Бирюзовые льды Айсниры

Александр Абалихин, 2015

К Земле из дальнего космоса приближается неизвестная планета. Укрывавший её ледяной панцирь тает, и на ней пробуждается жизнь.

Глава 3. Царство льда

Римл вышел из лифта. За ним последовали земляне и Шин. Они ступили на пружинистый серый мох. Прохладный влажный воздух был пропитан запахами сырой коры и оттаявшей почвы. Глаза постепенно привыкали к яркому свету. Андрей и Наталья осмотрелись. Позади них высилась скала, в которой располагалась дверь лифта. Над раскинувшейся перед ними равниной нависал гигантский купол из бирюзового льда.

— Мы на поверхности Айсниры! — торжественно объявил Римл.

— Здесь ещё более красиво, чем внизу. И дышится легко, словно ранней весной в лесу, — сказала Наталья.

— То ли ещё будет, когда блуждающая во тьме космоса Айснира приблизится к Солнцу! — восторженно произнёс Римл.

Свет на поверхности планеты исходил от множества лежавших на влажном грунте серебристых лент с вмонтированными в них светильниками.

Впереди виднелся перелесок. Некоторые деревья и кустарники стояли с пониклыми ветвями и набухшими влагой листьями. Однако большинство древесных растений распрямили ветви, на которых красовались листья различных цветов и оттенков.

— Похоже, на Айснире начинается весна, — определил Николай.

— Она скоро вступит в свои права. А пока мы отвоевали у льда лишь небольшую территорию. Таких участков на Айснире много. Но настоящая весна придёт, когда Айснира приблизится к Солнцу. Тогда у нас возникнут проблемы с отводом потоков воды, устремившейся в Аднирию. К счастью, у нас имеется разветвлённая дренажная система, позволяющая справиться с сильным паводком, — поведал Римл.

Вдалеке, там, где ледяной купол соприкасался с поверхностью Айсниры, издавая мерный гул, работали огромные серебристые установки, окутанные туманом и взвесью мельчайших кристалликов льда. Возле установок суетились работники в серебристых комбинезонах.

— Что вы здесь разрабатываете? — поинтересовался Николай.

— Мы освобождаем ото льда участки поверхности Айсниры для различных нужд. Работы ведутся постоянно. Подобные площадки мы используем для запуска межпланетных кораблей. В километровом слое льда мы прокладываем широкие тоннели, по которым наши космические корабли отправляются в космос. Вас сюда доставили через один из таких вертикальных тоннелей во льду, — рассказал Римл.

— Стоит ли этим заниматься сейчас, если Айснира всё равно скоро приблизите к Солнцу, и лёд без вашей помощи растает под солнечными лучами? — спросил Николай.

— Нам необходимо делать такие тоннели во льду, чтобы отправлять космолёты с гравитационными двигателями на Землю для сбора сведений о вашей планете и для подготовки к её возможной колонизации. За время нашего отсутствия вблизи Солнца на обитаемых разумными существами планетах солнечной системы могли произойти существенные изменения, — сказал наблюдатель.

— А разве, кроме Земли, в солнечной системе есть ещё обитаемые планеты? — изумился Николай.

— Конечно, есть. И это не только наша Айснира, следующая по вытянутой эллиптической орбите и которую можно условно отнести к планетам солнечной системы.

— Неужели, на Марсе есть жизнь?

— Раньше и на Марсе процветала развитая цивилизация, но теперь это мёртвая планета. Однако в солнечной системе есть планета с большим спутником. На той планете и её спутнике живут разумные существа.

— Мне ничего неизвестно о существовании этой планеты. Как она называется и где находится?

— Планета Рагнария движется по той же орбите, что и Земля. При этом она постоянно находится за Солнцем. Поэтому с Земли вы не можете её наблюдать. Но для меня новость, что тебе вообще ничего о ней неизвестно. Либо ваши учёные скрывают от населения факт её существования, либо все ваши спутники, отправляющиеся к краю солнечной системы, не изучают тот участок пространства, где находится Рагнария. Между тем, эта планета населена высокоразвитыми гуманоидами. Они не идут с нами на контакт, и мы тоже не вмешиваемся в их жизнь.

— Боитесь получить достойный отпор? — усмехнувшись, спросил Николай.

— Ты угадал, землянин, — недовольным тоном произнёс Римл. — Мы, аднирийцы, расчётливы и не склонны к авантюрам. Зачем нам связываться с Рагнарией, когда есть Земля? Правда, у Рагнарии есть спутник Сатилис, на котором обитают разумные, но отсталые в техническом отношении земноводные существа. Сатилис непригоден для жизни других гуманоидов, кроме коренных жителей. На Сатилисе слишком много солёных озёр, а на суше — болот. Там можно легко подхватить инфекцию и быть укушенным жуткими ядовитыми животными. Да и сами сатилисийцы оказались ленивыми существами, которые неспособны к тяжёлым работам.

— Поэтому вы занялись колонизацией Земли?

— Конечно. Как я уже рассказывал, мы начали отправлять на Землю некоторых животных, которые обитают на Айснире. Мы доставляем их в замороженном виде на наших космолётах на орбиту Земли, а потом с небольших летательных аппаратов сбрасываем на вашу планету. Замороженные во льду особи, заключены в специальную прочную оболочку, которая вскоре после удара о землю самоуничтожается. Затем животные оттаивают и начинают жить. Датчики, внедрённые таким животным под кожу, передают нам данные об их жизни в новых условиях на вашей планете. Когда станет ясно, что наши животные способны длительное время существовать на Земле, мы начнём процесс перехода Айсниры на орбиту, близкую к орбите Земли, — сказал Римл и его тонкие губы расплылись в улыбке. — Для глобальных работ по благоустройству Айсниры на новой орбите нам понадобится много рабочих рук.

— Зачем вам тогда потребовалась колонизация Земли? Разве вам будет мало вашей планеты? — спросил Николай.

— Когда много подконтрольных планет — это всегда хорошо. Вспомни историю. Ведь и вы, земляне, часто захватывали соседние страны, даже когда это не было необходимо, а лишь из-за амбиций ваших вождей. А нам требуется рабочая сила в огромных количествах. Переправить много людей на Айсниру станет возможно лишь при полной колонизации Земли.

