16
Министр любезно выделил Лехе с Сергеем две сапёрные лопатки, после чего вся спасательная команда вместе с Олимпиадой Петровной и Любой уехала.
Супруга Тютюнина напоследок крикнула, чтобы Сергей не задерживался долго, и тот ответил: «Ладно».
— Ну и что теперь делать? — вздохнул Тютюнин, когда вездеход скрылся из виду, оставив лишь шлейф красноватой пыли.
— Откапывать пойдём, чего же ещё.
— Да я не об этом. Оборудование-то пропало.
— Да и хрен с ним. Ты думаешь, Бухалов чего-нибудь помнит?
— А что, нет?
— Ну ты же не помнишь, как на Восьмое марта милиционера облевал.
— Что?
— Вот то-то и оно. Иногда память нам изменяет. Друзья спустились к месту, где под слоем глины скрывался окуркинской «запорожец», и приступили к работе.
Глина была рыхлая и копалась легко, а толстая шкура «лупатого» помогла ему перенести испытание без потерь.
Даже двигатель завёлся почти что сразу, и друзья с комфортом совершили спуск на днище машины, поскольку колёса до твёрдой земли не доставали.
Чтобы привести себя и автомобиль в порядок, было решено ехать на уже знакомую речку Каменку.
Там друзья искупались, прополоскали вещи, а затем, набрав в ведёрко воды, поднялись к «запорожцу», чтобы его помыть.
Не успели они намочить бока «лупатого» скакуна, как услышали рёв десятков глоток и увидели ту самую орду пионеров, о которой рассказывал Окуркин.
— Чего-то они сегодня поздно, — заметил он. Человек пятьдесят детей разного возраста ещё издали стали метать в реку заряды. Каменка содрогнулась от взрывов.
— Интересно, их мамочки знают об этом? — подумал вслух Тютюнин.
Они с Лехой постояли за кустами ещё немного, однако взрывов больше не последовало, и друзья вышли на открытое место, чтобы посмотреть, за чем же охотятся малолетние преступники.
Оказалось, что дети собирали вовсе не оглушённую рыбу. Они собирали лягушек!
Зелёных и коричневых лягушек с вытянутыми ногами и посиневшими животами. Мальчишки словно грибы забрасывали их в лукошки, и Окуркин неожиданно для себя крикнул:
— Эй, почём улов, парни?!
Сбор лягушек сейчас же прекратился, десятки подозрительных глаз уставились на двух невесть откуда взявшихся дачников.
В руках у одного «пионера» Тютюнин заметил неиспользованный заряд.
«Дурак Леха, — подумал Сергей. — Ой дурак…»
— А ты чего, купить хочешь? — с ехидной улыбочкой поинтересовался самый крупный хулиган. Он как две капли воды был похож на Мишку Квакина из книжки «Тимур и его команда», которую злые языки называли «Чубайс и его Семья».
— Куплю, если товар хороший, — с расстановкой произнёс Леха, косясь на пионера с неизрасходованным зарядом.
— Ты чего, Мишка, Лохматый запретил нам с другими торговаться! — одёрнул главного хулигана кто-то из пацанов.
— Да плевал я на Лохматого, — огрызнулся тот. — С кем хочу, с тем и торгую.
— А вы откуда будете, парни? Может, я к вам в гости наведаюсь? Там и поговорим, — продолжал сходить с ума Окуркин, сам дивясь своей смелости.
— Из Горелкова мы, — ответил Мишка. — А вы-то кто такие? Гости столичные?
— Мы-то? — Окуркин задумался, что бы такое соврать, но тут его неожиданно опередил разволновавшийся Сергей.
— Сапёры мы, — сказал он. — Из МЧС.
— Эй, так это вы нефтебазу-то взорвали?! — догадался тот пацан, что предупреждал о Лохматом.
— Пришлось, парень, пришлось. Чуть сами там не остались.
— Ух ты! — Подозрительность в глазах горелковских мальчишек сменилась восхищением. — А чего было-то, бонба?
— А то, — кивнул Леха. — С дав них времён. С самого монголо-татарского ига пролежала… Проржавела вся…
— Ладно, — складывая к лукошко последних лягушек, согласился Мишка. — Будете в Горелкове, спросите товарища Ежова.
— Так ты, стало быть, Ежов? — догадался Леха.
— Нет, я его товарищ.
