Дорога за горизонт

Алекс Седьмовский

Такая дружба бывает лишь раз. Один раз и на всю жизнь.Главный герой по имени Клаус не сразу понимает, какой подарок был дан ему судьбой.На что вы готовы пойти ради спасения друга? На что был готов Клаус ради спасения своего друга?На страницах этой книги Клаусу придется проделать долгий путь, преодолевая опасности, бороться с врагами, болезнью, судьбой, бороться с самим собой в отчаянной попытке помочь другу.Одна долгая дорога. Одно большое приключение. Одна крепкая дружба.

Глава II

Ранний звонок потревожил глубокий сон Клауса. На экране телефона высветилось дружеское «дЭбил». Клаус раздраженно глянул на часы.

— Четыре утра, блин! Ну, если он сейчас начнет хвалиться своими сексуальными подвигами, я ему устрою!

Он поднес телефон к уху и произнес:

— Слушай, Вик, четыре утра, какого дьявола тебе надо так рано?!

— Клаус, — из трубки неожиданно послышался знакомый женский голос. Школьная подруга Надя, любившая общаться с Виком, надеясь на взаимность, которой никогда не было. — Вик в больнице! Черепно-мозговая…

Она не успела договорить, Клаус матом обругал ее, велев сказать, в какой больнице сейчас его друг. Он быстро собрался, выбежал на улицу, заскочил в автомобиль и рванул с места. Его душа в это время находилась, словно в лабиринте, Клаус не знал, не думал, не представлял, что будет с его другом дальше, он молился, ругался, требовал, мечтал, чтобы на месте Вика сейчас оказался другой человек, чтобы это была ошибка.

— Боже, пусть там будет не он! — кричал Клаус.

Дорога казалась бесконечно долгой. Пустая ночная трасса убивала монотонностью. Легкий снег гипнотизировал своим танцем в ночном небе. Снежинки метались в воздухе так же, как металась душа Клауса.

«Только не он! Прошу!»

Минуты казались часами. Сердце билось так часто, что грудная клетка болела от стука.

Остановившись на пустой парковке, Клаус ворвался в больничный коридор и ночную жизнь врачей, которые всегда ждут родственников, друзей и близких пострадавших, чье горе случилось в поздний час.

Его встретил заспанный интерн, надеявшийся, что ночная смена не будет оживленной. По выражению его лица было понятно, что эта ночь его разочаровала.

— Вам к кому? — безынтересно выдавил из себя интерн.

— Черепно-мозговая! Куда?

— ЧМТ? У вас, что ли?

— Сейчас у тебя будет черепно-мозговая! — пригрозил Клаус кулаком. — Показывай, куда доставляют пациентов с черепно-мозговой!

Интерн махнул рукой в сторону западного крыла, и Клаус мгновенно полетел туда. На полпути он столкнулся с одноклассницей, которая и позвонила ему с телефона Вика.

— Объясняй, живо, что с ним! Иначе, — глаза Клауса сверкнули жутким огоньком, способным испепелить все вокруг. — Иначе, я отправлю тебя в то же отделение без очереди!

— На него упала сосулька! — разревелась девушка, которая в старших классах помогала бизнесу Вика и Клауса по продажам пиццы. Именно она предоставила свою квартиру им в помощь. — Понимаешь, Клаус, одна жалкая сосуля — и все!

— Что все? Что все?!!

Он начал трясти бедную девушку, даже готов был ударить ее.

— Что все? — орал Клаус.

— Он в коме… — она в конец расклеилась и упала на пол, давясь собственными слезами.

Клаус же ходил по коридору и ругался матом на все, что попадалось ему на глаза: безобразно-зеленые стены; темный, липкий пол; бестолковые врачи и их подлизы-интерны. Досталось всем! Даже его собственной тени, которая повторяла его резкие движения. Надя спустя время заснула в коридоре, прямо на скамейке, с мокрым от слез лицом, а Клаус все ходил по этажу, наворачивая круги. Десять. Пятьдесят. Сто кругов в ожидании новостей о состоянии здоровья его лучшего друга. Сон не посмел настичь Клауса, боясь быть разорванным на куски.

