Страна Синих Ягод

Александр Абалихин, 2016

Наш современник едва не погибает под колёсами внедорожника на оживлённом перекрёстке. Неожиданно обрываются все звуки, застывают автомобили и люди. В этот миг он ощущает себя другим человеком – викингом, который в давние времена жил на берегу извилистого фьорда. Вместе со своими друзьями он участвует в морских походах. Викинги открывают далёкую землю, лежащую за океаном, становятся свидетелями мистических явлений, проникают в пещеры, населённые малорослым народцем, сражаются с туземцами, а после смерти попадают на пир Богов-асгардов. Историко-фантастический роман «Страна Синих Ягод» – первый из серии «Перекрёсток», в которую также вошли книги: «Озеро Веры», «Multi venerunt, или Многие пришли», «Бабочки на крутых ступенях», «Пылающие души Виньеруны».

Глава 3. Драккар из преисподней

Ингвар перевёл взгляд на Эйрика, стоявшнго на носу судна. Ветер развевал волосы конунга, которые были такого же цвета, как и солнечный диск, коснувшийся края горизонта. Казалось, будто солнце, быстро сменившее золотистый цвет на огненно-рыжий, приветствовало рыжеволосого конунга и его спутников, отправлявшихся в дальнее плавание.

Ингвар решил заняться важным делом. Вместе с Бергтором они установили и закрепили большие факелы на палубе перед парусом.

Когда наступили сумерки, Ингвар подошёл к епископу и попросил его:

— Джереми, ты можешь громко прочитать свои молитвы, когда станет совсем темно?

— С удовольствием. До сих пор я читал молитвы тихо, чтобы не сердить всех вас и, особенно конунга, — ответил довольный епископ.

— Обязательно прочитай молитвы на латыни.

— Но вам бы лучше было послушать молитву на вашем родном языке. Я готов это сделать.

— Нет. Тебе не надо стараться нам угодить. Я лучше тебя знаю, на каком языке тебе будет лучше читать молитву, Кстати, признайся, Джереми, ведь твои собратья-проповедники не случайно произносят молитвы на древнем языке, который не понимают жители норвежского побережья. Всё непонятное окружено ореолом таинственности, и это привлекает людей, которые не всегда понимают смысл слов, произносимых на чужом языке.

— Я должен что-то ещё сделать? — сухо спросил епископ.

— Да. Тебе придётся придумать и произнести нужные слова на языке саксов, которыми ты их сможешь здорово напугать. А ещё, ты должен произносить молитвы строгим голосом. Ты понял? — спросил Ингвар.

Джереми недовольно кивнул. К столь неуважительному обращению он не привык. Просвещённые саксы обращались к священникам с почтением. К тому же, епископу было вдвойне обидно из-за того, что так грубо разговаривал с ним человек, которому он недавно спас жизнь. Однако Джереми не мог долго сердиться. Он решил, что глупо обижаться на Ингвара. Ведь все викинги такие же грубые и невоспитанные мужланы, как этот друг Эйрика Рыжего.

Драккар вышел из фьорда в открытое море. В сгустившихся тёмно-синих сумерках викинги увидели вражескую флотилию, которая показалась из-за выступающей на побережье скалы. Множество кораблей шли под белыми парусами с красными крестами.

— Саксы! — воскликнул Эйрик. — Они поджидали нас.

Вскоре вражеские суда спустили паруса и выстроились перед набирающим ход драккаром.

— Сразимся, конунг? — спросил Ульвар.

— Я всегда за то, чтобы сражаться с врагами. Но посмотри, сколько там кораблей. Похоже, саксы собрали флот со всего своего побережья! — воскликнул Эйрик.

— Мы плывём прямо на них. Нам не удастся проскочить, — заметил Бергтор.

— Прорвёмся! — уверенно сказал Ингвар. — Ветер попутный и наши гребцы слаженно работают вёслами. Только сейчас им придётся привстать, сдвинуть на центр палубы скамьи, а затем лечь на спину и продолжить грести.

— Все гребцы, лёжа на спине, уместятся возле борта? — спросила Рагнейда.

— Места им хватит. На нашем драккаре скамьи расположены достаточно далеко друг от друга, — сказал Ингвар и поинтересовался у конунга:

— Эйрик, плотники сделали всё, как я просил?

— Да. Скамьи сделаны съёмными. Я проверял, — сказал Эйрик и крикнул гребцам:

— Вы слышали, что надо делать?

Гребцы на время прекратили работать вёслами, перетащили скамьи на центр палубы и легли на спину возле бортов. Лёжа на спине, они снова взялись за вёсла и принялись грести.

— Никого из нас не должно быть видно с вражеских кораблей, — сказал Эйрик. — Рагнейда! Хельга! Забирайтесь под палубу.