«Теперь сомнений не осталось — из людей они собираются сделать рабов. Анатолий прав!» — подумал Николай.

— Ой! — неожиданно вскрикнула Наталья.

Рядом с ней, свистнув, а затем, взвыв, как сирена, из влажной жёлтой травы выскочила крупная жёлтая лягушка, которая совершила прыжок на несколько метров. Наталья прижалась к плечу Николая. Оказавшись вдали от людей и аднирийцев, лягушка приобрела фиолетовую окраску и забилась под лежавшие на сырой коричневой глине пониклые ветви кустарника с фиолетовыми листьями.

— Это что за животное? — проговорила Наталья. — Жаба?

— Жабы так не скачут. Да и наши лягушки тоже так высоко не прыгают, — покачал головой Николай.

— Что ты так побледнела, землянка? — удивился Римл. — Это не хищный слизень. Это ширна. Она неопасна.

— А почему она так жутко воет? — спросила Наталья.

— Ширна испугалась, что вы на неё наступите. Ведь вы люди, такие неуклюжие, — сказал Римл.

— Почему вы так говорите о слизнях? Разве они могут представлять опасность? — спросила Наталья. — Ведь слизни такие маленькие. Или они очень ядовитые?

— Местные слизни — крупные животные, — ответил Римл.

— А как вы освобождаете ото льда участки планеты? — поинтересовался Николай.

— Мы его снимаем специальными фрезами или растапливаем. Методы различны в зависимости от того, для каких целей мы готовим площадки, подобные этой, — пояснил Римл. — Здесь, например, нужна тонкая работа. На этом участке лёд подтопили и освободили из него животных и растения. Видите высокие зелёные зонтичные растения выше человеческого роста. Они уже оттаяли и выпрямились. Мы употребляем их в пищу, — пояснил Римл.

— Эти растения похожи на гигантский укроп, — отметил Николай.

— Скоро вам дадут еду, — увидев, что Николай сглотнул слюну, сказал Римл.

— А можно увидеть дикарей, вмороженных в лёд? — спросил Николай.

— Зачем? — удивился Римл.

— Мне интересно, — признался Николай.

— Что ж, я могу показать вам наши достопримечательности. Ведь мы решили сотрудничать с вами. У нас есть экспозиция, к которой водят экскурсии. Это недалеко отсюда. Только сразу предупреждаю: не надо давить полёгшие растения — они это плохо переносят. Придёт время, и оттаявшие растения поднимутся и станут расти.

Римл повёл землян по сырому грунту. Шин неотступно следовал за ними.

— Почему лёд на своде имеет бирюзовый цвет? — спросила Наталья.

— Так выглядит спрессованный лёд. Впрочем, в некоторых местах он синий или зелёноватый. Хотя лёд столь причудливо окрашен, он прозрачен, и при определённом освещении видны предметы в его толще. Это происходит из-за того, что атмосфера и вода на Айснире всегда отличалась чистотой. А вот на Земле мы провели исследования атмосферы на всех ваших материках и ужаснулись. Скоро вы, люди, сами уничтожите и себя, и Землю. Как можно так бездарно распоряжаться таким богатством, как чистый воздух и прозрачная вода?! — возмущённо произнёс Римл.

Преодолев заросли кустарников с оранжевой, фиолетовой, синей, зелёной и золотистой листвой, они подошли к краю участка, отвоёванного у многовекового льда. При их приближении служитель включил стоявшие на грунте прожекторы, направленные в толщу прозрачного, с бирюзовым оттенком, льда. Люди увидели там картину, которая напомнила им музейную панораму. Лучи прожекторов высветили несколько одноэтажных домов с двускатными крышами, которые располагались на опушке леса, состоявшего из деревьев с кронами различных оттенков, увитых яркими разноцветными лианами.

На переднем плане стоял одноэтажный каменный дом с крышей, покрытый дёрном с синим мхом. Часть дома была освобождена ото льда. Одна из четырёх стен была разобрана. Убранство жилища, заполненного прозрачным льдом, было убогим — деревянные скамьи, стол, печь в углу, топчан, на котором лежал на спине длиннорукий, одетый в белую рубаху и штаны бледнолицый дикарь.

— Он мёртв? — спросила Наталья.

— Нет. Он жив и здоров. Когда лёд растает, он станет обычным жителем Айсниры. Аборигены чрезвычайно живучие, — с пренебрежением произнёс Римл.

— Здесь царство льда! — потрясённый увиденным, проговорил Николай.

— Это всего лишь небольшой участок поверхности Айсниры, — сказал Римл.

В это время из зарослей фиолетовых кустарников вышли две стройные аднирийки, которые приблизились к зрителям, рассматривавших ледяную панораму. Женщины были одеты в серебристую одежду. От местных мужчин их отличали крутые бёдра, тонкие черты лица, длинные серебристые волосы и груди, туго обтянутые плотной тканью комбинезона. Длинные четырёхпалые руки, большие тёмные миндалевидные глаза, прямые носы, начинавшиеся от переносицы, и уши с острыми кончиками не портили их внешность. Одна из женщин держала в руке небольшой серый рулон.

Незнакомки о чём-то болтали между собой на языке, незнакомом землянам. При разговоре они изредка посвистывали, словно птицы.

Заметив среди стоявших возле экспозиции землян, собеседницы удивлённо защебетали и засвистели. Римл переговорил с ними на родном языке и сообщил землянам:

— Их зовут Нола и Лива. Сейчас я попросил их разговаривать на вашем языке, земляне. Как и все жители Аднирии, они могут с вами легко общаться. Как видите, мы не гнушаемся разговаривать с вами на вашем языке.

— Значит, иногда вы снисходите до языка рабов, — буркнул Николай.

— Вообще-то вы — не рабы, — сверкнув глазами, недовольно прохрипел Римл.

— Пока, — не удержался прислушивавшийся к разговору Шин.

Одна из женщин — та, которая была чуть ниже ростом своей подруги, сказала:

— А мне нравится этот спящий красавец! Представляешь, Нола, говорят, что ему несколько десятков наших циклов жизни. Он неплохо выглядит, несмотря на свой почтенный возраст. Я с ним, пожалуй, познакомлюсь, когда он оттает.

