошёл в контакт с Матерью-Землёй. Та поприветствовала его мягкой, тёплой волной энергии, идущей чуть ли не от самого центра Земли, и задала немой вопрос: хорошо ли он себя чувствует в своей новой ипостаси? Разговор Митяя с Матерью-Землёй никогда не вёлся с помощью слов. Вместо них в ход шли образы и эмоции, а также плотно спрессованные пакеты информации, которые моментально разворачивались в его сознании и наполняли его новыми знаниями. В какой-то мере ему очень повезло с мозгами. Они никогда не перегревались и не закипали от столь интенсивной работы, но это только потому, что за долгие годы ведловства Митяй сумел отточить свой мыслительный аппарат до полного совершенства, из-за чего и смог стать демиургом, хотя и пришёл в этот цех творцов и созидателей несколько иным путём.

Конечно, далеко не он один имел такие мозги. Точно таким же аппаратом мыслительной деятельности могли похвастаться многие десятки миллионов обитателей Земли-Два. Однако больше всего Митяя поразило то, что даже люди, подобные Игорю Зубанову, «побывав» в гостях у Матери-Земли, менялись самым радикальным образом не только в плане вывихов своей психики, но и обретали куда более совершенный мыслительный аппарат. Когда он это понял, то в сердцах сплюнул. Ещё бы Митяю было не плеваться: чтобы поумнеть, ему пришлось сначала построить вручную столько, что с этим бы не управилась даже очень большая бригада молдаван или таджиков. Тот же Зубан обрёл просто шикарнейшие мозги без пяти минут демиурга на халяву. Правда, Митяй, хотя Мать-Земля дала ему на этот счёт очень мало информации, прекрасно понимал, через какой ад пришлось пройти этому мерзкому и злобному типу. Странно, но, несмотря на то что Мать-Земля пусть и совсем вкратце, но всё же проинформировала его о том воспитательном процессе, которому подвергался каждый негодяй, Митяй не испытывал к ним совершенно никакой жалости и сочувствия.

Его утешало хотя бы то, что все жертвы киллеров тоже возродятся, но лишь в том случае, если демиурги займутся ещё и этим делом. Впрочем, куда они денутся с подводной лодки, когда та плывёт на глубине четыреста метров. Им просто придётся этим заняться наряду с множеством других дел. Вообще-то Митяю хотелось вернуть к жизни первым не Зубана, а какого-нибудь куда более достойного человека, например того солдата, над могилой которого в Москве, в Александровском саду, горел Вечный огонь. Однако точно так же, как скорость движения армейской колонны задаётся скоростью самого медленного транспортного средства, начинать нужно было не с героев и праведников, а с самых отпетых негодяев. А поскольку Митяй собирался пока возродить к жизни всего одного человека, на пробу, — остальными придётся заниматься демиургам уже после их возвращения из-за пределов Мегавселенной Диониса, — то он решил начать с Игоря Зубанова, хотя у него имелись на примете клиенты даже похлеще, чем этот киллер.