Женщины исполнили приказание конунга.

— Ульвар! Приляг и продолжай удерживать рулевое весло, — приказал конунг.

— Это можно. Только зачем всё это понадобилось? — удивился Ульвар.

— Делай, как я сказал! — потребовал Эйрик.

— А ты, Джереми лежи на палубе и громко читай молитву. Припугни саксов адом или чем-нибудь ещё более страшным, — приказал епископу Эйрик.

— Скажи им, Джереми, что они сгорят в Геенне Огненной, если сдвинутся с места, — подсказал Ингвар. — Да постарайся произнести слова замогильным голосом громко и чётко.

— Снова нам приходится прятаться, — вдохнув, сказал Вегард. — Придётся и мне призвать на помощь наших Богов. Буду тихо молить Тора, чтобы он ниспослал на наш драккар сияющие ночные огоньки.

— Когда я скажу, не забудь поджечь все факелы, установленные на палубе, — попросил Ингвар Бергтора.

— Сделаю, — сказал кузнец, державший наготове огниво.

Стемнело. Конунг и его друзья легли на спину и стали смотреть на луну и звёзды. В тишине раздавался мерный плеск вёсел. Гребцы уверенно вели драккар на флотилию саксов.

— Только бы у гребцов хватило сил, — прошептал Ингвар Эйрику.

— Главное, чтобы не слишком напрягался Ульвар. Видишь, с каким усилием он удерживает рулевое весло? Если он от напряжения не вовремя издаст свой знаменитый звук, мы пропали! — ответил Эйрик. — А ведь вчера он съел три миски чечевичной похлёбки.

— Думаю, сейчас любые звуки должны привести саксов в трепет. Бергтор, когда подожжёшь факелы, берись за канат и, не спеша, начинай поворачивать драконью голову вправо и влево, — сказал Ингвар, а сам ухватился за верёвку, тянувшуюся к висевшему на борту колоколу…

Драккар направлялся к флотилии саксов, которую привёл к норвежским берегам Осмунд — младший брат Эдварда, павшего от руки Эйрика Рыжего.

Это был невысокий темноволосый человек с крупными чертами лица. Стоя на палубе самого большого корабля, он пристально наблюдал за драккаром. При свете полной луны Осмунд смог различить лишь очертания корабля викингов и парус, светлым пятном выделявшийся в темноте. Людей на судне не было видно. Осмунд поправил прядь длинных волос, спадавших на его лоб, и процедил сквозь зубы:

— Жаль, что меня не было в Иглстоуне в ту злосчастную ночь, когда проклятые викинги убили моего несчастного брата и ещё нескольких наших воинов. Тогда им удалось уйти от возмездия. Однако, посмотри, Годрик, как они смелы! — обратился Осмунд к стоявшему рядом с ним рослому плечистому воину.

— Эти викинги просто безумцы! — воскликнул Годрик. — Наверняка они догадываются, что мы собираемся отомстить им, и всё равно упрямо идут навстречу своей гибели.

— Похоже, это тот самый драккар, на котором приплыл в Иглстоун наглый викинг, который убил моего брата. Наконец-то я поквитаюсь с этим рыжим негодяем по имени Эйрик!

— Ты уверен, что это сделал именно он?

— Несомненно, это он. Наши лазутчики сообщили, что именно Эйрик Рыжий с друзьями собирался в ближайшее время выйти в море. А до этого разведчики слышали, как в посёлке на берегу фьорда викинги распевают песни, в которых восхваляется доблесть Эйрика Рыжего, который убил хозяина Иглстоуна.

— Может, нам напасть на посёлок викингов? — предложил Годрик.

— Нет. Там сейчас много воинов. Наши лазутчики едва унесли ноги, когда их заметили дозорные. Будет достаточно, если мы отомстим убийцам Эдварда. Эйрик Рыжий ведёт драккар прямо на нашу флотилию. Он слишком самоуверен. Наверно, он думает, что ему помогут его языческие Боги.

— Судя по тому, что Эйрику удаются авантюры, ему действительно помогают Боги викингов, — осторожно заметил Годрик.

— С чего ты это взял? — недовольно спросил Осмунд.

— Эти разбойники в тот раз не только прикончили нескольких наших воинов и увели корабли, но также убили легата Себастьяна и похитили епископа Джереми.

— И что из этого следует? — раздражённо спросил Осмунд.

— Викинги нападают даже на священников, а им за это не приходит заслуженное наказание небес.

— Прикуси свой язык, нечестивец! За нападение на священников викинги ещё получат сполна. А Эйрика Рыжего мы сейчас схватим и вместе с его дружками-злодеями повесим на главной площади в Иглстоуне.

— Лучше их сжечь на костре, — подсказал Годрик.

