Странники

Александр Абалихин, 2007

На нашей планете ещё сохранились места, откуда можно попасть в иной, самый невероятный, мир. Если вы услышите, что кто-то однажды вовремя не вернулся домой, и его годами не могут найти родственники и друзья, знайте: он мог стать Странником. Всегда остаётся надежда, что пропавший человек отыщется. Ведь Странники порой возвращаются на родную Землю.

Глава 2. Обречённые на скитания

— Итак, сын мой, ты утверждаешь, будто море, поглотившее тебя, расступилось, и воды разошлись? — спросил худощавый священник.

— Да, святой отец. Когда море расступилось, я очутился в вашем городе на соборной площади, — ответил привязанный к стулу человек в рваной одежде.

— Неслучайно враг рода человеческого замыслил совершить это действие напротив Божьего храма! — воскликнул священник.

— Отец Педро, позвольте мне допросить его, — обратился к священнику полный сеньор в расшитом золотом камзоле.

— Конечно, дон Себастьян, — кивнул священник.

Сеньор взял со стены один из смоляных факелов, освещавших тусклым светом стены темницы, и приблизился к человеку в лохмотьях. Тот отстранился от жара, источаемого факелом, и проговорил:

— Не надо меня мучить. Я говорю правду.

— Кто это может подтвердить?

— Ванк Деек, то есть, Ван Дейк. Он оставался на паруснике, когда я шагнул в море.

— Я так и думал! Видите, падре, этот человек продался голландским ростовщикам, — ухмыльнулся дон Себастьян.

Пламя лизнуло лицо узника.

— Нет! — смежив опалённые пламенем веки, вскрикнул несчастный. — Я был пленён голландцами в Парамарибо.

— Отлично! Может тебе известно, куда подевались четыре испанских галеона с золотом? — спросил дон Себастьян.

— Я уже объяснял, что три наших корабля затонули, а четвёртый буря пригнала к берегам Гвианы.

— Прямо в Парамарибо? В логово голландцев? Так я вам и поверил, Лопес! — закричал дон Себастьян.

Узник затравленно осмотрел помещение, предназначенное для пыток. Особенно его ужасали огромные клещи в руках раздетого по пояс толстого палача, который стоял в углу.

— Мне чудом удалось спастись. Я не совершал преступлений против Святой Церкви и Испании. Правда, мы истребили тысячи индейцев. Но так распорядились дон Алонсо и отец Мендес, — сообщил мученик.

— Отец Мендес? — спросил священник. — Я его знал. Он жив?

— Его сожрал крокодил.

— Какой ужас! Так ты, нечестивец, смеешь утверждать, что заставил море расступиться? А знаешь ли, что только дьявол мог помочь тебе уйти из ада? — спросил падре.

— Это был не ад. Там был хрустальный город и летающие щиты.

— Из них выходили демоны? — насторожился отец Педро.

— Я не стал дожидаться продолжения событий и надавил на кристаллы, расположенные возле зеркальца, — сказал Лопес.

Педро повертел в руках странный сиреневый предмет, раскрыл его, бросил на пол и стукнул по нему башмаком. Зеркальце с хрустом рассыпалось.

— Не надо поддаваться дьявольскому искушению! — провозгласил падре.

— Итак, Лопес, ты утверждаешь, что не знаешь, где сейчас находишься? — спросил Лопеса дон Себастьян.

— Нет, сеньор, — мотнув головой, ответил Лопес.

— Это остров Сан-Пуэбло, расположенный в Карибском море. Ближайший отсюда остров — Мартиника, где обосновались французы. Значит, ты не можешь рассказать нам, куда подевался голландский корабль с золотом?

— Думаю, он остался там, в том странном мире.

— Может быть тебе примерить испанский сапог, и ты вспомнишь, где голландский парусник? — сказал дон Себастьян и кивнул толстяку.

Лопес содрогнулся. Он знал, что когда ему на ноги наденут колодки и начнут загонять в них клинья, то его кости затрещат, и он сойдёт с ума от боли.

— Дайте мне время. Мне надо отдохнуть. Завтра я вам всё расскажу. Мне следует собраться с духом и мыслями, — попросил Лопес.

— Я тоже думаю, что завтра ты нам всё расскажешь. Отведите его в темницу, — приказал дон Себастьян двум солдатам, которые стояли возле двери.

Благодаря Создателя за то, что на сегодня тот избавил его от пыток, Лопес зашёл в камеру, лёг на деревянную скамью и стал смотреть в зарешёченное оконце на синий кусочек неба.

Через несколько часов загремели засовы, отворилась дверь и в камеру зашли два солдата, тащившие за руки худого окровавленного светловолосого человека в странной изодранной одежде. Они швырнули его на пол и вышли. Незнакомец пришёл в себя и открыл глаза. Лопес помог ему подняться. Новый узник лёг на скамью и спросил на английском языке:

— Где я?

Лопес ему не ответил.

— Меня зовут Джон Макмиллан, — представился светловолосый мужчина и протянул Лопесу руку.

Испанец отвернулся.

— Вы не хотите со мной говорить? — Макмиллан перешёл на испанский язык.

