Глава 4
Значительное количество молодых людей в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет расположились с явным комфортом в здоровенной комнате. Стены и потолок были отделаны камнем, одну из боковых стен занимал огромный камин. Комната была освещена огромными светильниками, напоминающими канделябры со свечами. Повсюду была расставлена дорогая шикарная мебель, а на полу расстелен огромный пушистый ковёр, который полностью закрывал ступни. Сразу стало тепло и не так стыдно. Такой милый антураж в стиле рыцарских времён хрен пойми какой эпохи.
Обучение в Школах магии проходило преимущественно за счёт средств родителей, обучающихся в них детей. Всё это породило разделение обучающихся на факультеты. Первый и Второй. И эта система была принята во всех Российских школах. Как было за границей, хрен его знает.
Никаких других принципов, кроме оплаты, в распределении на эти факультеты не было. Для обеспеченных учеников были предложены условия повышенной комфортности, а остальным, какие придётся.
В принципе мне понятно, почему меня отправили на Первый факультет. Саша мог позволить себе его оплатить. Скорее всего, ему было бы неудобно перед партнёрами, если бы кто-то узнал, что его пасынок учится на факультете с простыми одарёнными, а не там, где он может приобрести нужные знакомства и связи. Но почему Слава его поддержал? Мне было бы проще найти общий язык с учениками из простых семей, нежели попытаться сдружиться с представителями российской аристократии. И он прекрасно знает почему.
Я ещё раз осмотрелся. М-да, тяжеловато мне придётся. Практически возле двери на кожаном диване возлежал… да именно возлежал, другого определения я не могу найти, парень лет шестнадцати с тонкими аристократичными чертами лица. Его лицо обрамляли длинные светлые волосы, а поразительные для бледной кожи карие глаза казались ещё выразительнее. Я не могу сказать, почему из всех находящихся в гостиной студентов обратил внимание именно на него. Скорее всего, виной тому был кальян, который он бесцеремонно раскуривал.
Что делать дальше я не знал. Никто не обращал на меня внимания, и мне пришлось несколько раз кашлянуть. Вот теперь на меня посмотрели абсолютно всё, и сразу наступила тишина. Что же, я понимаю, что выгляжу не соответствующе статусу этой гостиной. Да я даже до статуса гостиной Второго факультета не дотягиваю, если быть предельно честным перед самим собой.
— Добрый день, — первым нарушил тишину блондин, отложив, наконец, свой кальян в сторону. — Ты, случайно, гостиной не ошибся?
— Не ошибся, — огрызнулся я. Мне почему-то стало стыдно и до того обидно, что я про себя решил: без боя не сдамся. Пусть попытаются меня насильно отсюда вышвырнуть. Посмотрим, как им это удастся. И насмехаться над собой я тоже не позволю, во всяком случае, слишком сильно.
— Ты вообще кто такой? — продолжал вести допрос аристократ.
— Иван Иванович, — понятия не имею, почему назвался именно так. Наверное, всё ещё находился под впечатлением биографии одного инженера Ивана Ивановича Рерберга.
— Объясни мне, Иван Иванович, что ты здесь делаешь?
— Я вообще не понимаю, что в этой школе делаю, — я развёл руками. Нет, мне уже было понятно, почему крёстный решил держать меня возле себя, но принять сей факт за такое короткое время, пока не получилось.
— Ты, наверное, новый слуга? У нас что, появились слуги непосредственно на факультете? Свершилось невозможное, и в наше тяжёлое время на благо всем, наконец-то, ввели рабство? — поинтересовался парень, являющийся внешне полной противоположностью предыдущему: брюнет с очень светлыми глазами, немного худощавый, хотя про таких больше говорят жилистый. Правда, и на его лице читалась порода, только немного другая, нежели у блондинчика.
— А тебе что, некому стакан воды подать? Сам не можешь до стола доползти? Похмелье от радости встречи со школьными приятелями наступило раньше, чем сама вечеринка? — ну да, я выгляжу не слишком презентабельно, но это не даёт им права так на меня набрасываться.