— Почему лучше сжечь?

— В память о легате Себастьяне. Ведь он так любил сжигать на кострах язычников, еретиков, ведьм и колдунов.

— Я слышал, что проклятые викинги не только не расправляются со своими колдунами, но те даже бывают зачастую приближены к конунгам. Наверняка, есть такой негодяй и у Эйрика Рыжего.

— И его тоже надо будет сжечь. А также следует казнить тех двух негодяев, которые представились простыми моряками, наелись мяса и напились отличного эля на пиру у твоего брата Эдварда, а потом свернули шею легату Себастьяну и удрали на наших же судах, — добавил Годрик.

— Эти язычники те ещё мерзавцы! Викинги даже не казнят убийц, а только изгоняют их.

— Какие дикари!

— Дикий народ! — согласился Осмунд.

— Я слышал, что Эйрик Рыжий оголтелый язычник. Всё-таки хорошо, что проклятые викинги плывут прямо к нам в руки. Сейчас мы им покажем! — потирая руки, воскликнул Годрик. — Я был на том пиру и помню тех двух наглых обжор. Один из них — человек с хитрыми глазами, а другой — наглый великан-живодёр, который может легко свернуть одной левой рукой не только шею легату, но и крупному быку.

— Не говори больше ничего! Я с нетерпением ожидаю встречи с этими мерзавцами! — вскричал Осмунд. — Скоро они за всё ответят. Их корабль уже близко.

— Прикажите позвать лучников, чтобы они для начала осыпали драккар стрелами? — предложил Годрик.

— Зачем же сразу звать лучников? Нет. Мы их не станем ни убивать стрелами, ни рубить мечами. Мы их возьмём в плен. Пусть Эйрика Рыжего сожгут на костре вместе с приятелями-разбойниками. Я хочу, чтобы эти злодеи умерли мучительной смертью.

— Сообщи всем, чтобы готовились к рукопашной схватке, — распорядился Осмунд.

— Конечно, это не моё дело, но всё же рукопашная схватка с викингами — не самое лучшее занятие, — заметил Годрик.

— Чего ты боишься? Ну, сколько их может оказаться на этом драккаре? От силы сорок человек, а то и того меньше.

— Викинги хорошо дерутся.

— Как бы они не дрались, а нас в десятки раз больше. Пусть мы потеряем много воинов, но рыжего Эйрика я схвачу живым! — пообещал Осмунд.

Драккар быстро приближался. На всех кораблях саксов началось движение. Послышались бодрые крики воинов и лязг оружия.

— Слышишь, Годрик, звон мечей? Видишь, как жаждут поквитаться с проклятыми викингами наши воины? — довольно произнёс Осмунд.

— А я вот прислушиваюсь, и не могу расслышать боевых возгласов викингов, — сказал Годрик. — Эти варвары, когда атакуют, обычно ревут, как дикие звери. Теперь же они притихли, словно мыши. Наверняка, они в ужасе от того, что им придётся схватиться с нами.

— Если бы они пребывали в ужасе, драккар не нёсся бы на нас. Их судно идёт столь стремительно на наши корабли, словно не мы с ними сейчас расправимся, а они будут брать нас на абордаж.

— Может, они разогнали свой драккар, а сами прыгнули в море? — предположил Годрик.

— Здесь холодное море — в нём долго не поплаваешь. Думаешь, они решили утопиться?

— Возможно, они ещё во фьорде пересели на лодки.

— Ты интересно рассуждаешь, но как ты объяснишь, что викинги, покинувшие борт драккара, слаженно работают вёслами? — усмехнувшись, спросил Осмунд.

Годрик присмотрелся и пробормотал:

— В самом деле, гребцы слаженно работают вёслами. Однако я никого не вижу на драккаре.

— Не говори чушь! Если на палубе никого нет, тогда кто же гребёт? Наверно, просто в темноте на драккаре сложно заметить команду, — предположил Осмунд.

— Но при лунном свете я хорошо вижу, что гребцов нет, а вёсла поднимаются и опускаются, — проговорил Годрик. — Может, викинги используют новшества венецианских или генуэзских умельцев? Те могут по поручению купцов придумать что-нибудь этакое.

— Да что ещё за «этакое»? — прохрипел Осмунд.

— Ну, какую-нибудь штуковину, которая способна вместо человека работать вёслами.

— Ерунда! — махнул рукой Осмунд.

Драккар приближался. При свете луны, висевшей над спокойным морем, можно было рассмотреть отдельные предметы на судне викингов. Однако гребцов и воинов на драккаре не было. Вскоре стали видны вёсла, мерно опускавшиеся в тёмную маслянистую воду и поднимавшиеся вновь. Энергичный плеск вёсел в повисшей над морем тишине, привёл саксов в замешательство. Их бодрые выкрики сменили растерянные возгласы.