Под утро, когда больница начала заполняться людьми, к Клаусу и Надежде подошел врач. Высокий мужчина, в годах, держащийся статно и уверенно. Его острые черты лица говорили о том, что этот человек повидал многое на своем поприще:

— Вы друзья или родственники Виктора?

Оба молча кивнули.

— У меня две новости. Хорошая и плохая. Хорошая — Виктор вышел из комы. Плохая — неизвестно, что будет с ним дальше.

— Как неизвестно? — кулаки Клауса сжались, лицо его побелело до цвета халата врача. — Вы же врач, вам должно быть все известно!

— Послушайте…

— Нет, — перебил Клаус, все больше закипая. — Это вы послушайте! Там. Мой друг. Мой лучший друг! Вы должны мне сказать, что с ним будет дальше.

— Последствия ЧМТ очень серьезны, тем более, что голову вашего лучшего друга пробило огромной сосулькой. После таких травм до больницы не добираются, но ваш Виктор очень силен, он смог дожить до сегодняшнего утра! Дальше — пятьдесят на пятьдесят!

— Что? — заорал Клаус, готовя сокрушительный удар по узкой челюсти врача.

— У Виктора тяжелая степень тяжести, — спокойным тоном продолжил врач. — В пятидесяти процентах случаев это означает смерть. Ваш друг пробыл в коме девять часов, это достаточно много. Сейчас ему нужен покой и лечение, и тогда, возможно, он останется жив, пусть даже прикованным к дивану, но это лучше, чем смерть.

— Лучше, — ярость поглотила Клауса, он обратился к Наде. — Ты слышала? Этот дряхлый пень сказал, что быть прикованным к дивану лучше!

Переведя яростный взгляд на врача, он выкрикнул.

— Вот сами свою задницу и просиживайте на диване, а мне верните моего друга!

Слезы покатились по щекам Клауса, он упал на пол, врач не стал досматривать концерт, такие выплески эмоций он видел слишком часто.

— Все будет хорошо, — успокаивала его Надя, присев с ним рядом. — Врачи сделают все возможное!

Рабочий день Клауса никто не отменял. Надо было приехать в автосервис, чтобы работа продолжалась, несмотря ни на что. Ему, как «второму лицу» автосервиса пришлось неслабо попотеть, занимаясь несколькими делами одновременно. Работа на время успокоила его. Загруженность была как никогда кстати, только под конец дня Клаус вспомнил о произошедшем. Закрыл сервис на час раньше и отправился к другу в больницу.

Там он встретил того же врача, с которым говорил утром.

— Я могу увидеть своего друга?

— Пока нет, — сухо ответил врач. — Он только приходит в себя.

— Как он? Что с ним? Я хочу знать.

Врач попросил Клауса присесть на скамейку у стены.

— Ваш друг хорошо держится, — начал врач. — Но надо понимать, что такой удар не мог не оставить серьезных последствий. Послушайте, вам придется нелегко.

Клаус смотрел на него с влажными от накатывающихся слез глазами.

— Я не буду вдаваться в медицинские подробности, вам они и не интересны, я вижу. Скажу так: ваш друг получил очень сильный удар, что вызвало частичный паралич рук, шейных мышц. А так же повлияло на его речь. Скорее всего, Виктор будет жить, но не прежней жизнью, уж точно. Ему нужно время, за ним нужен уход. Возможно, его состояние улучшится, но не вернется к прежнему. Вы готовы взять на себя уход за ним?

***

Предновогодняя суета всем известна, каждый из нас забывает сделать что-то важное, оставляя это «важное» на потом, на следующий год, ведь сейчас так необходимо купить продукты на новогодний стол, пригласить друзей и близких, сделать генеральную уборку. И, конечно, нарядить елку!

Нарядить елку всей семьей — это по-нашему! Поставить старую, еле дышащую искусственную елочку или срубить свежую, но наполняющую ароматом всю квартиру, — каждый выбирает сам. Затем всем вместе наряжать ее, перевешивать шарики, поругаться из-за елочных игрушек, что они висят не так, как мама сказала…

Вик и Клаус встречали очередной Новый Год вместе, двумя семьями. На этот раз, за продуктами поехала семья Вика: мама, папа и маленькая сестренка семи лет, которую Вик любил больше кого-либо в этой жизни.

