Академия демиургов

Александр Абердин, 2011

Митяй нашёл в далеком прошлом то, о чем даже и не мечтал в своём времени, – людей, не знающих, что такое эгоизм, ложь, алчность, злоба и ненависть. Только это время и можно было назвать Золотым веком Человечества. Ведлы, не имевшие глубоких научных познаний, но и не знавшие пороков современного мира, охотно делились с ним всеми своими знаниями. Так же охотно они учились у Митяя всему, что знал и умел он. Вооруженный современными научными знаниями, став ведлом с говорящими камнями, молодой прогрессор стал отцом народа Говорящих Камней и теперь не только передавал охотникам каменного века знания, но и учил их ведловству по-новому. Первая же встреча с представителями внеземного разума, которая произошла более чем через полтора столетия, наглядно доказала преимущества ведловской цивилизации над обычной, научно-технической, и у Митяя появились ученики с планеты Талария. Прошло еще почти полтора столетия, и, оставаясь все тем же молодым парнем, Митяй покидает Землю и отправляется в иной, ни на что не похожий мир-сферу, чтобы начать свое обучение в академии демиургов. Там ему открываются многие тайны, и он узнаёт, где же именно провел в постоянных трудах и заботах триста лет.

Глава 1

Затерянные в горах

После экстренной посадки, которая едва не закончилась катастрофой, Митяй, придя в себя, связался с Бастаном и распорядился организовать спасательную операцию. Спасать, естественно, нужно было не его, а тайладов, оказавшихся пленниками неуютного высокогорного ущелья, расположенного восточнее реки Сефидрут. Уже через полчаса к её устью направилось два судна на подводных крыльях и шесть вертолётов. Три из них, с желтоголовыми даргами на борту, вылетели из Николаевска, стоящего в устье Терека. Именно перед ними ставилась задача предстать перед тайладами. Сам Митяй всё это время сидел и постоянно бомбардировал захватчика мыслями о том, как славно заживёт он и весь его род, если не станет выкаблучиваться, спустится с гор и они отправятся в Дмитроград. А поскольку его впечатления об этом городе были ещё достаточно свежи и ярки, то он ещё и показывал этому типусу красивые белоснежные дома, сады с фонтанами, деревья, ветви которых свисали под тяжестью апельсинов, мандаринов и гранатов, детвору, резвящуюся в садах и купающуюся в арыках, облицованных камнем. Показывал он ему и ребаланцев, сидящих за столами, ломящимися от всяческих яств, и весело распевающих песни. Он даже не поленился припомнить футбольный матч. Команда «Нефтчи» принимала у себя «Спартак» и выиграла со счётом три-два. Хотя это был товарищеский матч, а не игра чемпионата Высшей лиги, обе команды сражались на поле самоотверженно. Центрфорвард «Нефтчи» вколотил победный мяч в девятку на предпоследней минуте, и вратарь «Спартака» лишь махнул рукой.

Однако всё было тщетно. Телепат по-прежнему не давал Митяю пошевелить ни рукой, ни ногой, но это его нисколько не беспокоило. С помощью силового поля, генерируемого Дедом Максимом, он перекусил, выпил полкружки горячего чая, больше было нельзя, чтобы не давать работы мочевому пузырю, и теперь спокойно сидел. Тайлад-телепат перехватил его буквально в нескольких километрах от Тегерана будущего, заставил резко повернуть машину вправо и круто снизиться. В итоге, чуть не разбившись, Митяй приземлился в верхней части узкого ущелья, расположенного вдоль хребта Эльбурс параллельно берегу Каспия, в верхней его части. Причём как раз носом к реке Сефидрут, до которой было идти-лететь-плыть километров семьдесят. Исходя из того что, во-первых, в этой части ущелья флора и фауна были скудными и жрать здесь попросту нечего, а во-вторых, что прошло уже почти шесть часов, а к самолёту никто так и не явился, Митяй понял: у него получился весьма приличный недолёт. Поделать с этим Митяй ничего не мог, точнее, не хотел, так как на самом деле ничто не мешало врубить двигатели, используя говорящие камни, и продвинуться вперёд на какое-то расстояние; местность впереди хотя и не приветствовала взлёт самолёта, но позволяла ехать по левому берегу. Пока что он не испытывал особого дискомфорта и решил ждать.

Чтобы дикие тайлады не застали его врасплох, когда стемнеет, Митяй кое-как приладил с помощью Деда Максима бриллиантовые очки себе на глаза. Видимость сразу же улучшилась, поскольку они были даже без Зинули пусть и не самым мощным, но панорамным биноклем с восьмикратным увеличением и отличным прибором ночного видения.

Между тем он стал мало-помалу ощущать свои руки и ноги, хотя и не мог встать. Во всяком случае, он стал энергично ёрзать в кресле и слегка шевелить руками, а часа через три, когда уже совсем стемнело, сумел даже расстегнуть на груди замок ремней безопасности, чего не смог сделать с помощью Деда Максима. Как только он обрёл ещё большую степень свободы, то сразу же сконцентрировал всё своё внимание на руках и на ногах, так что они даже заныли от боли. Раньше он их почти не чувствовал. Когда Митяй положил руки на подлокотники кресла и попытался встать, его позвоночник пронзила сильная боль, но он сцепил зубы и, продолжая думать о своём пленителе в позитивном ключе, всё же встал на ноги, хотя у него и потемнело в глазах. Следующий шаг дался ему уже немного легче, но и руки, и ноги словно налились расплавленным свинцом. Превозмогая боль, он заставил себя выйти из кабины, более того, взял из шкафчика в салоне два складных стула и направился к трапу, ведущему на нижнюю палубу самолёта.