Общение с Матерью-Землёй не заняло много времени. Она передала Митяю информацию, касающуюся образа мыслей и состояния души Зубана, которые его мало интересовали, и уступила место Матери-Килартии. Проблемы той были куда сложнее, чем глухое раздражение Митяя, душа которого протестовала против такого быстрого возрождения преступника. У этой планеты наболело на душе. Вот уже добрых два десятка миллиардов лет всё живое на Килартии было погружено в кому безвременья и потому замерло. Пережить такое существу, все мысли которого были связаны с детьми, а именно так всё и было, Митяю казалось чем-то немыслимым, и потому он хорошо понимал всю боль и тоску Матери-Килартии. Самое же паршивое заключалось в том, что он знал, как включить ход времени в Сфере Диониса, но этого ни в коем случае нельзя было делать даже не по одной, а по двум причинам, одна другой важнее. Во-первых, таким образом он послал бы сигнал в те места, где сейчас обитал демиург Дионер Нис Омис, и чёрт его знает, чем он там сейчас занимается. Во-вторых, пробуждение живого мира этой планеты здорово осложнит дальнейшие действия Митяя и тех демиургов, которые вместе с ним приступят к извлечению Килартии вместе со Сферой Диониса из толщи ствола Древа Мироздания. Митяй не стал успокаивать Мать-Килартию и хоть как-то пытаться отговорить её. Он поступил проще: поделился с ней как своими планами, так и расчётами, предоставив той право самой решать, что делать, а чего нет. Ещё он посоветовал этому бесконечно мудрому существу войти в постоянный контакт с Землёй Первой и Землёй Второй в ожидании перемен, благо они должны были наступить уже очень скоро. Напоследок же он придумал для неё одно очень важное занятие. Этого вполне хватило, чтобы Килартия если не успокоилась, то взяла себя в руки, или как там она ещё может подавить в себе тоску. Как только контакт с ней был прерван, Митяй, глядя на поросший ярко-зелёной травой бугорок, также подавив в себе довольно-таки глубокое чувство, но уже не тоски, а раздражения, стал готовиться к оживлению покойника, хотя в реальности Зубан ушёл под землю не здесь, на берегу бурной горной реки, уровень воды в которой повысился не менее чем на метр, а километрах в пяти отсюда.

Во время воскрешения может здорово жахнуть, поэтому Митяй, используя Деда Максима, накрыл прочнейшим силовым куполом площадь размером с хоккейную коробку. Для того чтобы всё прошло гладко, сам он остался под куполом. Место он выбрал весьма осмотрительно. Поблизости от берега не росло ни одного куста, не говоря уже о деревьях, и в результате если что и могло пострадать, то только трава, но он и этого не собирался допустить. Для воскрешения ему не требовалось почти ничего. Всё необходимое могла дать Мать-Земля, и Митяй решил обойтись только тем, что мог извлечь из неё. Он послал мощный импульс разогревающей энергии в то место напротив себя, где должен был вырасти из земли, словно куст чертополоха, только намного быстрее, Зубан. Но сделал это слишком сильно, отчего землю в том месте вдавило и там образовалась воронка шириной метров пять и больше метра глубиной. При этом земля размягчилась и сделалась похожей на болотную жижу. Похоже, Игорю Зубанову предстояло появиться на свет во второй раз буквально из грязи, но в этом не было ничего страшного — река была рядом, чтобы сразу обмыться.

Не вставая с валуна, Митяй послал Матери-Земле запрос на сотворение тела человека. Та откликнулась моментально, и хотя принимала в сотворении лишь косвенное участие, это ведь не то же самое, что передвигать в каменной тверди минералы или самородные металлы, без её помощи он не мог рассчитывать на успех. Мать-Земля обеспечивала этот процесс чем-то вроде НИОКРа, а Митяй вкладывал в него колоссальный объём энергии, которую получил от неё же, и контролировал процесс. Если говорить об этом так, то он выступал всего лишь в качестве эдакого трансформатора и излучателя энергии, а также генератора мощнейших силовых полей. Да, что ни говори, но напрячься ему пришлось не по-детски и собрать воедино целую прорву различных химических элементов, из которых состоит тело человека, и при этом воссоздать бывшего киллера с точностью до последней белковой молекулы, это тебе не на самокате ездить. К таким делам мало того что нужно было иметь талант, так ещё и знать все тонкости процесса в совершенстве. А поскольку подготовка к воскрешению Зубана заняла две недели, то у Митяя всё получилось с первого же раза.

