Основной рубеж

Алекс Орлов, 1999

Тони Гарднер родился с горбом и не ждал от жизни ничего хорошего. Но чудеса все же случаются, и, удивляя врачей, Тони расстался с увечьем, чтобы получить специальность пилота боевого робота. Его выпуск забросили на безобидную планету – одну из многих пограичных, однако именно она оказалась необходима космическим контрабандистам. Теперь Гарднер должен показать, чему его учили.

14

Красноватый песок, разгоняемый сильным ветром, барабанил по обшивке «Хокая», образуя возле посадочных опор высокие барханы. По корпусу корабля, ругаясь и кашляя, лазили люди, натягивая на дюзы большие брезентовые чехлы.

— Надо же, в прошлый раз было так тихо! — прикрывая лицо ладонью, прокричал Корсак.

— Теперь будет дуть целую неделю… — пояснил Генри Брандт, хранитель перевалочного пункта на Чегете, начальник склада. — Пойдемте в ангар, а то вам все лицо обдерет.

Осторожно, чтобы не попасть под колеса снующих от корабля к ангару погрузчиков, Корсак и Брандт проследовали на склад.

— Ну вот, здесь поспокойнее, — сказал хозяин, вытряхивая из бороды песок. — Садитесь на ящики, мистер Корсак, отдохните. Они будут возиться еще часа полтора.

— Ужасно… — покачал головой помощник капитана Слэша. — Как вы тут живете?

— Вот так и живем, — развел руками Брандт. — Когда здесь нет бури, можно загорать, ходить на охоту… Что привезли на этот раз?

Корсак полез в нагрудный карман и протянул Брандту документы.

— О, это уже серьезно… — изучив перечень поставляемого груза, сказал тот. — А почему без пушек?

— Не знаю, — пожал плечами Корсак. — Наверно, свои поставят, гравитационные.

— Да, «САБС» с гравитационными пушками — это сила. Надеюсь, они вооружаются не для того, чтобы вцепиться нам в морду?

— Вряд ли. Пока что они успешнее вцепляются друг в друга.

Под крышу ангара въехал очередной погрузчик с большим контейнером. Дверца кабины открылась, оттуда выпрыгнул водитель. Он подошел к Брандту:

— Куда теперь будем ставить, босс? Тот угол мы уже весь заставили…

Корсак обратил внимание, что водитель тоже бородатый. «Должно быть, спасаются от песка…» — решил он.

— Сейчас подумаем, Джой, — сказал начальник склада. — Бенджамин, как вы собираетесь разместить товар в своем трюме?

— Нам нужно, чтобы груз кофе оказался снаружи, ближе к дверям, а основной товар был спрятан подальше. Случается, что таможенники приходят посмотреть на разгрузку, ни к чему, чтобы они что-то заметили.

— Понятно… — кивнул Брандт. — Тогда так, Джой, с бетонной площадки все перевезите в новый ангар, а на освободившееся место выволакивайте кофе. Потом загружаете основной товар и следом кофе… Ну ты понял, о чем говорил мистер Корсак…

— Да, босс, понял, — кивнул Джой и побежал к своему погрузчику.

— Хороший парень, понятливый, — заметил Корсак.

— Да, — заулыбался Брандт, — эти ребята — моя гордость. Они работали под моим началом еще в порту Кириоса, оттуда я их и переманил. Не поверите, за одну смену они могут перекидать четыре сотни контейнеров…

— В работе просто звери… — понимающе закивал Корсак. — Ну что, пойдем посмотрим основной товар?

— Да, идемте, — согласился Брандт и пошел первым среди громоздившихся под самый потолок контейнеров.

— Я вижу, у вас тут и кобальт водится, — заметил Корсак, указывая на контейнеры с закругленными углами.

— Да, и в немалых количествах. Иногда скапливается до восьмидесяти тонн…

— О, какие же это деньжищи! — восхитился Корсак.

— Это люди «Кентавра» промышляют… — демонстрируя осведомленность, обронил Брандт.

— Серьезные ребята. Где же они его ухитряются брать?

— Ясно где, на государственных складах. У «Кентавра» везде подмазано. Я слышал, что одно время ему разрешали поставки сверх государственных квот… Ну вот и ваш товар. — Брандт остановился возле высокого штабеля зеленых контейнеров. — Какой будем смотреть?

— Вот этот. — Корсак показал на второй ярус.