— Это что ещё за скулёж?! — крикнул Осмунд. — Разве у нас не воины, а стаи дворовых псов?

Моряки умолкли и удивлённо смотрели на несущееся на них с надутым парусом странное судно, на носу которого была видна голова дракона.

— Зажать драккар бортами! Эй, Виберт! Нельзя пропустить проклятых викингов! — стараясь сохранить спокойствие, бодрым голосом крикнул Осмунд рыцарю, находившемуся на соседнем судне.

Однако Виберт не ответил Осмунду.

— Ты слышишь меня, Виберт?! — снова крикнул Осмунд.

— Посмотри на их мачту! — наконец отозвался Виберт.

Тут Осмунд заметил, что к мачте драккара прицепились невесть откуда взявшиеся три синевато-серебристых сияющих шара. Ещё один светящийся шар опустился на голову деревянного дракона на носу корабля викингов.

— Дьвольский огонь! — взвизгнул Годрик. — Морской дьявол зажёг огни на драккаре!

— Молчи, трус! Что за невидаль. Это огни Святого Эльма, а вовсе не дьявольский огонь, — сказал раздосадованный Осмунд.

— Да кто разберёт, что это за огни? Если их зажигает Святой Эльм, то почему на драккаре без гребцов работают вёсла? С чего тогда эти огни зажглись только на драккаре? — задумался Годрик.

Тут сияющие шары сорвались со своих мест и, поднявшись над судном викингов, заметались в бешеной круговерти.

— Эти огни ещё и пляшут! — прошептал Годрик.

Четыре сияющих шара перестали кружиться над драккаром и соединились в один большой шар, который тут же с громким хлопком рассыпался на тысячи мелких искорок. Когда искорки погасли, Годрик проговорил:

— А на носу драккара я всё же заметил двух моряков. Правда, они стоят неподвижно.

— Ты тоже их видишь? — глухим голосом спросил Осмунд.

— Да. Как думаешь, кто они? — спросил Годрик.

И тут на палубе драккара вспыхнул огонь. Теперь освещённый пламенем факелов парус драккара был хорошо виден со всех кораблей. На белом парусе распластались летучие мыши с гадкими мордами и огромными крыльями.

Однако не только отвратительный вид этих крылатых обитателей пещер, но и два мертвеца в лохмотьях, застывшие на носу драккара, повергли в ужас саксов. Сами мертвецы и черепа с пустыми глазницами сияли зеленоватым светом. Увидев всё это, вздрогнул не только Годрик, но и Осмунд.

Тут раздался глухой голос, исходивший, как показалось саксам, с неба. Все услышали слова молитвы, произнесённые на латыни замогильным голосом, который вскоре стал требовательным и сердитым. На этот раз, уже на родном языке, саксам было приказано:

— Прочь с дороги! Кто ослушается — отправится в ад вслед за судном Сатаны! Викингов уже постигла кара за их разбои. И всех вас тоже ожидает гибель. Вы не молитесь ни утром, ни днём и не поститесь! Про вас всё известно на небесах. Все вы сгорите в Геенне Огненной!

Осмунд похолодел. Небеса знали, что он совершенно позабыл о молитвах во время спокойного плавания по морю. Да и на берегу Осмунд молился крайне редко, только когда ему было что-нибудь очень нужно.

— Вы казните невинных! Вы не исполняете заповеди! Вы лишаете жизни людей и живёте в блуде! — гремел голос.

Воины на всех кораблях замерли, внимая гласу небес.

— Пришла расплата! Молитесь, грешники! — загудел голос.

Саксы с ужасом слушали обличающий их голос и заворожённо смотрели на проплывший мимо их кораблей драккар с невидимыми гребцами.

— Кто готов идти за судном Сатаны в ад — ступайте! — снова пророкотал голос.

— Кто это говорит? Нам уготован ад? — прошептал испуганный Годрик, глядя на звёздное небо.

Осмунд не ответил. По спине его пробежали мурашки, а ноги стали ватными.

В это время лежавший на палубе драккара Ингвар, подмигнул епископу Джереми и с силой ударил в висевший на борту колокол. Глухой колокольный звон прозвучал вовремя. Те саксы, которые до этого ещё не прониклись серьёзностью момента, стали осенять себя крестным знамением.

— Призраки! Призраки гребут! — закричал кто-то за спиной Осмунда.

Осмунд резко обернулся, чтобы осадить кричавшего, но несколько воинов одновременно произнесли страшное слово:

— Призраки!

— На драккаре призраки, а на носу стоят светящиеся мертвецы. Это драккар из преисподней! — взвизгнул Годрик.