Болотная жижа на дне воронки вся так и заходила ходуном, в ней стали образовываться и быстро лопаться большие пузыри, а минут через пять чёрно-зелёная жижа стала светлеть и вскоре сделалась похожей на золотистого цвета патоку. Митяй, который как-то забыл, что ему надо будет по ходу дела создать нечто вроде биореактора, в котором придётся выращивать аминокислоты и белки всех видов, а вместе с ними всякие там ДНК, РНК, гены и хромосомы, даже чертыхнулся, увидев это чудо. Он резко усилил своё энергетическое давление, и вот тут действительно жахнуло. В первую очередь потому, что он действовал слишком уж быстро и энергично, то есть вкладывая в этот процесс избыточное количество энергии. Её лишок, а он оказался немалым, в результате выплеснулся из воронки в виде светового излучения, которое, к счастью, силовое поле Деда Максима не экранировало. Митяй и не ставил перед ним такой задачи. Хорошо ещё, что мощнейший поток света был направлен вверх, а не во все стороны. Митяю, конечно, ничего бы не сделалось. Дед Максим, а вместе с ним Лариска и Зинуля, его самые главные помощники, которые уже почти очеловечились, защитили бы его и не от такой напасти. Так что в этом не было ничего плохого.

Плохое было в том, что в небо, сплошь затянутое толстым слоем облаков, молочно светящихся снизу, ударил мощнейший столб света, пробил в облаках дыру диаметром метров двадцать пять и помчался дальше со скоростью света. Митяй, бросив взгляд наверх, облегчённо вздохнул. Под световой удар не попал ни один спутник. Правда, этот луч света, скорее всего, зафиксировали десятки спутников-шпионов, которые сновали над их горами, словно навозные мухи над коровьей лепёшкой. На скорую руку заделав дыру в облаках, Митяй подумал: «Ну и хрен с ним, с этим лучом! — И ехидно добавил про себя: — Лучше перебдеть, чем недобдеть». Вот тут он был полностью прав. Излишек энергии улетел в космос в виде светового потока, но если бы её не хватило, то ему пришлось бы заводить всю эту кашу ещё раз, а так всё, так или иначе, обошлось и процесс пошёл.

Правда, когда Митяй посчитал, сколько энергии таким образом ушло в свисток, то схватился за голову и даже в сердцах выругался. Получалось так, что он мог обойтись всего лишь третью той энергии, которую вложил в этот процесс, и вот ведь что было обиднее всего: в следующий раз ему снова придётся давать лишка, так как рассчитать количество необходимой энергии вплоть до последнего эрга являлось совершенно непосильной задачей для кого угодно. Ему было проще сотворить здоровенную метагалактику, чем отвесить всё, что требовалось для воскрешения Зубана, с точностью до грамма. Зато он делал свою работу на совесть, и вскоре в центре воронки образовалось большое, где-то метр шестьдесят в длину и примерно полтора метра в поперечнике, розовато-палевое, блестящее яйцо. Оно было полупрозрачным, и Митяй хорошо видел, как в нём довольно-таки быстро сгущается человеческое тело, скрюченное в три погибели, то есть в позе эмбриона.

Сначала появился пока что состоящий из хрящей полупрозрачный скелет. Он быстро уплотнился и стал обрастать мышечными тканями. Одновременно с этим в будущем теле Зубана вырастали внутренности. Никакой пуповины, соединяющей растущее в яйце тело с Матерью-Землёй, не было, отчего Митяю стало интересно, как у этого типа будут обстоять дела с пупком. Процесс между тем ускорялся, что Митяй определил по скорости роста волос. У того Зубана, которого он загнал живьём в землю, была короткая стрижка а-ля браток из Люберец, а у этого волосы были уже длиннее, чем у Стаса. Тело, а оно было два метра десять сантиметров, то есть почти на голову выше прежнего, между тем наливалось такими мускулами, что Митяй невольно поскрёб затылок, гадая: к чему бы это? У него вроде бы и в мыслях не было делать из этого типа Геракла-переростка. По всей видимости, это были проделки Матери-Земли. Та почему-то очень хотела, чтобы первым воскрешенным стал именно этот жестокий и безжалостный киллер, на совести которого были даже дети. Думая, с чем это связано, Митяй машинально продолжал трудиться. Правда, он всё же не понимал, за каким лешим Мать-Земля так активно вмешивалась в этот процесс, но, подумав, решил на всякий случай не возмущаться и посмотреть, что из всего этого получится.