Внизу спереди, в узкой носовой части лодки, находился небольшой низкий отсек с прочными иллюминаторами из толстого триплекса для двух наблюдателей, в нём, под пилотской кабиной, — термоэлектрический реактор, а перед ним — просторная погрузочная площадка с двумя широкими, герметичными люками в борту, расположенными справа и слева, а в задней части лодки — грузовой отсек. Самолёт-амфибия вполне уверенно стоял на восьмиколёсной тележке, но слегка задрав нос кверху. Впрочем, это всё же лучше, чем если бы его нос был опущен. Поскольку летающая Шишига приземлилась, а не приводнилась в ущелье, хотя без Деда Максима она по нему просто размазалась бы тонким слоем, Митяю не имело никакого смысла выбираться из самолёта-амфибии, имеющего из-за лодки высоту корпуса пять метров, через верхний пассажирский люк, тоже довольно широкий. Используя складные стулья вместо костылей, он доковылял до правого люка и включил электрический механизм открывания. Первой поднялась верхняя половинка люка. Находись самолёт на плаву, вода плескалась бы сейчас сантиметрах в семидесяти от его края, но, поскольку лодка стояла на траве, Митяй откинул нижнюю часть люка, при этом автоматически откинулись ступеньки, и та превратилась в широкий трап.

Перед тем как выйти из самолёта, он сбросил вниз стулья, затем зашёл в грузовой отсек, взял с полки две большие сумки с провизией и тоже сбросил их на траву, не беспокоясь, что что-либо разобьётся. Вся посуда, находившаяся в них, была изготовлена из нержавейки. После этого он взял из грузового отсека ещё и два небольших складных походных столика. Хотя передвигаться по самолёту ему было чертовски трудно, горело всё тело и у Митяя возникло такое ощущение, что на него навьючили тюк весом полтора центнера, он всё же сделал всё, чтобы подготовиться к встрече с тайладом-телепатом. Перед тем как выйти из самолёта, он включил все прожекторы. Литий-ионные аккумуляторы были заряжены полностью, и прожекторы могли спокойно светить хоть трое суток подряд.

Наконец он спустился по ступенькам и, отойдя в сторону, расстегнул ширинку. Всё это время Дед Максим исправно держал силовое поле, которое сразу же стало видно в свете прожекторов. Оно отстояло от носа самолёта метров на десять. Вообще-то силовое поле держал сам Митяй, а изумрудный кристалл, похожий на треугольный кинжал, верхняя часть которого виднелась на его груди из-под расстёгнутой кожаной куртки и рубахи, его лишь генерировал. В своих экспериментах до такого он ещё не доходил.

Немного передохнув, он продолжил готовиться к встрече с диким телепатом, решившим прибарахлиться на халяву. Насчёт прибарахлиться и халявы Митяй не имел ничего против. Ему просто не понравилось, с какой настойчивостью его попросили поделиться хабаром. Тем не менее, изо всех сил стараясь не держать зла на обидчика, он, пользуясь уже силовым лучом, подтащил к краю силового купола, туда, где было посветлее, стулья, столики и сумки. Установив для себя один походный комплект, он подошёл к силовому куполу вплотную и, для начала подвигав его немного, открыл в нём проход и выставил наружу стул, затем столик, а потом поставил рядом с ним сумку с провизией, пошитую из прочного, прорезиненного брезента, а затем законопатил дырку в силовом поле. Вот в этот момент Митяй действительно рисковал, так как ему можно было запросто запулить в голову какой-нибудь каменюкой.

Когда всё было готово, он вернулся на своё место и с облегчением сел на стул. Из тела сразу же стали быстро уходить боль и жар. Погода стояла прохладная, всего градусов двенадцать тепла, но его это не очень-то пугало, ведь он был одет тепло. Сидя за столиком, Митяй снова подумал по-тайладски: «Парень, ну подумай сам, ты же умеешь читать мысли людей и потому должен понимать: я тебе не враг. Поройся в моей голове, дружок, посмотри, было ли хоть раз, чтобы я здесь кого-то обидел? Да, мне приходилось убивать людей, только извини, всё это было в моей прошлой жизни. К тому же учти, эти люди были хуже зверей, и они сами хотели убить и меня, и людей из моего племени. Это была война, парень, и начали её не мы, а те чернокожие люди».