— Все — в ад! — потребовал громкий голос, когда драккар проносился мимо двух кораблей саксов.

Снова послышался удар в колокол, и протяжный тоскливый звон прокатился над тёмной морской гладью. Вёсла на драккаре продолжали работать сами собой.

И тут послышался громкий противный скрип. В сторону корабля, на котором находились Осмунд и Годрик, повернулась деревянная ощерившаяся морда дракона, находившаяся на носу судна викингов. Вдобавок Осмунду и Годрику почудилось, будто два мертвеца тоже уставились на них пустыми глазницами. Голова дракона повернулась в другую сторону. Годрик жалобно заскулил. Осмунд, забыв обо всё на свете, смотрел на жуткий драккар. Остальные саксы застыли, не силах сдвинуться с места.

Между тем, у викингов не всё шло гладко. Пыхтевший и старательно удерживавший рулевое весло Ульвар, всё-таки, перенапрягся. Послышался громкий, словно выстрел, хлопок. Затем последовало ещё три похожих хлопка.

Однако, ничего плохого для викингов не случилось. Только несколько раз вздрогнули враги, провожавшие взглядом страшный заколдованный драккар с вёслами, которые мерно работали без участия гребцов.

А когда драккар уже прошёл мимо вражеских кораблей, из-за борта судна викингов вылетел аркан. Наброшенная на шею Осмунда петля затянулась, и он опрокинулся за борт. Несчастный жалобно вскрикнул и ушёл под воду. Никто из саксов, находившихся на кораблях, в том числе и Годрик, не сдвинулись с места, чтобы ему помочь. Они только заворожённо смотрели, как Осмунд беспомощно размахивает руками, погружаясь в пучину. Вскоре натяжение верёвки ослабло, однако Осмунд уже ничего не мог поделать. Доспехи и одежда утянули его в тёмную бездну. Он утонул в холодном норвежском море, так и не исполнив своей мечты отомстить Эйрику Рыжему.

Проследовав сквозь строй кораблей саксов, драккар стал удаляться от вражеской флотилии. Пламя, освещавшее парус, погасло. Бергтор по приказу Эйрика потушил факелы.

Саксы долгое время молча созерцали погрузившееся во мрак море. После того, как мимо них пронёсся дьявольский драккар, они никак не могли прийти в себя. Наступила тишина.

— Вы видели это? — прошептал Годрик, оборачиваясь к стоявшим за его спиной воинам. — Адский дракон своим хвостом смахнул в воду нашего господина. Бедный Осмунд!

Постепенно саксы стали выходить из оцепенения. С соседнего корабля послышался голос капитана Виберта:

— Кажется, Осмунда увлёк за собой в ад этот проклятый драккар. Годрик, тебе пора искать нового хозяина.

Годрик сразу не ответил, а, почесав затылок, проговорил:

— А ведь голос с неба мне кажется знакомым.

Немного постояв в раздумье, Годрик хлопнул себя по лбу и закричал:

— Так ведь это был голос епископа Джереми! Я его узнал!

— Точно. Он самый! — отозвался с соседнего корабля Виберта.

— Значит проклятый епископ заодно с негодяями-викингами! — завопил Годрик.

— Угадал, Годрик! Мы слишком поздно это поняли, — сказал Виберт.

— Надо догнать викингов! — закричал Годрик.

— Успокойся, — махнул рукой Виберт. — Сейчас дует слабый ветер, и нам не догнать их. Ведь наши гребцы не идут ни в какое сравнение с викингами. Но какие они хитрецы! Этот рыжий злодей Эйрик Рыжий горазд на всякие выдумки. Он оказался изворотливее твоего бывшего хозяина, Годрик. Эйрик Рыжий — великий конунг. Ему служат не только храбрые воины и колдуны, но и епископ.

— Джереми — предатель! — процедил сквозь зубы Годрик. — Как же так? Неужели мы позволили уйти Эйрику Рыжему? — сокрушался Годрик. — Ведь он был почти у нас в руках. Что же теперь делать?

Полный низкорослый Виберт подошёл к борту своего корабля, встал напротив Годрика, который находился на соседнем корабле, и негромко сказал:

— Главное, не кричать. Хорошо, если ещё не все слышали наш с тобой разговор. Теперь надо попросить всех наших воинов не болтать о том, что произошло на самом деле. Пусть, вернувшись к родным берегам, они расскажут про жуткий драккар из преисподней.

Годрик уселся на скамью возле борта и, обхватив голову руками, снова застонал:

— Что же теперь делать?

— Перебирайся на мой корабль. Будешь служить мне.

— Как же так? — продолжал переживать Годрик. — Ведь мы упустили самого Эйрика Рыжего! И бедный Осмунд погиб.