— Одну минуту, я только принесу лестницу, — сказал начальник склада и исчез. Он появился через две минуты, неся раскладную стремянку.

Брандт и Корсак взобрались по ней на второй ярус и подошли к выбранному контейнеру.

Начальник склада сорвал пломбы и открыл створки. За ними оказались еще одни, но они были герметично запаяны. Определить состояние содержимого контейнеров можно было только через смотровые окошки. К одному из них и припал Брандт.

— Почти ничего не видно. Нужно включить освещение… — Он привстал на цыпочки и дотянулся до высоко расположенного тумблера. — Теперь другое дело, — сказал он, снова припав к окошку.

Бенджамин Корсак не любил подобных зрелищ, но работа есть работа, тем более если за нее хорошо платят. Он приблизился к смотровому окошку и в слабом зеленоватом свете увидел знакомую картину: подвешенные на ремнях тела с неестественно запрокинутыми головами. В раскрытые рты вставлены трубки для подачи смеси инертных газов.

— Сколько их здесь? — спросил Корсак.

— По документам пятьсот штук…

— Как они ухитрились втиснуть столько? Ведь раньше было, кажется, триста?

— Да, триста. А теперь пятьсот… Наверное, уменьшили их объем.

— Как?

— Ну, например, обезвоживанием. Подсушили в вакууме — и готово.

— Несколько вешалок пустые… — заметил Корсак.

— Да, несколько штук всегда распадается, но здесь все в пределах нормы. Потери не превышают трех процентов…

— Ну вообще-то порядок, — согласился Корсак. — Закрывайте контейнер…

— Еще смотреть будете? — спросил Брандт.

— Нет, достаточно. Давайте спускаться.

Начальник склада закрыл контейнер и опечатал его своей пломбой. После этого оба спустились вниз и пошли к выходу из ангара.

— Мистер Корсак, возьмите вот этот плащ, а то вам глаза запорошит… — предложил Брандт, и Корсак с благодарностью принял накидку. Однако ветер ослабел, теперь песок лишь струился по земле, не набиваясь в глаза и рот.

— К вечеру всегда стихает, а завтра с утра опять начнется, — заметил Брандт.

— Не боитесь, что здесь поставят пограничную заставу? — спросил Корсак.

— А зачем? Кому этот Чегет нужен? Бескрайний океан песка и больше ничего…

— Ладно, пойдемте к капитану подпишем бумаги — к тому времени ваши ребята уже все погрузят. Они действительно быстро работают…

Все формальности с документами были закончены. Корсак вернул Брандту плащ, а капитан Слэш угостил его сигарой. Стороны тепло попрощались, и «Хокай» без проблем покинул планету Чегет.

Когда транспорт вышел в космос и вернулся на прежний курс, его запросила одна из пограничных станций:

— Борт 34256-8736LKD, где вы пропадали? Почему не согласовали изменение курса?

— Да вы что? Когда такое началось, мы вообще хотели повернуть назад! — довольно убедительно возмутился штурман. — Что это было?

— Э… — замялись на станции. — Была небольшая поломка…

— Позвольте, — не унимался Крамер, — но мы же сами видели на своих экранах, что…

— «Хокай», ваши объяснения приняты, — прервали его. — Продолжайте движение… — На этом станция отключилась.

— То-то же, — заулыбался штурман.

— На Чегете хранится кобальт, — сказал Корсак капитану Слэшу.

— Ну и что?

— Его доставка стоит вдесятеро дороже, чем доставка контрабандных истребителей. Риск тот же, а деньги другие.

— Нет, Бен, — покачал головой капитан, — слишком большой риск… Если нас зацапают с оружием, я, как капитан, получу семь лет, ты — три года, члены команды отделаются штрафами. И все. В этом случае отправителю груза мы ничего не должны. Таковы условия договора. Тебе это известно?

— Да, сэр.

— Очень хорошо. А каковы условия на перевозке кобальта, ты знаешь?

— По моим сведениям, практически такие же. Разве только тюремные сроки за нарушение государственных квот посерьезнее…

— Это еще не все условия, Бен. Через каждые пять-семь рейсов перевозчик кобальта меняется. Почему?

— Ну чтобы не особенно светиться перед полицией и пограничниками. Перевозчики получают кучу денег и уходят работать в другие районы.

— К сожалению, все совсем не так, Бен. Ты прав только в одном: команда перевозчиков оказывается в другом районе. А потом исчезает вместе с кораблем…

— Что?