Как это ни странно, но именно после этого мысленного обращения к тайладу-телепату Митяй услышал впереди, в темноте, тихие шорохи. Кто-то медленно приближался к освещенному прожекторами пространству. Вскоре он увидел метрах в ста пятидесяти — на такое расстояние били два курсовых прожектора летающей Шишиги — приближающиеся фигуры: четыре громадных парня в шкурах несли нечто вроде паланкина, на котором, сгорбившись, сидел пятый человек, также замотанный в шкуры, гораздо меньше их ростом. Сердце у Митяя сжалось и болезненно ёкнуло, и он подумал: «Э, дружок, так тебе ещё нужна и квалифицированная медицинская помощь. Ну ничего, что бы с тобой ни случилось, княгиня Ольга тебя быстро поставит на ноги. Она ведь даже новые руки и ноги умеет людям выращивать, наша ведла-врачевательница». Вслед за этим четыре парня пошли на свет чуть ли не вдвое быстрее. Вскоре они поднесли к силовому куполу пассажира своей «инвалидной коляски», и Митяй увидел, что это бледный, болезненного вида худощавый парень лет двадцати на вид. Лётчик поднял руку с открытой ладонью вверх и громко крикнул:

— Добра тебе и мира, великий ведл! Не бойся ни меня, ни моей сверкающей птицы! Я не причиню вам вреда.

Парень велел своим носильщикам остановиться перед стулом, потрогал его худой рукой с длинными пальцами и сказал им вполголоса по-тайладски:

— Посадите меня так же, как и летающего ведла с говорящими камнями, и встаньте рядом. — После чего вперил взгляд в Митяя и спросил: — Как ты смог освободиться от моей силы, ведл? Такого не было ещё ни разу. Ты что, тоже умеешь брать мыслями в свои руки чужое тело и потому можешь противостоять мне?

Митяй улыбнулся, протянул руку к сумке, поставил её на край стола и встал, хотя теперь ему сделать это было вдвое, если не втрое тяжелее. Превозмогая боль и чудовищную тяжесть в руках, он достал из сумки большой прямоугольный термос с холодным апельсиновым соком, затем такой же прямоугольный судок с ветчиной, накрытый вторым судком с квадратными лепёшками, выставил их на стол, достал уже вполне нормальную кружку, плоскую тарелку, ложку, вилку и столовый нож. Спустив сумку на траву, он снова сел и, откинув зажимы, снял верхний судок с нижнего. Накладывая себе на тарелку вкуснейшей ветчины из оленины, он пожал плечами и ответил:

— Нет, я не умею читать чужие мысли, но могу противостоять твоей ведловской силе. Ты просто застал меня врасплох. А теперь давай знакомиться, парень. Моё имя Дмитрий Олегович, для друзей просто Митяй. Я учитель народа Говорящих Камней, а это много-много полных рук племён. Меня и мою сверкающую птицу закрывает от тебя и твоих охотников могущественная сила вот этого говорящего камня, которую ты не сможешь пробить никаким оружием, но ты очень крепко схватил моё тело, и мне трудно ходить. Снаружи, за пределами этого ущелья, находится множество моих друзей. Их очень много, но они не придут в это ущелье до тех пор, пока мы с тобой не договоримся. Скажи, что тебе от меня нужно? Кстати, в той сумке, что лежит рядом со столом, есть вкусная еда. Попробуй.

Парень откинул меховой капюшон, поднял голову, и Митяй увидел, что он всё же несколько старше, чем он предположил. Пристально глядя на летающего ведла, телепат тихо сказал:

— Меня зовут Салан, Митяй. Я давно знаю, что где-то на севере появился великий ведл и учитель. Я хочу, чтобы ты забрал меня и мой род из этих гор и унёс туда, где живут люди из многих племён. Мы очень боимся тайладов, Митяй, и прячемся от них в глубокой пещере. Скажи мне, что ты не позволишь тайладам убить нас, и я тебя отпущу. Нас немного, всего шесть полных рук и ещё одна рука. Мы хорошие ведлы и очень хорошие охотники, но в этих горах трудно выжить.

Митяй улыбнулся и ответил:

— Салан, я обещаю тебе, что до тех пор, пока ты сам не захочешь встретиться с другими тайладами, ни один из них даже близко не подойдёт к тебе и твоим людям. Как только рассветёт, сюда прилетят на сверкающих птицах с круглым крылом желтоголовые дарги и заберут вас всех отсюда в Дмитроград.

В ту же секунду к Митяю вернулось его тело, и Салан, тихо попросив своих спутников достать из сумки еду, спросил:

— Митяй, Ольга в самом деле может вылечить мои ноги? Ещё в детстве я попал под обвал и мне их очень сильно поломало камнями. С тех пор мои братья носят меня на руках, как маленького ребёнка, но я хороший охотник.

Митяй задумался. Лечение этого парня могло затянуться на добрых полгода, если не больше, а ему ни в коем случае нельзя было отпускать его от себя ни на шаг. С другой стороны, ему было необходимо продолжить экспедицию. Впрочем, в ней его могли спокойно сопровождать и Ольга, и Денис. Поэтому он улыбнулся ещё шире и дружелюбнее, прежде чем сказать:

— Салан, считай, что у тебя уже выросли новые, сильные и быстрые ноги. А теперь послушай меня. Все твои люди отправятся в Дмитроград, а ты полетишь со мной и ведлой Ольгой далеко за горы, к другой большой солёной воде. Там мы войдём внутрь огромного плавающего зверя и поплывём на нём смотреть, как живут люди на другом конце Земли. Ты будешь моим учеником, Салан, а я твоим учителем. Я научу тебя великому ведловству и дам тебе говорящие камни. Твои люди тоже станут великими ведлами, ведь их будут учить мои лучшие ученики, и они тоже дадут им говорящие камни. А ты научишь меня своему тайному ведловству, умению читать мысли, чтобы мы могли разговаривать с тобой без слов, но после этого ты больше никогда не станешь читать мысли других людей.