— Осмунд сам виноват в том, что Эйрику удалось уйти. Думаю, когда мы вернёмся в Иглстоун, я уговорю короля передать крепость в моё владение. Я в хороших отношениях с королём Этелредом. Ты готов служить мне или продолжишь скулить, как шелудивый пёс? Или ты хочешь понести ответственность за наш неудачный поход? — грозно спросил Виберт. — Ведь не только сгинувший в море твой хозяина, но и ты тоже виноват. Ведь ты был правой рукой Осмунда. Уверяю тебя, найдутся палачи, которые заживо сдерут с тебя шкуру горячими клещами и подпалят тебе пятки огнём. Они заставят тебя признаться, что вы с Осмундом были подкуплены Эйриком Рыжим и позволили ему беспрепятственно проскочить мимо нашей флотилии.

Годрик проворно перепрыгнул на борт соседнего судна и сказал:

— Я готов служить тебе, Виберт!

— И ты подтвердишь, что во всём виноват именно Осмунд, который испугался сатанинского драккара? — спросил Виберт. — Ведь, в таком случае, никто не подумает, что вас с Осмундом подкупил Эйрик Рыжий.

— Да. Несомненно! — с готовностью кивнул Годрик.

— И будешь всем говорить, что на нас вылетел из темноты именно дьявольский драккар, а не обычный корабль?

— Да. Ведь огни над ним кружились действительно дьявольские. А гребцов на нём не было, — подтвердил Годрик.

— Хорошо, что ты туп и труслив, хотя у тебя неплохая память, — усмехнулся Виберт.

— Я не понял, хозяин, — проговорил Годрик.

— Ты вспомнил, что голос с небес принадлежал епископу Джереми, но не догадался, что викинги сняли скамьи и гребли, лёжа на палубе, на спине.

— А ты догадался об этом раньше меня, когда драккар следовал мимо нас? — изумился Годрик.

— Если бы ты не был излишне болтлив, я бы честно ответил тебе на этот вопрос, — уклончиво сказал Виберт. — Теперь это не имеет значения. Ведь отныне наверняка я буду править в Иглстоуне. А ты, если станешь сдержаннее и умнее, будешь служить мне ещё долго. Такие подлецы, как ты, нужны всегда. А сейчас, Годрик, сообщи всем, что пора отправляться к родным берегам.

Отдав первое распоряжение Годрику, Виберт посмотрел на синеющее в утренних сумерках море и довольно усмехнувшись, погладил свою клиновидную бородку.

Драккар продолжал быстро удаляться от вражеской флотилии. Скамьи снова приставили к бортам, и гребцы сели на них. Грести стало удобнее.

Когда забрезжил рассвет, викинги развеселились, вспоминая ночное происшествие.

— Ульвар, ты грохотал, словно громовержец Тор! Если бы я не знал про чечевичную похлёбку, я бы подумал, что приближается гроза, и сам Тор начал стучать своим молотом по прибрежным гранитным скалам, — от души смеялся Ингвар, толкая в бок Ульвара.

— Не толкай его, а то он снова прогрохочет на всё бескрайнее море и напугает уже не саксов, а всех нас! — захохотал Эйрик.

— А не похож ли запах, который исторг Ульвар, на адские запахи? Скажи-ка, Джереми, не так ли пахнет в аду, когда черти поджаривают грешников на сковородках? — залился смехом Вегард.

— Я там не был, — буркнул Джереми.

— Не хмурься, Джереми! Ты выручил нас. Я благодарен тебе за то, что ты так ловко одурачил саксов, — сказал Эйрик и приятельски похлопал священника по плечу. — Ты не только усердно молился, но и добавил от себя несколько правильных фраз, запугавших саксов.

— Скажите, а ловко я заарканил одного из вражеских воинов? — спросил кузнец Бергтор. — Никто из них даже не заметил, как я пробрался к корме, высунулся из-за борта и накинул петлю на разинувшего рот сакса.

— И куда же он делся? — спросил Ингвар.

— Кажется, он утонул. Сакс оказался слишком тяжёлым, и я отпустил верёвку. А перед этим я поворачивал голову дракона, установленную на штыре, — сказал кузнец. — Наверно саксы здорово испугались.

— Думаю, их больше всего потрясли работавшие сами по себе вёсла, летучие мыши, распластанные на парусе, и пугала с черепами, подсвечиваемые зеленоватым светящимся порошком, — предположил Ингвар.

— А как вам понравились те светящиеся шары, которые я вызвал своими заклинаниями? — спросил Вегард.

— В общем, мы все молодцы, — сделал вывод Эйрик.

— Похоже, пора устроить уборку на судне, — заметила Рагнейда, которая вместе с Хельгой уже давно выбралась на палубу. — Неужели мы всё время будем плыть с летучими мышами на парусе и с жутким чучелами на носу корабля?