— Лива, ты говоришь глупости. Неужели на самом деле ты думаешь, что ему нужна? У него наверняка есть семья. После того, как лёд растает, он не обратит на тебя внимания, — сказала высокая аднирийка.

— Где же его семья и его женщина? — нахмурилась Лива.

— Возможно, они находятся в соседних комнатах этого дома или укрылись в пещерах перед началом Великого Оледенения, — предположила Нола.

— Как можно аднирийке мечтать об отсталом дикаре? — с возмущением произнёс Римл.

Тут Лива широко раскрыла глаза и с нескрываемым любопытством посмотрела на Николая.

— Какой статный мужчина этот пришелец! — прошептала Лива.

— Ты неисправима, Лива! Они же инопланетяне! — перехватив взгляд подруги, сказала Нола.

— Умолкните, наконец! Лучше полюбуйтесь экспозицией, — посоветовал приятельницам Римл. — Когда мы подлетим ближе к Солнцу, лёд начнёт таять, и дикари проснутся.

— И этот дикарь оживёт? — удивился Николай.

— Он и не умирал. В нашей крови и в крови дикарей, как и всех животных, обитающих на Айснире. присутствует вещество, позволяющее впадать в длительный анабиоз при резком понижении температуры. Причём пребывание в замёрзшем состоянии на воздухе или во льду не приводит к разрушению тканей в организмах, — пояснил Римл. — Когда Айснира в прошлый раз уходила от Солнца в дальний космос, от резко наступившего мороза дикарям было некуда скрыться. Они один за другим впадали в состояние анабиоза. Этот дикарь, которого вы видите лежащим на топчане в своём доме, впал в спячку мгновенно, как и все его соплеменники. При возвращении Айсниры к Солнцу, они пробудятся от Долгого Сна и станут жить, как ни в чём, ни бывало. Для дикарей продолжится их примитивная жизнь на поверхности Айсниры. Между прочим, за то время, пока они пребывали в замороженном состоянии, в недрах нашей планеты сменилось несколько поколений аднирийцев… Так вот, после резкого похолодания на Айснире пошли затяжные дожди, затопившие планету. Влага, выпавшая из атмосферы, затопила равнины. Высоких гор, подобных тем, которые есть на Земле, на Айснире нет. Немногочисленные холмы впоследствии были затоплены уже нами. Мы, аднирийцы, редко вмешиваемся в жизнь дикарей. Однако мы заботимся о нашей планете. С помощью специальных установок мы распыляем артезианские воды, покрывая Айсниру толстым слоем льда. Мы формируем ледяной панцирь, который защищает нашу планету от губительного воздействия комет и других небесных тел во время долгого путешествия Айсниры в космосе.

— А куда потом денется растаявшая вода? — поинтересовался Николай.

— При приближении к светилу вода испарится в атмосферу, которую сформируют газы, поднявшиеся из недр планеты. Растения станут насыщать воздух кислородом. В травах и листве кустарников и деревьев наряду с хлорофиллом, содержатся различные пигменты, придающие им различную окраску. Атмосфера будет более разреженной, чем атмосфера Земли, но дышать на поверхности будет можно. По крайней мере, так описываются процессы, происходящие на Айснире при приближении к светилу в древних трактатах, — рассказал Римл.

— Чокало ирмен, дила интракто клери, — произнесла Лива, ещё раз посмотрев на Николая.

— Ирмен зар гелри, — ответила Нола, недовольно тряхнув волосами.

— Римл, что они говорят? — спросил Николай, начиная нервничать. — Почему они постоянно смотрят на меня?

— «Хороший мужчина, только руки у него короткие», — сказала про тебя Лива, а Нола заметила, что у тебя есть женщина, — перевёл Римл.

Лива улыбнулась Николаю.

— Не заводите разговор на эту тему, — попросил Римл юных особ. — Вы же пришли сюда не знакомиться с землянами, а посмотреть на заледеневшую деревню дикарей.

Поблизости зазвучали трели. На невысоком деревце с золотистой листвой расположилась стайка фиолетовых птичек с красными и серыми грудками.

— Как красиво поют эти пташки! Кажется, будто наступила весна. Только здесь очень холодно, — поёжившись, сказала Наталья.

— Кажется, холодно только нам с тобой. Остальные на холод не жалуются, — заметил Николай. — Кстати, здесь чуть выше ноля градусов.

— Ты прав, землянин. Здесь всего плюс двадцать два градуса по Зорну, что соответствует двум положительным градусам по принятой у вас шкале.

— По шкале Цельсия, — подсказал Николай.

— Такие температуры для нас комфортны. А вот слишком низкие температуры могут вызвать глубокий сон, — сказал Римл.

— Спячку? — спросил Николай.

— Не спячку, а глубокий длительный сон, — настоял на определении Римл и разъяснил:

— В спячку впадают дикари и животные. Для нас, аднирийцев, критично оказаться на открытом воздухе при температуре ниже минус двадцать градусов по Зорну. А дикари впадают в спячку уже при минус десять градусов. В организмах аднирийцев произошли значительные изменения с той поры, когда наши предки переселились с поверхности в недра Айсниры. Я бы сказал, что мы и айсниряне стали разными расами.

— А после того, как ледяной панцирь на Айснире растает, температура не станет опускаться ниже отметки в минус десять градусов по Зорну? — спросил Николай.

— Если судить по древним трактатам, раньше на освободившейся от многовекового льда Айснире ночи бывали очень холодными. Айсниряне были вынуждены жить в отапливаемых помещениях или в пещерах, — разъяснил Римл.

— Почему же этот вмороженный в лёд дикарь не растопил печь? — спросила Наталья. — Ведь он мог выжить.

— Повторяю — он и так выжил. Дикари уже давно научились добывать огонь и отапливали свои помещения. Видите, в углу дома стоит печь. Однако они знали, что когда приходит жестокий мороз, надо спать, а не отапливать жилище. Ведь покинув натопленное помещение, дикари всё равно погрузились бы в длительный сон. У айснирян были свои лидеры, которые учили своих соплеменников верить в необходимость Долгого Сна в холоде и мраке и в их последующее грядущее пробуждение. У дикарей существует своя система верований, — рассказывал Римл.

