Невеста на уикенд

Алекс Коваль, 2020

Никогда не ведитесь на заманчивое предложение начальства! Даже если перед вашим носом «машут» чеком с крупной суммой денег. Даже если «предложение» сулит вам пару дней в высшем обществе, куда не каждому суждено дотянуться. И уж тем более если ваш босс невероятно сексуальный тип! Ну, а если уж умудрились так бездумно вляпаться, как это сделала я, согласившись сыграть роль невесты босса перед его аристократами родителями, то помните – главное держать лицо. Ах, нет! Прошу прощения! Главное не влюбиться в своего начальника, от одного взгляда которого дрожат коленки, а сердце бросается вскачь. И это мы еще даже не начали играть в «глубоко влюбленную друг в друга пару»… Содержит нецензурную брань.

Глава 8. Настя

Франция. Ницца. Лазурный берег.

Или еще круче — Монако, Монте-Карло, Пристанище богачей. Сияющее огнями княжество с дорогими яхтами, тачками, огромными ценниками и казино.

В принципе, все это должно говорить само за себя. Попутно описать мое внутренне состояние как человека, который оказался хоть одним глазком, одной маленькой частичкой души причастен к такой роскошной жизни, что ведут местные жители. Стоило только ступить на трап, как в глазах буквально зарябило от дороговизны и лоска. От красоты и яркости окружающих меня красок. Словно я не в другую страну попала, а вообще на другую планету. Здесь краски ярче, воздух легче, и люди… другие.

Не знаю, сколько на мою долю выпадет за эти четыре дня удивлений, но когда прямо к нашему самолету подъезжает сверкающий на солнце черный Астон Мартин, я запинаюсь, путаясь в ногах, и только благодаря вовремя подловившему меня Сокольскому не лечу носом вниз с пяти ступенек.

— Осторожно, — слышу над ушком и обострившимися рецепторами чувствую, как сжалась его рука на моей талии, а его горячее дыхание шекочет шею и нервишки.

— Да… я, — машу головой и бросаю все попытки выдавить из себя что-то членораздельное. Выпутываюсь из объятий и, спускаясь “на землю”, как зачарованная, переставляю каблучками прямо к до неприличия шикарному авто, из которого выходит молодой парень в совершенно обычных джинсах и черной футболке и протягивает мне ключи.

— Мадемуазель… — слегка кивает головой парнишка, улыбаясь, и ждет… вот только чего?

— Анастасия, — слышу позади голос Ильи.

— Что? — оборачиваюсь, и мне кажется, глупее я еще точно не выглядела. Собственно, на это, похоже, и намекает легкая улыбка на его губах.

— Он ждал твоего имени. Мадемуазель Анастасия, — натягивает на глаза солнцезащитные очки мой босс. — Привыкай, тут к тебе будут исключительно таким образом обращаться.

— А… ясно, — значит, для них мы тут мадемуазель? Что же, это даже приятно. — Да, спасибо, — улыбаюсь и говорю парнишке, хоть и не совсем уверена, что он меня понял. Но он кивает и, передав мне ключи, отходит, а я как стояла в растерянности, так и стою, не зная, что с ними делать и как вести себя дальше. Пока снова не вмешивается Илья. Кажется, мне без него не прожить в этом месте и часу.

— Едем?

— Да, наверное. Держи, — протягиваю ему брелок, а руки-то трясутся так, что мужчина с долгое мгновение смотрит на меня, затем поднимает очки, в темных линзах которых я уловила свое ужасно испуганное отражение, и ловит мои пальцы с ключами.

— Так, Настя, — вот этот его тон, чувствую, сейчас будет нравоучительная лекция. — Я, наверное, сейчас тебе открою Америку, но здесь тоже есть воздух и им тоже можно дышать.

— Что ты…

— А еще улыбаться и двигаться. Если ты будешь контактировать с людьми, никто тебя не съест, а если ты еще будешь с ними разговаривать, так вообще будет прелесть, — забирает у меня брелок и разводит руками наглец.