А получилось из этого следующее. Когда Зубан Номер Два обзавёлся ещё и роскошным загаром, словно провёл эти два с лишним месяца не в аду, а на Канарах или ещё где-нибудь, где солнце светило ещё ярче, его тело ожило. Почти так же, как в фильме «Властелин колец», когда волшебник Саруман породил какого-то злобного и до жути страшного Урукхая. Хорошо ещё, что Митяю не пришлось разбивать яйцо. Зубан сделал это сам и не просто выбрался из него на четвереньках, а воспарил над воронкой, аки птица. Этот тип, оказывается, умел ещё и летать. Митяй тоже умел, но только с помощью Деда Максима, а этот левотировал без каких-либо говорящих камней. Впрочем, когда новоявленный Геракл сделал в воздухе изящный пируэт, принял вертикальное положение и медленно полетел к Митяю, он увидел на его грудных мышцах два плоских овальных говорящих фиолетовых камня-кабошона размером с гусиное яйцо, вросшие в его тело. Камни выглядели очень необычно и более всего походили на фасеточные глаза насекомого. Это сразу же насторожило его и заставило скукситься. Однако он увидел, что пупок у этого типа имелся.

Вид у Зубана был до жути грустный, и к тому же он не был похож сам на себя. Нет, какое-то отдалённое сходство имелось, но лицо этого гераклистого типа было симпатичнее и одновременно добрее, но больше всего Митяя поразили его глаза. Они были наполнены не болью, чему он нисколько не удивился бы, а просто-таки невероятным состраданием, сопереживанием, сочувствием и ещё чёрт знает какими со-со-со. Испустив недовольный, шумный вздох, Митяй всё же доставил телепортом на берег Курджипа свёрток с одеждой и направил его в руки Зубана. Тот снова удивил его тем, что развернул одежду в воздухе, не касаясь её руками, и буквально в доли секунды надел на себя бельё, новенькие наноджинсы, тенниску, ветровку и кроссовки, также изготовленные по суперсовременным технологиям демиургов. Как только бывший киллер задекорировал свою фигуру с налитыми мышцами, составившими честь чемпиону мира по бодибилдингу, то подошёл к Митяю, глухо кашлянул и сказал:

— Дмитрий, мне нужно с вами поговорить.

Митяй одарил Зубана далеко не ласковым взглядом, тяжело и сипло вздохнул, после чего хмуро проворчал:

— Для тебя я Дмитрий Олегович, а ты как был для меня Зубаном, так им и останешься.

Глаза бывшего киллера, не в пример прежним ярко-голубые, налились тёмно-серой тоской. Сокрушенно кивнув, Зубан сказал, слегка запинаясь:

— Я прекрасно вас понимаю, Дмитрий Олегович, но поймите и вы меня. Самым лучшим выходом для меня было бы взять и застрелиться, чтобы не мозолить глаза ни вам, ни всем остальным людям, но я не могу этого сделать. Извините, но вам придётся меня выслушать хотя бы потому, что меня направила к вам Мать-Земля и я не могу не исполнить её приказ. Хотя она этого от меня и не требовала, я поклялся, что буду отныне служить ей вечно и стану помогать людям всем, чем только смогу. Не знаю, говорила она вам об этом или нет, но я вернулся в том числе и для того, чтобы пойти с вами за пределы Мироздания. Если вы столкнётесь там с какой-то непреодолимой силой и кто-то должен будет погибнуть, то это буду я. Такой приказ я получил от Матери-Земли в самый последний момент.

Честно говоря, хотя Митяй и испытывал по отношению к Матери-Земле самые глубокие, чисто сыновние чувства, он всё же не выдержал и взорвался:

— Да на кой чёрт ты мне нужен! Судя по всему, ни в моей, ни в чьей-либо ещё помощи ты не нуждаешься, а потому вали отсюда, куда хочешь. Вселенная наша большая, так что ты найдёшь себе место по вкусу. Можешь и вовсе переселиться в какую-нибудь другую Вселенную. Их тоже хватает с избытком.

