Тропами войны. Стихи о войне

Алекс Скулкин

Цикл стихов о Великой Отечественной войне, о локальных войнах, о мужском крепком характере, о Победе над врагом. Приятного прочтения.

22 июня 1941 (история предательства)

Посвящается всем погибшим на Западном фронте!!!

Июнь звенел, катилась ночь к рассвету,

И сонный Буг накрыла рябью тишина

Бал выпускной к утру распряг карету,

Верша свой план, в страну пришла война

Приказ с Москвы, сдавил рефлексом рвотным,

Занять войскам прикрытия район

К прорыву с запада состав готовить летный,

Не допуская в технике урон

Маскировать и прятать самолеты,

Рассредоточиться вдоль точек огневых

Вводить в готовность боевую роты,

Год сорок первый, жарок был и лих

А округ спал, тревожным сном и душным,

Как будто не было с Генштаба директив

Артиллеристы в Минск съезжались дружно,

Чтоб развенчать о силе своей миф

Командующий назначен годом ране,

Прошел огонь и лед испанских битв

В науке танковой специалист не крайний,

Тридцать четверка — как итог его молитв

Но пустота кружила в небе мутном,

И черный ворон предвещал уже беду

К ней подготовка шла неспешно, даже нудно,

Никто не верил, что страна пойдет ко дну

Не торопились и в постройке новых дотов,

Вели беседы о спокойствии границ

Тот провокатор, кто из многих эпизодов,

Узрел опасность среди гитлеровских лиц

Что говорить, забыв про предрассудки,

ЗОВО командующий устроил сборы войск

С границ полки ушли всего за сутки,

Платком утер с затылка липкий лоск

Какие сборы, враг стоит за Бугом?

Какой же смотр? Иуда вновь чудит

Снарядов нет, здесь смерть целует в губы,

И план прикрытия предательски забыт

Он ночь провел в партере театральном,

В объятьях жарких, офицерских жен

Что говорить об облике моральном?

«Силен в нем дух, и разум напряжен»

Звонок в партер, спецсвязь и тут тревожит,

Наркома голос, собран он и сух

Как обстановка? Вести сон не гложут?

Не паникуй, будь завтра к слухам глух

Но час назад звонил он и главкому,

И флот в готовность полную привел

Открытым текстом, он, подобно грому,

Отметил день, когда нам вгонят кол

Как понимать такое разночтенье,

Кто здесь кого водил июнь за нос?

Кто был готов к войне, тому почтенье,

Кто с ресторана в бой, тому разнос

А что же было в Бресте, в самом деле?

Насыщенный войсками гарнизон

Дивизий трех бойцов лишь на пределе,

Вместил в себя, поставив все на кон

Стрелки, танкисты, семьи их и дети,

Тут пограничники, отряд НКВД

Но знали ли, что будет день на свете,

Когда тела их сгинут на броне

Прошел приказ командующего раньше,

Боекомплект сдать в качестве НЗ

Свезти на склад, и от границ подальше,

Тут ветеран простор дает слезе….

Как встретить бой, покуда нет снарядов,

Как танк вести, когда комплект пустой

Так много их, полегших в поле рядом,

За жизнь плативших дорогой ценой

Сняты прицелы с боевых орудий,

Как будто штатный в округе ремонт

Кто для России день готовил судный?

Кто для врага открыл восточный фронт?

Не вывели дивизии из Бреста,

Как скот собрали в крепость на убой

Артподготовкой немец ранил сердце,

Страны, с такой судьбою непростой

В чем был подвох, кто правил лютым балом?

По чьей тогда предательской вине

Всей авиации за первый день не стало,

И кто при том остался на коне?

Кто с батареи забирал орудья,

За день до боя, не возьмешь уж в толк

Под кем потом не закачались стулья,

Когда погиб, был обескровлен полк

Как это было, память сердце тронет,

Бил по казармам вражеский расчет

Боец с винтовкой, в коей нет патронов,

Бежал на звук, а Мессер вел учет

Бинтов обрывки возносились к небу,

Военный госпиталь вмиг превратился в пыль

Попрал нацист и обескровил веру,

На Русь направив свой кровавый киль

Двор крепости, с жаровней адской схожий,

Предатель выполнил здесь дьявольский контракт

Бойцов и женщин мясорубкой гложет,

Свинцовый ливень, с детским криком в такт

Ведь были просьбы в тыл отправить семьи,

Была возможность жизнь спасти детей

Москва же, в утопическом стремленье,

Играла роль, в театре двух теней

Но пограничники тогда держались крепко,

Род этих войск всегда готов к войне

Боезапас никто не прятал в клетку,

Слова «За родину!» читаем на стене

Майор Гаврилов, парень с Татарстана,

В конце июля вышел лишь на свет

Как зверь боролся, прикрывая раны,

В защите крепости оставил славный след

Еще есть факт, и он весьма двусмыслен,

В субботний день штаб отдых дал бойцам

У командиров был и выбор многочислен,

Кто шел в кино, кто к семьям, кто к друзьям

Как был приказ нелеп, и как циничен,

С утра же самого разведка донесла

Гудериан смотр танков сделал лично,

Плоты их сброшены, войскам же нет числа

И лодки прятали вдоль западного Буга,

Старались тщательней маскировать их ряд

В советской армии нет худшего недуга,

Как генералы, что над разумом стоят

Сгорел в момент, Особый округ в искрах ада,

50 дивизий лютых двинул на восток

Фон Бок фельдмаршал и его армада,

Сраженьем с целью «Минск и Белосток»

Итог предательства уже известен ныне,

Полмиллиона жизней — вот цена

Когда бездарность из России сгинет?

Забудет Русь, как сердце жгла война?

Кого винить, кто гнидой грелся в Ставке,

Кто в мерзлоте не рыл сырой окоп?

Кто в директивы внес свои поправки,

И для страны готовил красный гроб?

Как мысль понять двуликого тирана,

На обороне что поставил жирный крест?

Войной болят и также ноют в сердце раны,

И эхом боль с политых кровью мест

Ломают копья пусть все лживые писаки,

Мой дед лежит же на Смоленщине во ржи

В сраженье Вязьменском порвали его траки,

Простой солдат, не стал фрагментом лжи

Кто виноват, что армии не стало,

Что в первый год войны ее осталась треть?

Теперь летят чины иные с пьедестала,

Кто был врагом, успели вмиг воспеть

Одно лишь ясно, мир спасли другие,

Простой пехотный с Тулы старшина

Матрос с Поволжья, партизаны злые,

Их будем помнить, не забудем никогда

Частицы пороха в простреленных мундирах,

С Лефортово взвыл черный воронок

Недолгий суд, тела летят с обрыва,

Год сорок первый шел, и первый был урок