— Контрабанда кобальта — это очень серьезный бизнес… Там и большие деньги, и большая политика, и спецслужбы…

Корсак задумался.

— Я полагал, что все значительно проще, сэр. Этот Брандт болтал про кобальт без умолку и…

— И ты его слушал?! — резко повернулся капитан. — Бен, этого болтуна не сегодня-завтра уберут. Хорошо, если при этом не всплывет твое имя…

На четырнадцатый день пребывания в учебном лагере Тони уже довольно легко пробегал целый километр и мог прилично держаться на воде. На ночных строевых занятиях сержант Лизард ставил Тони в пример своим солдатам, а вскоре вообще предложил ему остаться в военном городке.

— Я скоро пойду на повышение, парень, и лучшей замены мне не найти.

— Ну что вы, сэр, я же только-только из военной школы.

— Ничего страшного, я походатайствую, чтобы ты сдал экстерном сержантские экзамены, и дело в шляпе. Да, ты молод-зелен, но есть в тебе что-то такое… Что-то такое, что мне нравится. То, что заставляет тебя выходить ночью на строевые занятия…

— Спасибо, сэр, мне очень лестно слышать это от вас, но я решил стать хорошим пилотом…

— Пилотом? — Лизард кивнул. — Техника, военные машины — это, конечно, поэзия для молодых ребят. А гонять по плацу нарушителей устава — это проза…

Между тем учебная практика шла своим чередом.

Упражнения, ранее вызывавшие у Тони головокружение, теперь выполнялись легко и привычно.

Управляемый Тони «Пацифик» мог кружиться на месте, вставать на одно колено и бегать. Инструктор Маршалл был доволен успехами курсанта, однако особенно его не захваливал. Он считал, что для настоящего солдата похвалой должно являться отсутствие замечаний.

Еще несколько раз за эти две недели Тони Гарднер видел курсантов из своей группы. В первый раз это были Лора Кейси, Дениз Шайен и Барбара Роуз. Они сидели в столовой через один стол от Тони. Девушки несколько раз посмотрели в его сторону, но он объяснил это тем, что в зале было довольно пусто.

Тони заметил, что сокурсники тоже изменились за время пребывания в лагере, стали как будто взрослее.

Спустя пару дней после того случая Тони столкнулся нос к носу с Филиппом Конхеймом возле входа в учебную панораму. Филипп задержал пристальный взгляд на лице Тони, но ему удалось сохранить равнодушное выражение — уроки Боби Маршалла приносили свои плоды.

После этого случая Тони понял, что сумеет оставаться неузнаваемым ровно столько, сколько ему это будет нужно. «Скоро, очень скоро мне все равно придется открыться…» — думал он, возвращаясь с очередного занятия.

Сегодня пришлось задержаться — инструктор позволил прокатиться на «Невисе». Это был тяжеловес, огромная двенадцатиметровая машина. Тони даже в голову не приходило, что здесь может оказаться «Невис», и он не верил Боби Маршаллу, пока не увидел машину собственными глазами. А когда увидел, легко отказался от ужина и до вечера занимался вождением.

Тони вспоминал новые ощущения, возникавшие при управлении механическим гигантом, и счастливо улыбался.

Неожиданно кто-то преградил ему дорогу.

Тони остановился и хотел было обойти препятствие, как вдруг получил удар в челюсть. Удар был не очень сильным, но от неожиданности он упал на спину. Тотчас из кустов выскочили еще двое и принялись пинать Тони ногами. Это продолжалось недолго, и нападавшие исчезли так же неожиданно, как и появились.

Приподнявшись с земли, Тони сел на траву и ощупал голову. Она была в порядке, не считая нескольких больших шишек. Немного ныли ребра, но переломов как будто не было. Болела нижняя челюсть, а из разбитой губы сочилась кровь.

Тони еще ни разу в жизни никто не бил, поэтому он был скорее удивлен, чем напуган.

Почти наверняка на него напали солдаты из роты сержанта Лизарда. Тони помнил их кривые ухмылочки, когда сержант ставил курсанта им в пример.

«Вот, значит, чему еще необходимо учиться, — подумал Тони, — искусству драки…»

Он поднялся на ноги и пошел дальше, решив не искать своих обидчиков. В конце концов, их можно считать своего рода «инструкторами» и «учителями».