Митяй даже не удивился, когда Салан сказал в ответ:

— Хорошо, Митяй. Я знаю, как сильно ты боишься, чтобы люди народа Говорящих Камней не стали такими же, каким был когда-то ты сам. Ты хочешь сохранить от них в тайне то, кем когда-то был. Я стану твоим учеником и учителем, если это получится, ведь мне никого ещё не приходилось учить читать чужие мысли и видеть людей и животных за камнями и горами, но мои братья Бартак и Таган тоже поплывут со мной. Мы очень сильно связаны друг с другом и не можем находиться один от другого дальше, чем в одном дне пути.

— Не вопрос! — весело воскликнул Митяй. — Значит, у меня будет не один, а три ученика, но телепатии мы их учить не станем. Салан, может, ты поешь, а потом пойдём в мою летающую птицу. Если хочешь, я могу сделать так, что ты полетишь прямо на своём стуле.

Салан улыбнулся и спросил, глядя на ветчину:

— А у тебя ещё есть такая вкусная еда, Митяй? Смекнув, что с продуктами у тайладов напряженка, Митяй кивнул:

— Шестьдесят пять человек мы накормим запросто. Я так понимаю, что все они находятся неподалёку, а раз так, зови их всех сюда. Сейчас мы их накормим и даже приоденем.

Салан имел ментальную связь не только с братьями, но и с матерью, а потому немедленно передал ей, чтобы они шли к месту посадки железной птицы. Как только Митяй отдал команду всем тайладам вернуться, поскольку род Салана считал их жестокими и бессердечными людьми, на судах и на берегу, где приземлились вертолёты, началась беготня. Тайлады, во весь голос кляня своих придурковатых предков-перестраховщиков, стали пересаживаться с борта одного корабля на другой, благодаря желтоголовых даргов, что те прилетели в количестве тридцати шести человек и среди них были как пилоты вертолётов, так и опытные судоводители. Вместе с тем, вручая им свои дары для горных скитальцев, они просили рассказать, как они их любят и ждут к себе в гости, чтобы попросить прощения.

Не успели тайлады из рода Салана, находившиеся в пяти километрах ниже, подойти к сверкающей птице,испускающей яркий свет, как в небе появилось ещё шесть огромных птиц, которые стали заходить на посадку выше по ущелью. Желтоголовые дарги выскакивали из вертолётов, совершивших посадку в ущелье, и бегом неслись к летающей Шишиге с громадными тюками и сумками. Парни они были хотя и невысокие, но на редкость сильные. Действовали они чётко и слаженно.

Спасательная операция разворачивалась быстро. Не прошло и пяти минут, как на берегу горной реки были поставлены палатки, а с борта трёх больших вертолётов спустились по аппарелям Шишижки-пикапы с походными кухнями, в которых уже был сварен вкусный и сытный шулюм для всего рода Салана. Были наготове и ведлы-медики. Действуя по заранее разработанному плану, желтоголовые дарги-спасатели в считанные минуты приготовились к тому, чтобы разместить весь род до утра в палатках, накормить людей, оказать им первую медицинскую помощь, переодеть и уложить спать. Поэтому у Митяя и появилась возможность подняться вместе с Саланом и его братьями на борт летающей Шишиги. А поскольку в ней имелось достаточно много груза, то уже через полчаса ему удалось переодеть всех троих и осмотреть ноги Салана. Да, с ними должна была разбираться Ольга. На взгляд Митяя, куда проще было бы их отрезать и выбросить, чтобы потом у парня выросли, благодаря её ведловской силе, новые. Но он не стал торопиться. Меди у этих тайладов при себе было всего ничего, зато от них не несло, как от завшивевших бомжей, и когда они расселись за столом в салоне, Салан смущённо спросил его:

— Митяй, ты дашь нам новые, ведловские имена?

— Запросто! — весело ответил Митяй, готовя ужин на всю честную компанию. — У меня для всех вас троих имеются отличные ведловские имена, Салан. Твоё имя отныне будет Станислав, твоему старшему брату я даю имя Анатолий, а младшего, но зато самого громадного из вас мы станем звать Ильёй.

После того как три брата плотно поужинали, Анатолий и Илья завалились спать, а Митяй ещё долго разговаривал со Станиславом, и тот рассказал ему не слишком веселую историю. Его матери удалось скрыть, что она родила не совсем обычного ребёнка, и лет до семи маленький Салан, которому она постаралась сразу же объяснить, как это опасно для него — быть другим, не таким, как все, никак не выдавал своих телепатических способностей, пока однажды не попал под камнепад, искалечивший ему ноги. Хотя мать нашла его очень быстро, кое-кому в племени показалось странным, что ребёнка тут же не загрызли шакалы. Большая мать, как могла, залечила его раны, но ноги мальчика так и остались скрюченными. Прошло два года, и в нем стали очень ярко проявляться недюжинные ведловские способности, которые непременно вызвали бы подозрения, если бы Салан не был всегда начеку и никогда не давал застать себя врасплох. Дело кончилось тем, что однажды ночью весь их род снялся с места и покинул стойбище так тихо, что этого никто не услышал, — тут постарался Салан, который по очереди погрузил всех часовых в сон, — и налегке в начале лета ушёл в горы. В погоню за ними никто не бросился, и они были вынуждены поселиться в отдалённой долине, бросив в стойбище почти всю свою медь.

