Кеша

Алекс Экслер, 2018

Что происходит с человеком, когда он выходит на пенсию? Что происходит с человеком, когда он остается один и не знает, чем заполнить свою жизнь? Трогательная и грустная история о пенсионере Сергее Петровиче, чью жизнь наполнила смыслом маленькая собачка – померанцевый шпиц Кеша.

Приведение себя в порядок

В какой-то момент Сергей Петрович посмотрел на себя новыми глазами — не вдовца-одиночки и старого замшелого гриба, а еще не старого мужчины, в дом которого приходит молодая и привлекательная женщина. Не то чтобы он имел на Элину какие-то планы, однако она его явно привлекала, и Сергею Петровичу хотелось перед ней выглядеть не замшелым грибом.

Он вдруг понял, что костюмные брюки без пиджака выглядят достаточно неуместно, а надевать костюм дома — это совсем перебор, что светлых рубашек у него всего две, что ему давно пора подстричься, однако мужская модельная стрижка за двести рублей, которую он обычно делал в ближайшей к дому убогой парикмахерской, превращала его из замшелого гриба в ужасно подстриженного замшелого гриба. И что вообще, дружочек, сказал себе Сергей Петрович, надо уже заняться собой. Ведь жизнь-то не закончилась, жизнь — она совсем не закончилась.

И он действительно начал заниматься собой. Прежде всего отправился в магазин за рубашками и новыми ботинками. Обувь-то он с грехом пополам купил, а вот с рубашками получилась беда: Сергей Петрович где-то на развале увидел удивительно дешевые китайские рубашки, с налета купил их аж десять штук, утешая себя мыслью о том, что он крупно сэкономил, а когда вернулся домой, то выяснил, что рубашки, во-первых, совершенно негодного качества и выглядят ужасно, а кроме того, указанный сорок второй размер на деле больше похож на тридцать седьмой — рубашки на него просто не налезали.

Тогда он дал себе зарок больше ничего не покупать на развале, отправился в приличный магазин и купил несколько неплохих рубашек, которые предварительно померил. Да, они стоили недешево, но по сравнению с китайским барахлом смотрелись на порядок лучше. Правда, уже дома, разглядывая лейбачки у рубашек, Сергей Петрович выяснил, что они также произведены в Китае, но раз сидели нормально и смотрелись хорошо — какая, вообще говоря, разница, где их произвели, сказал сам себе Сергей Петрович.

С остальным гардеробом у Сергея Петровича возникли сложности. Он просто не знал, что ему покупать: всю жизнь ходил в костюмах на работе и по праздникам, а дома и на даче — в спортивном костюме модели «„Динамо“ бежит».

Сильно стесняясь, он позвонил Людмилычу и попросил совета. Людмилыч, не выказывая никакого удивления, сказал, что он сам собрался в субботу прошвырнуться в большой торговый центр за одежками, и предложил составить ему компанию.

В магазине они подобрали Сергею Петровичу джинсы и слаксы, спортивный пиджак и еще рубашки под это дело. Насчет джинсов у Сергея Петровича были большие сомнения, он их в жизни не носил, однако посмотрелся в зеркало и понял, что Людмилыч прав: он в них и выглядел хорошо, и носить их было удобно, ну и с точки зрения практичности джинсы были оптимальным вариантом.

Следующий вопрос касался стрижки. Как подступиться к парикмахерским, Сергей Петрович не знал. У Людмилыча совета было спрашивать бесполезно: Людмилыч носил длинные волосы и бороду. Бороду он подравнивал сам, а волосы ему раз в пару месяцев подрезала мама — тратиться на парикмахеров Людмилыч не считал нужным.

Он поспрашивал у своих знакомых похожего с ним возраста, но там ему тоже ничего толкового не сказали. Одного стригла жена, другой брился налысо, третий стригся за двести рублей и его все вполне устраивало.

Тогда Сергей Петрович связался с Викой, чтобы проконсультироваться на эту тему. Вика сказала, что ее мастер стрижет только женщин, но посоветовала поискать салоны-парикмахерские, где мужская стрижка стоит не менее шестисот рублей, а далее, сказала Вика, пробовать различных мастеров, пока не найдет устраивающего, иначе никак. Только метод проб и ошибок, сказала Вика. В конце концов, тебе же не для правительственного приема, пару раз можно и наколоться, твердо заявила Вика.

Сергей Петрович походил по району и нашел там несколько салонов, интерьер и расценки которых указывали на определенные претензии по качеству.

Ему сразу повезло: мастер Ирина, к которой он сел совершенно наобум, подстригла его очень прилично — Сергей Петрович прям заулыбался, глядя на себя в зеркало. Но с Ириной была одна проблема: она была страшно суровой и неулыбчивой, а в процессе стрижки просьбы опустить голову, поднять голову, закрыть глаза и так далее отдавала совершенно непререкаемым тоном в виде команд, за неисполнение которых клиент, скорее всего, приговаривался к расстрелу через повешение в кипящем масле.

Сергея Петровича эта манера пугала и раздражала, так что после единственного визита он решил, что поищет другого парикмахера.

Следующего парикмахера звали Толик. Это был дружелюбный парень лет тридцати, который Сергея Петровича подстриг на эдакий слегка молодежный манер, однако ему это шло и заметно омолодило. Сергей Петрович был в полном восторге и после этого ходил только к Толику, причем не реже, чем раз в две недели, а то и чаще — это помогало сохранить прическу в нужном виде.

С Толиком у Сергея Петровича установились дружеские отношения, они все время с ним болтали о том о сем, и в какой-то момент Толик даже раскрыл Сергею Петровичу Страшную Тайну. Оказывается, если Толик во время очередного визита стриг исключительно машинкой, а не ножницами и машинкой, как обычно, то это означает, что Толик со вчера находится со страшного бодуна.

Однако даже одной машинкой Толик стриг так, как полагается, то есть мастерство он еще не пропил, так что Сергея Петровича все вполне устраивало.

Элина явно заметила и оценила работу Сергея Петровича над собой и даже пару раз отпустила ему комплименты, говоря, что он очень правильно изменил стиль одежды и прически. «Я-то поначалу думала, — призналась Элина, — что буду работать у эдакого старичка, а оказалось, что я сильно ошибалась».

Сергею Петровичу эти комплименты было слышать очень приятно, но одновременно они его страшно смущали. Он очень боялся, что Элина на самом деле думает, что он — молодящийся старпер, а быть молодящимся старпером Сергею Петровичу страшно не хотелось.

Конец ознакомительного фрагмента.