Зубан вздохнул горестнее прежнего и прошептал:

— Я бы и рад, Дмитрий Олегович, сделать так, как вы говорите, но не могу. Поймите, Мать-Земля меня мало того что полностью переменила, так ещё и сделала из меня чуть ли не сверхчеловека вам в помощь. Поэтому я отправлюсь с вами, хотите вы того или нет. Повторяю, это приказ, и я обязан его выполнить.

Митяй хотел было выматериться, но сдержался, хотя его физиономия и побагровела от бешенства, что совсем не красило его, как демиурга. Каждый порядочный демиург должен уметь сдерживать свои эмоции, иначе какой он тогда демиург? Встав с камня, он хмуро буркнул:

— Ладно, Зубан, хрен с вами обоими. Раз так, мы сейчас отправимся в одно место, там заодно и поговорим, за каким это чёртом Мать-Земля приставила тебя ко мне. Очень ты уж смахиваешь со своими глазастыми камнями на соглядатая, а мне такие в команде даже за деньги не нужны.

Хотя Митяй хотел заставить Зубана смутиться, у него ничего не вышло. Лицо бывшего киллера и без того было исполнено такой грусти вперемешку со всей мировой скорбью, что добавить к этому уже было нечего. От этого Митяя снова разобрала дикая злость, но он не хотел оскорблять Мать-Землю своими капризами, поскольку та довела до его сведения, что провела с Зубаном такую воспитательную работу, что тот скорее наложит на себя руки, чем снова возьмётся за старое. Вот только она ни словом не обмолвилась, что этот тип отправится вместе с ним за пределы Мироздания на поиски чёрных демиургов.

Чуть ли не скрипя зубами от ярости, Митяй телепортировался вместе с воскрешенным им только что киллером в верховья реки Пшехи, под самый склон горы Пшехо-Су, где он построил для бойцов тренировочный лагерь ещё похлеще, чем тот, который те соорудили в Новом Шаолине. Арена для поединков была размещена в громадной пещере, облицованной сверхпрочными наноматериалами чудовищной плотности, мало чем уступающими первичному углероду. Снаружи, на склоне горы, стояло среди скал в окружении пихт и буков несколько десятков пусть и не роскошных, но очень уютных вилл. В одной из них он и решил поселить Зубана.

Митяй переместился на небольшую каменную площадку перед виллой, построенной в восточном стиле, и, ничего не говоря ему, но всё же дав несколько секунд на то, чтобы тот огляделся, совершил второй телепорт прямиком на кухню. Там он занялся приготовлением обеда. Себе он сварил только большую чашку крепкого чёрного кофе, а вот Зубану выставил на стол чуть ли не дюжину мясных и рыбных блюд и чуть ли не прорычал:

— Поешь сначала, а потом рассказывай, в честь чего это тебя приставили ко мне соглядатаем.

Зубан вздохнул и сел за стол. По нему было видно, что он больше ни о чём так сейчас не мечтал, как о плотном обеде. Пока бывший киллер ел, Митяй, прихлёбывая кофе, прямо-таки сверлил его тяжёлым взглядом. Его первый клиент в обоих смыслах этого слова ел хотя и быстро, но аккуратно, можно даже сказать с аристократизмом. Ждать Митяю пришлось недолго. Быстро управившись с доброй половиной блюд, Зубан отправил в холодильник остальные, также налил себе большую чашку кофе и тихим, безрадостным голосом сказал:

— Дмитрий Олегович, прежде чем рассказать вам о том, на что нацелила меня Мать-Земля, позвольте сказать хотя бы несколько слов о себе.

Зубан сделал паузу, и Митяй ею тут же воспользовался:

— А меня не интересует твоя жизненная история, Зубан, я прочитал её ещё часа за два до нашей встречи в твоих исковерканных мозгах кровавого убийцы.