Салану-Станиславу было двадцать шесть лет, пятнадцать из них он фактически являлся вождём своего маленького племени-клана. Он мог слышать мысли людей на добрых триста километров вокруг, умел находить и подчинять себе животных на таком же расстоянии и подводить их под копья своих охотников. Привел он точно таким же образом в свой клан и одиннадцать девушек, которые стали женами его сородичей. Так что клан Салана не бедствовал, но когда он узнал, что на севере появился великий ведл, который учит людей новой жизни, и даже более того, его вождь смог увидеть эту самую новую жизнь чужими глазами и рассказать своим людям, а братьям даже показать, какая она, эта новая жизнь, клан мечтал только об одном — как бы добраться до Дмитрограда. И однажды великий ведл Митяй оказался так близко, что Салан даже смог прочитать его мысли и узнал, что через три полных руки дней тот полетит обратно и внутри сверкающей птицы будет сидеть совсем мало людей. Он думал, что сможет легко заставить посадить сверкающую птицу великого ведла рядом с их пещерой, но на деле всё вышло по-иному и птица приземлилась почти в тридцати километрах от их подземного убежища.

Салан очень испугался, когда всё так случилось. Он боялся, что великий ведл разгневается, но его мысли оказались добрыми и спокойными. Поэтому он приказал взять всё самое нужное и идти к тому месту, где упала на землю сверкающая птица. При этом Салан изо всех сил старался удержать Митяя на месте, не дать ему улететь и оставить их посреди ущелья снова мучиться, как и прежде. Голос парня дрожал, когда тот рассказывал Митяю о своих страхах и сомнения. Улыбнувшись ему, Митяй сказал:

— Стае, всё позади. Теперь ты, Толик и Илюха — мои ученики и друзья. Завтра утром прилетят князь Денис и княгиня Ольга, его жена. Она сразу же займется твоими ногами, но у тебя и помимо них со здоровьем не всё в порядке. Но поверь мне, парень, уже через год ты будешь таким же здоровенным, как и Толик. А теперь ложись спать и ни о чём плохом больше не думай.

Митяй встал из-за стола, поднял худющего парня со скрюченными ногами на руки и перенёс его на откидную, уже разобранную кровать. Стае, схватив его за руку, тихо спросил:

— Митяй, что со мной теперь будет?

Поняв этот вопрос несколько иным образом, Митяй ответил: — Стае, извини, но тебе отныне суждено стать моим помощником. Люди народа Говорящих Камней должны всегда видеть нас вместе. Только тогда они не станут тебя бояться. Но это вовсе не говорит, что ты должен каждую минуту находиться возле меня. У тебя обязательно будет своя личная жизнь, ты найдёшь себе красивую девушку, и она станет твоей женой. Просто тебе и твоим братьям придётся жить неподалёку от меня. Во всём остальном всё будет зависеть только от твоего собственного выбора. Чем захочешь, тем и займёшься.

Но Митяй угадал. Он дал Салану именно тот ответ, которого тот, вполне справедливо опасаясь людей, ждал больше всего. Парень облегчённо вздохнул и сказал:

— Ты очень добрый человек, Митяй. Я буду хорошим учеником и стану всегда тебя слушаться. Ты не скажешь человеку ничего плохого. Ты научишь меня не бояться людей.

На следующее утро все проснулись очень поздно. Оно и понятно, минувшие сутки задали нервотрепку. В половине одиннадцатого в ущелье прилетели на громадном транспортном вертолёте князь Денис и княгиня Ольга. Они-то и разбудили народ. Всех, кроме Митяя, Стаса и его братьев. Род Салана погрузили на вертолёты и доставили прямо на новенькую пассажирскую каравеллу. Последним из ущелья улетал громадный трёхпалубный вертолёт, новое детище Пахома. Мало того что он был загружен сам, так, несмотря на это, ещё и смог легко поднять в воздух летающую Шишигу.

Митяй проснулся, когда Ольга стала готовить завтрак. Её супруг уже сидел за штурвалом и, как только летающая Шишига легла на воду и были отцеплены тросы, сразу же завёл двигатели, и через пять минут они были в воздухе. «Пахом Великий», выбрав трос, также полетел в Алексиевск. На его борту находилась та техника и грузы, которые князь Денис решил взять с собой в экспедицию. Вкусные запахи, доносившиеся из кухни, заставили всех проснуться. Первыми вскочили Толик и Илья, которые тут же понесли Стаса в туалет, находящийся в хвостовой части самолёта. Митяй поднялся и направился вслед за ними, чтобы помочь парню с искалеченными ногами принять ванну. После него водные процедуры приняли все остальные, из-за чего позади самолёта-амфибии четырежды появлялся длинный белый шлейф. Поэтому завтракали они, приводнившись в порту Алексиевска, а сразу после завтрака отправились на борт «Виктории» на летающей Шишиге, и Митяй переправил её туда, не отрываясь от завтрака. При этом он сделал всё так плавно и осторожно, что ни у кого даже какао с молоком речной коровы не расплескалось. Денис, посмотрев на это, спросил:

— Братишка, зачем тогда, спрашивается, мы поднимали твою летающую Шишигу «Пахомом»?