— В сервисе нам заменили тормозные колодки, бесплатно, прошу заметить! — похвастался отец Вика.

— Значит, вы доедете туда и обратно быстрее, чем кто-либо! — послышался чей-то голос из ванной.

— Братик! — позвала Катя своего старшего брата. — Вик!

— Да, сестренка! — отозвался он.

— Я тебя очень люблю и куплю тебе са-а-а-а-мый лучший подарок! — при этом она широко раздвинула руки, показывая, что подарок будет очень большим.

— Что ж, буду ждать! — ответил Вик и обнял свою сестру.

Он обнял ее и поцеловал в предпоследний раз.

Последний раз был уже на похоронах.

В тот предновогодний вечер тормоза не сработали и машина где находились отец, мать и сестра Вика, вылетела на встречную полосу, по которой ехал автобус. Вся его семья погибла в ночь перед празднованием Нового Года.

На похоронах Вик проклинал автосервис и поклялся затаскать всех виновных по судам. Последний раз, обняв свою любимую сестру, он тихо прошептал ей на ухо:

— Я сделаю так, чтобы никто не погиб по халатности автомехаников.

После похорон к семье Клауса подошел классный руководитель:

— Вы поможете ему? Вы готовы взять на себя уход за ним?

— Да! — резко и настоятельно ответил Клаус, выступив вперед. — Я помогу ему!

***

— Так вы не ответили, вы готовы взять на себя уход за Виктором?! — переспросил врач у Клауса.

— Я, — парень подумал, что будет невероятно сложно ухаживать за больным в таком тяжелом состоянии. Возможно, будет лучше, если уходом займется больница.

— Насколько я понимаю, Виктор — сирота? — напомнил врач.

«Да, но сколько будет проблем у меня» — думал Клаус.

— Ладно, я займусь его опекой и уходом, — неуверенно ответил он.

— Что ж, отлично. Приходите завтра, вы сможете поговорить с вашим другом.

Ночь для Клауса выдалась нелегкой. Мысли мешали уснуть. Как только он засыпал, они будили его, заставляя обдумывать принятое решение.

Как отвечать за здоровье человека, если он сам за себя отвечает с трудом?

Откуда найти силы?

Поспав чуть больше часа, Клаус встал с кровати и двинулся на работу. Проблем было много, машины бились одна за другой, казалось, весь город стоял в очереди в их автосервис. Пришлось приложить немало усилий, чтобы организовать работу. Клаус был доволен этим.

«Вик говорил — это трудно. Но я справился!» — размышлял Клаус.

Клаус похлопал Артура по плечу.

— Вы сегодня молодцы, — прохрипел он, пытаясь улыбнуться.

— Вы тоже, Клаус! — ответил парнишка, не решаясь спросить, как там шеф.

— Артур, меня может не быть пару дней. Ты останешься за главного! Мой телефон ты знаешь…

Артур молча принял предложение, не осмеливаясь перечить Клаусу, который уже собирался в больницу.

— Закроешь, отпишись! — приказал он и ушел, не попрощавшись.

Клаус доехал до больницы и припарковал машину. Все еще сидя внутри, он дал волю эмоциям. Когда слезы и крики остались в салоне автомобиля, он уже шел по коридору к палате, где лежал его друг.

У палаты дежурил все тот же врач, ожидая Клауса:

— Николай, вы готовы увидеть друга?

Нет, он не был готов увидеть своего лучшего друга разбитым и никчемным, слабым и безвольным, нуждающимся в помощи. Но все же Клаус кивнул. Перед ним открылась дверь, и яркий свет ослепил его.

***

Прошла неделя после похорон семьи Вика. Всю неделю тот пил только водку, заедая всякой дрянью. Семья Клауса спокойно держалась в стороне, давая Вику возможность пережить и принять свое горе.

По ночам Вик не спал. Или спал, но очень мало. Клаус смотрел на все это, и его сердце разрывалось от боли.

