Дневник миротворца: Ваш пропуск в Африку

Алекс Кир (2024)

Факт состоит в том, что не только гражданские люди, но и офицеры ничего не знают о военных экспертах ООН. А те, кто что-то слышал об этом, имеют твёрдое убеждение, что попасть в ООН можно лишь имея волосатую лапу. Очевидно, что благодаря знакомым в высших эшелонах военной власти добиться больших успехов легче. Но и не имея никаких связей «наверху» стать военным экспертом ООН тоже вполне реально. Больше того, можно не только увидеть, как международная организация работает изнутри, но и лично принять участие в полевых событиях. С 1973 года советские, а позже и российские офицеры, участвуют в миротворческих миссиях ООН. Несомненно, что кроме желания носить голубой берет и бронежилет с белой эмблемой в виде земного шара, необходимо обладать набором определённых знаний и навыков. Об этом и многом другом рассказываю на страницах книги-пособия.

Кандидатов нет!

— Я ухожу в отпуск, остаёшься за меня. Все срочные доклады в вышестоящий штаб я отправил. Все телеграммы отработал. Лейтенантов на должности распределил. Скоро они начнут приезжать после своего первого лейтенантского отпуска, — довёл мне помощник начальника штаба по кадрам и строевой части, который одновременно выполнял обязанности заместителя командира по правовой работе. Кадровик — юрисконсульт.

— Сергей, а что мне делать-то надо будет? — слегка растеряно спросил я, не ожидав такого внезапного предложения, не требующего согласия.

— Ничего особенного. Встретишь лейтенантов. Сообщишь в Москву. Каждое утро командиру будешь докладывать по телеграммам, которые пришли за ночь. Они будут у дежурного по полку. По кадровым вопросам будет хорошо, если ты ему сразу принесёшь черновик готового ответа на телеграмму или грамотное предложение о решении вопроса. На все штатные распоряжения из Москвы ответы найдёшь в моем компьютере, подкорректируешь согласно текущим задачам и сведениям по личному составу. С остальным разберёшься по мере поступления задач — не маленький. Будет, что не ясно — тогда звони — помогу, только не забудь про разницу во времени, — с улыбкой сказал Сергей, мысленно уже находясь на черноморском побережье.

— Хорошо, надеюсь, что звонить тебе буду не часто, особенно по ночам, — саркастически ухмыльнувшись ответил я.

— Да, чуть не забыл. Будешь в суде представлять командира полка, и на тебе работа с увольняемыми. Их надо заблаговременно рассчитать всеми положенными видами довольствия и своевременно исключить из списков личного состава воинской части. На каждом утреннем совещании — доклад командиру по увольняемым. У него этот вопрос на особом контроле. Вот, я тебе небольшой план с фамилиями, датами и прочей информацией накидал. Вернусь скоро — через месяц, надеюсь, что ты справишься, — сказал кадровик, передал мне красную папку с бумагами, забрал в строевой части отпускной билет и уехал на отдых.

Теперь я каждое утро, за час до построения приходил в штаб. Забирал у дежурного по полку телеграммы с распоряжениями, которые приносила экспедиция с узла связи. Затем шёл в кабинет начальника отдела кадров и быстро прочитывал всю корреспонденцию, которая пришла за ночь. Выбирал телеграммы, которые касались кадровой работы. Искал на компьютере что-то похожее на ответ и распечатывал его в виде ответной телеграммы. До начала утреннего совещания шёл к командиру полка с этим ворохом бумаг на доклад.

Командир читал всё, что я ему приносил. Что-то подписывал и сразу отдавал мне, что-то оставлял себе. Некоторые телеграммы он брал с собой на совещание.

На совещании привлекался командный состав. Командир со своими замами — сидели в президиуме. Начальники подразделений, рот и служб находились напротив — за партами. Я докладывал первый — по кадровым вопросам. Про лейтенантов, увольняемых и прочую кадровую информацию. Потом выступал заместитель начальника штаба по вопросам боевой подготовки и планирования обучения. И так далее. Каждый докладывал по своим зонам ответственности. А командир и заместители задавали вопросы и, в зависимости от ответов, ставили задачи.

Прошло несколько недель. Как обычно утром дежурный по полку передал мне ворох бумаг с распоряжениями вышестоящих штабов. Вскользь пробежавшись по тексту шифровок, мой взгляд выхватил одну необычную формулировку: «Направить в вышестоящий штаб список кандидатов из офицеров, желающих продолжить службу в ООН, имеющих знание английского языка, навыки вождения внедорожников и практику работы на персональном компьютере. Список согласовать и отправить до такого-то числа».

Мне сразу пришла на память фраза морпеха из советского популярного блокбастера «Одиночное плаванье»:

— Ой, говорила мама — учи английский сынок, учи!

Таких распоряжений раньше не встречал. Посмотрел в компьютере, ответа на такую телеграмму не нашел. Решил позвонить командиру полка и уточнить:

— Товарищ полковник, разрешите обратиться!? Что будем отвечать на шифровку про кандидатов в ООН?

— Таких кандидатов у нас в части нет, поэтому так и напиши в ответной шифровке: «Кандидатов нет!», — ответил командир.

— Как это нет? — не согласился я, — есть один… кандидат. Очень хочет поехать в ООН, английский знает, машину водить умеет и компьютер видел не только на картинке.

— Это один из наших офицеров?! — спросил командир, — Кто этот неизвестный вундеркинд? Почему я до сих пор с ним не знаком?

— Знакомы, товарищ полковник. Это я! — уверенно ответил.

— Что-то раньше не замечал за тобой таких способностей. Ну, тогда отправь свою фамилию в ответном письме.

Так как, со слов командира, «это больше никому не надо», в сообщении о кандидатах для продолжения службы в полевых миссиях ООН одиноко красовалась моя фамилия. В ответ на данное сообщение из вышестоящего штаба пришло… ничего.

Через несколько недель начальник отдела кадров вернулся из отпуска. Я ввёл его в курс дел — рассказал всё, что случилось, пока он отсутствовал, и что ему предстояло сделать по текущим задачам.

— Серёга, а что делать с тем, что информацию по кандидатуре в ООН я отправил вовремя, а верхний штаб молчит по этому поводу? — спросил я после передачи всех важных сведений кадровику.