Митяй пожал плечами и ответил:

— Так ты же вечно торопишься, Ден. Хотя знаешь, всё правильно, я ведь ещё не научился разгонять самолёт. Только и могу, что плавно поднять его да малость посунуть в сторону. — Погладив Деда Максима, он добавил: — Да, если бы не этот подарок Найда, моя Шишигочка была бы сейчас разбросана по всему ущелью. Ох, ребята, вы бы только видели, как мы с ней кувыркались, находясь внутри здоровенного шара. — Улыбнувшись смутившемуся Станиславу, он сказал: — Знаешь, Стае, если бы не ты, то я ещё лет двадцать топтался бы вокруг да около и не знал, что мой Дед Максим способен на такие чудеса. Только благодаря тебе я его и пробудил к такой кипучей деятельности, и кто его знает, на что ещё способен этот говорящий камень.

Позавтракали они плотно, с первым, вторым и третьим блюдами, княгиня Ольга на третье приготовила изумительную запеканку с изюмом, курагой и со сметаной. На десерт же она подала творожный бисквит с цукатами из ананасов, апельсинов и персиков, а к нему какао с молоком речной коровы. Ничего подобного трое тайладов в жизни не ели и, видимо, думали о том, чем там сейчас кормят их сородичей, но Ольга уже принялась извиняться:

— Ой, мальчики, вы уж меня простите, что завтрак у меня получился так себе, но это потому, что на борту летающей Шишиги маленькая кухня и продуктов в холодильнике не густо. Ну, ничего, зато на обед я вам приготовлю что-нибудь особенное. Правда, с желтоголовыми даргами даже я не могу состязаться. Они самые лучшие повара на свете. Представляю, чего они только не наготовили для людей вашего рода. Вот уж кто умеет накрыть на стол, так это они. Ничего, в нашем Дмитрограде живёт много даргженов, они и вас быстро научат вкусно готовить.

Однако вовсе не это беспокоило Стаса и его братьев. Самый младший из троих погодков, Илья, тихо промолвил:

— Мы ни с кем так и не попрощались. Княгиня улыбнулась и сказала ему:

— Мальчик мой, в этом нет ничего страшного. Сейчас мы позавтракаем, и вы сможете с помощью наших говорящих камней поговорить с кем угодно. Я не вижу в прощаниях никакого смысла. Уже очень скоро у каждого из вас будут говорящие камни, и вы сможете разговаривать со своими родными хоть через каждые пять минут.

Стае, который помолодел, когда ему сбрили бороду, и стал даже симпатичнее, тут же замотал головой и воскликнул:

— Ой, лучше не надо так часто! Они же замучают меня вопросами и просьбами.

Его старший и младший братья расхохотались, и обстановка разрядилась. К тому же Илья принялся рассказывать, что даже самые старые тайлады всё время норовят спросить Стаса, как им делать то одно, то друroe. Причина такого их любопытства была проста: он ведь мог читать мысли людей, находящихся очень далеко, и через это узнавать о таких вещах, которые им были неизвестны. Князь Денис быстро успокоил их, сказав, что теперь у их сородичей надолго отобьют охоту задавать вопросы хоть кому-то, кроме их ведаров. Да они и сами не станут этого делать, ведь куда проще обо всём расспросить своего ведара, чем первого попавшегося встречного.

После завтрака Митяй подробно, во всех деталях, раскатав на столе карту из фотомастики, рассказал братьям о Дмитрограде, о том, как будут размещены их сородичи и чем станут заниматься в ближайший год, проходя вводный курс обучения. Князь Денис тут же вставил свои пять копеек в разговор, сказав, что это не дело — бояться тайладов, которые и сами потрясены случившимся. Они-то считали их род давно погибшим. В общем, произошла та же история, что и с даргтанами. Про тех и вовсе говорили, что они людоеды, только потому, что им приходилось брать свежую кровь, чтобы их племя не выродилось. В результате почти треть этого не такого уж и большого, как всем казалось, народа погибла от лютого холода, потому что они просто устали бороться с судьбой. С такой печальной ноты на более весёлую беседа перешла только после того, как княгиня Ольга раздала всем троим ведловские очки из тяжёлого металла, прилипающие к лицу.

Добрых три часа братья разговаривали с сородичами, поражаясь тому, какой заботой тех окружили на борту каравеллы, плывущей по морю. После этого они спустились вниз, и Анатолий с Ильёй занесли брата-калеку в медицинский отсек. Как только они положили его на операционный стол, княгиня Ольга турнула и их, и своего мужа, чтобы вместе с Митяем начать лечение. Великий ведл-учитель по-прежнему был категоричен в своём мнении относительно искалеченных, недоразвитых ног парня. Отчекрыжить их к чёртовой матери и вырастить новые! Ольга, однако, так не считала. Она, к облегчению Станислава, улыбнулась и насмешливым голосом сказала:

— Ох и быстрый же ты, Митяй. У парня вполне нормальные ноги, просто они деформированы и потому почти атрофировались. Если я стану их лечить, то он уже через пять недель начнёт ходить сам, ведь он же не всегда был калекой, а потому все его прежние рефлексы сохранились. — Обращаясь к пациенту, она спросила: — Стасик, мальчик мой, за завтраком я угощала тебя молоком речной коровы. Скажи, оно тебе понравилось?