— А ты почему хамишь-то? К тому же, похоже, ты не только гостиной, но ещё и возрастом ошибся, — хмыкнул брюнет, не отводя от меня неприятного взгляда. — Малыш, в школу магии берут с тринадцати лет. А тебе пора в детскую.
Я уже хотел ответить, вот только вряд ли они поняли бы уличный жаргон, готовый сорваться с языка. К тому же дверь открылась, и все взгляды переключились на вошедшего директора школы.
— Добрый день, дамы и господа, — начал свою приветственную речь крёстный, стараясь не обращать на меня внимания. — Рад приветствовать собравшихся в Столичной Школе Магии в новом, а для некоторых первом учебном году. Демидов сохраняет за собой должность старосты…
— Простите, господин директор, — перебил Троицкого блондин, судя по всему и бывший, Демидовым. При этом он не соизволил даже встать с дивана, но хотя бы сел прямо и то хлеб. — А Иван Иванович не заблудился ли чисто случайно и не перепутал школу с яслями?
— Какой Иван Иванович? — крёстный нахмурился.
— Вот этот. — И Демидов ткнул в меня пальцем.
— Фу, как неприлично. Где же ваши манеры, господин Демидов? — я просто не смог не вставить свой серебряник. В ответ Вячеслав наступил мне на ногу. Было не столько больно, сколько обидно.
— Ах, этот. Это дамы и господа, Дмитрий Наумов. Он у нас такой шутник. Зато какая тяга к знаниям. Не успела его мать расписаться в книге о получении приказа о зачислении, как этот весьма перспективный юноша рванул в школу, даже не обувшись. Берите с него пример, — все сразу посмотрели на мои ноги. Я решил поддаться коллективному бессознательному и тоже посмотрел вниз. И сразу увидел дырку на большом пальце правой ноги. Снова стало очень стыдно. Настолько, что я покраснел.
— Тот самый Наумов? — В голосе Демидова прозвучало удивление.
— Если вы имеете в виду сына Александра Наумова, то да, тот самый, — усмехнулся крестный. Похоже, этот фарс приносил ему какое-то садистское удовлетворение. Ладно, смейся дальше, позже сочтёмся.
— А где его вещи? — обратился к директору темноволосый.
— Роман, я же только что сказал, Дмитрий так обрадовался, что кинулся в школу, даже не переодевшись. Что уж говорить об остальных вещах?
— А во что он переоденется завтра на занятия? — вновь перевёл на меня оценивающий взгляд черноволосый.
— Получается, ни во что. В чём сейчас перед вами стоит, в том и пойдёт на занятия, — пожал плечами директор. — Ну ладно, отдыхайте, располагайтесь, покажите Дмитрию его комнату. Вот, Демидов, возьмите расписание на этот семестр, и прошу вас, не забудьте проводить первокурсников сегодня в восемь часов вечера на собеседование.
— Какое собеседование? — хмуро поинтересовался я у крёстного.
— Узнаете всё на месте. Не переживайте, обратно вас никто не отправит, — усмехнулся директор и вышел из комнаты, оставив меня наедине со студентами.
В гостиной стояла оглушающая тишина, которую, наконец, прорезал тихий голос Романа:
— Знаешь, Лео, а ведь даже не завтра, а уже сегодня вечером над нами будет смеяться вся школа. Потому что, вот это, — он сделал неопределённый жест рукой в мою сторону, — выглядит даже хуже, чем все остальные ученики Второго вместе взятые.
— И что ты предлагаешь? — блондин ещё раз осмотрел меня с ног до головы и поморщился.
— Его нужно одеть во что-то приличное. Ты же слышал, директор сказал, что это не ошибка. Но кто бы мог подумать, что Наумов — вот такое чучело? У богатых, конечно, свои причуды, — медленно проговорил Роман, — но, чёрт побери, не до такой же степени! — Ха-ха, считай, что я посмеялся вместе с тобой.
— Да, ты прав. Может, мы в таком случае поделимся чем-нибудь из своего гардероба? — подошёл к этим двоим ещё один. Тоже породистый и ещё более неприятный тип. Слишком смазливый, слишком манерный. В нём всего было слишком. Меня передёрнуло.