— Я не знаю английский, или французский, или вообще какой-нибудь язык, кроме русского, — отвечаю сквозь зубы, и слова эти почему-то выходят очень и очень нехотя. Словно в своей тупости ему признаюсь.

— Ясно, — кивает, поджимая губы и сверля своим строгим взглядом, — но я не прошу тебя трещать без умолку. Я знаю, что ты умеешь очаровывать людей одной улыбкой и взмахом ресниц. Видел на совещаниях, — говорит и открывает дверь на пассажирское сиденье, — так что, — подает мне руку в приглашающем жесте.

А мне, не знаю почему, в этот момент стало до боли обидно за себя, словно и правда ощутила свою никчемность. Такие, как он, всегда знают, что делать, как ходить, говорить, кому улыбаться. Никогда не впадают в ступор и не трясутся перед чем-то новым или кем-то незнакомым. Не смущаются, не боятся и еще много “не”. Такие универсальные солдаты — сильные мира сего. И к Сокольскому это имеет наипрямейшее отношение. Никогда за все два года я не видела его по-настоящему смущенным или растерянным. А я, и правда, девушка не того уровня. Для меня вся эта фешенебельная жизнь, как для обезьяны телефон: в руках кручу, а что делать с ней, не знаю. И я просто ни грамма не сомневаюсь, что стоит его родителям только меня увидеть, как весь наш план рухнет. Потом что рядом с их сыном должна быть женщина, как минимум, приближенная к этому светскому обществу.

Надо было выпить в самолете еще парочку бутылок шампанского, чтоб на утро даже не вспомнить, как прошло наше “знакомство”.

— Не ту вы девушку на роль невесты выбрали, — не получается сдержать тяжелый вздох, — очень надеюсь, что я вас не подведу, — вкладываю свои пальчики в его большую ладонь, которую он сжимает, от чего по позвоночнику бегут предатели-мурашки.

— Я в тебе уверен, — и правда, в голосе ни грамма сомнений, так же, как и во взгляде.

— Зато я нет, — говорю и прячусь в прохладном салоне авто.

Дорога до виллы Сокольских занимает жалкие по продолжительности двадцать минут и потрясающие по красоте тысячу и одну достопримечательность. Сказано это, конечно, громко, но для меня, наверное, это рай. Идеально ровная трасса, что тянется вдоль побережья, и звериный рев мотора. Уверенные движения красивых мужских рук на руле, крышесносная скорость и проносящиеся за окном живописные скалы, утесы, горы. Здесь много гор, и, как я успела прочитать на досуге, само княжество Монако построено практически на горе. А еще море, что плещется о камни, словно нападая на эту райскую лагуну для богатеев. Оно невероятного лазурного цвета. Абсолютно оправдывающее свое название.

— До места чуть меньше пяти минут, — поглядывая на часы, сообщают мне. — Успокоилась немного?

— Да, а можно мы весь уикенд вдвоем проведем, а? — выпалила и только потом поняла, как и с каким намеком это прозвучало. — То есть я имела в виду, что с тобой как-то привычней уже бурчать, — бросаю взгляд на водителя, на чьих губах гуляет довольная улыбка. — Это не то, что вы… ты подумал. — Опять это пресловутое “вы”! — И с тобой не надо строить из себя мадемуазель.

— Я польщен, правда. Но нет.

— Жаль, — снова отвожу взгляд в окно, за которым, словно одна большая сине-зеленая размытая картинка, “пролетает” местный колорит. И куда он так топит? Судя по приборной панели, этот черный зверь уже летит под двести.

— Мы разве опаздываем? — не выдерживаю, когда мы круто входим в поворот, и меня от страха вжимает в кожаное сиденье, а пальцы вцепляются в накинутый ремень безопасности.

— Нет.