Парень закивал:

— Ничего более вкусного я никогда не пил. Княгиня улыбнулась, повернулась к Митяю и сказала:

— Поскольку ты точно не захочешь откладывать отплытие, Митяй, нам придётся взять на борт одну речную корову, чтобы Стасик мог каждый день не только пить её молоко, но и плавать вместе с ней в бассейне. Это поможет его ногам быстрее вырасти и снова стать мускулистыми и сильными.

— Вот ещё! — возмущённо воскликнул Митяй. — Да мы лучше проведём в Алексиевске пару-тройку месяцев. Заодно я попробую воплотить в жизнь одну безумную идею относительно мяса стеллеровой коровы. Не нравится мне, что в здешних протоках плавает уже две дюжины кастрированных самцов и Лёшка намылился отрезать яйца ещё целой сотне. Не по-человечески это.

Княгиня, забыв про своего пациента, возбуждённо спросила:

— А что будет по-человечески, Митяй?

— Что-что, — ворчливо ответил Митяй, — горб на спине! Его, между прочим, может выращивать самец любого вида из всех тех животных, которых мы лопаем. Посуди сама, Оленька, на фига, спрашивается, убивать всего кабана, когда можно побудить его вырастить на спине здоровенный кожаный рюкзак с одним только филеем внутри. Ходят же с горбами верблюды, и ничего с ними не делается. Правда, тогда мясные фермы нам придётся делать подальше, и это будут уже не обычные фермы беспривязного содержания скота, а большие выгулы. Разумеется, с навесами и кормовыми площадками. А с речными коровами и того проще. Они же жрут топинамбур даже во сне и поскольку плавают в воде, то самцам будет легче носить горбы. Княгиня Ольга воскликнула:

— Митяй, немедленно пошли к Лёшке! То, о чём ты рассказал, сделать очень легко! Более того, я ведь могу сделать так, что ровно через год животное будет просто сбрасывать свой горб, как лоси и олени сбрасывают рога. Мать-Земля! Это же так просто!

Ухмыльнувшись, Митяй указал ей пальцем на Стаса, и тот немедленно взмолился:

— Ольга, может быть, сначала ты займёшься моими ногами? Я готов есть и пить что угодно, лишь бы снова начать ходить. Быть мужчиной и вместе с тем калекой невыносимо!

Слова парня мигом привели целительницу в чувство. Одетая по-походному, в брюки и лётную кожаную куртку, она тут же сняла последнюю. Под курткой на ней была надета мужского фасона рубаха зелёного цвета и жилет красного сафьяна с широким и довольно глубоким декольте. Спереди к жилету были пришиты два больших, выпуклых кармашка, расшитые бисером и отороченные белым мехом. Княгиня расстегнула ворот рубахи, заправила его под жилет и почти полностью обнажила груди с прилипшими выше них аметистовыми полумесяцами. Вслед за этим она достала из кармашков ещё два говорящих камня, один в виде шестиконечной вытянутой звезды, а второй имеющий форму египетского креста, только без дырки в верхней части и более массивного. Размером они были почти в её ладонь. Целительница надела на глаза малахитовые ведловские очки, и камни на её груди и в руках ослепительно засверкали, излучая потоки света. Митяй, которому приходилось быть её ассистентом и помощником не менее полутора сотен раз, тоже обнажил свой торс, сняв замшевую рубаху, нацепил бриллиантовые очки и взял в руки Лариску и Зинулю-зеленулю. Посмотрев на ноги Стаса, которые он теперь видел полупрозрачными, Митяй присвистнул от удивления и восхищённо воскликнул:

— Оленька, да у тебя глаз-алмаз! Знаешь, когда я вчера посмотрел на эти две тощие кривуляки, мне сразу же захотелось их оторвать и выбросить, а их, оказывается, действительно можно вылечить, и мне кажется, что даже быстрее, всего недели за три с половиной, но Стасу самому придётся потрудиться. Молоко молоком, но и есть ему нужно будет за троих, как минимум.

Ответ княгини Ольги был прост и понятен:

— Ну, есть и спать — это тебе не по горам бегать, Митяй. С этим наш Стасик играючи справится. Давай приступим к ведловству.

И они приступили. Роль первой скрипки в этом небольшом оркестре, состоящем из двух опытных, могущественных и много знающих ведлов и одиннадцати говорящих камней, принадлежала княгине Ольге. Именно она проводила операцию, безболезненно чуть ли не раскрошив кости ног своего пациента и заставив их вытянуться во всю длину. Длинные и очень тонкие, они не вызывали никакой симпатии. Митяй, быстро поняв, что ещё может сделать Дед Максим, направил из него два сильных осязаемо-плотных изумрудных луча, и те принялись скользить по ногам парня, тощим, словно костыли. Поток энергии был настолько мощным, что буквально в разы ускорил процесс регенерации, запущенный княгиней Ольгой.

Митяй, мгновенно сообразив, что сейчас начнётся, громко крикнул: — Эй, кто-нибудь, срочно несите в медотсек побольше свежего, только что выдоенного молока речных коров и что-нибудь вроде детского рожка для Стаса! Процесс пошёл!