— Мне самой становится страшно, когда я смотрю на эти черепа, — призналась Хельга.

— Если мы не приведём в порядок драккар, то рискуем получить в Исландии такую же встречу, какую ты, Рагнейда, устроила нам у нашего посёлка, когда мы привели за собой чужие корабли. Ведь жители посёлка тогда едва нас не прикончили, — вспомнил Ингвар.

— Спустите парус и снимите с него летучих мышей, — потребовал Эйрик. — Всё равно сейчас он не нужен. Ветер совершенно стих.

— Надо отдохнуть. Гребцы устали, — напомнил Ингвар. — Смотри, Эйрик, уж рассвело, а на горизонте не видно ни одного корабля. Мы ушли далеко от флотилии саксов.

— Вряд ли они стали нас преследовать. Зачем им спешить в ад вслед за сатанинским драккаром! — рассмеялся Ингвар. — Джереми, ты молодец! Ты их здорово напугал.

— Хватит грести! Отдыхайте! — крикнул гребцам Эйрик.

Драккар застыл на водной глади. Гребцы распрямили спины. Бергтор и Ульвар спустили парус, отодрали от него дохлых летучих мышей и выбросили их в море. Рагнейда и Хельга принялись оттирать нарисованные углём на парусе огромные крылья летучих мышей. Ингвар вышвырнул оба чучела в море.

Когда судно было приведено в порядок, Ингвар сел на скамью и уснул. Из сладкой дрёмы его вывел крик Эйрика:

— Поднимайте парус! Подул попутный ветер.

Ингвар открыл глаза. Ветер холодил его обветренное лицо и развевал спадавшие на лоб волосы.

Гребцы налегли на вёсла. Ветер наполнил парус.

— Теперь ничто не сможет остановить нас! — воскликнул Эйрик Рыжий. — Нас ждут Исландия и Гринланд.

— Правда ли, что в Исландии прямо из земли бьют высокие горячие струи воды? — поинтересовалась Рагнейда, присаживаясь на скамью рядом с отцом.

— Правда. Но пусть лучше Эйрик расскажет тебе про горячие кипящие источники. Он их видел своими глазами, — ответил Ингвар.

— Ты устал после неспокойной ночи. Я тебе принесла кружку эля. Выпей! — сказала Хельга, присаживаясь возле Ингвара с другой стороны.

Ингвар с удовольствием выпил хмельной напиток.

— Здорово ты устроился, Ингвар — пьёшь пенящийся эль, а рядом с тобой сидят красавицы, — сказал Бергтор.

— Не завидуй! — осадил кузнеца Эйрик. — Ингвар заслужил, чтобы за ним ухаживали прекрасные женщины! Надеюсь, придёт время, и он попадёт в Валхаллу, где будет пировать в окружении златокудрых валькирий.

— Но это нечестно! Мне ни одна женщина не предложила выпить кружку доброго эля, — вздохнул Бергтор.

— Ступай к бочке и сам налей себе, кузнец! — сдвинув рыжие брови, проговорил Эйрик. — И мой тебе совет: не вздумай приударить за Хельгой, а тем более, за Рагнейдой. Хельга, как видишь, неравнодушна к Ингвару, а его дочь, Рагнейда, я надеюсь, понравится одному из моих неженатых сыновей. Если она согласится выйти замуж за одного из них, я буду несказанно рад.

— Не печалься, Бергтор, подыщем и тебе невесту в Гринланде, — похлопал кузнеца по плечу Вегард.

— А я и не грущу. Невесты сами прибегут ко мне, как только узнают, что из Норвегии прибыл кузнец, — сказал Бергтор. — Пойду-ка, откупорю бочку и выпью несколько кружек эля.

— Кузнец, наливай эль всем! — весело крикнул Эйрик. — Будем веселиться. Ведь сегодня ночью мы снова избежали смерти. И уж коли, на драккаре нет виночерпия, ты, Бергтор, будешь поить всех нас хмельным напитком.

Бергтор с удовольствием взялся за выполнение поручения конунга. Он принялся разливать эль по кружкам и обходить всех викингов, включая гребцов. При этом он и сам не один раз пригубил чудесный напиток. Вскоре он ходил по палубе, сильно покачиваясь, не столько от морской качки, сколько от ударившего ему в голову хмеля.

Испив по паре кружек эля, викинги ещё больше повеселели. Гребцы с удвоенной силой налегли на вёсла. Лишь епископ Джереми был равнодушен к пьянящему напитку. Он лишь попробовал эль и, поморщившись, отказался допивать кружку.

— Неужели, наступил пост, и тебе запрещено пить этот прекрасный ячменный напиток? — поинтересовался Бекргтор.