— Лидеры айснирян — жрецы? — спросил Николай.

— Можно назвать их и так, — кивнул Римл.

— А разве дикари не могли уйти вглубь планеты при очередном сильном похолодании — так, как это сделали в древние времена ваши предки? — поинтересовалась Наталья.

— Высший Совет Аднирии в те давние времена посчитал, что жителям Аднирии может не хватить питания и запасов воздуха, а потому все шахты и тоннели, ведущие на поверхность, при приближении периода Великого Оледенения, были перекрыты, — ответил Римл.

— Дикари были предоставлены сами себе, — добавила Лива.

— Мы и теперь, после освобождения ото льда поверхности Айсниры, не позволим дикарям проникнуть даже на первый уровень, — скрипучим голосом произнёс Римл.

— Мне непонятно, почему у нас бытует мнение о дикарях, как об отсталых существах? Этот айснирянин выглядят вполне нормальным, — заметила Лива.

— Он выглядит ужасно. У него даже не подстрижены волосы на кончиках ушей, — брезгливо поморщился Римл.

— Так, где же супруга этого дикаря? — задумчиво проговорила Лива.

— Почему тебя это так интересует? — недовольно спросила Нола.

— Мне просто любопытно. Кстати, интересно, что будет, если растопить лёд в этом месте. Почему бы не оживить этого айснирянина? — предложила Лива.

— Зачем? — сурово взглянув на неё, спросил Римл.

— Я что-то не так сказала? — смутилась Лива.

— Разве ты не знаешь, что размораживание дикаря допускается только с разрешения Высшего Совета Аднирии? К тому же, если разморозить эту деревню дикарей, то правительство лишится дохода получаемого от посещения этой экспозиции, — заметил Римл.

— Здесь очень холодно. Вам наплевать на нас, землян, — поёжившись, грустно сказала Наталья.

— Вы, теплокровные, такие неженки! Вы несовершенные существа, — сказал Римл.

— А вы впадаете в спячку, как земные черепахи и лягушки, — сказал Николай.

— Не надо так со мной разговаривать, человек! Ты стараешься вывести меня из себя, но это не выйдет. Я докажу тебе, что вы, люди — существа низшего порядка! — вскипел Римл.

— Я всего лишь вспомнил, что некоторые животные, обитающие на нашей планете, тоже впадают в спячку, как и вы, — попытался смягчить гнев обидчивого аднирийца Николай.

— Земля — не ваша! Запомни это! Вы только временные поселенцы на ней. Вы нахальные и безрассудные существа, — в скрипучем голосе Римла появились нотки презрения. — С вами невозможно обращаться, как с разумными существами. Ступайте вниз. Там быстро согреетесь.

Римл кивнул Шину и тот рукой грубо подтолкнул Николая в спину. Земляне в сопровождении Римла и Шина направились к лифту.

«Странно, зрителей возле этой экспозиции немного. Где толпы аднирийцев? А, может, их очень мало на Айснире? Впрочем, теперь не до рассуждений. Сейчас я буду рад, что мы вернёмся в недра Айсниры. Там тепло», — подумал Николай, с жалостью посмотрев на бледную и сжавшуюся от холода Наталью. Ещё он успел заметить брошенный на него и Наталью полный жалости и тревоги взгляд Нолы.

Служитель выключил прожекторы и пошёл к лифту. Лива украдкой от служителя развернула небольшой серый рулон, который держала в руке, и бросила его на влажную почву рядом с замороженным во льду дикарём. От серого коврика повалил пар. Нола укоризненно покачала головой, увидев безрассудный поступок подруги, но Лива умоляюще посмотрела на неё и приложила палец к губам. Нола пожала плечами, и обе юные аднирийки направились вслед за служителем по тропе, скрывавшейся в зарослях разноцветных кустарников.

Земляне в сопровождении Римла и Шина вернулись на третий уровень и проследовали в то же здание, из которого недавно направились на прогулку. Проходя по коридору, Николай задержался возле помещения, где находилась Марина, но Шин снова грубо толкнул его в спину, и Николай пошёл дальше.

Николая и Наталью поместили в соседние комнаты. Римл зашёл в комнату Николая и сказал:

— Пока вы будете находиться в разных помещениях. Во время прогулок вы с Натальей привыкнете друг к другу. Потом станете жить вместе. Не может быть, чтобы эта молодая женщина тебе не понравилась. Она лучше неуравновешенной Марины

Римл вышел и затворил дверь снаружи.

Оставшись в одиночестве, Николай осмотрелся. Возле кушетки на тумбочке стояла тарелка со студенистой синей массой и стакан с зелёной жидкостью. Он сел на кушетку, взял лежавшую рядом с тарелкой ложку и попробовал блюдо. Синеватое желе на тарелке оказалось приятным на вкус — нежным и сладковатым. Съев всю порцию и выпив стакан зелёного густого солоноватого напитка с пряным запахом, он лёг на кушетку и закрыл глаза.

Яркий свет никто не собирался отключать. Николай постарался уснуть и, отвернувшись к стене, с головой укрылся тонким одеялом. Однако сон не шёл, и он принялся размышлять над происшедшим с ним. Римл многое ему поведал.

«Итак, Айснира приближается к Земле не впервые. Правда, на этот раз инопланетяне прибыли из глубин космоса не просто так, а чтобы лишить нас, людей, родной Земли и подчинить своей воле. По крайней мере, от аднирийцев исходит опасность. Что же касается дикарей, в настоящий момент вмороженных в лёд на поверхности Айсниры, то их намерения неясны», — думал Николай.

До сих пор инопланетяне относились к нему и Наталье гуманно. Однако он понимал, что ситуация в любой момент может измениться. Потом он вспомнил про Анатолия и Марину.

«Когда нас с Натальей вели по коридору, в комнатах, в которых томятся Марина и Толя, было тихо. Значит, либо они сами угомонились, либо их успокоили, сделав укол», — решил Николай.