— Я никогда не подам руки англичанину, — заявил Лопес.

— Странно, что в наше время существует такое место, где людей просто так избивают и не хотят общаться с человеком, изъясняющимся на английском языке. Я уже понял, что очутился на базе террористов. Они косят под испанскую инквизицию. Здорово придумано! Сначала мне подумалось, что попал на голливудскую киностудию, но потом понял, дело намного серьёзнее. Но почему вы решили, что я англичанин? Я американец. Ещё вчера выбирал пиццу в забегаловке в центре Нью-Йорка и внезапно очутился в этом кошмарном месте. Думаю, моего исчезновения никто не заметил. В большом городе каждому самому до себя.

— Почему вы называете себя американцем? Разве вы индеец? — удивился Лопес.

— Мои предки — выходцы из Шотландии, хотя в роду есть и итальянцы. А вы знаете, где мы находимся? Я должен связаться с американским консулом. Этих террористов ждёт международный суд в Гааге. В наше время пытки запрещены конвенцией.

— Это где пытки запрещены — в Британских владениях? Не знал… А мы находимся на испанском острове в Карибском море.

— Неужели? Значит, мне сделали инъекцию снотворного, похитили и перевезли на базу террористов. Говорите, это испанский остров? Вы всё врёте! Хотите, я угадаю, где мы? На Кубе! Но откуда у коммунистов взялись такие злые священники? Может, террористы устроили весь этот спектакль? Как думаете? А вы сами кто такой?

— Меня зовут Мигель Лопес, родом из Кастилии. Я испанский солдат, а ныне узник Святой Инквизиции.

— Какая может быть инквизиция? Идёт двадцать первый век. Сейчас нет инквизиции. Я программист, окончил Массачусетский технологический институт, владею пятью иностранными языками, и не признаю никакую инквизицию.

— Не понимаю, о чём вы ведёте речь, но уверен, что инквизиция заставит вас сознаться в сделке с дьяволом. Просто так сюда не попадают. Признаюсь, я не избежал искушения и использовал один сатанинский предмет, чтобы попасть в иной мир. Там я видел летающие щиты или блюдца и странный хрустальный город.

— Летающие блюдца? Это любопытно. Лучше бы я попал на борт летающей тарелки, чем к этим мясникам! — воскликнул Макмиллан.

— Вы говорили о Гааге? У меня был знакомый капитан, который вёз меня на паруснике из Гвианы в Гаагу.

— Вы участвовали в регате?

— Парусник вёз золото.

Американец махнул рукой и отвернулся к стене. Удивлённый непонятными словами, которые произнёс только что его сокамерник, Лопес лёг на стоявшую возле другой стены скамью, подозрительно посмотрел на Макмиллана, потом отвернулся и заснул.

Вскоре Лопес проснулся от сильного грохота. По камере с безумным видом метался Макмиллан и бил ногами в дверь.

— Почему нигде не любят американцев? Я требую адвоката! Когда мне предоставят телефон? Вызовите консула! Кто мне зачитает мои права? Пригласите шерифа и врача! — требовал американец, а потом сник и тихо добавил:

— Или хотя бы Санта Клауса…

Он упал на скамью и разрыдался, как ребёнок, а потом затих. Макмиллан стал догадываться, что с ним случилось невероятное, и он попал в прошлое.

«Возможно, таких скитальцев во времени, как я, много. И никто не вспоминает о них, не знает об их судьбе. Так же сгину и я», — загрустил Макмиллан.

Несмотря на буйное поведение странного англичанина, называющего себя американцем, охранники в камеру не заглянули. Лопес догадывался, что завтра их ждёт страшная участь.

На следующий день, когда запахло гарью, Лопес решил, что уже разжигают костры, и сейчас послышатся вопли несчастных узников, подвергаемых казни. В воздухе раздался хлопок и начал распространяться запах серы. Лопеса потёр кулаками заслезившиеся глаза.

— Нас хотят отравить газом! — схватившись за горло, захрипел Макмиллан.

С улицы донеслись отчаянные крики. Раздался чудовищный грохот. В зарешёченное окошко проник чёрный дым. Стало нестерпимо жарко. Макмиллан затих. Лопес прижался к стене, в глазах у него потемнело, и он потерял сознание…

Дон Себастьян Арибе и отец Педро, сидя за маленьким столиком в уютной комнате, играли в шахматы и обсуждали последние события на острове.

— Дьявол не спит, — сказал священник. — Он постоянно искушает людей. И безумного англичанина, и Лопеса враг рода человеческого тоже заманил в свои сети. Кстати, напомню вам тот случай с гвардейцем, который стоял на часах возле королевского дворца в Мадриде, а потом не мог понять, как очутился в Мексике. Тогда тоже не обошлось без происков дьявола. Но Сатана не успокоился.

— С Лопесом всё намного проще. Этот авантюрист снюхался с голландскими торгашами и придумал всю эту историю. Сегодня я обязательно выведаю у него, как ему удалось добраться до Сан-Пуэбло, и куда подевался голландский парусник с грузом золота, — говоря это, губернатор острова съел у отца Педро чёрную пешку и объявил:

— Вам шах, падре!

