Льдинка. Во власти босса

Алекс Стар, 2023

– Готова? – кривит он свои манящие губы в тонкой усмешке.– К чему? – чуть хриплым голосом спрашиваю я, делая шаг вперёд, приближаясь к нему всё ближе и ближе.На слишком опасное расстояние.– К подписанию контракта. Самого важного контракта в твоей жизни, – ухмыляется мой босс…Я ненавижу своего босса. За то, что он сумел купить меня, и я была вынуждена пойти на его условия. За то, что он ни во что меня не ставит. Но при этом постоянно соблазняет меня.Или мне всё это только кажется, и на самом деле это я не могу без него? Не могу просто взять и уволиться, потому что ни за что не хочу с ним расставаться?Одно я знаю точно: я доработаю до конца нашего контракта, но даже после него он не сможет забыть меня.

4

Холодные насмешливые глаза продолжают смотреть на меня с издёвкой, пока я медленно сползаю со своего потенциального босса, на которого повесилась от страха.

Приняв чучело за живого медведя. Хотя, как я могла это знать?!

Это сейчас, сидя в относительной безопасности от зверюги, я отчётливо вижу два стеклянных глаза, взирающих на меня с Романом Борисовичем, но когда ты утыкаешься в мохнатую гигантскую тушу, совершенно этого не ожидая, то как-то совершенно невозможно сохранять хладнокровие.

— Допустим. Не детка, — холодно смотрит на меня мужчина, пока я одёргиваю на себе свою юбочку, стараясь натянуть её на коленки.

— Простите, пожалуйста, — в смущении бормочу я.

Мне точно не видать этой работы, на что я вообще могла надеяться?!

— Я просто решила…

— Решила что? Что ко мне в кабинет, на тридцать третий этаж, незаметно пробрался медведь? Или что я его здесь просто держу ради забавы? — перебивает он меня, и волна ярости вдруг подступает к моему горлу. — Да, это медведь, которого я собственноручно подстрелил на Дальнем Востоке. И привёз его на своём собственном самолёте. Обожаю охоту, — смотрит он на меня своими глазами расчётливого хищника, и я чувствую, как у меня сводит живот от холода и страха.

И от чего-то ещё.

Не хотела бы я оказаться его добычей.

Или всё-таки хотела бы?

— А я считаю, что убивать животных ради забавы, просто так, очень жестоко, — отвечаю я этому напыщенному миллионеру. — Только ради того, чтобы он украсил ваш кабинет?

— Ну что же, и ради этого тоже, — запрокинув голову, начинает хохотать Роман Борисович. — А ты дерзкая штучка.

— Ещё раз вам повторяю, что я вам не штучка, — я чувствую, как слёзы обиды уже подступают к моему горлу. Что за идиотский у нас разговор! Ему нужен личный помощник или кто?

— Допустим, я не просто так убил этого медведя, — наконец-то закончив смеяться и совершенно не обращая внимания на мои дерзкие попытки защититься, встаёт он с кресла.

И медленно направляется ко мне, пока я всё так же продолжаю стоять, не зная, куда себя приткнуть.

— Я его убил и съел, — подходит вплотную ко мне этот властный мужчина, а у меня подкашиваются колени, и я просто оседаю под его натиском на стоящий тут же стул.

И теперь я чувствую себя ещё меньше и слабее. И смотрю на него снизу вверх, как провинившаяся школьница на строгого директора. Который возвышается надо мной всем своим высоким стройным телом, обтянутым в дорогие итальянские шмотки.

— А так можно? — продолжает он всё так же стоять совсем вплотную, и я не знаю, что ему ответить.

И я вполне себе могу поверить, что он мог убить и потом съесть целиком огромного медведя. Я опускаю в смущении взгляд, и теперь он утыкается прямо на уровень его ширинки, где штаны совершенно недвусмысленно обтягивают что-то по всей видимости очень даже внушительных размеров.

Я вспыхиваю. Затвердевшие соски предательски обрисовываются сквозь мою блузку, а Роман Борисович не торопится куда-то уходить, и продолжает стоять рядом, давя на меня всем своим авторитетом.

И неприкрытой дикой сексуальностью. Хотя мне-то откуда это знать?!

Ведь у меня никого никогда не было! Если не считать потных поцелуев с Алёшей. Но это, по-моему, сложно назвать хоть каким-то сексуальным опытом. Даже с натяжкой.

И я жалею, что я не одна из тех вышколенных девок, которые уж точно знали бы как себя преподнести этому напыщенному индюку. И злость снова придаёт мне сил.

Я поднимаюсь со своего стула, и сейчас снова хоть немного становлюсь выше, и мне не надо так высоко задирать лицо, чтобы отвечать ему. И уж тем более рассматривать его бугор в штанах, пытаясь отвести взгляд.

— Полагаю, так можно. Если вы убили это животное, чтобы его съесть, то это не считается просто убийством, — не отводя взгляда от его тёмно-серых глаз отвечаю я.

— Спасибо за разрешение, — с иронией отвечает он, и я чувствую тонкий аромат мускуса и кубинского табака, исходящий от него.

А ещё запах дикого зверя. Охотника. Кровавой шкуры.

У меня перехватывает дыхание. Но я беру себя в руки.

— Ну так что, Инна, что ты можешь предложить мне? — снова задаёт он мне этот идиотский вопрос, и я просто выпаливаю ему в лицо:

— Вы видели моё резюме. Вы прекрасно знаете, что я умею. Я не понимаю, что вы хотите от меня?! — делаю я шаг назад, покачиваясь на своих высоких каблуках, как тростинка на ветру, и замечаю, как бессознательно сжимаются в кулачки мои руки от бессильной злости.

Прекрасно, ещё осталось только ножкой топнуть, как обиженная девочка, и тогда он точно возьмёт меня на работу!

— Ну что же, ты же видела всех тех претенденток на эту должность в очереди, да? — с тонкой усмешкой отвечает он.

И я только неуверенно киваю в ответ.

— Ну так вот, каждая из них, поверь, готова предложить мне всё. Абсолютно. Если ты понимаешь, о чём я, — смотрит он на меня в упор, и у меня перехватывает дыхание. — Да они перегрызут друг другу глотку, если им скажут, что победительница получит эту должность, — усмехается он.

И мне показалось, или я вижу тень грусти, пробежавшую в его взгляде?

Но нет, такие не грустят, и он продолжает:

— И если я прикажу каждой из них встать на четвереньки и ползти ко мне на коленях через весь кабинет, она это сделает, не сомневайся, — жёстко говорит он. — И каждая из них опустится на колени и отсосёт у меня, если я ей прикажу. Точнее, если я позволю ей сделать это. А теперь скажи, детка, ты готова предложит мне то же самое? Или ещё что-то большее?

И долгая ледяная пауза, наполненная холодным воздухом из кондиционеров, повисает между нами.