Он больше, чем за себя, переживал за Марину и Анатолия, ставших узниками на Айснире. Да и состояние Натальи, которая из весёлой и жизнерадостной красавицы превратилась в покорную и забитую женщину, его тоже тревожило. Судя по всему, аднирийцы собирались на них с Натальей поставить эксперимент по воспроизводству людей на Айснире. Об их с Натальей высоких чувствах речь не шла, и это злило Николая. От осознания невозможности противостоять воле пленивших их инопланетян, Николай пришёл в смятение. В его голове одна за другой возникали необычайные картины, увиденные им на Айснире. Он представил поверхность Айсниры, скованную льдом и вспомнил красоту местных лесов с разноцветными деревьями и кустарниками, прозрачный бирюзовый лёд, законсервировавший деревню дикарей на поверхности Айсниры. Затем перед его взором появились образы Марины, Натальи и Нолы — инопланетянки с тёмными миндалевидными глазами.

Затем он погрузился в тревожный сон.

Тем временем, брошенный возле заледеневшего дома дикаря серый коврик, от которого продолжали исходить интенсивные испарения, нагрел воздух. Вскоре лёд в доме дикаря растаял. Айсурянин, лежавший в мокрой одежде на топчане, вздохнул. В его груди послышалось клокотание. Дикарь раскрыл глаза, повернулся на бок, свесил голову с топчана, и из его рта хлынула вода. Затем он откашлялся, сел на край топчана и осмотрелся. Хозяин дома растерялся, увидев, что одна из стен исчезла.

Дикарь с удивлением посмотрел на проложенные в траве серебристые ленты с огоньками, освещавшими местность, над которой нависал ледяной купол. Возле его дома несколько невысоких деревьев и кустарников склонили свои пониклые ветви к сырому грунту. Остальные оттаявшие растения распрямились. Поодаль стояли странные серебристые конструкции. Дикарь не знал, что это были установки, освобождавшие ото льда территорию возле его деревни. Аднирийцы, управлявшие установками, недавно завершили работу и на лифте отправились отдыхать на первый уровень.

С дерева на дерево перелетела фиолетовая птица с красной грудкой. Пташка уселась на ветке с жёлтыми листьями и залилась трелью. На глаза дикаря навернулись слёзы. Он вспомнил всё, что происходило перед тем, как ударил лютый мороз. Тогда Дирог — вождь и жрец их племени долго бил в бубен, танцуя возле костра. Громкими выкриками он напоминал своему народу о предстоящем Долгом Сне и о последующем Грядущем Пробуждении. Тогда в Пробуждение Зейл не поверил. Кстати, вот он и вспомнил своё имя! Значит, всё-таки, Дирог и жрецы остальных племён не лгали, рассказывая о Грядущем Пробуждении после Долгого Сна. С ним всё так и произошло. Это невероятно! Однако радость от пробуждения сменилась растерянностью. Многое было ему непонятно. Вместо неба и светившего на нём Агни, над его домом и оттаявшей территорией нависал бирюзовый лёд. Его удивили появившиеся вдалеке большие серебристые конструкции, которых недавно не было. Он не мог понять, почему не стало одной стены в его доме, откуда взялся лежавший рядом с топчаном странный серый коврик, от которого исходил сильный жар. Однако все это было не столь важно. Гораздо больше его волновало исчезновение всех его сородичей из племени Переливающейся Ширны. Где его жена Гирна? Куда подевался Дирог и все остальные?

Он вспомнил, что когда наступил лютый холод, за которым вскоре должна была прийти Великая Тьма, зелёное небо Айсниры затянули тучи, и пошли непрекращающиеся холодные ливни. Дирог велел всем разойтись по домам, лечь на лежанки и топчаны, готовясь к Долгому Сну. Дирог многое знал. Поговаривали, будто он даже общался с некоторыми аднирийцами, которые делились знаниями с жителями поверхности Айсниры.

Зейл решил искать своих соплеменников. Он вспомнил, что его жена Гирна должна находиться за печью. Там она улеглась на лавку. Гирна забилась в угол, словно пыталась скрыться от смерти, которую несли с собой наступившие холодные сумерки. Всё-таки, не только Гирна, но и многие другие соплеменники Зейла не верили в поведанную Дирогом чудесную сказку о Грядущем Пробуждении в новом прекрасном мире, но старались не огорчать старика, который был не просто жрецом племени, но и самым старшим и уважаемым в роду. Как же Дирог обрадуется, когда Зейл скажет ему, что теперь он верит в Долгий Сон и в Грядущее Пробуждение! Но сначала надо разбудить Гирну. Несомненно, она тоже проснётся сама, только сейчас он поможет своей любимой, чтобы это произошло как можно быстрее.

Зейл с трудом поднялся и принялся разминать конечности. Когда к его онемевшим ногам и рукам прилила кровь, и в пальцах закололи иголочки, он опустился на колени и вытащил из-под стола свою кирку. Ею он раскалывал камни, которые он и его сородичи добывали для строительства домов. Сколько раз он направлялся со своей киркой на работу в штольни Чёрных Холмов! Теперь своей киркой он освободит из ледяного плена свою Гирну. Зейл занёс кирку и с силой ударил по льду. Кирка скользнула по влажной поверхности льда, отколов небольшой кусок. Зейл ударил снова. Во все стороны брызнули ледяные крошки. После нескольких ударов, откололся большой кусок льда. Дикарь работал исступлённо, стараясь быстрее добраться до печи. При этом он вспоминал события того дня, когда пришёл лютый холод…

Когда грянул мороз и среди дня наступили сумерки, что указывало на скорый приход Великого Холода и Тьмы, Зейл не стал растапливать печь, поскольку недавно Дирог на общем сходе их племени объявил, что это бессмысленно. К тому же, сложенные в углу дрова уже намокли, поскольку прибывавшая вода проникла в дом и залила весь пол. Зейл вспомнил, как Гирна укрылась за печью и там тихонько плакала. Он слышал стенания своей молодой жены, но не стал к ней подходить, чтобы утешить её, поскольку понимал, что они скоро надолго уснут или, возможно, даже умрут. Зейл лёг на топчан и прислушивался к шуму дождя, струи которого хлестали по слюдяному окну. Вода уже почти затопила топчан. Он подумал, что хуже всего захлебнуться в воде, прежде чем он замёрзнет. Потом Гирна перестала хныкать. И тут вода в доме мгновенно подёрнулась льдом, лютый холод обжёг ему в грудь, и он провалился в сон без сновидений — пустой и тёмный…