— Вы ничего не чувствуете? — насторожившись, спросил священник.

— Пахнет серой. Утром из горы опять выплыла туча чёрного дыма.

— Сегодня ночью я ощутил гул, исходивший из недр. Боюсь, я прогневал хозяина ада, уничтожив вчера ту дьявольскую штуковину, — произнёс побледневший священник.

— Ну, ну, Святой отец! Не так уж и силён Сатана. Сейчас вы прочитаете молитву и…

Губернатор не успел договорить, как раздался оглушающий грохот, окно распахнулось, и в комнату ворвались клубы едкого чёрного дыма. С улицы доносились истошные крики людей.

— Посмотрите! — указывая рукой в окно, воскликнул дон Себастьян.

На город с расположенной в центре острова горы, в вершину которой били яркие молнии, наползала иссиня-чёрная туча. Раскатисто грохотал гром, завывал ветер. На мостовую посыпались хлопья горячего пепла, стали падать камни. Комната, в которой находились губернатор и отец Педро, погрузилась во мрак. Дышать стало нечем. Священник, беспомощно взмахнув руками, повалился на шахматный столик. На голове дона Себастьяна, который выглянул в окно, вспыхнули волосы. Он дико взвыл и заметался по комнате.

С крутого склона горы на город наползала раскалённая пурпурная лава. Она не достигла окраин, однако горячего пепла и ядовитых газов хватило, чтобы уничтожить город и всех его жителей. Над островом Сан-Пуэбло заметались молнии, и на покрытый серым пеплом город хлынули едкие струи кислотного дождя…

— Капитан, взгляните на запад! — седой моряк указал тростью на поднимающийся над морем густой столб дыма.

— Кажется, это поджариваются французы на Мартинике. Смит, я был уверен, что вулкан Монпелье скоро проснётся, — сказал капитан.

— Нет, это немного южнее. Похоже, извержение произошло на другом острове — Сан-Пуэбло, который находится во владении испанской короны, — сказал Смит.

Розовощёкий с небольшой бородкой сухопарый человек лет тридцати в красном камзоле, которого седой моряк назвал капитаном, усмехнулся и сказал:

— Я не успел сам посчитаться с сеньором Себастьяном Арибе. Господь выполнил за меня эту благородную работу. Пусть эта чудовищная печь остынет. Несколько дней переждём, а потом направим нашу «Ласточку» к острову Сан-Пуэбло.

Через неделю корабль, над которым реяли британский и чёрный пиратский флаги, приблизился к острову Сан-Пуэбло. Капитан не верил своим глазам: на месте некогда утопавшего в густой тропической зелени острова теперь посреди моря лежал безжизненный остров, покрытый застывшей лавой и серым вулканическим пеплом. «Ласточка» встала на якорь в бухте напротив бывшего города.

— Смит, спустите шлюпки и осмотрите разрушенный город, — приказал капитан. — Видимо, нам здесь не удастся ничем поживиться.

Англичане с трудом пробирались по узким улочкам, засыпанным остывшим пеплом. На высоком холме они увидели единственное уцелевшее серое здание с зарешёченными окошками, из которого доносился не то стон, не то вой. Корсары выломали дверь и проникли внутрь строения, которое оказалось тюрьмой. В одной из камер они обнаружили лежавшего на полу мертвеца, а также живого узника с безумными глазами. Лицо и одежда несчастного почернели от копоти. Его связали и доставили на корабль.

— Кто ты? Испанец? — поинтересовался капитан.

Человек нечленораздельно замычал и выругался.

— Кажется, он говорит на испанском языке, — сказал Смит.

— Что ж, если он был узником у испанцев, будучи сам испанцем, то он неплохой человек. Однако у него жуткий вид. Я придумал, что с ним следует сделать. Мы привяжем его на носу корабля, и он будет пугать наших врагов во время боя, вращая своими выпученными бешеными глазами, — сказал капитан под дружный хохот своей команды.

— Тогда даже экипажу «Летучего голландца», с которым мы недавно разминулись, не поможет сам дьявол, — добавил Смит.

Лопес больше не мог терпеть издевательства. Ему удалось избавиться от пут, и он с кулаками ринулся на капитана «Ласточки». Однако испанец не смог отомстить своему обидчику. Стоявший рядом с капитаном корсар в тюрбане и шароварах ловко отсёк Лопесу голову.

«Ласточка» быстро удалялась от острова, над которым витало дыхание смерти. Её экипаж больше никогда не встречал призрачный голландский корабль под названием «Осьминог». Однако другие суда иногда сталкивались с парусником, который порой возникал из ниоткуда и исчезал подобно миражу в пустыне. Говорят, будто некоторые призрачные корабли, бороздившие просторы океана, имели другие названия и порты приписки, но точно об этом неизвестно, потому что, как гласит легенда, тех, кто повстречался с подобным «Летучим голландцем», обычно ожидало несчастье. Впрочем, членов экипажа и пассажиров таких призрачных судов тоже нельзя назвать счастливчиками, ведь они были обречены на вечные скитания по просторам океана и времени.