Когда запою Вика исполнился месяц, Клаус не выдержал:

— Друг, перестань! — молил он. — Все могло закончиться намного хуже…

— Хуже?! — взорвался Вик.

— Да, с ними мог погибнуть и ты, но ты не поехал и я благодарю за это Бога!

Вик ухмыльнулся:

— Забавно! За одно и то же его деяние, он прочувствовал и твою благодарность, и мою ненависть!

— Что ты такое говоришь?!

— Я ненавижу его за то, что не умер с Катенькой в ту ночь.

Глаза Клауса вмиг стали влажными:

— Если бы тебя не стало… — он проглотил напирающие слезы. — Я бы ушел вслед за тобой…

С этими словами Клаус оставил своего друга одного на кухне.

На следующее утро Вик подошел к другу и тихо проронил:

— Значит, теперь я буду жить ради тебя, чтобы ты не ушел раньше времени.

В то утро их объятие было самым крепким в их жизни.

— Я тебя никогда не оставлю! — прошептал в ответ Клаус…

***

Глаза привыкли к свету, и Клаус увидел друга лежащим на кровати. Голова Вика была почти полностью перебинтована, сам он лежал неподвижно и даже не обратил внимания на то, что в его одиночную палату кто-то зашел. Клаус не выдержал этого зрелища и поспешно оставил друга одного. Он вышел в коридор и почти разревелся, но чудом оставил свои эмоции при себе.

— Понимаю, это тяжело, — начал успокаивать его доктор. — Но ваш друг в вас нуждается. Отдышитесь, и попробуем зайти еще раз.

Клаус молча посмотрел на доктора. Ему хотелось врезать по его всезнающей физиономии, повалить на пол и добить деревянной скамейкой. Только за то, что он не сделал этого, ему можно было вручить медаль.

— Да… Давайте зайдем… — все же согласился Клаус.

Его второе появление в палате все так же осталось незамеченным. Вик лежал неподвижно с открытыми глазами, смотрел куда-то в одну точку, на губах его застыла немного глуповатая улыбка. Клаус хотел было поздороваться с другом, но слова застряли в горле, превратились в огромный ком. Врач медленно подвел Клауса к кровати, так, чтобы его было видно больному.

Шаги до этой самой кровати казались бесконечными, Клаус будто шел по уходящей за горизонт дороге, в конце которой ничего нет.

И вот он остановился напротив Вика, который бессмысленно смотрел куда-то в потолок.

— Виктор, к вам гости! — пропел доктор.

Впервые пациент проявил первые признаки сознательности, его взгляд очень медленно нашел врача, который к нему обращался и так же медленно переместился на друга, стоявшего рядом. У Клауса пробежали мурашки по спине, с огромным трудом он сдержал слезы.

— Пывэт! — слабым дыханием выдавил Вик.

Слезы рекой прорвались, Клаус уже не мог сдерживать эмоций.

— Он вас узнал, это уже хорошая новость, — тихо проинформировал доктор. — Речевая функция вашего друга частично нарушена, плюс потери сознания, точечная амнезия, может проявляться паралич рук и шейных мышц. Порой он говорит несвязные предложения. Но он жив!

— Привет, — тихо произнес Клаус, не обращая внимания на бесконечно длинные объяснения врача.

— Ак дэа? — с трудом проговорил Вик. Было видно, что ему причиняла боль каждая попытка говорить.

— Уж лучше твоих! — еле сдерживая истерику, ответил друг.

— Вы понимаете его? — немного удивленно спросил доктор.

— Мы дружим достаточно давно, чтобы понимать все без слов… — ответил Клаус, продолжая изучать своего друга.

— Отлично, давайте пока оставим Виктора, ему очень тяжело. Ему нужен покой.

— Поа! — выдавил из себя Вик.

— Скоро увидимся, друг.

Выйдя из палаты, Клаус сел на пол, обхватив голову руками.

— Мы выпишем его через несколько дней. Для него мы уже ничего не сможем сделать. Дальше — домашний режим, покой, затем, как немного окрепнут ноги, редкие прогулки по улице. Пока на этом все.

— Я заберу его через пару дней, — сухо ответил Клаус, не поднимая головы.