Зейл вспоминал последние мгновения перед Долгим Сном, и ему стало легче колоть лёд. Он уже пробился к печке и, отколов огромный кусок льда, заглянул за печь и увидел свою Гирну, лежавшую с закрытыми веками на лавке. Ему показалось, что, как только он расколет сковавший её лёд, она тут же встанет. Зейл принялся осторожно обрубать лёд вокруг Гирны, чтобы не поранить её. Когда над его любимой оставался тонкий слой льда, Зейл положил на пол кирку, возвратился к серому коврику и, осторожно ухватив его за тёплые края, перенёс поближе к лавке, на которой лежала его жена. Зейл бросил горячий коврик на сырой холодный каменный пол и всё вокруг заволокли густые испарения, сквозь которые Зейл увидел истончившуюся ледяную корку. Дикарь аккуратно стряхнул тонкий лёд с влажного серого платья жены, нежно погладил её по мокрым серебристым волосам и потрогал прекрасное лицо. Гирна была холодна, как лёд. Зейл едва не вскрикнул, испугавшись, что его любимая умерла. Он приложил ухо к её груди. Сердце её не билось. Зейл едва не закричал от горя. Но жар, исходивший от серого коврика, сделал своё дело. Тело Гирны постепенно согревалось. Зейл поцеловал её в потеплевшие губы и услышал, как забилось её сердце. Сначала это были редкие глухие удары, а потом её сердце стало биться часто. Зейл едва не закричал от счастья, когда Гирна открыла глаза и взглянула на него. Она склонилась с лавки и закашлялась. Из её рта вылилась вода. Отдышавшись, она снова посмотрела на него и прошептала:

— Гилро, джани!

— Гилро, эрдена! — хриплым голосом проговорил Зейл.

Гирна привстала, но ноги её подкосились, и она упала в объятия Зейла. В это время позади них послышался смех.

Зейл оглянулся, но никого не заметил. Кто-то скрылся в кустах. Он усадил Гирну на топчан, подобрал кирку и направился к зарослям кустарника. Никого не обнаружив, Зейл вернулся к любимой и, взяв её за руку, вывел из хижины. При этом Зейл не выпускал из правой руки кирку.

Свет, исходивший от светильников, вмонтированных в лежавшие на грунте ленты, освещал участок пробуждающейся от глубокого долгого сна их родной Айсниры. Неожиданно из-за ветвистого куста с золотистыми листьями, выглянула молодая красивая женщина, одетая в серебристый комбинезон. Такую облегающую тело одежду айснирянки не носили. Это была юная аднирийка. На всякий случай Зейл, занёс над головой кирку. Незнакомка, не обращая внимания на орудие труда, которым ей угрожал Зейл, прошла мимо дикарей в их дом, взяла коврик за край и осторожно, стараясь не обжечься, свернула его в рулон и швырнула в кусты. От свёрнутого коврика перестали идти испарения.

Потом аднирийка, с усмешкой взглянув на кирку Зейла, кивнула дикарям, призывая их следовать за ней. Зейл не был склонен доверять странной особе, но что делать дальше он не знал и поэтому опустил кирку и вместе с Гирной последовал по тропе за незнакомкой, которая подвела их к лифту.

Дикари с изумлением рассматривали кабину лифта, в которую они зашли следом за юной аднирийкой. Когда дверь раскрылась, аднирийка вышла из лифта и поманила дикарей рукой. Зейл и Гирна, с опаской посматривая по сторонам, вышли из лифта. Симпатичная незнакомка протянула руку Зейлу. Дикарь настороженно взглянул на аднирийку, которая приветливо ему улыбнулась…

Лива решила раньше срока вызволить из ледяного плена понравившегося ей вмороженного в лёд дикаря. Она воспользовалась тем, что на всех уровнях Аднирии наступило Время Короткого Сна. В это время никто не работал, за исключением охранников на особо важных объектах и специалистов, корректировавших движение Айсниры в космосе. С оттаявшей территории на поверхности планеты вообще ушли все охранники, которых, как и воинов, катастрофически не хватало. Численность населения Аднирии неуклонно сокращалось из-за низкой рождаемости. Взрослых аднириийцев было около ста тысяч, а детей и подростков — не более тысячи. Учёные полагали, что это было связано с отсутствием естественного освещения и полноценного питания аднирийцев. Дикарей же, по данным учёных, на поверхности было не более пятидесяти тысяч. К тому же, согласно существующей статистике, не все дикари должны были выжить при оттаивании.

Лива страдала из-за того, что долго не могла найти себе достойного избранника. Прошло уже много времени с той поры, когда её мужа Игона бросили в темницу за то, что он позволил себе высказывание в защиту прав дикарей, обитавших на поверхности Айсниры, и против вооружённой экспансии на иные планеты. По сфабрикованному обвинению его осудили за попытку уничтожения системы коррекции движения Айсниры, хотя Игон об этом даже не помышлял. Как стало известно Ливе, в застенках несчастного Игона сожрали хищные слизни, пробравшиеся в камеру. Наверняка это случилось при попустительстве охраны.

Идеи Игона поддерживали два десятка аднирийцев, объединившиеся в группу Сопротивления. Долгое время они опасались открыто проявлять себя, понимая, что не могут изменить негативное отношение большинства аднирийцев к дикарям. Впрочем, аднирийцы считали айснирян своими дальними родственниками и не решались сделать из них своих рабов. По решению Высшего Совета Аднирии дикарей предполагалось согнать в резервации на поверхности Айсниры, а землян ожидала гибель или рабство. Рабочих рук в Аднирии не хватало. Учёные выдвигали различные теории, оправдывающие предстоящее заселение поверхности Айсниры, а также колонизацию Земли с её комфортными условиями для развития цивилизации. При этом дикарей и землян ожидала незавидная участь. Не только поверхность Айсниры, но и Землю в скором будущем должны были заселить аднирийцы.