В этот момент в его руках были зажаты Лариска и Зинуля, а на глаза надеты бриллиантовые очки, и потому все ведлы города Алексиевска, находящиеся в этот момент на связи, услышали его. Уже через десять минут Толян и Илюха принялись поить своего брата, находящегося в полулежачем состоянии. Спинка хирургического стола уже была приподнята, и тот с любопытством смотрел на свои выпрямленные и вытянутые ноги с голубоватой кожей, торчащие из-под простыни. Молоко ему пришлось пить со скоростью пожарной помпы, поскольку оно тоже обладало природной способностью включать механизм регенерации. Благодаря этому малыши речных коров и росли так быстро.

Целительское ведлование длилось очень долго, почти тридцать пять часов, но его результатом стало то, что Стае обзавёлся двумя практически новыми, хотя и худющими ногами, к которым быстро вернулась чувствительность, и бывший калека даже начал шевелить пальцами. После операции все пятеро её главных участников залегли на койки, но Стае проснулся уже через шесть часов, и какая-то заботливая сиделка — это была Вика — принялась немедленно его кормить всяческими вкусными блюдами, разносолами, свежими овощами и фруктами. Парню сейчас очень нужны были витамины.

Через трое суток Ольга и Митяй провели ещё одно ведлование над ногами своего пациента, но оно длилось всего шесть часов, а ещё через трое суток — третье, после которого тот начал ходить. Сначала опираясь на специальную каталку, потом на костыли, а через две недели уже просто с палочкой. Правда, спать ему особенно не давали. По семь-восемь часов, а иногда и больше, Митяй занимался со Стасом по индивидуальной программе и закачивал в его голову огромные массы знаний, нисколько не волнуясь, не лопнет ли она у парня. На этот счёт он сразу же откровенно сказал ему:

— Стае, ты у меня либо станешь гением, либо скопытишься, и вот почему. С твоим редкостным даром нельзя быть обыкновенным ведлом. Если ты будешь иметь намного большие знания, чем кто-либо, то тогда даже инстинктивно у тебя не появится желания покопаться в чужой башке. Телепатия хороша во многих случаях, в том числе и как невербальная форма связи, но говорящие камни нам ведь тоже дают возможность общаться друг с другом на огромном расстоянии. Поэтому сканирование мозга другого мыслящего существа допустимо только в исключительных случаях, то есть тогда, когда тебе нужно знать, о чём думает враг. Люди народа Говорящих Камней не враги друг другу. Тут и к бабке ходить не надо. Кто наши враги, мы с тобой рано или поздно выясним, братишка. Твои уроки мне уже очень многое дали.

Буквально три недели спустя Митяй после шести разговоров со Стасом через огонь действительно стал телепатом, пусть и не таким опытным и могущественным, как этот тайлад. Сам Стае прекрасно понимал, что относительно телепатов его учитель абсолютно прав, — ими должны быть либо все люди, либо только самые ответственные из них, либо никто не должен быть телепатом вообще. Он быстро прогрессировал по всем направлениям, и в первую очередь в том, что касалось его физического состояния. Митяй изготовил для него в мастерских корабля тренажёры, и потому уже с раннего утра из той каюты, в которой жили три брата — Анатолий, Станислав и Илья Эльбурсы, — доносился стук железа.

Помимо того что Митяй занимался со своим новым учеником — у остальных братьев были другие ведары, не менее знающие и умелые, — он воплотил вместе с Ольгой в жизнь свою задумку относительно мясных горбов. Когда князь Алексей узнал, что мясо, кожи и меха можно получать таким простым способом, то сначала пришёл в восторг, а затем в ужас, вспомнив о том, сколько самцов лишились от его руки сначала яиц, а потом и самой жизни только ради того, чтобы стать колбасой, шапками, обувью и прочими нужными человеку вещами.

Как результат уже через каких-то две недели княгиня Ольга вернула всем кастрированным речным быкам их тестикулы, а все остальные обзавелись продолговатыми, довольно изящными обтекаемыми горбиками. И вот что удивительно: чуть ли не день ото дня такие самцы становились всё более мускулистыми и подтянутыми при том же аппетите, а их мускульные горбы, оснащённые для прочности хрящевой арматурой, чуть ли не на глазах делались длиннее, выше и массивнее. От этого самцы стеллеровых коров, быстро привыкших к солоноватой тёплой воде эстуария Евфрата, стали похожи на миниатюрные, хотя как сказать, живые атомные подводные лодки. Плавать они стали чуть ли не втрое быстрее. По расчётам Ольги, уже через год они должны будут сбросить мясные горбы, и сразу после этого у них начнутся любовные игры с самками. Ведла хорошо знала сей предмет, то есть зоологию и физиологию всех животных, которую она постигала в считаные часы, и потому очень хотела поскорее отправиться в экспедицию. Это князь Денис был домоседом, но и он проникся главной научной темой жены — изучением флоры и фауны Матери-Земли — и как-то непроизвольно стал помощником и ассистентом Ольги. Что тут можно сказать — муж и жена одна сатана.

Стае часто телепатически общался со своим ведаром. Он всё больше и больше проникался идеями Митяя и становился его главным помощником во всех делах без исключения. Между тем новое ведловство Митяя — бескровная мясная и пушная охота — распространялось по той части планеты, где жил народ Говорящих Камней, со скоростью даже не степного пожара, а тропического урагана.