— И ты как себе это представляешь? У нас вроде нет подготовительной группы детского сада. Здесь же все явно выше него, — поморщился староста и соизволил, наконец, оторвать свою, конечно же, насквозь аристократичную филейную часть от дивана. Подойдя ко мне, он схватил меня за плечи и покрутил, разглядывая ещё внимательнее.
— Руки убрал, — посоветовал я ему. Не люблю, когда меня трогают, особенно вот так бесцеремонно.
— А может, мы подключим к столь нелёгкому делу наших дам? — к Демидову подошёл Роман, не обратив на моё шипение никакого внимания, но хоть лапать меня прекратили, и то счастье.
— А ты что думаешь, шарфик в цветочек и туфли на каблуках ему будут к лицу? — деловито уточнил Демидов и глубоко задумался.
— Да ну тебя, — хохотнул Роман, а его светлые глаза сверкнули. — Я думаю, что любая девушка должна уметь хоть как-то шить. Так, может, перешьём из чего-нибудь самого мелкого в ещё более мелкое?
— Думаешь, это этично, отбирать одежду у первокурсников в первый учебный день? — задумчиво спросил Демидов. — Будем перешивать из того, что есть. Я лично готов расстаться со старыми штанами.
— Ну, я могу рубашку отдать. — Немного подумав, сказал Роман.
— Да ты можешь половину своих рубашек отдать. До сих пор не понимаю, зачем ты их коллекционируешь, — фыркнул староста.
— Я же не спрашиваю, зачем тебе покупают эти шелковые платки. Ты ведь их тоже не носишь.
— Ром, ты почему такой…
— Какой?
— Козёл? — закончил я за Демидова. Эти двое резко замолчали и удивлённо посмотрели на меня. — Ну а что? Моего, эм, дядю по материнской линии так звали, между прочим, — пояснил я.
— Как ты любишь своего дядюшку, — хмыкнул Роман.
— Вообще, это сокращённо от Казимир.
— Мой тебе совет: никогда не сокращай ничьё имя до «козла». Это как-то неправильно. Даже имя своего дяди. — Демидов покачал головой.
— Не я же сократил, а мама. — И я посмотрел на него абсолютно честными глазами.
— Да уж. Меня, кстати, Лео зовут, — протянул руку староста. — Лео Демидов.
— Это сокращённо от Леонид? — осторожно решил уточнить я.
— Это сокращённо от Леопольд, — недовольно буркнул Лео.
— В честь кота? — непроизвольно вырвалось у меня, почему-то вспомнив детскую сказку.
— В честь деда, — резко закончил он и повернулся к своему собеседнику.
— Меня зовут Роман, — представился брюнет. — Роман Гаранин.
— Так, ладно, потом перезнакомимся. Сейчас я принесу штаны, а Рома — рубашки. Девушки, — обратился он ко всем находящимся в гостиной представительницам слабого пола. — Кто-нибудь из вас умеет шить и хоть мало-мальски пользоваться домовой магией?
В ответ ему прозвучала тишина.
— Что, совсем никто? На неделю освобожу от патрулирования коридоров, если у кого-то вдруг проснётся врождённый талант к вышиванию.
— Я умею.
— И я…
— Я тоже…
— Да все умеют… — загалдели девушки.
— Ух ты, — я позволил себе восхититься. — Даже моя мама шить не умеет, а вы прямо все. И что означает «патрулирование коридоров»?
Лео поднял руку, уже привычно проигнорировав меня, и все сразу замолчали.
— Так, Кристина, организуй кружок домоводства, пожалуйста. Успеете за полчаса что-нибудь сделать, чтобы это чучело никому на глаза не попалось в таком виде? А ты марш в душ. У тебя на всё минут двадцать. Пошли, провожу.
Он вывел меня из гостиной, оказавшаяся тупиком, и повёл по тому же коридору, через который я и пришёл в святая святых Первого факультета. Дверь, за которой оказалась шикарная ванная комната, была второй справа за небольшим изгибом коридора.
— Вообще-то, в каждой спальне для четверых человек есть своя душевая. Но я ещё не решил, к кому тебя подселить, поэтому ты помоешься пока в ванне декана факультета. Деканов у нас нет, их упразднили. Но комнаты, включая ванные, осталась и содержатся в порядке на тот случай, если должность деканов снова введут, — пояснил Демидов в ответ на мой вопросительный взгляд.