— Тогда почему ты так летишь?

— Разве? Всего сто семьдесят, — говорят мне спокойно, поглядывая на спидометр. — Для этой машины, считай, мы ползем.

— Всего? Ползем?

— Ты когда-нибудь сидела за рулем такой тачки, Настя? — опять этот взгляд, как на маленького ребенка.

— Такой нет, конечно. Где? В нашем захудалом районе увидеть такую машину — все равно, что встретить НЛО. Но вообще-то у меня даже есть права.

— Н-да? Напомни мне как-нибудь за эти дни посадить тебя за руль этого монстра, уверен, тебе понравится.

— Сильно сомневаюсь.

— Не сомневайся. С такими дорогами, как здесь, и количеством лошадей под капотом этой красавицы, ехать сто — это кощунство! — одаривают меня хитрой улыбкой, а мне же вот совершенно не хочется испытывать этот адреналин на себе. Зная свое везение и умение управляться с дорогими вещами, уверена, что мы доедем лишь до ближайшего столба. Ну, или скалы, что тут более вероятно.

— Вы любитель крутых тачек, я поняла.

— Если выберем пару часов, я свожу тебя по Монако. Вот где рассадник таких авто.

— Так, я запуталась, а мы куда тогда едем?

— Считай, что в пригород, если так можно выразиться. Родители живут, не доезжая до самого княжества. Но территориально считается, что это Монако. И да, давай пробежимся по основным моментам. Думаю, раз мы уже полгода вместе, ты, по крайней мере, должна знать имена моих предков.

— Сергей Денисович и Эмма Константиновна Сокольские, — выпаливаю тут же. — Отцу шестьдесят два, а матери пятьдесят девять, если я не ошибаюсь. — Загибаю пальчики, вспоминая, что еще успела узнать. — Ах да, в браке уже почти сорок лет, двое детей — это ты мне сказал. А еще у твоих родителей есть собака.

— Откуда? — хмурит брови мой жених, явно не ожидая такого.

— Википедия. Пока собиралась, заглянула одним глазком, а то ты не сильно болтлив, знаешь ли, — одариваю его милой улыбкой, — только вот чем занимается фирма твоего отца, я так и не поняла.

–Тоже недвижимость, только в основном жилая и элитная. И две собаки.

— Да? Оба далматинцы? Неожиданно, кстати.

— Да, оба. Сестру, кстати, зовут Инна. Ей тридцать, муж Леша, а моя племяшка — Каролина, и ей шесть. Вполне возможно, что она в этот момент гостит у моих родителей, тут точно не могу сказать. Но вот с ней-то, я думаю, вы подружитесь точно, она такая же вредная и пакостливая, — усмехается Илья, получая от меня удар ладошкой в плечо.

— Я вредная исключительно потому, что у меня весьма несносное начальство.

— И да, Настя, по легенде, ты модель, — словно не слыша меня, продолжает Сокольский, уверенно сжимая пальцами руль.

— Модель? — морщу нос, — на большее твоей скупой мужской фантазии не хватило? Вы правда все так зациклены на плоских девушках с ногами от ушей?

— Нет. Я не люблю связываться с девушками из модельного бизнеса, если тебе это так важно знать. Но, как говорят, любовь зла — полюбишь и…

— Модель. Да уж.

Пока вели беседу, Илья сворачивает с главной трассы, и я не успеваю даже моргнуть, как дорога и ожидание заканчиваются, а мой взгляд упирается в высокие кованые ворота, за которыми я вижу…

— Это замок, — говорю уверенно, потому что иначе у меня проблемы с головой.

— Это вилла.

— Нет, как минимум дворец.

— А ты бывала во многих виллах?

— Нет, но не бывают такими огромными виллы! — заладила я свое. А когда автоматические ворота открываются и я замечаю на подъезде к дому высокий круглый фонтан, с причудливых барашков которого ручейками стекает вода, мое сердце ухнуло в пятки, кажется, окончательно. Масштабно. Очень.