Ливе, во время посещения экспозиции вмороженного в лёд поселения жителей поверхности Айсниры, понравился дикарь, которого она увидела в хижине в толще льда. Лива знала, что Нола симпатизирует участникам Сопротивления и хорошо относится к дикарям и, поэтому при ней она не побоялась использовать термоковрик, чтобы освободить дикаря из ледяного плена. Такие термоковрики аднирийцы использовали для обогрева жилищ. Большие термоковры иногда использовались наряду с механическими агрегатами для освобождения участков поверхности Айсниры от ледяного панциря.

Правда, всё получилось не совсем так, как она задумывала. Когда Лива вернулась к экспозиции, оттаявший и оживший дикарь принялся орудовать киркой, освобождая из ледяного плена свою женщину. И это ему удалось. Лива огорчилась этому обстоятельству. Однако теперь она чувствовала себя ответственной за судьбу этого дикаря и его женщины. Она решила избавить их от грядущих неприятностей. Лива спустилась с ними на лифте на седьмой уровень, славящийся своими обширными заповедными лесами. На этом уровне Лива проживала в отдельном блоке в одном из зданий большого поселения.

Лива взяла за руку дикаря и повела его за собой в заросли густого кустарника. Дикарка последовала за ними.

Лива понимала, что идти к себе домой вместе с дикарями нельзя. Она решила увести своих спутников в дальние пещеры, расположенные на этом уровне, где охранникам будет трудно их отыскать. Лива полагала, что охранники вскоре заметят исчезновение дикаря, которого было видно на экспозиции. А вот молодую айснирянку, которую этот горячий дикарь вырубил киркой изо льда, вряд ли кто будет искать.

Они долго продвигались по густым зарослям и узким ходам, соединявшим многочисленные огромные пещеры на этом уровне. Наконец, они вступили в густой заповедный лес. Здесь было сумрачно — подсветка была слабой, поскольку эти места редко посещали аднирийцы. Деревья в заповедном лесу росли такие же, как и на других уровнях, только здесь они были значительно выше. Некоторые деревья почти достигали высокого свода. Лива вышла на поляну, поросшую бирюзовой травой, и присела на поваленный серый ствол дерева с завядшей сиреневой листвой. Дикари устроились рядом с ней и заговорили между собой на айснирянском языке. Ливе их язык показался грубым. И тут она вспомнила о землянах, с которыми она недавно общалась на поверхности Айсниры.

Лива решила разговаривать с дикарями на красивом и удобном языке землян. Она достала из нагрудного кармана небольшой серебристый цилиндр, и приставила его к голове Зейла за ухом. Дикарь вскрикнул, почувствовав острую колющую боль, и удивлённо посмотрел на Ливу.

— Не обижайся — теперь мы с тобой можем разговаривать на языке инопланетян, которых скоро будет много на Айснире, — пояснила Лива и проделала ту же процедуру с дикаркой.

Оба дикаря некоторое время отрешённо сидели и молчали. Лива не торопила их. Наконец Зейл спросил аднирийку на языке, на котором разговаривали земляне:

— Куда ты нас ведёшь?

— В дальние пещеры. Вас надо спрятать от охранников. Вам лучше не попадаться им на глаза, иначе можете угодить в резервацию, — сообщила Лива.

— Почему ты нам помогаешь? — спросил дикарь.

— Мне вас жалко, — ответила Лива.

— Как тебя зовут? — спросил айснирянин

— Лива, — ответила юная аднирийка.

— Зейл, — ткнул себя указательным пальцем в грудь дикарь и, указав на свою спутницу, добавил:

— А это моя жена Гирна. Что происходит?

— Вы долгое время были вморожены в лёд. Теперь вы пробудились от длительного сна и продолжаете жить, — сказала Лива.

— Ты — та, кто встречает пробуждающихся в новом прекрасном мире, о котором говорил старый Дирог? — спросил Зейл, удивляясь тому, что он понимает странные слова, которые сам произносит.

— Получается, что это так и есть, — кивнула Лива.

— Дирог предупреждал, что Встречающие Пробуждающихся могут нести как добро, так и зло, — вспомнил Зейл.

— Довольно расплывчато предупреждал вас ваш Дирог. Кто он?

— Жрец.

— Как называется ваше племя?

— Племя Переливающейся Ширны. Скажи, Встречающая Пробуждающихся, что это за странный язык, на котором мы теперь разговариваем с тобой? — спросил Зейл, с почтением глядя на Ливу.

— На этом языке разговаривают пленники-инопланетяне. Их язык удобен и относительно прост. Айснира приблизилась к звезде Агни, которую земляне называют Солнцем, и к их планете — Земле, — пояснила Лива. — Вы стали понимать их язык после того, как я ввела вам микрочип. Я уже говорила, что землян скоро будет много на нашей планете, и они на первых порах будут разговаривать на разных языках, пока им не введут соответствующие микрочипы. Отныне вы будете понимать не только язык аднирийцев, живущих в недрах Айсниры, но и язык землян.

Судя по удивлённому и растерянному виду дикарей, Лива поняла, что они ничего не поняли.

— Почему землян скоро будет много на Айснире? — спросил Зейл.

— Власти решили превратить землян в рабов, которых заставят трудиться на благо Аднирии, — пояснила Лива.

— Наверно, это несправедливо.

— Да, Зейл, это отвратительно, — согласилась Лива.

— Я надеялся после Великого Пробуждения увидеть прекрасный справедливый мир, — разочарованно произнёс Зейл.

— К сожалению, мир не становится лучше оттого, что кто-то в нём Пробудился от Долгого Сна, — грустно проговорила Лива.

— Ты тоже живёшь здесь, в недрах Айсниры? — спросил дикарь.

— Да, — ответила Лива.

— Как же ты смогла провести нас сюда? Ведь раньше, до прихода Великого Холода мы, айсниряне, не могли даже приблизиться к тем местам, откуда можно попасть в Аднирию. Охранники порой даже убивали любопытных, — вспомнил Зейл.

— Вы и сейчас не должны здесь находиться, — сказала Лива.

— Жители недр считают нас ничтожными существами? — нахмурившись, спросил Зейл.