— Какая странная логика, — я задумчиво смотрел на старосту. — Я один не вижу во всём этом смысла?
— Тебе не нужно искать смысл в традициях. Иди, — он кивнул на ванну. — Надеюсь, ты не утонешь, — что-то мне подсказывало, что сказать именно «не утонешь» с предлогом «не» далось моему старосте с большим трудом. Да, вот такое тебе счастье в виде меня привалило, смирись, Лео. — Давай, приводи себя в порядок. Я принесу твои новые вещи, и мы сразу пойдём на встречу с преподавателями.
Лео вышел из комнаты, оставив меня одного. Я подошёл к огромной ванне и начал крутить краны. Долго не разлёживался и вылез из горячей воды в то же время, когда в ванную комнату вошёл староста. Положив на скамью вещи, он, молча, вышел в коридор. Я подошёл к сваленной куче и начал одеваться.
Ну, и что мы в итоге имеем? Белоснежная рубашка из просто невероятно дорогущего материала была мне немного широковата. А вот чёрные строгие «старые брюки» с этикеткой, которую, видимо, забыли отрезать, были немного коротковаты. Не такой уж я и мелкий. Вот ботинки меня порадовали. Точно впору. Вероятно, они всё-таки отобрали их у какого-то первокурсника. Ну что же, я готов к таинственному собеседованию.
— Ладно, пойдёт. После собеседования подгоним по размеру. Пошли. Остальные уже давно в зале. — Демидов окинул меня беглым взглядом, и первым пошёл по коридору, показывая дорогу.
***
В приёмную вошёл мужчина и увидел сидящего в кресле посетителя.
— Ты решил меня дождаться? — спросил он удивлённо, глядя на своего утреннего гостя.
— Нет, конечно, у меня слишком много работы, чтобы тратить время, ожидая непонятно чего, — гость улыбнулся, но улыбка так и не коснулась холодных серых глаз. — Я недавно приехал. Мне показалось, что ты хотел обсудить ещё какой-то вопрос, — гость сложил газету, которую читал и встал из кресла.
— Ты знаешь, да. Проходи, обсудим этот вопрос. Хотя даже не вопрос, а одну мою задумку, которую я планирую осуществить в ближайшее время.
Они прошли в кабинет и расположились на тех же местах, с которых поднялись несколько часов назад.
— Что у тебя за задумка? — гость посмотрел на хозяина кабинета с изрядным любопытством.
— Тебе не кажется, что необходимо придумать что-то вроде практики для обучающихся магов? Чтобы они хоть немного начали напоминать именно магов, после выпуска. А то у меня есть подозрения, что некоторые знания имеются только у аристократов, за детишками которых постоянно бегает куча слуг и учителей. Хорошо ещё, что молодую поросль хоть как-то учат контролировать дар, а вот его развитие под большим вопросом. Древние Рода я в счёт не беру. Там с пелёнок учат атаковать, защищаться и забалтывать противников и хорошеньких женщин. Чего нельзя сказать об остальных. Вот и давай подтянем успеваемость и хоть в чём-то устраним классовое неравенство.
— Почему ты так не любишь древние Рода и аристократию в любом её проявлении? — гость впился в хозяина взглядом пронзительных глаз, ожидая ответа на поставленный вопрос.
— Я им не доверяю, — рассмеялся владелец кабинета и откинулся на спинку стула. — Согласись, у меня есть на это причины.
— Да, это точно, — кивнул гость.
— Вернёмся к практике. Необходимо сделать так, чтобы чисто теоретические знания, которые так или иначе, вкладывают в головы обучающихся преподаватели, были как следует подкреплены практическими навыками. Практика отдаётся наставниками чаще всего на самообучение, а где как не в полевых условиях самообразовываться? Нечисть, вон, совсем распоясалась, да и некоторые магические растения становятся совершенно неуправляемыми. Так почему бы и не отправить молодых магов на битву за урожай!
— И что ты предлагаешь? Бросать в самое пекло неоперённую молодёжь, да ещё с браслетами противодействия на тощих юношеских лапках?