— Вот в том-то всё и дело, Дмитрий Олегович, что в исковерканных, — с тяжким вздохом заметил Зубан, — вот тут вы полностью правы, мозги мне засрали знатно. Поймите, я вовсе не ищу оправдания своим преступлениям. Когда-то я был нормальным деревенским парнем, который пошёл служить в армию потому, что считал это своим гражданским долгом. Тогда у меня и в мыслях не было откосить от армии, и я очень обрадовался, что меня направили в воздушно-десантные войска. Как и вам, Дмитрий Олегович, мне тоже пришлось повоевать, но из вас ведь не готовили убийцу, говоря при этом, что я буду служить в элитных частях, защищать Родину и тому подобное. Вот тогда-то, в Чечне, я и сломался, стал считать себя избранным. Когда служба закончилась, один тип подловил меня на том, что я, как говорится, остался у разбитого корыта. С этого момента и началось моё падение, чего я себе никогда не прощу.

— Знаешь, Зубан, — с усмешкой сказал Митяй, — мне ведь тоже приходилось убивать людей, но у меня почему-то это не вошло в привычку. Ладно, будем считать, что свой срок ты уже отмотал и, поскольку встал на путь исправления, так, кажется, об этом говорит тюремное начальство, можешь вернуться к людям. А теперь расскажи мне всё же, в честь чего это Мать-Земля мало того что сделала тебя таким амбалом, так ещё дала тебе такое странное поручение. Очень мне это хочется знать. Бывший киллер кивнул и принялся отвечать:

— Всё очень просто, Дмитрий Олегович. То, что вы хотите сделать, имеет огромную важность для каждой планеты нашего Мироздания. И тут уже не важно, обитаемая она или нет, ведь речь идёт о смерти бесчисленного множества планет и даже звёзд. Поэтому не только Мать-Земля, но и все её сестры превратили меня в супербойца. Думаю, что в плане боевой подготовки я превосхожу всех тех ребят, которые находятся сейчас в Сфере Валеирдена.

Митяй усмехнулся и спросил:

— И кто тебе сказал, что круче тебя только яйца, сваренные вкрутую? Увы, но Мать-Земля не воин и понятия не имеет о том, что такое сражаться с оружием или без него.

Зубан с улыбкой подался вперёд и возразил:

— А тут и говорить даже не о чем, Дмитрий Олегович. Всё, чему вы научили своих бойцов, вы взяли от Матери-Земли, а она хранит в своём банке данных сведения обо всех бойцах, когда-либо живших на её поверхности. И прибавьте к этому то, что её космические сестры, зная, что вам предстоит сделать, наделили её своими знаниями в этой области. Согласитесь, это уже немало. Мать-Земля не только вложила в меня эти знания, но ещё и наделила рефлексами самых лучших бойцов Мегавселенной. Про то, что она сделала меня точно таким же демиургом, как вы, ваша жена и Станислав, я уж молчу. Вы ведь когда-то создали танец на лезвии ножа и потому прекрасно понимаете, что даёт демиургу владение боевыми искусствами на самом высоком уровне.

Митяй покрутил головой и усмехнулся. Ему что-то не очень верилось в то, что таким странным образом, без постоянных, изнурительных тренировок в течение многих лет, можно стать действительно крутым бойцом. Что ни говори, но его танец на лезвии ножа как раз и был построен на боевых искусствах. Да, Мать-Земля имела исчерпывающую информацию о них, но сама-то ими не владела и поскольку не была человеком, то даже не имела возможности проникнуть в их глубинную суть. Не то чтобы способ был таким уж фантастическим, просто уж кому-кому, но только не Матери-Земле и не её космическим подругам заниматься подобного рода делами. Не тянули они на сэнсэев в этом деле по той причине, что не были людьми, а потому априори не могли разбираться в подобных дисциплинах. Это было примерно то же самое, что заставить кролика охотиться на лис. Зубан моментально всё просёк и с мягкой улыбкой продолжил:

— Дмитрий Олегович, я прекрасно вас понимаю. Вам трудно поверить в то, что планетарный разум, являющийся сосредоточием любви ко всему живому и доброты, может отважиться на такое, но это действительно так. Примите во внимание и то, что я в своей прежней жизни был достаточно хорошим бойцом и даже бился в клетке, в боях без правил. Там я не проиграл ни одного боя и потому могу судить о таких вещах.