— Некоторые из аднирийцев так думают, но я не согласна с теми, кто считает, будто вы, айсниряне, хуже нас, — сказала Лива.

— Почему мы с Гирной не могли остаться наверху?

— Большая часть поверхности Айсниры всё ещё покрыта льдом. Вы первые из оттаявших дикарей… то есть, обитателей Айсниры, — поправилась Лива. — Но скоро лёд растает почти на всей Айснире, и тогда все ваши сородичи проснутся.

— Почему ты столь печальна, Встречающая Пробуждающихся? — спросила Гирна.

— Думаю о будущем. Ведь вас, айснирян, собираются поместить в резервации, — сообщила Лива.

— Это плохо? — спросила Гирна.

— Это унизительно. Вы будете жить на ограниченной территории, возможно за ограждением. Вас не будут оттуда выпускать, и вы станете вымирать от болезней и голода. А, возможно, найдутся аднирийцы, которые решат, что вас, как и землян, следует использовать на тяжёлых работах, — предположила Лива.

— Ты поможешь нам и нашим соплеменникам, Встречающая Пробуждающихся? — с надеждой спросил дикарь.

— Постараюсь. Я чувствую за вас ответственность. И называйте меня просто Ливой, а не Встречающая Пробуждающихся, — попросила аднирийка.

— Это так удивительно! — проговорила Гирна.

— Что удивительно? — спросила Лива.

— Я не верила в Грядущее Пробуждение после Долгого Сна. Думала, что наш жрец рассказывает нам небылицы, чтобы успокоить нас в то время, когда стали лить нескончаемые холодные проливные дожди, и наступил сильный холод, — призналась Гирна.

— Как только я пришёл в себя, сразу понял, что Дирог был прав, когда обещал нам Великое Пробуждение, — сказал Зейл. — Вот только я не понимаю, почему остальные мои сородичи и даже Дирог остались вмороженными в лёд?

— Ещё не пришло время. Скоро над Айснирой ярко засияет светило — Агни, которое земляне называют Солнцем. Оно растопит лёд, — пояснила Лива.

Ей не хотелось при Гирне рассказывать истинную причину размораживания Зейла.

— Я проголодалась, — призналась Гирна.

— Это понятно. Ведь вы не ели целую вечность, — сказала Лива. — Но у меня нет с собой еды.

— В этом лесу водятся животные? — поинтересовался Зейл.

— В лесу есть птицы и слизни, — сказала Лива. — Прислушайтесь: вдалеке поёт птица.

— Жаль, что у меня с собой лишь кирка. Как я киркой убью птицу? Неужели придётся жевать листья, чтобы утолить голод? — растерялся Зейл.

— Крупных слизней можно добыть, прикончив их киркой, а тех, которые помельче — даже поймать руками, — сказала Гирна.

— Слизни обитают во влажных местах, возле водоёмов и в болотистой местности. А ещё в этом лесу на некоторых кустарниках растут съедобные плоды и листья, — рассказала Лива. — Только бы нам самим не попасть в пасть хищным слизням. Молюзы здесь тоже водятся.

— А почему ты без оружия? — спросил Зейл.

— Оружие у меня есть. Вот оно, — сказала Лива и достала из глубокого кармана комбинезона, короткую серебристую трубку.

— Вы стреляете из этих толстых трубок? — догадался Зейл.

— Эти трубки испускают смертоносные лучи, — пояснила Лива и направила оружие на куст с бирюзовыми листьями.

Из трубки вырвался яркий луч, и с куста упала срезанная ветвь.

— Здорово! — воскликнул Зейл и попросил:

— Подари мне эту трубку!

— Своё оружие я тебе не могу отдать. Оно у меня зарегистрировано, — сказала Лива. — Так что тебе придётся обходиться своей киркой. Вам предстоит научиться добывать пищу.

— Ты разве не останешься с нами? — расстроилась Гирна.

— Надеюсь, вы обойдётесь без меня. С голоду не умрёте — здесь растут плоды и можно добыть дичь. Охранники вряд ли с большим рвением станут искать вас. Надеюсь, сейчас не до пропавшего дикаря. Наша планета приближается к Солнцу. Все готовятся к таянию гигантского слоя льда на поверхности Айсниры, — успокоила дикарку Лива.

— Как скоро растают льды? — спросил Зейл. — Мне не терпится встретиться с Дирогом. Надо будет поблагодарить его за правду. А ещё я хочу увидеть всех моих соплеменников.

— Как только Айснира освободится ото льда, я сразу сообщу вам. Но я встречусь с вами раньше — принесу вам чистую одежду. Вам надо надеть чистые комбинезоны и сбрить кисточки с ушей — тогда вас трудно будет отличить от аднирийцев, — сказала Лива.

— Благодарю тебя. Но как ты отыщешь нас в этом дремучем лесу? — спросил Зейл.

— Слышишь шум падающей воды? — спросила Лива.

Зейл кивнул.

— В той стороне посреди густого леса со свода пещеры срываются бурные потоки воды, дающие начало небольшой речке. Ступайте туда и не отходите далеко от того водопада. Там я вас найду, — пообещала Лива.

— Только ты обязательно приходи к водопаду, — попросил Зейл.

Лива скрылась в зарослях разноцветного кустарника.

Сиреневая птичка с красной грудкой села на ветвь высокого дерева с оранжевой листвой и залилась нежной трелью.

— Как тут сумрачно, несмотря на странный свет, исходящий со свода! — поёжившись, сказала Гирна.

— Скоро мы поднимемся на поверхность и станем наслаждаться свежим воздухом, светом и теплом, которое дарует Агни, — уверенно произнёс Зейл.

— А ты заметила, что мы продолжаем говорить на чужом языке? — спросила Гирна.

— Какая разница, на каком языке мы теперь говорим? Ведь мы счастливы. Я люблю тебя, милая! — сказал Зейл и повторил на родном языке:

— Ли геро ни, эрдена.

Зейл поцеловал Гирну в губы.

— И я люблю тебя, дорогой, — прошептала Гирна. — Ли геро ни, джани.

Сиреневая птичка с красной грудкой упорхнула. Упругая ветка, на которой только что она сидела, покачнулась и оранжевые листья ласково зашелестели.