— Нет. Дело не в этом. Просто эль, который готовите вы, викинги, слишком едкий и горький. Вы, наверно, добавляете в него дикий хмель в неимоверных количествах?

— Тебе не по душе наш напиток? — обиделся Бергтор. — Наверно, ты привык к изысканным винам и нежному элю, которым нас поили в Иглстоуне? Конечно, наш эль более терпкий. Мы его порой варим из хвои и гнилого ячменя, выросшего на каменистой почве.

— Не хочется вас обижать, но ваш эль не идёт ни в какое сравнение с элем англов, саксов и датчан. И уж совсем проигрывает ваш едкий напиток великолепным средиземноморским виноградным винам, — признался Джереми.

Бергтор махнул рукой и с удовольствием выпил эль, предназначавшийся Джереми.

Во время всего долгого пути викинги с восторгом вспоминали, как ловко им удалось провести врагов. В Исландию драккар прибыл на седьмой день плавания, поздно вечером, когда на небе уже зажглись звёзды. Местные жители приветливо встретили Эйрика Рыжего и его друзей. Исландцы недолго расспрашивали их о плавании, понимая, что те устали с дороги. Путешественники разместились на ночь в нескольких старых домах, которые оставили местные жители, переселившиеся в Гринланд. Эйрик пригласил Ингвара, Вегарда, Ульвара, Бергтора и епископа Джереми в свой бывший заброшенный дом. Рагнейда и Хельга заночевали неподалёку — в маленькой бане.

На следующее утро Эйрик Рыжий привёл Ингвара, Хельгу и Рагнейду к источнику, выбрасывавшему высоко вверх струи горячей воды. Норвежцы были в восторге от гейзера. Рагнейда стала просить Эйрика и отца остаться хотя бы ненадолго в Исландии, однако конунг торопился в Гринланд и согласился остаться на острове горячих источников лишь на несколько дней…

Погрузив на драккар провиант, мореплаватели направились в дальнейший путь и через несколько дней добрались до побережья Гринланда. Поселенцы встретили прибывший драккар восторженными криками. На берегу собрались почти все жители Братталида — поселения, которое несколько лет назад было основано Эйриком. На причал вышли Торхильда — супруга конунга и его сыновья: Лейв с женой Торгунной, Торвальд и Торстейн.

Сойдя с корабля, конунг обнял свою невысокую сероглазую жену, в густых чёрных волосах которой появилась проседь, и спросил:

— Ты верила, что я вернусь?

— Верила. Ведь ты всегда возвращаешься. Ты везучий, Эйрик! — сказала Торхильда.

— Отец, снова пришлось сражаться с врагами? — спросил Эйрика его старший сын — синеглазый светловолосый Лейв.

— И рубиться пришлось, и хитрость применить, — ответил Эйрик.

— Рядом с тобой стоит епископ. Ты, наконец, решил сменить веру? — удивился Лейв.

— Нет, — сердито тряхнул рыжими волосами Эйрик и пообещал:

— Потом я расскажу, каким образом епископ Джереми попал на этот драккар.

— В Братталид уже давно вернулись из Норвегии все кнорры с грузом. Возвратившиеся моряки сообщили, что ты решил там ненадолго задержаться, — сообщил Лейв.

— Да. Я пожил в Скогстрёме, а потом отправился оттуда в морской поход на юг со своими друзьями, но мы попали в бурю… Это долгая история. Лучше я расскажу о наших приключениях, сидя в тепле у себя дома, а не на продуваемом ветрами морском берегу. Надеюсь, вы угостите нас хорошим обедом? — спросил Эйрик Рыжий.

— В честь твоего прибытия, Эйрик, мы устроим пир, — пообещала Торхильда.

— Вот и славно! — обрадовался конунг. — За столом я расскажу вам несколько интересных историй, которые приключились с нами. Пожалуй, самый невероятный рассказ будет о том, как на одну ночь нашему судну ненадолго пришлось стать драккаром из преисподней.

От причала до посёлка Эйрика Рыжего и гостей сопровождала большая толпа. Друзья Эйрика с восторгом взирали на сбегавшие к морю широкие ручьи с прозрачной водой, на низкорослые деревца, росшие вдоль дороги, на зелёные холмы, простиравшиеся до высоких гор с заснеженными вершинами.

Вскоре они дошли до Братталида. Дома в этом большом по местным меркам поселении были сложены из брёвен, привезённых из Норвегии, и из плавника, который приносило течением к берегам Гринланда. Крыши домов были покрыты дёрном с зелёной травой.

Гостей разместили в разных домах. Эйрик Рыжий пригласил друзей в своё жилище, где был дан великолепный пир, который ни в чём не уступал застольям, которые устраивали викинги в Норвегии.