— На время летней практики браслеты предлагаю снимать. А насчёт неоперённой… Никто совсем уж в пекло первокурсников бросать не собирается. Сложность будет возрастать от курса к курсу. К тому же это прекрасный стимул для обучения. Да и думаю, что распределять их будем группами, да и по силе тоже необходимо дифференцировать, чтобы хоть кто-то смог взять на себя лидерство в этой группке и защитить товарищей.
— Если ты не в курсе, то, как правило, в школе все и ходят группками. Только члены группы, как правило, подбираются примерно равные. Никогда не видел, чтобы твой любимый Гаранин, дружил с кем-нибудь в разы слабее себя. Это ущемляет достоинство аристократа, так сказать, — мужчина усмехнулся. — При таком раскладе будет очень сложно выделить лидера.
— Значит, будем распределять их по группам сами. Главное, совсем уж враждующих личностей вместе не ставить, а то поубивают друг друга ещё на пути к практике. Сделаем что-нибудь в виде тщательно контролируемого жребия. Такого же случайного, как Государственная лотерея. — На этот раз мужчины переглянулись и рассмеялись.
— А если с детьми что-то случится?
— Если с ними случится что-то, с чем не смогут справиться целители… Хм… Знаешь, а так будет даже лучше, нечего плодить недоучек, а потом разгребать последствия их безалаберности.
— Ты хотел сказать, умер, да и ладно? Не слишком ли цинично? Это больше характерно для меня, — даже удивился гость.
— Нет. Чтобы не выглядеть в твоих глазах слишком жестоким, проработает систему помощи и поддержки. Если мозгов хватит, то смогут вовремя позвать на помощь.
— А ты знаешь, мне нравится, — гость задумчиво посмотрел на хозяина кабинета. — Все бюрократические препоны беру на себя, чтобы недовольных не было. Мне не нравится всё, что происходит. Надо радикально решать проблемы, которых с каждым годом становится всё больше. Отношение к магам в нашем мире просто ужасное. Если раньше их боялись, то теперь в большей степени презирают. Когда в последний раз хоть кого-то из магов приняли в действующую армию? Про офицерский состав я вообще скромно промолчу. А ведь это такой невероятный потенциал, — владелец кабинета только улыбнулся в знак согласия с этой пламенной речью. — Эриль в разведке — мечта любого генерала. Только эриль должен быть хоть отдалённо похож на тех, прежних, а не это позорище, которое сейчас из школ выходит, способное, максимум, погоду предугадать. И то не всегда эти данные хоть какое-то отношение имеют к действительности. А боевая магия? Я даже ничего говорить про неё не стану. Максимум, чему учат — это кинуть простенькое атакующее, поставить ещё более простенький щит и, в идеале, убежать. Если мозги есть, то ещё и спрятаться. — Гость на секунду задумался, а хозяин кабинета его поддержал.
— И Тёмных, которые могли бы оторваться на секундочку от своих, безусловно, важных дел и надавать всем по попкам, чтобы не забывались, уже нет. Вот у кого все обучающиеся имели просто запредельную тягу к знаниям.
— Ну ещё бы, хочешь жить, умей учиться, — усмехнулся гость. — Практика — это хорошо. Наверное. Но заметь, если смотреть вглубь, то фактически получается, что мы будем готовить ту самую армию, отличающуюся хорошей боеспособностью. — Он снова задумался и покачал головой. — Слишком сложно, это будет бросаться в глаза.
— Не будет, если условия практики станут одинаковыми, независимо от оценок и факультетской принадлежности.
— Аристократы забузят…
— Но это же хорошо, — хозяин кабинета потёр руки. — Это как раз то, что доктор прописал.
— Ещё бы к Клещёву кого-то вовремя приставить… — протянул гость.
— Я подумаю над этим, — хозяин улыбнулся. — Даже если ничего не выйдет, будет довольно забавно.
— И всё-таки ты — Тёмный, — вздохнул гость и поднялся из-за стола, чтобы пойти уже к выходу.
— Бывает. У каждого, как говориться, свои недостатки, — и они, переглянувшись, в который раз за этот вечер негромко засмеялись, после чего гость вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