А-а-а нет, вот сейчас только окончательно сердце улетело и пообещало вернуться тогда, когда я закончу участие во всем этом фарсе. А все потому, что дверь в дом открылась, и на крыльце появились мужчина и женщина, надо полагать, хозяева дома — родители Ильи, которые вышли встречать сына.

— Вот сейчас все мое спокойствие исчезло, как страшный сон. Я не справлюсь, мы еще можем уехать, — нервно сжимаю ладонь в кулак и затравленно смотрю на припарковавшегося рядом с другой машиной Сокольского. — Я верну тебе чек, и ты найдешь другую, более подготовленную к таким вот условиям девочку. Пожалуйста, — неосознанно хватаю его за руку и переплетаю пальцы, что отдается странным покалыванием по коже, словно маленькие искорки пробежали по пальчикам. И, судя по выражению лица Ильи, не только у меня “искорки побежали”.

И вот-вот я уже думала, он смилостивится и растает, но…

— Закончила? — отстегивая ремень безопасности, бросают мне совершенно спокойно. Значит, показалось. Да и правда, с чего бы его какое-то там прикосновение будет волновать? Выдергиваю руку и бросаю взгляд через плечо, где в непонимании замерла чета Сокольских.

— Что?

— Истерику. Все будет хорошо. Выходи.

— Не пойду.

— Настя.

— Н-е-ет, — шиплю и машу головой, вжимаясь в дверь от его злого взгляда.

— Ты серьезно решила трусливо спасовать в последний момент?

— Да.

Он замолчал. Смотрит и не говорит ни слова, только держит руку на двери и словно что-то прикидывает в уме.

— Загорская, — говорит Илья в конце концов. Но не привычно полурыча, а как-то устало, прям как в тот вечер, что звонил мне. — Мне нужна твоя помощь. Страшного здесь ничего нет, мы же не убивать их приехали, в самом деле.

— Моя совесть потом не даст мне спать спокойно, если я не умру раньше времени от остановки сердца. Ты понимаешь, что мы их обманем! — округляю глаза, только сейчас понимая абсолютно весь масштаб “игры”. — Чтобы отжать бизнес у твоего отца.

— Не отжать, а просто встать во главе. И мы переложим всю ответственность с твоей совести на мою, идет? Серьезно, Настя, мне что, в ноги тебе упасть?

Да не уверена я, что сейчас это мне поможет, но признаю, с извращенным удовольствием посмотрела бы на него у меня в ногах.

Но ответа моего Сокольский не дожидается, и я не успеваю опомниться, как он выскакивает из машины, а я ловлю руками только воздух, едва не зацепив край его рубашки-поло. Вот так, бамс и сбежал. А потом еще пара секунд, и уже открывается моя дверь.

— Все будет хорошо, — повторяет Илья и, заныривая в салон, отстегивает мой ремень безопасности. В этот момент его лицо оказывается запредельно близко к моему, и тело лишний раз напоминает, как не просто будет изображать с ним “любовь”. Потому что стоит только уловить его дыхание на своих губах, разум плавится.

— Я… — начинаю, но сама не знаю, что хочу сказать, сердце выписывает сумасшедшие кульбиты, когда его взгляд опускается на мои губы, и он поджимает свои. Словно хочет поцеловать, словно с трудом сдерживает себя. — Я не справлюсь, — шепчу, и это действует на него отрезвляюще.

— Идем, — говорит тихо мужчина, с каким-то сожалением отстраняясь, и тянет меня за руку, посильнее перехватывая ладошку. — Все пройдет быстро, — вроде как приободряет, только вот действует это с точностью наоборот.

Но пути назад нет.

Вдох, выдох.

Собрать всю свою силу воли в кулак и превратиться в первоклассную актрису. И плевать, что, по большому счету, весь наш “спектакль” шит белыми нитками.