Митяй кивнул и решил сменить тему разговора:

— И с каким же заданием Мать-Земля направила тебя ко мне и что представляют собой твои говорящие камни?

Зубан робко улыбнулся и ответил вполголоса:

— Дмитрий Олегович, мне приказано стать вашим телохранителем и сделать всё возможное, чтобы ни вы, ни кто-либо из ваших людей не погиб в ходе этой операции. Понимаете, лично мне смерть не страшна. Эти камни, которые вставила в моё тело Мать-Земля, с одной стороны, являются как бы её глазами, а с другой — ментально связывают меня с нею. Если я погибну, прикрывая ваш отход, то уже через несколько дней снова воскресну. Вы очень хорошо провели этот процесс, и теперь в случае необходимости Мать-Земля сможет его сама повторить. Правда, у неё это займёт намного больше времени, чем у вас. Вы ведь демиург, а она — планетарный разум и тем очень сильно отличается от нас.

— Хорошо, я понял тебя, — сказал Митяй и задал-таки вопрос, который не хотел задавать: — А теперь ответь мне, что же с тобой такого сделала Мать-Земля, что ты из преступника превратился чуть ли не в праведника? Зубан, понурив голову, вздохнул и неохотно ответил: — Дмитрий Олегович, поверьте, за всё то зло, что я сотворил в своей жизни, Мать-Земля наказала меня самым суровым образом. Можно сказать, что я побывал в аду и, хотя на Земле прошло совсем не много времени, для меня это наказание растянулось на три десятка лет. Хотя это и виртуальный ад, в нём я имел своё прежнее тело и там было всё — пытки, истязания, голод и холод, а вместе с ними сжигающий тело до костей огонь, но это продлилось недолго, всего три года. Потом начались вещи пострашнее. Мать-Земля погрузила меня в весь тот ужас, в ту боль и страдания, которые я причинил людям, ликвидируя их по приказу таких же мерзавцев, каким был сам. А ещё я видел, какой была их жизнь до того, как ими заинтересовались мои боссы. Мать-Земля показывала мне, что это такое — жить нормальной жизнью, и, что самое ужасное, я не мог сдохнуть, чтобы не видеть всего этого. Поверьте, тридцать лет в таком аду перевернут чью угодно душу. Уже через несколько месяцев я молил о том, чтобы меня вернули в первый круг ада и подвергли там куда более изощрённым истязаниям. Потом Мать-Земля вывела меня из ада. Наверное, потому, что я ненавидел себя намного больше, чем вы и все те люди, которые знали, кто я такой. И всё же несмотря на то, что прошлого уже не изменить, Мать-Земля дала мне шанс прожить ещё одну жизнь. Сначала я думал, что стану самым обычным человеком, но она имела на меня совсем иные виды и решила сделать демиургом-воином, чтобы я всегда стоял между демиургами-творцами и теми силами, которые хотят их уничтожить. Поверьте, хотя я и стал демиургом-воином, у меня и в мыслях нет кого-либо убивать. Убийство и разрушение вовсе не являются тем самым инструментом, с помощью которого можно остановить насилие и смерть, приходящие извне. Сила — да, нужна для того, чтобы противостоять чёрным демиургам, умение сражаться также нужно, но куда важнее всё-таки доброта, сочувствие, стремление понять, почему так происходит, и желание не допустить ничьей гибели. Поэтому я лучше умру сам, но не допущу ничьей гибели. Вот такая задача поставлена передо мной Матерью-Землёй, Дмитрий Олегович.

Митяй задумался. Да, Зубан, похоже, стал совсем другим человеком, но ему всё равно было как-то не по себе. У него ведь насчёт этих самых чёрных демиургов имелось собственное мнение, которым он не хотел до поры до времени делиться даже с Матерью-Землёй, чтобы воплотить свой план в жизнь. Даже Таня и Стас не знали всего того, что он прятал в своей голове так глубоко, как только мог. Самым неприятным для него было то, что он, готовя экспедицию за пределы Мироздания, не имел даже малейшего понятия, что их там ждёт. Единственное, что Митяй знал наверняка, так это то, что их Великое Древо Мироздания нестабильно и что во всех его Вселенных ежеминутно погибает множество планет, в том числе и таких, которые имеют биосферу, а это означало не что иное, как смерть Планетарных Разумов. Вот этому-то и нужно было положить конец, и ради такого он был способен пойти на любую хитрость и даже на прямой обман друзей. Это была как раз ложь во спасение, и солгать ему только предстояло. Сейчас же ему нужно было основательно запудрить мозги бывшему киллеру, ставшему демиургом-воином, защитником Матери-Земли, и ей самой. Поэтому он усмехнулся и довольно язвительно заметил:

— Всё это звучит внушительно, Зубан, но я, честно говоря, пока что не вижу в тебе настоящего воина.

Тот отреагировал моментально:

— Дмитрий Олегович, вы тоже отличный боец, а раз так, не будет ли проще проверить меня на арене?

Митяй сделал вид, что задумался. Хотя перспектива иметь в своём отряде профессионального защитника Матери-Земли с дипломом ему по-прежнему чертовски не нравилась, он всё же не хотел устраивать обструкцию Матери-Земле и отвергать её инициативу с порога. Тем более что её сестры для создания супербойца собрали воедино всё, что только смогли. Была у него при этом ещё одна тайная мыслишка. Митяй давно уже хотел проверить, чего стоит как боец он сам, хотя давно уже понял, что все те бойцы, которые находились сейчас в Новом Шаолине, уступали ему практически по всем параметрам, ведь они не прошли той школы, которую прошёл он, регулярно общаясь с Матерью-Землёй. А ещё он понимал, что по этой же самой причине ему не стоит гнать в шею Зубана. Кем бы этот парень ни был раньше, теперь он уже совсем другой человек и, скорее всего, действительно стал отменным бойцом. Разведя руки, он сказал:

— Ну что же, делать нечего. Мне действительно не остаётся ничего другого, как проверить тебя на арене. Раз так, то пойдём, попрыгаем пару-тройку часов. Хотя знаешь, всё ведь может выясниться гораздо быстрее, и при этом нет никаких гарантий, что ты действительно тот, кем себя считаешь. Что ты на это скажешь? Ты готов к испытанию на мастерство?

Зубан вежливо склонил голову:

— Да, Дмитрий Олегович, готов. Поверьте если не мне, то хотя бы Матери-Земле, вы не будете разочарованы. Вы позволите мне связаться с нею и поговорить немного?

— Никаких проблем, — усмехнулся Митяй и ехидным тоном добавил: — Мне тоже не помешает пообщаться с ней. Ну что же, пойдём найдём для этого подходящее место.

Они встали из-за стола и вышли из дома, который Зубан так и не успел даже осмотреть. Митяй направился в небольшой садик и сел под апельсиновым деревом, откинувшись спиной на его ствол. В контакт с Матерью-Землёй он вошёл не сразу, и как только та ответила ему волной энергии, понял, что разозлил её не на шутку, во всяком случае, он уловил явственную волну раздражения. Матери-Земле не понравилось, что он так шпынял Зубана, но не стал ни за что извиняться. Тем не менее Митяй на всякий случай послал ей целую вереницу зрительных образов и эмоций, описывающих то, как он будет вводить Игоря в команду. Он даже не постеснялся попенять Матери-Земле на то, что та его не предупредила о своих планах относительно бывшего киллера, и та быстро сменила гнев на милость, послав ему яркий и красочный образ, поясняющий её действия. Ей нужен был персональный защитник, вся жизнь которого будет связана только с ней. По большому счёту, она также хотела испытать Митяя. И потому обмен мнениями прошёл в позитивном ключе, без взаимных претензий. Митяй остался вполне доволен тем, что смог не раскрыться перед Планетарным Разумом, хотя Мать-Земля снова попыталась выяснить, что он задумал.